По степной дороге – далеко. И мальчишка лет двенадцати пробирался к террикону напрямик, через сугробы. Ещё издалека заметил: за терриконом – боевая машина. Пацан приостановился, всмотрелся. Определил: реактивная система залпового огня «Град».
Подошёл к бойцам, перевёл дыхание. Свёл брови:
- Вы ополченцы? Точно?
Один из бойцов – совсем молодой, на обычного старшеклассника похож, – оглянулся. В серых глазах мелькнула удивлённая улыбка:
- Они самые. Точнее некуда.
Пацан кивнул за балку:
-Эти… бандеровцы, тоже… В форме, а шевроны жёлто-синие – не всегда у них на рукавах… и машины у них тоже есть такие.
- Есть, - согласился ополченец. - И эта у них была. А теперь у нас: неделю назад мы её в бою у них отбили. А ополченцы тебе зачем? - Подмигнул мальчишке: - Никак, сам в ополчение собрался?
Пацан с сожалением вздохнул:
- Я бы собрался… – хоть сейчас. Так не возьмёте же. Мне осенью только двенадцать исполнилось.
- Тебя как зовут?
-Ванькой зовут. Иваном, как прадеда.
-В двенадцать лет, Иван, воевать рановато. Ты учись пока. Может, шахтёром будешь… Может, офицером.
- Я горноспасателем буду. Только школа у нас не работает. В сентябре учились немного… и всё. Снаряд в школьную крышу попал. И в шахтоуправление. Дед с батей – на позициях. И Денис, брат двоюродный, в декабре ушёл к ним. Он в горном техникуме учился, на подземного электрослесаря. Сказал, – после войны доучусь.
Санька Макаров вдруг подумал: вот и хорошо, что пацану всего двенадцать…
Откуда ж Сане было знать, что и Ванька дорастёт до войны…
Разве ж думалось, что война дождётся и Ваньку… и пацанов, Ванькиных друзей и одноклассников…
- Мне фельдшер нужен, – объяснил Иван. – По посёлку вчера обстрел был. Настюшку, дочку крёстной моей, осколком ранило.
- Что ж Настюшка твоя гуляет, когда стреляют? Не знает, что в погреб надо?
- Знает. Мы и были в погребе. Это Астра гулять пошла. А тут обстрел. Астра тоже знает, что в погреб надо. Только не успела. Настя ждала её, на ступеньках стояла. Потом вышла – позвать Астру… И… В общем, осколком – в ногу её. Теперь неизвестно: сможет ли Настюха танцевать. Настя и Никита лучше всех танцевали, даже в танцевальных конкурсах побеждали. Надо, чтоб фельдшер посмотрел рану.
Лера взяла санитарную сумку, кивнула Сане:
- Поехали.
В маленьком шахтёрском посёлке – почти ни одного уцелевшего дома…
Саня остановил машину у двора крёстной Ивана.
Тоже разбита крыша над верандой…
- Мы в летней кухне живём, – объяснил Иван. – А напротив наш дом был. Дед строил.
Лера на секунду прикрыла глаза…
Саня понял: ей снова кажется, что это сон. И хочется поскорее проснуться.
- Ты у крёстной живёшь? – спросила Лера у Ивана.
Иван молча кивнул.
- А мама?
Мальчишка нахмурился:
- Уехала она. К своим. Ещё летом. Аж под Киев.
- Без тебя… уехала? – не поняла Лера.
- А что я там забыл! Они батю москалём и сепаром называют. Я и сказал: не поеду. Дома буду ждать батю и деда.
Лере не верилось:
- Как же она тебя оставила? Разрешила... одному остаться?
-Так я с дороги убежал. Мы на поезде ехали. Тогда как раз последний поезд из Луганска в Киев был: потом все поезда отменили – из-за боевых действий. Она с соседкой по купе разговаривала… Рассказывала, какие бестолковые эти ополченцы. А мне – что: слушать это? Про батю, про деда… про крёстного слушать? Ну, я и вышел из вагона. Проводница курила, не заметила. А поезд минуты две постоял… и поехал. А я – домой: хорошо, – от Луганска недалеко отъехали. Она потом крёстной позвонила… и сказала, что я – вылитый Дрёмов.
Лера быстро отвернулась.
Семиклассница Настюшка – молодец.
Рана чуть ниже колена оказалась небольшой. Но девчушка тревожилась: шрам, наверное, останется… После школы они с Никитой собираются в хореографическое училище: примут ли – с таким шрамом?..
Конечно, надо было наложить несколько швов. Лера подумала… Смогла бы. Но в посёлке уже давно нет электричества. И медсестричка распорядилась:
- На «Верхнелуганскую» надо. Там фельдшер работает.
Любовь Максимовна оставила Настюшку до утра в шахтёрском медпункте: куда ж ехать… По дороге и по окрестным посёлкам – снова обстрел… Сане и Лере предложила:
-Вы тоже переночуйте. Я рядом живу. Когда обстрел, мне ночью надо быть в медпункте. Уголь у меня в сарае – печку растопите. Хлеб я вчера пекла. Есть варенье к чаю.
Лера так обрадовалась, что можно растопить печку… и чаю с вареньем попить, что Саня согласился остаться: до утра – не так уж и долго…
Печку Лера топила сама:
- Я умею. Увидишь, как тепло будет.
А потом…
Лера прошептала:
- Не уходи, Сань.
Санька растерялся:
- Ты спи. Утро скоро. Я на крыльцо, покурить.
Небо над степью, над посёлками и терриконами рвалось от вспышек…
Саня вернулся в дом: Лерке страшно, наверное…
А она поднялась ему навстречу.
В одной маечке и трусиках.
Прижалась к его груди:
- Саня!.. Саша, Сашенька!.. Я ждала… такую ночь. Чтоб мы с тобой… вдвоём. Саша!..
Саня погладил её волосы:
- Лер… Не надо. Ты ложись.
- И ты ложись. Я… с тобой хочу. Я помню, Сань… про невесту твою помню. Счастливая она… Я знаю, как ты любишь её. Саня, Сашенька!.. А мне… лишь одну ночь… Мы с тобой не знаем, что будет утром.
-Лера… Война – не навсегда. И тебе тоже надо будет… быть счастливой.
- Я и хочу – хоть одну ночь быть счастливой. С тобой. – Улыбнулась сквозь слёзы: – Мне всегда хотелось… Мне всегда хотелось, чтоб свадьба… зимой была. Чтоб метель кружилась, чтоб снег искрился. Мне хотелось зимой быть невестой. Чтоб фата – белая-белая… как метель. И платье кружевное. И букет – белые розы. Зимой белые розы пахнут по-особенному: снегом и… нежностью. Саня!..
-Лер… Сейчас… Это не будет счастьем. А я очень хочу, чтобы ты была счастливой.
-Саша…
Саня поднял её на руки. Уложил на диван, прикрыл пледом:
- Не замёрзла?
Лера держала его за руку:
- Не уходи, Сань… Хоть просто… полежи.
- Лерка, Лерка…
Саня прилёг рядом.
Просто обнял её.
Дом, видно, давно не топлен: Любовь Максимовна по ночам дежурит в медпункте.
Всё же холодно – в одной девчоночьей маечке…
На груди у себя чувствовал Леркины слёзы.
Ни поцелуя…
Ни лишнего прикосновения…
Просто задремали – одновременно.
Ненадолго.
…Как же это давно было!..
Полюшка собрала в ладонь снег с вишнёвой ветки.
Будто не лето и осень прошли… А целую вечность назад были занятия в университете – лекции, семинары, практические… А по выходным приезжал Саня, ждал её в университетском дворе, и они вместе ехали домой, в Светлодольский. Так хорошо было – смотреть из окна автобуса на знакомые терриконы… А потом опустить голову на Санино плечо, прикрыть глаза…
Саня бережно-бережно обнимал её.
И скоро свадьба…
Целую вечность назад…
Почему-то казалось, что зимой войны не будет.
Она и так долго была: весной, летом, осенью…
Может, и лучше, – если свадьба зимой.
Белая метель идёт невесте – как фата, как свадебное платье…
Только бы Саня вернулся…
Только бы отец… и все шахтёры домой вернулись…
И тихо-тихо было бы над степью и балками – как всегда зимой бывало…
Во двор вошёл…
Назар Константинович?
Как же давно это было!..
Назар Константинович снисходительно улыбнулся:
- Вы очень похорошели, Полина!
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10
Часть 11 Часть 12 Часть 13 Часть 14 Часть 15
Часть 16 Часть 17 Часть 18 Часть 19 Часть 20
Навигация по каналу «Полевые цветы»
Первая часть повести
￬
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10
Часть 11 Часть 12 Часть 13 Часть 14 Часть 15
Часть 16 Часть 17 Часть 18 Часть 19 Часть 20
Вторая часть повести
￬
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10
Часть 11 Часть 12 Часть 13 Часть 14 Часть 15
Часть 16 Часть 17 Часть 18 Окончание