Рассказы и истории

Дверной звонок прозвучал как обычно, но Марина почему-то вздрогнула. За дверью, усыпанная каплями осеннего дождя, стояла Валентина Степановна. В одной руке она держала мокрый зонт-трость, в другой – большой пакет из магазина «Детский мир» и какой-то небольшой предмет, аккуратно завернутый в пузырчатую пленку. – Не стой в проеме, простудишься, – сказала свекровь, уверенно входя в прихожую. Её взгляд скользнул по стенам, будто проверяя, не появилась ли пыль за неделю её отсутствия. – Мама, мы тебя не ждали, – растерянно улыбнулась Марина...

— Твоя мать поступила ужасно! Хотя, чего от неё ожидать? Деревенщина. — Чтооо?! — возмутилась Кристина. — Что слышала! — заявил муж Кристины Эдик. — Да моя мама в сто пятьдесят раз лучше твоих интеллигентных родственничков! Наглых и беспринципных. — Вот и иди к ней! — крикнул Эдик и хлопнул дверью. — И пойду! Ещё как пойду! *** — Короче, твоя мама разрушила вашу, ещё совсем молодую, ячейку общества, — вздохнув, проговорила Инга, подруга Кристины. — Не прошло и года. — Ничего она не разрушила, всё к этому шло, — грустно произнесла Кристина и принялась меланхолично размешивать сахар в чашке чая...

Света даже и представить не могла, что та далёкая новогодняя ночь станет точкой отсчёта истории, которая потом перевернёт её привычный мир. Сейчас, оглядываясь назад, она понимала, что судьба любит шутить. Ей двадцать семь, ему двадцать три. Разница в возрасте поначалу смущала — не его, нет, он всегда смотрел на неё так, будто видел не годы, а душу. Смущала разница её саму. А если люди косо посмотрят? А если это не всерьёз? А если… Но потом дни закрутились, завертелись, словно хлопья первого снегопада, и все сомнения невольно отступили...

Татьяна Семёнова обернулась и в последний раз посмотрела на серое здание колонии, обнесённое высокой оградой со сторожевыми вышками. Сквозь мутную пелену раннего туманного утра на верхних площадках угадывались тёмные фигуры часовых и их лохматых спутников, сторожевых овчарок. Воздух был тяжёлый, сырой, промозглый, будто наполненный невидимыми каплями дождя, повисшими в липкой взвеси. И без того мрачное пробуждение дня эта вязкая сырость делала ещё тяжелее. Таня поспешно отвела взгляд от угрюмых стен...

Испытательный срок – 4 НАЧАЛО Кабинет Бориса Петровича был погружён в полумрак. Только настольная лампа отбрасывала круг тёплого света на письменный стол. За окном шумел ночной сад. Где-то вдалеке лаяла собака. Я села в кресло напротив стола. Борис Петрович достал из ящика старый фотоальбом. Потёртый, с пожелтевшими страницами. Положил передо мной. - Смотрите, - сказал он. Я открыла альбом. На первой странице была фотография молодой пары. Он — в костюме, она — в простом белом платье. Не свадебном...

– Вера, ты слышала? Опять кто-то новый въехал! Ночью грузовик стоял, до трёх часов грохотали! Людмила стояла у окна своей единственной комнаты, той самой, что когда-то была бабушкиной спальней, и смотрела вниз, на двор панельной девятиэтажки. Пальцы сами собой теребили край выцветшего платка, который она накинула на плечи от сквозняка. За спиной, на продавленном диване, сидела старшая сестра Вера и методично перебирала квитанции за коммунальные услуги. – Слышала, – коротко ответила Вера, не поднимая глаз от бумаг...

Последнее время Аркадий Иванович один на улицу не выходил. Не выходил с тех самых пор, как он однажды вышел в поликлинику, и забыл, где он живет, и как его зовут. Пошёл он тогда совсем в другую сторону, и долго кружил по району, пока его взгляд не зацепился за одно очень знакомое здание...

Я стояла перед открытым холодильником и пересчитывала продукты. Курица, картошка, морковь, лук, горошек для оливье, колбаса, яйца. Всё есть. Завтра тридцать первое декабря, нужно начинать готовить. Хотя зачем, если праздновать буду одна? Сын Михаил позвонил ещё в начале декабря. — Мам, мы в этом году к тебе не приедем. У свекрови юбилей, Ольга настаивает, чтобы мы отметили у них. Я, конечно, сказала, что всё нормально, что понимаю. Но на душе стало тоскливо. Уже третий год подряд сын встречает Новый год не со мной...

Пятничный вечер наступил с привычной тяжестью: за окном моросил октябрьский дождь, в квартире пахло жареным луком и свежезаваренным чаем. Ольга, откинувшись на спинку дивана, наконец-то почувствовала, как тело начинает расслабляться после недели, проведённой за компьютером. Она работала копирайтером на удалёнке, и последние дни были особенно выматывающими: клиенты требовали правок, сроки горели, а глаза уже отказывались фокусироваться на мониторе. Поэтому сейчас, когда Алексей устроился рядом с пультом...

Когда после развода родители приводят в дом нового партнера, сложностей не избежать. Мачехам и отчимам приходится искать общий язык с детьми. У одних это получается просто виртуозно, у других не очень, но такова жизнь...

1931 год в деревню под Ярославлем принес с собой беспощадный голод. Со столов исчез последний припасенный хлеб, из амбаров выгребли подчистую зерно на хлебосдачу. Вот в такую смутную и голодную весну, после долгой тяжелой зимы у двадцатилетней Марфы Горкиной начались схватки. Рожала она в своей в холодной избе, и на помощь ей прибежала лишь соседка, тетка Дарья, да та больше ахала да причитала: - Ох, Марфуша, на свою голову беду себе нашла. Куда тебе одной с младенцем в столь худое время? Девочка появилась на свет издав лишь короткий писк, будто зная, что нежданной гостьей в этом мире стала...