Алёшины письма Леночка перечитывала много-много раз… и так часто, что каждое письмо уже знала наизусть…
Багряно-жёлтым листопадом промелькнула осень, отзвенела тонкими льдинками в лужицах.
Как-то около мужской гимназии встретила Леночка гимназиста Фёдора Уварова. За лето Фёдор подрос и повзрослел – учился теперь в четвёртом классе. Тёплой и грустной волной захлестнули воспоминания – до слёз… Самое первое Алёшино письмо… самое дорогое, – то, что принёс ей мальчишка-гимназист, так и лежит в тетради по географии.
И захотелось обнять Фёдора. Но Леночка сдержалась: вряд ли гимназисту четвёртого класса Уварову понравится, что его – при всех! – обнимает какая-то девчонка… Просто спросила:
- Как дела, гимназист?
Ответил Фёдор серьёзно:
- Дела как дела. Учусь. Как Алёха Макаров? Знаешь?
Лена улыбнулась:
- Знаю. Тоже учится. Спасибо тебе, Фёдор.
- Ты ж уже говорила – спасибо. Теперь же я не приношу тебе Алёхины письма.
Не заплакать бы…
- Как жаль, что не приносишь! И всё равно – спасибо. За то, что прежде приносил. И… – Леночка достала из кармана шоколадную конфету «Мишка косолапый»: – Вот, держи.
Зиму Леночка любила… А нынче особенно радовалась ей, – будто голос Алёшин слышала:
-Время пройдёт незаметно: минует осень… за нею – зима, а весною уж можно будет ждать встречи…
С Наденькой виделись редко: она работала помощницею фельдшера на патронном заводе. Кузьма Семёнович не мог нахвалиться помощницей, так и говорил: без Наденьки – как без рук. Неизвестно, как и справлялся без неё.
К зиме Надя выучилась у Кузьмы Семёновича промывать и перевязывать раны, знала, что приложить к ушибу, – чтоб не так болело. Бывало, что и на ночь оставалась на заводе, – коли с кем-то из рабочих беда случалась.
Однажды всё же дождалась Леночку у гимназии. Обняла подругу:
- Ты на учительницу похожа! Алёша на каникулы приедет, а ты уж – Елена Васильевна! Смотри, – и оробеет парень. Перед учительницею-то.
-Наденька! Как же мне хотелось увидеться с тобою!
-А мне Кузьма Семёнович на завтра выходной разрешил. Сказал, сам справится, а я чтоб отдохнула и выспалась… а то, мол, одни глаза остались.
- Ты ещё красивее стала, Наденька! А глаза – прав Кузьма Семёнович – усталые.
-Ваня… Иван пригласил в городской сад. Говорит, – там каток залили.
Лена свела бровки:
- Иван?.. Соколов?
Наденька чуть покраснела:
- Соколов. Он же после гимназии на патронном заводе работает – учеником токаря. Мы с ним часто встречаемся. – Улыбнулась: – Мне даже лечить пришлось его: палец зашиб – аж ноготь посинел. На перевязки в медпункт приходил. Уже и зажило, а он всё равно приходил.
- Наденька!.. Как я рада!
А Надя медленно покачала головою…
И глаза потемнели, – ровно туман опустился…
Тут же улыбнулась:
-Ваня… Иван сказал, чтоб я обязательно тебя позвала.
На катке Леночка незаметно присматривалась к Наде и Ивану: как они хороши вместе…
И какой же умница Иван: просто и бережно поддерживает Наденьку… ни на чём не настаивает – ни словом, ни взглядом.
Иван разговаривал со своим бывшим классным наставником.
Наденька и Лена присели на скамейку.
- Что ж… Иван так тебе и не пришёлся тебе по душе? – негромко спросила Лена.
Надя молчала. Долгим взглядом смотрела на заснеженные верхушки тополей. Перевела дыхание:
- Почему же… – не пришёлся. Иван славный. Я, знаешь, и на заводе быстро привыкла, – потому что Ваня там. Хоть и чужие… А встретимся – словно с кем-то из близких повидалась. Вижу, – и он рад встречам.
- Наденька!..
- Нет.
-Отчего же – нет?
- Оттого, что хороший он, Ваня. А я… А я, – ежели случится так, что хоть на минуту… можно будет увидеть отца Димитрия… Просто – увидеть… Я ради этой минуты в любую даль на крыльях полечу. Что ж, – обманывать Ивана…
А глаза Наденькины вдруг посветлели:
-А знаешь, что Ваня сказал мне? Мария Ильинична, наша классная дама, выходит замуж. Знаешь, за кого?.. За Константина Павловича, их бывшего классного наставника. Нынешнею осенью свадьба у них. Как же радостно за Марию Ильиничну! А ты, Леночка?.. Что ж не расскажешь про Алёшу? Пишет он? Когда приедет?
-Пишет… Читаю письма его, и – будто там, рядом с ним. Дни считаю – до встречи. Зима такою долгою никогда не казалась…
-Всё равно – лето придёт. Может, и ты… невестою будешь. Не писал Алёша про свадьбу?
Лена вспыхнула… Да от Наденьки, подружки любимой, – какие тайны.
- Писал.
Наденька взяла её за руки:
- Хорошо-то как… Согласилась ты?
- Уговор у нас с Алёшей: рано ещё. Ему учиться надобно. Как вернётся домой – горным инженером, тогда и свадьбу сыграем. Я ждать его буду. Только… Иногда так тревожно становится на сердце.
Наденька покачала головою:
- Неужто думаешь, что другая ему понравится?
Лена вскинула глаза:
- Другая?.. – Призналась: – И про это думалось… Алёша красивый. Приглянется какой-нибудь…
- Он-то, может, и приглянется: что ж удивительного, – такой видный парень! Только ему никто, кроме тебя, не приглянется. Оттого, что он и смотреть ни на кого не станет.
- Наденька!.. А отец Димитрий?.. Он же… посмотрел на тебя.
-Посмотрел. Просто так случилось… Значит, и так бывает: сначала женился, – как и положено семинаристу, чтоб быть рукоположенным в сан священника… А потом мы с ним встретились. Понимаешь?.. Он не другую любовь встретил… А – первую. А Алёша любит тебя – зачем же ему на другую смотреть.
-Всё равно неспокойно…Часто слова твои вспоминаю: что дальше будет, – про то никто не знает…
-Станет Алексей горным инженером. Уедешь ты с ним на шахту… А родится у вас дочушка либо сыночек, – может, в крёстные позовёшь меня. Уж как я любить буду крестницу или крестника!
Так хорошо… так светло от Наденькиных слов…
…Были именины Алексия (церковное произношение имени Алексей). Перед утреннею службой Леночка собралась поставить свечку – о здравии Алексия… Случайно встретилась с чьими-то глазами – показалось, знакомыми…
Матушка Александра?..
Матушка Александра тоже узнала Лену: не раз видела их с Наденькою в церкви…
Чуть приметно улыбнулась на виноватый Леночкин взгляд.
А Лена затаила дыхание: живот у матушки Александры покруглел…
Надины слова вспомнились:
-Стану молиться, чтоб он полюбил Сашу. И – чтоб она его полюбила…
У отца Димитрия и матушки Александры родится ребёночек.
Сказать Наденьке?..
Сказать, что не напрасною молитва её была…
Или…
Не говорить?
А когда встретились с Надей, она сама поняла. В глаза посмотрела:
- Ты же мне что-то сказать хочешь?
-Хочу, – вздохнула Лена.
- Об отце Димитрии? Ты видела его?
И что сказать подруге?..
Что сказать, – коли в сердце её осталась неизменною любовь к бывшему преподавателю Закона Божия…
Может, после такого известия… Может, поймёт Наденька, что надо внимательнее к Ивану присмотреться, к сердцу его прислушаться…
- Я в церкви была, на утренней. Видела… Не отца Димитрия, – матушку Александру видела. Беременная она.
Наденька тоже вздохнула… И – заплакала.
Лена забеспокоилась:
- Что же ты плачешь? Разве это горе?
Надя улыбнулась сквозь слёзы:
- Не горе, – радость это… За него радость. И… за матушку Александру. Вина у меня на сердце тяжёлым камнем лежала… А теперь – будто снялась вина…
… И весна отзвенела ручьями, отцвела степными первоцветами.
Предвестниками лета… предвестниками счастья по берегу светлой и ласковой Луганки – цветущие дикие груши и яблони.
Алёша писал, что у них геологическая практика. Обещал, что приедет в августе.
Только вместо счастья сбылась тревога.
Первого августа (девятнадцатого июля по старому стилю)1914-го года Германия объявила войну Российской империи. Началась Первая мировая война.
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10
Часть 11 Часть 12 Часть 14 Часть 15 Часть 16
Часть 17 Часть 18 Часть 19 Часть 20 Часть 21
Навигация по каналу «Полевые цветы»
Вторая часть повести
￬
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10
Часть 11 Часть 12 Часть 13 Часть 14 Часть 15
Часть 16 Часть 17 Часть 18 Окончание
Третья часть повести
￬
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10
Часть 11 Часть 12 Часть 13 Часть 14 Часть 15
Часть 16 Часть 17 Часть 18 Часть 19 Часть 20