72,3 тыс подписчиков

Ждала нас первая любовь... (Часть 9)

3 июня3 июн

4980

6 мин

Оглавление

Вторая часть повести
Третья часть повести

Стыдно-то как…

Наденька не знала, что делать: так и сидеть ли, – с закрытым ладонями лицом… бежать ли прочь, – лишь чувствовала, что колени подкашиваются…

Отец Димитрий присел рядом. Бережно взял её за руки.

Надя не поднимала глаз…

А сердце преподавателя Закона Божия билось в горькой вине…

И сквозь боль, сквозь вину эту – всё равно счастье.

Счастье, на которое отец Димитрий не имел права…

Девчонка эта даже не за первою партой сидела. Но – первое, что увидел преподаватель Закона Божия, когда вошёл в класс, были её большие серые глаза. Строго причёсанные и заплетенные в косу чуть волнистые тёмные волосы оттеняли глаза, делали их глубокими озерцами.

Смотрела она внимательно, с обычным девчоночьим любопытством.

А когда встретились взглядами, – отчего-то вспыхнула.

И отец Димитрий вдруг почувствовал, что краснеет…

А ещё…

Неожиданное счастье.

Оттого, что она учится в этом классе, где ему предстоит преподавать Закон Божий…

На радость такую не имел права.

Священник должен быть сдержанным… и не давать воли чувствам.

Отец Димитрий знал это.

И всё равно подходил к Надиной парте, всего на секунду опускал ладонь на её голову…

И… понимал, что они оба счастливы в это мгновение.

Имя-то какое славное: Надежда…

Никогда не думал, что вот так будет счастлив: без надежды.

Лучшему ученику Духовной семинарии счастье представлялось совсем иным… Служба в приходской церкви, просвещение – ему всегда хотелось преподавать, о юных душеньках заботиться… открывать им то, что сам знает. Чтоб стать приходским священником, выпускник Духовной семинарии должен был жениться, – коли не собирался посвятить себя монашеству.

Женитьба – такое же строгое дело, как вся служба в храме.

Александру увидел уже перед самым выпуском. Близился Престольный праздник, и она помогала женщинам в храме и в трапезной.

-Вот она будет хорошею женою, – как-то сразу решил семинарист.

Решил – в твёрдой уверенности, что будущую матушку не по глазам красивым выбирают, а по смиренности и скромности… да по умелым рукам. И что ж долго выбирать, – ежели нынче встретилась она…

Александра подошла к нему сама.

В праздники и в воскресные дни семинаристы не только помогают священнику в богослужении, а и несут хозяйственное послушание. Димитрию надлежало до блеска начистить подсвечники, и Саша в милой простоте предложила ему свою помощь.

И в такой же простой и светлой радости согласилась стать его женою.

Димитрий был благодарен Саше…

А что ж ещё!..

А ещё – потянуло к сероглазой гимназистке.

По ночам спать перестал: горячо молился, чтоб дал Господь сил – не думать о ней… не желать встреч и разговора душевного.

Саша тревожилась, но – ни о чём не расспрашивала…

А была не намного старше гимназистки Наденьки. Удивительно ли, что вскоре заметила, как смотрит девчонка на отца Димитрия… и как он на неё смотрит.

Заметила счастье его – горькое, будто полынь степная.

Знала, что счастье это для него недозволенное…

А сердечко покой потеряло – потому что боль его чувствовала.

Прятала слёзы. Ещё больше заботилась о нём и о маленьком домике в глубине церковного двора, где они теперь жили.

Лишь однажды отважилась:

- Нелегко вам, батюшка Димитрий: и в храме… и – уроки в гимназии.

Отец Димитрий сдержанно согласился:

- Нелегко. Но я сам желал этого: служить и преподавать. Не годится отступать от своей цели. Спаси Христос, что поняла.

А сейчас…

Не замечал, что не выпускает из своей руки Наденькину ладонь.

Не позволено ни минуты счастья…

А оно вот так нахлынуло.

Надя понимала, что надо забрать ладонь из его руки… надо встать и уйти. Видела, как матушка Александра несколько раз выходила из домика с чистыми окошками, как смотрела на неё и на батюшку...

А отец Димитрий удержал её за руку:

- Не могу кривить душою…

В Наденькином представлении счастье – это когда взлетаешь… вот как на качелях в городском саду.

От его признания затаила дыхание…

И счастье, хоть и полынно-горькое, было счастьем – единственным и желанным.

Взлетела… или просто поднялась со скамейки:

- Не надо, отец Димитрий.

Он тоже поднялся:

- Не надо?..

- Мне достаточно… того, что вы уже сказали.

- Мне… недостаточно. Мне необходимо… как воздух, необходимо, – видеть вас, говорить с вами…

Самое настоящее счастье – такое, от которого плакать хочется…

Подняла глаза – потемневшие от слёз озерца:

- Я… впервые люблю…

-И я… впервые.

Наденька снова остановила его:

- Не надо, отец Димитрий. Нельзя вам… это. И… простите меня – за мою исповедь.

Откуда-то силы взялись, – наверное, от счастья…

Наденька быстро пошла, а потом побежала по дорожке.

Отец Димитрий смотрел ей вслед.

Знал, что быть таким счастливым ему не позволено…

А голосок её… слова признания до сих звучали:

- Я… впервые люблю…

В окошко смотрела матушка Александра.

На уроке вдруг почувствовал, что повинуется её взгляду: Наденькины серые глаза в невыразимой грусти и нежности… а вместе с этим – неожиданно властно остановили его, когда ему так хотелось подойти к ней и на мгновение опустить ладонь на её голову…

От Лидии Марковны не укрылось…

Учительница французского языка с любопытством заметила в глазах отца Димитрия совсем не подобающую ему задумчивую грусть… А в грусти этой ещё и неясная нежность виделась.

Это – в глазах священника!..

Кому ж не известно, что в глазах священника ничего, кроме сдержанности и смирения, быть не должно!

И Лидия Марковна дала себе слово: непременно разузнать, чем вызваны столь необычные для священника чувства… Уж не влюбился ли юный батюшка… – к примеру, в классную даму, в эту надменную красавицу Марию Ильиничну…

Проведением уроков Лидия Марковна не сильно занята: изучать французский язык селянки-гимназистки не желали, поэтому она была рада неожиданному развлечению. Кого-кого, а Лидию Марковну не проведёшь в таких делах: ещё до того, как выйти замуж за этого балбеса Андрея Кирилловича, она была весьма искушённою в таких тонкостях, как сокровенные взгляды… И – не только. А когда стала Андрюшиной женою, вообще безошибочно научилась читать по глазам – благодаря неустанному интересу этого обалдуя к разным девицам и дамам.

Каково же было изумление Лидии Марковны, когда и в этот раз ей удалось разгадать тайну…

Не тому дивилась она, что догадка её оправдалась… и отец Димитрий действительно влюблён, – разумеется, не в матушку Александру.

И не в классную даму Марию Ильиничну влюблён священник… не в учительницу музыки, столь увлечённую благотворительными концертами… И даже – надо заметить, к пребольшой досаде, – не в учительницу французского языка Лидию Марковну… А – в девчонку-гимназистку Надю Терентьеву.

Досадно, конечно… Потому что Лидия Марковна вовсе не прочь была, чтоб такой милый юный священник – про то, что священник, в нужные минуты можно же забыть… – оказался у её ног.

Досадно.

Но – презабавно: а ежели узнает епархиальный архиерей о столь возвышенных чувствах, что испытывает отец Димитрий к гимназистке?..