72,3 тыс подписчиков

Ждала нас первая любовь - 2 (Часть 2)

18 июня18 июн

2499

7 мин

Оглавление

Первая часть повести
Третья часть повести

Димка поднял глаза:

-С седьмого класса.

- И я… с седьмого, – признался Андрей. – Помнишь, – в поход ходили... В балку, за курган. Цветы… петушки – ты в портфель ей положил?

Димка усмехнулся:

- И ты?

-И я, – вздохнул Андрюха. – Перед первым уроком смотался на мотоцикле в Парамонову балку. А ты, значит, раньше успел… Светке нравятся дикие петушки.

-И что теперь, Андрюха… Она… Светка, одна, а нас двое.

Андрюхины слова – эхом:

- А что теперь, Димка… Светка одна… а мы… оба…

- Она не знает, что мы с тобой оба… влюбились в неё.

- Не знает. Может, зря мы с тобой… в общем, – может, Димка, зря мы ей записки не отдали.

Димка не заметил, как сжал рукой стебель прошлогоднего чертополоха:

- Не зря, Андрюха. Я думаю, – пусть она… пусть Светка сама заметит. И сама решит. А я, Андрюха… Если я увижу, что она тебя выбрала… В общем, Светка никогда не узнает, что я тоже люблю её.

- И я, Димка, если увижу… Если она тебя выберет, – значит, так и будет.

Значит, так и будет…

Девятиклассники Андрей Макаров и Димка Соколов гордились, что похожи на прадедов и дедов. Гордились их дружбой.

И не знали, что через вот такое испытание, – когда оба полюбили одну девчонку, – не они первые проходят…

…Леночка Антипина обняла подружку:

- Не страшно, Наденька? Я знаю: ты никогда не была трусихой… Только сейчас…

Они были ровесницами, но теперь Леночке казалось, что Надя старше… Потому и знает больше.

Крошечный Алёшка закряхтел в колыбельке. Надя тихонько покачала люлечку. Грустновато усмехнулась:

- Не была трусихой… А сейчас Иван ушёл, и мне кажется, что война никогда не закончится. А Алёшенька – ты не смотри, что он совсем маленький, – уже скучает по отцу… И Ивану без малютки тяжело, я знаю… Я видела, как он уходил… как вернулся, чтоб ещё раз на сына взглянуть.

Лена повторила:

- Война никогда не закончится… Алексей хочет, чтоб мы обвенчались, а мне страшно…

- А разве лучше вам – друг без друга? Если любишь его, – не жди лучшего времени для счастья. И ему воевать легче будет, – если дома жена ждёт.

И ещё одна свадьба – без подвенечного платья, без невесомо-белого облака фаты…

Обвенчались Лена и Алексей перед самым его уходом на фронт.

На зорьке, уже в военной форме, Алексей ещё раз поцеловал самые красивые, самые родные глаза… А в глазах – усталость после их первой ноченьки, которая надолго останется единственной… Усталость, и слёзы, и счастье.

В городском саду сияли полураспустившиеся тополиные листья, умытые первым весенним ливнем. Гимназист Алёша Макаров бережно кружил в вальсе Леночку Антипину… И день этот обещал им, что счастье непременно сбудется…

Алексей коснулся губами Леночкиных волос:

- Я знаю, – у нас сын родится. Назови его Иваном.

А на руки сына впервые взял Иван Соколов, друг Алексея.

Как раз в этот день удалось Ивану заехать в Луганск.

Надо было сказать Елене, что Алёшка погиб – под Мариуполем.

Только Иван сам в это не верил…

И Лене не смог сказать.

А она… не поверила горькому предчувствию, – лишь заплакала:

-Ты увидишь Алёшу? Расскажи ему, что сын на него похож.

Иван отчего-то перевёл дыхание, – будто Еленины слова вдруг убедили его: жив Алёха…

Встретились Иван и Алексей в бою с белогвардейцами под Луганском.

На мгновенье обнялись.

-Я Лену видел… И сына вашего, – успел сказать Иван.

- Так я ж потому и выжил, чтоб увидеть их, – кивнул Алёшка.

Вскоре ещё раз встретились: бои шли у паровозостроительного завода.

Снова словом перемолвились: сражение, раны… даже смерть – не диво. В недавнюю мировую насмотрелись.

А сейчас…

-Алёха!.. Это ж – свои. Не германец, не австриец, – свои. – Иван закурил, протянул Алексею пачку папирос. – Как же это, Алёшка? Что за война такая – со своими…

Темнел лицом Алексей…

То и непостижимо, что война – со своими.

На днях свои – не немцы, не австрийцы, – на правом берегу Луганки расстреляли жителей города. Своих. Красноармейцы подоспели вовремя.

А навстречу – подводы с награбленным добром.

У своих награбленным.

Иван сжал Алёшкину руку:

-Алёха!.. Может статься, ещё будут войны… А такой, как эта… Не может быть, Алёшка, чтоб вот такая война повторилась: чтоб на своей земле… со своими… Мужики рассказывали: отец Димитрий погиб. Неужто, Алёха?..

Алексей устало нахмурился:

- Правильно рассказывали. На моих глазах было. Батюшка Димитрий встал у калитки – а в доме том жила вдова красноармейца Шумилина, рабочего с паровозостроительного… У Татьяны – ребят трое, мал мала меньше. Встал отец Димитрий у калитки, руки раскинул в стороны, уговаривал: не годится так, мужики. Что ж вы – на своих… Что ж вы – у своих нажитое отбираете!

Ухмыльнулся белогвардеец:

- А ты, батюшка… Никак, – в красные подался, раз бабу эту обороняешь! Свою-то куда дел?.. Или, – сказывают, – у красных нынче закон вышел: окромя своей бабы, ещё и чужую можно. Ты, смотрю, времени зря не теряешь, отец Димитрий?

- Напраслина – про красных. Прелюбодеи всегда были… И среди людей высокого… самого высокого звания не столь уж редок был грех этот. А вдову с детьми обижать не позволю!

Белогвардеец с показным сожалением вздохнул, подмигнул стоящим рядом мужикам:

-Я ж про то и речь веду: покраснел ты, батюшка.

Бородатый мужик презрительно плюнул:

- Не об чём говорить с ним. Лишить его священнического сана, – раз к красным подался! Раз красным теперь служит! Я сам видел, как он намедни красноармейского вылупка крестил.

-Бог один – для красных ли… для белых…

Это были последние слова отца Димитрия…

А дни и ночи одинаково полыхали… И в этом безудержном пламени холодело сердце. Осознавалось предательство – соседа, кума… брата родного.

И легче верилось в гибель друга, чем в то, что он выжил.

…Игорёк Званцов думал несколько дней.

На большой перемене подошёл к Светке Кружилиной:

- Свет! Ты это… – серьёзно?

Светка окинула Игорька непонимающим взглядом. Дёрнула плечиками:

- Серьёзно… что?

- Ну, перед контрольной по геометрии.

-А что – перед контрольной по геометрии?

- Ну… Ты улыбнулась мне.

-Ой, Званцов! Не выдумывай, – отмахнулась Света.

Та её улыбка действительно не относилась к Игорьку.

Просто Светлане надо было, чтоб улыбку её заметил Мишка Ермаков.

События весны 1919-го года, которые вошли в историю страны и получили название Луганская оборона, сегодня, как никогда, требуют внимательного изучения.

Та весна выдалась дождливой. Небывало мощным был разлив Северского Донца.

Луганский чернозём стал не просто весенним бездорожьем – вся округа превратилась в непроходимую топь.

Линия фронта Гражданской войны проходила у Острой Могилы.

Острая могила – это курган над Луганском (высота – 92,7 метров).

Курган дал название району города.

В тридцатые годы прошлого века здесь было открыто Ворошиловградское военно-авиационное училище ИМЕНИ ПРОЛЕТАРИАТА ДОНБАССА (Ворошиловград – так в те годы назывался Луганск).

А двадцать седьмого апреля 1919-го года произошло самое значимое событие Луганской Обороны.

Из-за чрезвычайных погодных условий прервалось снабжение красноармейцев боеприпасами и водой. Гражданское население Луганска – женщины, дети, старики – образовали «живую цепь» из центра города, от патронного завода, до Острой Могилы. Это – расстояние в восемь километров. Боеприпасы и вода передавались из рук в руки. Оборона города стала действительно всенародным, общим делом для всех луганчан. В честь этого подвига центральная улица города получила название Оборонная. Название это ни разу не менялось. И сегодня центральная улица Луганска носит это же название: Оборонная.

Сохранились в истории факты расстрелов белогвардейцами жителей города и варварских разграблений их домов.

В карманах убитых белогвардейцев были листовки с воззваниями от немцев, австрийцев, англичан. ВОЗЗВАНИЯ ЭТИ ОБЕЩАЛИ БЕЛОГВАРДЕЙЦАМ, ЧТО В СЛУЧАЕ ЗАХАТА ЛУГАНСКА ГОРОД БУДЕТ ОТДАН ИМ НА РАЗГРАБЛЕНИЕ.

2014-й стал для Луганска началом невероятного повторения прошлого…

Представители вооружённых сил украины варварски грабили дома и квартиры луганчан – потому что в них оставались лишь женщины, дети и старики: мужчины ушли в ополчение.

Иностранные руководители украинцев так же, как и в годы Гражданской войны, обещали им полную свободу действий и безнаказанность за совершаемые убийства и пытки жителей.

К 80-й годовщине Великой Победы в Луганске был открыт мемориальный комплекс «Острая Могила»: двадцатиметровый обелиск с рубиновой звездой, у основания которого установлены четыре бронзовые фигуры воинов-защитников Луганска в разные исторические периоды: 1919, 1943, 2014 и 2023 годы.