Над Луганкой сонно колыхалась чуть приметная розоватая дымка.
А на листьях прибрежного клевера сияющей россыпью – крупная роса.
Андрюха улыбнулся: Вера старалась не наступать на росинки… Шаги её были такими лёгкими, будто она не касалась земли.
Андрею очень нравилось, когда батя подхватывал маму на руки и кружил её по комнате. И сейчас вспыхнул от своего неясного желания: Вера казалась ему совсем невесомой...
Набросил на её плечики ветровку:
-Не замёрзла? Утром от реки прохладно.
Вера благодарно взглянула на мальчишку. Призналась:
- Я раньше только слышала или читала – про рассвет… про то, как бывает, когда всходит солнце. А сама вижу – в первый раз.
Андрей сорвал стебелёк мяты, протянул девчонке:
- Нравится? По городу не скучаешь?
-Я – нет… – Вера склонила лицо над мятным стебельком. – Я в отца. Батя мой – здешний, из Калиновки. А маме не нравится. И она собирается уехать. И меня с собой забратьхочет.
-А батю – что ж, одного оставите? Ему же на нашей шахте работать.
-Я не оставлю отца. И не уеду с ней.
-Чем же маме твоей наш Заперевальный не нравится?
-Всем. Она не хочет, чтоб я в этой школе училась… Говорит, – чему могут научить девочек учительницы, если они сами не умеют подобрать к платью туфли… и сделать причёску. И вообще… Учителями здесь работают – кто попало.
Андрей рассмеялся:
-Скажи ей, что это она зря. Например, наша классная, Таисия Павловна, не кто попало, а потомственный педагог. Её прабабушка ещё до революции работала классной дамой в женской гимназии, а прадед – классным наставником в мужской гимназии. Видела Димку, друга моего? У нас даже одинаковые фотографии есть – очень старые, дореволюционные. Наши с Димкой прадеды и прабабушки – одноклассники и одноклассницы, только гимназии разные были – мужская и женская. Классная дама и классный наставник в те годы были совсем молодыми – не намного старше своих гимназистов и гимназисток. Потом они поженились. Таисия Павловна – их правнучка.
Вера с интересом слушала Андрюхин рассказ… Вздохнула:
-Я знаю, что дело не в школе. Про учителей – это мама для отца придумала, чтобы он согласился уехать. А я слышала – ещё в городе, – как мама своей сестре рассказывала, что в Заперевальном у отца… в общем, что у него здесь первая любовь живёт. Поэтому он так и обрадовался, когда его перевели главным инженером на «Заперевальную». Мама и в городе постоянно напоминала отцу о его первой любви… Я ещё с детства помню это.
…Евгения Алексеевна внимательным взглядом проводила нового главного инженера. Подсела к подруге, усмехнулась:
-Что и требовалось доказать, Люб!
Любовь Андреевна подняла глаза от отчёта:
-Требовалось доказать – что?
-Ой, Любка!.. Ну, вот скажи: зачем Алёшке понадобилось зайти к нам в плановый отдел!
-Какой он тебе Алёшка! Калмыков, главный инженер шахты.
-Ой, ой!.. Звучит, конечно: Калмыков – главный инженер шахты… Не то, что Толик Макаров – машинист угольного комбайна!
- Жень, у меня отчёт.
- Ну, вот скажи: зачем Калмыкову – главному инженеру шахты! – понадобилось зайти к нам в плановый отдел!
-Калмыков не к нам заходил, а к Зинаиде Владимировне, главному экономисту. Тебя удивляет, что главному инженеру понадобилось ознакомиться с квартальным планом?
- Меня, Любка, удивляет, что ты строишь из себя непонимающую девочку-школьницу. Калмыков с тебя глаз не сводил.
-Не выдумывай, Жень.
-Можно подумать, что ты не помнишь, какая у вас с ним была любовь.
- Увидела его – вспомнила. Ты правильно сказала: была.
-Первая любовь с годами возвращается!
-Может, и возвращается.
-Ох, и скрытная ты, Любаня!.. Но я же вижу, какие грустные у тебя глаза!
- Грустные – потому что я второй раз отчёт переделываю. Сегодня придётся остаться, – чтоб закончить.
А после работы, во дворе шахтоуправления, навстречу Любе шагнул новый главный инженер:
- Здравствуй, Любаша!
- Мы уже виделись, Алексей Васильевич. Вы днём заходили в плановый отдел.
- Вот и… встретились мы с тобой…
- Встретились.
Калмыков кивнул на белую «Волгу»:
-Садись, домой подвезу тебя.
Любовь Андреевна пожала плечами:
- Да мы у нас в Заперевальном везде пешком привыкли, – без трамваев, без такси. Если надо, – шахтёрский автобус ходит.
От безразличного, чуть усталого Любашиного голоса Калмыков растерялся:
- Нам по пути, Люба…
Любаша взглянула на часы: может, и неплохо, – задержалась сегодня с отчётом, а дома дел – как всегда по вечерам.
В машине молчали.
Уже у калитки Калмыков сказал:
- Ты ничуть не изменилась, Люба… Будто вчера мы с тобой…
Люба улыбнулась:
- А ты стал очень представительным и строгим. Спасибо, Алексей.
- Люба!.. Мы с тобой… так и не поговорили тогда.
-Значит, не о чём было говорить.
-Ты не захотела меня слушать…
-Значит, нечего было слушать.
Любовь Андреевна вышла из машины.
Хлопотала на кухне, готовила ужин…
Первая любовь?..
В то лето Люба перешла в десятый класс.
Одноклассницы давно бегали на танцы, а Любаше отец не разрешал. Однажды вечером забежала Женька Скворцова, подружка. Взяла Любу за руку, затараторила:
-Тётечка Полечка, отпустите Любашу! Хоть один раз! Хоть на час! Обещаю вам: через час мы вернёмся!
Мать нахмурилась. А в глазах притаилась улыбка: свои девичьи годы вспомнила…
Покачала головой:
- Ладно уж… идите. Батя во вторую сегодня, – не узнает. Но – через час быть дома.
По дороге к поселковой танцплощадке Женька продолжала тараторить:
- Ну, всё!.. Макаров должен мне шоколадку! Ещё и не обойдётся одной!
- Когда ж Толик успел так задолжать тебе? – улыбнулась Люба.
- Ещё и как успел! По сто раз спрашивал, когда ты на танцы придёшь! А кто сегодня выпросил разрешения у Полины Ивановны, – чтоб отпустила тебя со мной! Увидишь, как Макаров будет рад! Вот за это и должен! И – не одну шоколадку!
На самый первый танец Любашу пригласил незнакомый парень – калиновский.
Люба успела встретиться взглядом с Толиком Макаровым.
В серьёзных глазах Толика – грустноватое удивление…
Любаша виновато улыбнулась.
А калиновский парень после танца так и не отпустил её руку:
- Как же я тебя раньше не видел – такую!
Люба несмело подняла глаза:
- Какую?
- Самую красивую! – Парень бережно сжал её ладонь: – Меня Алексеем зовут. А тебя?
-Меня Любой.
- Самое красивое имя! Выйдешь за меня замуж?
Любаша вспыхнула:
- Я в десятый перешла.
-Ну, вот окончишь десятый, – и свадьбу сыграем. Я в горно-металлургическом учусь, на втором курсе. У нас практика сейчас, я на «Восточной» работаю.
Люба заторопилась:
- Мне домой пора.
Алексей держал её за руку:
-Я провожу тебя.
Женька Скворцова озадаченно посмотрела им вслед, о чём-то зашепталась с одноклассницами…
По выходным Алексей приезжал в Заперевальный.
Стояли у Любаниной калитки, - пока батя сдержанно не позовёт дочку домой.
А Женька, подружка лучшая, убеждала девчонок:
- Вот всегда так! А какую недотрогу Любка строила из себя! И – нате вам! Такой парень!.. Студент, будущий горный инженер! Это вам не Толик Макаров!
Толик Макаров работал на шахте, готовился в армию.
А Любаню Семёнову ещё со школы любил.
Только признаться в любви стеснялся: ждал, когда подрастёт Люба. Загадал: буду в армию уходить, тогда и скажу… – что люблю.
Получается, – не успел… Видел: влюбилась Любаня в студента, в Алёху Калмыкова из Калиновки.
С Алексеем как-то встретились – тем же летом. Толик встал на пути у студента:
- В общем… Обидишь Любашу – со мной будешь иметь дело.
Студент усмехнулся:
- Серьёзный ты мужик. Не обижу. Я люблю её.
Осенью Толика Макарова провожали в армию – как положено, всем посёлком. Люба с матерью и соседками готовили и подавали на стол.
А потом Толик и Люба танцевали – в первый раз.
Вместо признания Толик лишь спросил:
- Я напишу тебе. Можно? Ответишь? Хотя бы одно письмо напиши.
Люба просто пообещала:
- Конечно, напишу.
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 8 Часть 9 Часть 10 Часть 11
Часть 12 Часть 13 Часть 14 Часть 15 Часть 16
Навигация по каналу «Полевые цветы»
Первая часть повести
￬
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5 Часть 6
Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10 Часть 11 Часть 12
Часть 13 Часть 14 Часть 15 Часть 16 Часть 17 Часть 18
Часть 19 Часть 20 Часть 21 Окончание
Третья часть повести
￬
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10
Часть 11 Часть 12 Часть 13 Часть 14 Часть 15
Часть 16 Часть 17 Часть 18 Часть 19 Часть 20