72,3 тыс подписчиков

Ждала нас первая любовь - 2 (Часть 4)

20 июня20 июн

2453

8 мин

Оглавление

Первая часть повести
Третья часть повести

А вечером…

Вечером оказалось, что к утренней смене надо отремонтировать электродвигатель врубовки. Практиканты Макаров и Соколов словно обрадовались, что танцы отменяются… И, не сговариваясь, вызвались помочь рабочим из шахтной ремонтной мастерской, чем вызвали одобрение горного мастера Петра Савельевича.

(Врубовая машина в угольной шахте – это механизм, который производит вруб – выемку в пласте угля при подземной разработке. Первая советская врубовая машина была сделана в 1929-1930 годы НА ДОНБАССЕ, НА ГОРЛОВСКОМ МАШИНОСТРОИТЕЛЬНОМ ЗАВОДЕ. С этого времени началось победное шествие машины ДТ-1 (Донецкая тяжёлая) по шахтам Донбасса, а затем и по шахтам других угольных бассейнов. Горловский завод беспрерывно выпускал новые, усовершенствованные врубовые машины. С 2014-го года город Горловка живёт под постоянными обстрелами украинских вооружённых сил. Продукция горловских заводов – в том числе шахтная техника Горловского машиностроительного завода – сделана под постоянными ракетными обстрелами и ударами БПЛА).

Работу закончили уже перед рассветом.

Иван молча подал руку Алёшке.

Алексей так же молча и крепко пожал Иванову руку…

Но танцы на поселковой танцплощадке бывали и в другие дни… И Машенька Самохина по-прежнему улыбалась и Алёшке, и Ивану.

После смены Алексей протянул Ивану пачку папирос.

Закурили.

-Поговорить надо, – негромко заметил Иван.

- Не морды же бить нам с тобою друг другу, – согласился Алёха.

-Нравится мне Маша, – признался Иван.

- И мне… ни одна девчонка так не нравилась, – вздохнул Алексей.

Иван носком сапога перекатил камешек на дороге, взглянул на друга:

-Я, Алёшка… Я, если узнаю, что не я ей нравлюсь, а ты… Я в сторону отойду.

-Так и я, Ванька… Я не стану мешать тебе. Не по-шахтёрски это: третьим лишним быть.

И невдомёк студентам было, что не шахтёр Маше нравится, а Кирилл Тимофеевич из отдела рабочего снабжения.

Кирилл Тимофеевич – единственный на шахте, кто носил галстук. И ботинки у него – самые модные. А ещё Кирилл Тимофеевич любил читать наизусть грустные стихи о любви… И вообще, – был необыкновенно галантным…

Разумеется, поселковые парни не обладали столь редкими качествами, поэтому у местных девушек Кирилл Тимофеевич вызывал большой интерес.

У девчонок доходило до спора: кто же станет избранницею Константина Тимофеевича.

Ожидалось, что понравится ему Валюша Беляева из шахтной бухгалтерии: у Вали – модная стрижка, и на танцплощадке Валюша самая бойкая и смелая – со смехом учит Кирилла Тимофеевича танцевать.

В танцах Кирилл Тимофеевич был старательным учеником. Но всё чаще оглядывался на стволовую Машеньку Самохину, смотрел на неё долгим, многозначительным взглядом.

Поэтому Машенька не участвовала в жарких девчоночьих спорах… Медленно, с достоинством перебрасывала за спину тяжёлую косу, чуть приметно усмехалась. Может, на танцплощадке Кирилл Тимофеевич и выберет Валюшу… Вот только важнее быть выбранной в жёны.

Кирилл Тимофеевич несколько раз провожал Машу домой, случалось, – дарил Маше цветы: в ту пору в посёлке – почти неслыханное дело… Однажды Машин отец работал в ночную смену, а мать и младшая сестра уехали на два дня к тёте Вере. И Маша пригласила Кирилла Тимофеевича попить чаю с вишнёвым пирогом…

Пирог Кириллу Тимофеевичу понравился. И чай Маша заваривает необычайно вкусный…

Но после той ночи он больше не встречал Машу после смены… Не провожал домой и не дарил цветов.

Маше очень хотелось пройтись мимо окон отдела рабочего снабжения… Но – было стыдно, и она придумала другое. Обычное девчоночье решение: назло Косте… Назло Кириллу – сделать так, чтоб домой её провожал другой… И пусть Кирилл Тимофеевич убедится, что Маша нисколечко о нём не жалеет. И пусть он сам пожалеет, что они с Машей больше не встречаются. А Маша ещё подумает – как теперь с ним быть.

Конечно, Маша заметила, как заглядываются на неё студенты-практиканты Иван Макаров и Алёшка Соколов… Это даже и лучше, что сразу два парня хотят добиться её внимания: пусть Кирилл увидит… и пожалеет.

И Маша отважилась.

Когда поднялась первая смена, Алёшку задержал начальник участка. А стволовая поверхности Машенька Самохина улыбнулась Ивану, поинтересовалась, отчего его никогда не видно на поселковой танцплощадке:

- Придёшь сегодня? – Пообещала: – Я буду ждать.

В комнате общежития Иван виновато признался другу:

- Алёха!.. В общем, Маша… она сама позвала меня на танцы.

Алёшка достал пачку папирос, кивнул:

- Как договаривались, Иван.

Вернулся Иван поздно.

Понятно: после танцев провожал Машу домой…

Алексей сделал вид, что спит.

Потом вышло так, что Иван и Алексей работали в разные смены.

И Алёшка решил пройтись, посмотреть, как танцуют местные парни и девчонки…

Чья-то лёгкая ладонь тронула Алексея за плечо. Он оглянулся: Маша?..

А Маша укоризненно улыбнулась:

-Наконец-то ты нашёл дорогу к танцплощадке! Может, ещё догадаешься пригласить меня танцевать?

Алёшка растерялся…

Маша властно взяла его за руку, рассмеялась:

- Что ж вы такие робкие – в вашем горном техникуме! А ещё шахтёры! Пойдём танцевать!

Во время танца Маша спросила:

-Домой проводишь?

Алексей краснел и думал: хорошо, что Иван сегодня во вторую работает.

Только…

Нет.

Нехорошо.

В последние дни у Ивана глаза виноватые… но счастливые.

Что ж, – становиться на пути у друга…

Последнее дело.

Но после танцев было темно, домой Маше идти далеко – на другой конец посёлка…

Не годится девушке так поздно одной ходить.

У калитки Маша кокетливо сказала:

- Имей в виду: в следующее воскресенье я жду тебя на танцплощадке.

Алёшка усмехнулся:

- Меня… или Ивана? Вы же с Иваном договорились встретиться.

Маша повела плечиками:

- А это я ещё не решила.

-Когда решишь, – скажи. А провожать тебя по очереди… и по очереди с тобой танцевать мы с Иваном не будем.

Алёшка ушёл в общежитие.

А на следующий день Гришка Дерябин ухмыльнулся, подмигнул Ивану:

-Как с Алёхой, дружком твоим, Машку делить будете? По сменам?

Иван нахмурился:

- Чего несёшь, Гришка?

В показном сочувствии Гришка покачал головой:

- А ты не знаешь?.. Пока ты, студент, в забое учился уголёк рубить, друг твой лучший на танцплощадке не давал Машке скучать… ну, и – как положено, домой проводил её. Я и говорю: вы с Алёшкой по сменам?

Иван закурил. Окинул Гришку сожалеющим взглядом:

- Ты как в шахту-то попал? С твоим бы языком – да на базар: там тебе цены не будет.

- Не веришь, значит… Понятно: в дружбу веришь. Друзья, мол… Так сам и спроси у Алёхи. Пусть он тебе расскажет, – с кем он танцевал да кого домой провожал.

Ни о чём спрашивать Алёшку Иван не стал.

И Алексей не рассказал другу о Машиных словах…

В воскресенье вечером Иван уселся за учебники и чертежи. Алёшка осторожно напомнил:

- А Маша?.. Ждёт же, наверное.

Иван поднял глаза:

- Может, и ждёт… Только – кого? Меня… или тебя, Алёха?

Алёшка подумал.

-Что ж гадать… А давай, Ванька, вместе на танцплощадку сходим. Увидим, кого она ждёт.

Маша с подружкой Тосенькой Быстровой сидели на скамейке под липой. Тося покачала головой:

- Чего сразу двоим голову морочишь? Парни славные – оба. Не чета твоему Кирюше в галстуке. Видно, – друзья. А ты рассорить их захотела?

Иван и Алексей остановились чуть поодаль. Неловко переглянулись.

А Маша вдруг расплакалась:

-Никого я не хотела ссорить! А Кирилл… Кирилл Тимофеевич, перестал приходить. Ой, Тось!.. Заметила я, что он будто бы убегает от меня…

-Ну, и пусть убегает! Подумаешь, – беда!

-Ты не знаешь, Тось…

- Что тут знать! Я в отличие от вас, дур, сразу разглядела: аж ничего хорошего нет в этом Кирюше, – чтоб слёзы из-за него лить!

-Было у нас… с Кириллом. А вдруг… ребёнок… Вот я и придумала… Ну, чтоб он увидел меня с другим… с другими. Чтоб ревновать стал… Чтоб вспомнил всё… и вернулся. А он… Я на днях проходила мимо отдела рабочего снабжения. Он вышел… увидел меня, и назад побежал – споткнулся даже. А Валюшка рассказывала, что он теперь её домой провожает.

Иван и Алексей ещё раз переглянулись.

- Понял, Алёха?

Алексей кивнул:

- Завтра встретим его.

Кирилл Тимофеевич собрался обойти друзей. Возмущённо вздёрнул голову: стали посреди дороги!..

Иван подошёл к нему вплотную. Кирилл Тимофеевич брезгливо попятился, торопливо отряхнул пиджак и галстук. Оглянулся: Алексей стоял за его спиной.

А Иван смотрел исподлобья:

-Нашкодил, Кирилл Тимофеевич, и – в сторону? А девушке – как теперь?

Костины глаза забегали:

- Я, я!.. Вы… вы откуда… про Машку…

-Мы не про Машку, а про Марию Петровну.

-Она… она – сама! Замуж за меня захотела! А я… а я… И – вообще! Вы что ж: вдвоём – на одного?

-Нет. Нас так не учили. Вдвоём мы тебя бить не будем. Вот я, вот друг мой, Алексей. Сам выбери, и – отойдём.

Кирюша искал по карманам платок:

-За что, ребята?

- А ты не понял? За Машу. Не годится девушек обижать.

- Мы с Машкой… мы с Марией Петровной помирились… помиримся.

Иван подмигнул Алексею:

- Тогда – за Валентину.

- С Валькой… Мы с Валькой…

Алёшка взял Кирилла Тимофеевича за воротник, легко встряхнул:

-Турецким султаном решил стать? Времени у тебя – до конца нашей практики. Валентине расскажешь, какой ты негодяй, – чтоб она знала. А с Машей попробуй всё исправить. Постарайся, чтоб она простила тебя.

Через неделю Иван и Алексей возвращались в город. Маша пришла к автобусной остановке – проводить ребят. Что-то быстро смахнула с ресничек, улыбнулась:

- Спасибо вам. Только не нужен мне Кирилл Тимофеевич. А вы… Вы оба – самые хорошие!

Со ступеньки подъехавшего автобуса Иван оглянулся:

-Маш! Всё будет хорошо. И ты встретишь самого хорошего парня.

А дружба Ивана и Алексея будто закалку прошла.