72,3 тыс подписчиков

Ждала нас первая любовь - 3 (Часть 7)

12 июля12 июл

1181

7 мин

Оглавление

Первая часть повести
Вторая часть повести

Мария Тимофеевна обняла Алёшку. Прошептала:

- Вырос… защитник наш. Как бы мы с матерью… без тебя…

Мальчишка заторопился во двор: с Вулканом шутки плохи.

Айдаровец барахтался в густом спорыше, пытался встать на четвереньки и уползти. Вулкан удерживал его за клочья штанов. Алёшка усмехнулся: по классике пёс действует. Как положено, – спустил с нацгвардейца штаны вместе с трусами…

Алёха подозвал Вулкана. Пёс нехотя повиновался, подошёл к мальчишке.

Остатки штанов с трусами и сброшенную кроссовку айдаровец забыл прихватить с собой.

Так и нёсся по поселковой улице. Ещё и в одной кроссовке…

Вулкан считал, что разговор с бийцэм нацгвардии не окончен… и вознамерился догнать айдаровца.

Алёха удержал пса за ошейник.

Анюта поднялась из погреба. Виновато призналась свекрови:

- Что-то мам… голова кружится.

Мария Тимофеевна вздохнула:

-Что ж, – не вижу я… что кружится. Тебе, Анюта, уехать бы. У бати родня под Ростовом.

Аня прижалась к матери:

- Куда ж я без вас. Батю вместе ждать будем.

-Ох, Анютка, Анютка… – мать покачала головой: – Батя с мужиками за аэропорт воюет. А бандиты эти… бандеровцы, ещё явятся, – раз приметили тебя. В этот раз трое их было, к тому же – пьяные, едва на ногах держались. А ввалятся толпой – как к Силаевым…

-У Силаевых Тимка и Димка в первый класс пойдут. А я в восьмой перешёл, – заметил Алёха. – Пацанов позову, если что. Наших, из 8-го Б, ещё – из 9-го Б… из 9-го А, из десятых, из одиннадцатых классов.

Бабушка Мария согласилась:

- Пацаны степновские хорошие. У нас – с деда-прадеда так и было: один – за всех… и все – за одного. Да у бандитов этих – автоматы. Против двоих пьяных бандеровцев можно было – с вилами…

- А трезвыми они и не бывают, – уточнил Алёшка.

Поздним вечером, когда мальчишка уже спал, Мария Тимофеевна негромко спросила Аню:

- Когда?

Анютка вспыхнула:

- Зимой. – Не сдержалась, заплакала: – Не знаю, мам…

-Что ж тут знать. Зимой – так зимой. Если надумала что, – выброси из головы.

-Мам!.. Алёшка, батя… Алексей взрослый уже.

- Хорошо, что взрослый. Помощник. – Мария Тимофеевна грустновато усмехнулась: – А батя догадывался. Ещё раньше меня заметил. Хотелось ему… Хотелось с Ивашовым увидеться. Я отговорила: незачем… Вы с Валеркой не школьники, чему ж вас учить… Горевал батя. Ты для нас – роднее дочери. Вот и хотелось ему – замуж тебя отдать. Примечал, как Олег Малыгин смотрит на тебя, надеялся, что сладится у вас.

-Вот так, мам, вышло. Не сладилось. Олег – хороший мужик. Только ж… Сердцу не прикажешь.

- Сатанюку этого, значит, полюбила… Да только что теперь об этом: все вместе они сейчас – под аэропортом.

Малыгин – машинист горного комбайна. Анюта и сама видела, что нравится Олегу – встречались каждый день. И Алёшка не раз рассказывал про Олега Дмитриевича: в поселковой школе Малыгин вёл занятия стрелкового кружка. А весной помог Алёшке поменять цепь на велике.

А ещё про Дашеньку, Олегову малую, рассказывал – с мальчишеской застенчивостью… Батя однажды серьёзно заметил:

- Алёшке бы нашему – сестру или брата…

Даша в третий класс ходила. Но была такой бойкой и озорной девчонкой, что Марина Григорьевна, учительница 3-го А, за голову бралась: легче с десятью мальчишками, чем с одной Дашей Малыгиной… И спрос-то какой с девчонки. Порой говорят: безотцовщина, мол… А тут – наоборот: растёт Даша без матери.

Из армии вернулся Олег Малыгин не один. Представил родителям темноволосую девушку с нездешним именем – Соломия:

- Моя жена.

Батя с матерью переглянулись: что тут скажешь… раз жена.

Правда, в армию Олега провожала одноклассница, Настюшка Большакова…

Да в жизни по-всякому случается.

Соломия оказалась гордой и высокомерной. В первый же день, когда сели обедать, брезгливо поморщилась и отодвинула тарелку с борщом. Здесь же, за столом, принялась поучать свекровь, как надо варить борщ. Тарахтела-трещала, пока батя сдержанно не остановил её:

- Может, молода ты ещё, – так с матерью разговаривать и учить её?

Впрочем, готовить борщ по-своему… или гладить Олеговы рубахи с брюками Соломия не кинулась. Спала обычно до полудня, беззастенчиво ходила по дому в ночной рубашке.

Борщ материн больше не отодвигала. Ела с превосходным аппетитом… Правда, когда тарелка уже была пустой, Соломия вспоминала, что надо брезгливо поморщиться…

По поводу брюк Олег заверил мать:

- Подумаешь, дел-то. Я, мам, в армии научился, – сам поглажу.

Вскоре родилась Дашенька.

Брюками дело не обошлось: теперь Олег стирал и гладил всё, что надо было стирать и гладить. На вопросительный взгляд отца объяснил:

-Моя же дочка, бать.

Отец согласился: правильно. Когда у них с Верой дети были маленькими, он тоже и стирал, и гладил… И кашу мог сварить. Вот только Верочка в это время не маникюр делала… и не сидела часами перед зеркалом, придавая желанную форму бровям, а готовила обед или убирала…

Кивнул на кружевные трусы:

-Это тоже дочкины?..

Дашеньке ещё и полгода не исполнилось, когда Соломия засобиралась домой, к своим. Про малышку часто повторяла:

- Ой, сил моих нет! Она мне так тяжело досталась!.. Да ещё и капризная какая! Глаза бы не смотрели на неё.

Хотя и беременность, и роды были самыми обычными, без осложнений… И Даша ничуть не капризничала.

А Соломия твердила:

-Мне отдых нужен. И вообще!.. Я думала, – ты найдёшь приличную работу… а ты – в шахту. Мне перед моими стыдно, что у меня муж – шахтёр.

Олег в первую работал, когда Соломия уехала. Мать молча смотрела, как она собирает купленные мужем платья с кофточками, все колечки-серьги-цепочки… Прихватила несколько новых больших махровых полотенец, упаковала дорогой чайный сервиз, наборы ложек и вилок:

- Это, кажется, нам Олегова крёстная подарила? – Подумала: – Тяжело, конечно… Но меня встретят. – Свекрухино молчание Соломию раздражало: – А что вы так смотрите, Вера Павловна?.. Я же вам не чужого ребёнка оставляю. Девчонка ваша, Малыгина… Она и не похожа на меня.

На звонки Олега Соломия не отвечала…

Олег собирался ехать за женой, но она сама позвонила:

- Я на развод подала. А дочка – такая же твоя, как и моя. Мне хватило того, как она мне досталась.

Настя, подружка Олега, давно вышла замуж и уехала в соседний посёлок.

Да и не осталось ничего от первой школьной любви, – так… воспоминания.

Если бы не война, Олег сказал бы Анюте Веденеевой:

- Выходи за меня замуж…

… В Луганске – ни хлеба, ни воды…

Из Киева – приказ: Луганск должен быть взят!

Бийци нацгвардии открывали огонь по всем, кто приближался к городским окраинам, чтоб передать луганчанам мешки с хлебом или бутылки с водой…

А в посёлках – другая беда.

В Светлодольском среди айдаровцев заметили местного…

Пашка Дьячишин ходил с автоматом, в форме с эмблемой карательного батальона Айдар. Лютовал, – казалось, за всех айдаровцев, вместе взятых…

Ещё в одиннадцатом классе Пашка решил, что Вика Савельева – его девчонка.

А Вика встречалась с Игорем Гордеевым. Игорь уже учился в Горно-металлургическом. Как-то вечером Пашка дождался Вику – она возвращалась домой после дополнительных занятий по математике. Грубо и пошло приставал к девчонке, угрожал: мол, не захочешь со мной… – пожалеешь. Вика оттолкнула Пашку, когда он прижал её к забору и полез рукой…

Хорошо, мальчишки подоспели: со спортзала шли.

О Пашкиной прыткости узнал студент. В следующие выходные встретил Дьячишина, просто и доходчиво объяснил ему, что с девчонками так себя не ведут. Рука у будущего горного инженера тяжёлая… В школе Пашка не появлялся с неделю, – пока не прошли синяки под глазами. Вике Дьячишин пообещал:

- Рассчитаемся, Викуля. Я не из забывчивых.

Валентина Дьячишина, Пашкина мать, опережала вопросы соседок. Упиралась руками в бока:

- А – что?!.. Заработки хорошие! Ему такие деньги платят, что он и в шахте столько не зарабатывал!

Татьяна Макарова, фельдшер шахтёрского медпункта, хмуро бросила Валентине:

- Что-то я не припоминаю, – чтоб Пашка в шахте работал.

Валентина за словом в карман не лезла:

- Всё равно! На подстанции работал!

- Не на подстанции, а сторожем, – уточнила Татьяна.

Пашка наперечёт знал все дома в окрестных посёлках, из которых мужики ушли в шахтёрское ополчение…