72,3 тыс подписчиков

Ждала нас первая любовь... (Часть 6)

31 мая31 мая

5186

6 мин

Оглавление

Вторая часть повести
Третья часть повести

- Не всегда ведёт к счастью первое свидание… – в грустноватом раздумье повторила Мария Ильинична. – Но – счастьем бывает всегда… – Неожиданно призналась: – Я смотрю на эту девочку… Лену Антипину, гимназистку из моего класса. И отчего-то вспоминаю себя… И мне очень хочется, чтобы она была счастливой, – счастливее меня…

Константин Павлович с удивлением понял, что и он вспомнил себя, – когда увидел гимназиста Макарова с этой девчонкой…

И очень захотелось пригласить на вальс Марию Ильиничну.

Даже дух захватило от этого желания.

Только… Стеснялся, – будто и правда был мальчишкой-гимназистом, а не строгим классным наставником.

Сдержал улыбку: порою легче быть строгим классным наставником, чем влюблённым гимназистом…

Серьёзно ответил классной даме:

- Согласен с вами: хочется счастья – для каждого из них. – Всё же улыбнулся: – Я своих – каждого – помню воробышками, – какими они поступили в первый класс. На моих глазах росли. Я и сам был совсем юным, когда инспектор гимназии удостоил меня столь высокой чести и доверия – назначил меня классным наставником. Мальчишки выросли, – нынче уж выпускники… Восемь лет не прошли, а словно пролетели. И… знаете, – я, наверное, лишь сегодня впервые окончательно понял, что они выросли. Вот из-за этого их первого свидания понял, что выросли… и совсем скоро придёт минута расставания… И сердцу будет больно.

Откровенное признание… и взволнованный голос Константина Павловича тронули Марию Ильиничну. Хотелось найти слова утешения:

- Придут другие ребята…

- Придут. Только эти первыми были. И останутся самыми лучшими, самыми дорогими.

Говорить с кем-то вот так, по душам, Константину Павловичу давно не приходилось. Да и приходилось ли вообще…

Разумеется, он знал, что его неожиданная… и столь юная собеседница работает классною дамой в женской гимназии. В нечастые встречи Константин Павлович почти не обращал на неё внимания, разве что мелькало насмешливою мыслью: намного ли старше своих гимназисток… А надменности – на десять классных дам хватит.

К своему стыду, даже имени её не помнил…

Остановился, виновато улыбнулся:

- Простите…

Она поняла. Сказала просто:

- Мария Ильинична. Ничего страшного: нас никто друг другу не представлял, а поговорить, как сейчас, не было случая. Ваше имя мне известно: довелось слышать, как обращаются к вам гимназисты.

За эту простоту Константин Павлович был очень благодарен ей… И всё ж отважился:

- Позвольте пригласить вас на вальс.

От радости, что промелькнула в её глазах, забилось сердце – счастливо и тревожно… Как давно уже не билось.

А первое свидание…

Тоже здесь было, на берегу Луганки.

Он бережно держал в руках вербовые веточки с распустившимися серебристо-белыми пушинками.

И ждал Настеньку.

Единственную в целом свете – с такою неповторимой пролесковой синевою в глазах… Тоненькую и нежную, как вербовая веточка.

В это первое свидание он сказал Насте очень смелое слово:

- Навсегда…

И она откликнулась:

- Навсегда…

От счастья он затаил дыхание: Настенька коснулась губами вербовых пушинок…

Навсегда оказалось гораздо короче, нежели представлялось в первое свидание.

И вообще, – всё оказалось проще.

Настенька рассмеялась, когда узнала, что Константина Павловича назначили классным наставником.

И сказала, что к ней посватался Степан, старший сын купца Михеева.

Осенью Настя вышла замуж за Степана.

Мальчишки-воробышки – дерзкие и жалкие, робкие и драчливые, прилежные в учении и нерадивые, – стали спасением и отрадой… всей жизнью юного классного наставника.

И теперь Константин Павлович по праву гордился повзрослевшими мальчишками.

Ворона на уроке по философской пропедевтике – мелочь. Обычная шалость, что столь часто случается на пороге расставания с детством.

Классный наставник знал точно: никто из гимназистов не совершит поступок, за который может быть стыдно.

А Мария Ильинична…

Должно быть, – просто порыв, настроение… скорое расставание…

И – любимый, красивый вальс.

Танцевать с Марией Ильиничной было легко и… счастливо.

Наверное, так может быть лишь в каком-то небывалом полёте над землёй.

И таким же лёгким, неслышным оставалось её дыхание, когда отзвучал вальс, – словно она не на танцевальной площадке в городском саду танцевала… а невесомой птицею парила над землёю.

Спросила – серьёзно и просто:

-Надеюсь, вы не станете очень уж строго наказывать гимназиста Макарова – за первое свидание?

Константин Павлович нахмурил тёмные брови… Впрочем, тут же улыбнулся:

- Ну… Ежели вы не станете слишком строго наказывать гимназистку Антипину…

-Я думаю, самое разумное – пусть они не узнают, что мы видели их в городском саду.

И расстались они просто, – без обещаний.

А на душе у обоих было светло – оттого, что весна… и что непременно наступит следующее воскресенье. А с ним – встреча здесь, в городском саду…

… Задача по физике не получалась.

Потому что Леночка без конца прикрывала глаза… Вспоминала Алёшин голос и его слова:

-Я буду ждать тебя в следующее воскресенье. Придёшь?

Леночка и сейчас счастливо шептала, – словно Алёша мог слышать её: приду…

Задачу надо было решить.

А она никак не решалась.

Уже и батянечка вернулся: он работал мастером цеха на патронном заводе.

Они с маманюшкою о чём-то негромко говорили, а потом отец заглянул в Леночкину комнату.

Вот как батянечка умеет догадаться…

- Вижу, дочушка, физика не поддаётся. Дай-ка посмотрю задачу твою. Авось, вспомню, как самому решать приходилось.

Задача послушно решилась. Леночке даже показалось, что она теперь запросто решит хоть десять таких задач.

И в следующее воскресенье Алёша Макаров не зря будет ждать Леночку в городском саду.

Жаль только… Забыла предупредить его, чтоб они больше не приносили ворону в класс.

Перед первым уроком Лена обняла Наденьку.

Обе рассмеялись, – вспомнили, как быстро всё случилось: Надя молча кивнула подруге… и через секунду уже кружилась в вальсе с гимназистом Макаровым – вместо Лены…

То-то дивилась Лидия Марковна!

Точно, – перестанет доверять своим глазам…

А ещё лучше, ежели бы учительница французского языка перестала так презрительно насмехаться над благотворительными концертами.

К перемене в тополиных ветках зашумел дождь…

Гимназистки прогуливались по коридору.

Наденька улыбнулась – мечтательно и сокровенно:

-Расскажи…

-О чём же?

-О нём… Об Алёше расскажи. Что он говорил тебе?

Рассказать о том, что на сердце, – непросто.

Слова оказываются бесцветными.

- Говорил… Говорил, что в следующее воскресенье будет ждать меня в городском саду.

- Ой, Леночка!.. Ты счастлива?

Счастлива…

Только этого слова мало.

- Мне хочется видеть его. Голос его слышать.

- Как мне хочется… чтоб у меня было так же, – призналась Наденька.

Лена сжала подругину руку:

- Непременно будет.

А на урок Закона Божия вместо отца Владимира пришёл новый преподаватель.

С ним в седьмой класс вошла Анна Алексеевна, начальница гимназии. Представила его гимназисткам:

- С нынешнего дня Закон Божий в нашей гимназии будет преподавать отец Димитрий, настоятель Преображенского храма.

Катенька Елисеева отважилась полюбопытствовать:

- А отец Владимир?

-А любопытной Варваре… – знаете? – скрыла улыбку начальница гимназии. – Всё же объяснила: – Отца Владимира перевели в другую епархию.

Надо ли говорить, как переглядывались гимназистки седьмого класса…Как ни слова не слышали, – из того, что рассказывал им отец Димитрий.

До литургики ли, коли глаза у отца Димитрия – ровно небушко чистое да ласковое… И волосы русые – волнами мягкими до плеч.

И столь непривычно было гимназисткам – после суховатой, усталой строгости отца Владимира… – что новый преподаватель во время урока не спеша прохаживается между рядами парт.

Девочки затаили дыхание: отец Димитрий остановился у парты, за которою сидели Наденька Терентьева и Лена Антипина.

Рука его опустилась на Наденькину голову.