Отец говорит, что такая жареная картошка – самая вкусная, с золотистой хрустящей корочкой, – только у Верочки получается.
Значит, и Андрею понравится.
А Андрей сказал:
- Я сам почищу.
Вера сдержалась… И хорошо, что не спросила, – умеет ли Андрей чистить картошку…
Ещё и как умеет! Вон, – каким тонким серпантином спадает из-под ножа картофельная кожура.
-Нравится? – улыбнулся Андрей. – Батя в армии научился. И меня научил.
Картошка вышла на славу.
Верочке очень нравилось смотреть, как Андрюшка ест: немного застенчиво… но с таким мальчишеским аппетитом… так красиво и просто, что почему-то хотелось погладить его по голове…
А ещё Вера чуть не заплакала…
Потому что Андрей сказал те же слова, что говорил Верочкин папа:
-Я никогда не ел такой вкусной жареной картошки.
И было очень хорошо – с ним…
Немыслимо хорошо – быть вдвоём.
Убирали со стола, мыли посуду. Разговаривали – обо всём на свете.
Верочка горестно призналась:
- Я не хочу домой идти.
Андрей взял её за руку. А что ответить, – не знал…
Не понимал, как это: не хочется идти домой…
Бывало, – задерживались на тренировке… Или уезжали с пацанами куда-нибудь… – в Калиновку, в Терновский, в Малоивановскую балку, или допоздна ремонтировали чей-то мотоцикл – домой не спешили…
А дома – батя. Улыбнётся:
- Рассказывай, шахтёр.
А дома… Не без того: если слишком уж поздно, – запросто получишь от мамы подзатыльник.
А мама тут же обнимет:
-Садись за стол. Я ваших любимых блинчиков испекла.
Как же это, – чтоб не хотелось идти домой…
Старался говорить уверенно:
- Всё же надо – домой. Мать, Вер… – хоть и ругается, а всё равно волнуется.
- Это твоя мать волнуется… – Верочка свела тёмные бровки: – А для моей главное, – чтоб всё было так, как она хочет.
- А отец?
- Он так редко дома бывает… Я понимаю: у главного инженера шахты много дел. И дня не хватает, чтобы всё успеть. Отец иногда возвращается за полночь. А мне кажется… мне кажется, что они с мамой не любят друг друга.
Андрею очень хотелось сказать Вере какие-то нужные и хорошие слова…
Но это тоже непонятно, – что не любят друг друга.
Батя кружит маму на руках…
В конце зимы на «Заперевальной» была авария: загорелась конвейерная лента. Шахтёров подняли на-гора, а батя и Димкин отец остались в забое – помогали горноспасателям тушить пожар.
Вернулся батя под утро.
Андрюха бросился в коридор… Но остановился на пороге своей комнаты.
Мама обнимала отца… Плакала. Гладила усталое батино лицо:
- Родной мой… Как же я ждала тебя… Я люблю тебя.
А Вере Андрей просто сказал:
-Батя твой – главный инженер. Поэтому строгий. И любовь его не заметна.
Сидели во дворе, в беседке, увитой виноградом.
Со степи, из-за старого террикона, надвинулись низкие тёмно-серые тучи. Потянуло запахом полыни – так перед дождём бывает.
По виноградным листьям зашуршали первые капли, а через мгновенье хлынул дождь – колыхался беспросветной стеной.
И за этой стеной остался весь мир.
А по эту сторону дождя они были вдвоём.
Виноградные листья, казалось, шумно и весело отряхиваются от светлых дождевых капель.
И такое счастье могло быть только в этой беседке: Андрей укутал Веру в свою ветровку.
Ветровка пахла железом и машинным маслом… и ещё чем-то мальчишеским – может, сигаретами, может, дымом от двигателя мотоцикла…
А Верины волосы пахли дождевыми каплями.
Андрей и Вера держались за руки – это тоже было счастьем.
Он касался губами её волос…
Наверное, Вера должна была сказать ему: не надо…
А она просто прикрыла глаза.
Андрей неумело нашёл её губы.
И снова, как тогда, у террикона, поднял её футболку.
Такое стыдливое… такое желанное счастье.
Сердца замирали…
И взлетали.
Целая вечность счастья и дождя.
Тихие… самые счастливые Андрюшкины слова:
- Не бойся… Я тебя никогда не обижу…
Под синими крыльями вечера дождь притих.
Андрей взглянул на часы:
- Вер! Вера, тебе домой пора.
… Алексей Васильевич заглянул в Верину комнату: два дня дочушку не видел, а соскучился так, будто целый месяц не был дома…
Жанна положила телефонную трубку – разговаривала с подругой. Алексей не успел ни о чём спросить… а жена обрушила на него град упрёков:
- А чему ты удивляешься? Это – твоё воспитание! Это ты её так приучил! Ты разрешаешь делать всё, что ей хочется! Вот результат! А чему ты удивляешься?
- Пока я удивляюсь тому, что уже поздно, а дочери нет дома. Ты знаешь, где она?
- Знала бы! Если бы она сказала мне, куда уходит!
- А ты что, – не спросила её?
- Не спросила? Она бесшумно ускользнула! Я на балконе была. В твоём хвалёном Заперевальном – сплошное хулиганьё! Хотели забраться к нам на балкон… и чуть не украли ведро с клубникой.
Алексей не понял:
- Забраться… на балкон второго этажа?
-С этих хулиганов станется! Они и на пятый этаж заберутся! Я вовремя вышла! Целое ведро клубники!
Целое ведро – Жанна говорила о ведёрке, что было чуть больше того, которым дети играют в песочнице…
- Да кому нужна твоя клубника с базара! – перебил Алексей жену. – Здесь в каждом огороде – не твоими ведёрками собирают. О дочери говори! На часы смотрела? К тому же – почти целый день дождь! Подруг у неё пока нет. Где она может быть?
-Подруг нет. Зато друзья есть. Я тебе говорила, к чему приведёт дружба с этим мальчишкой. Ты упрекал меня, что я слишком строга с дочерью… что я делаю ей несправедливые замечания.
- Так и есть, Жанна. Вера потому и не сказала тебе, что уходит… и – куда уходит.
-Мне и так ясно, что она с этим мальчишкой сбежала! И так ясно, чем они занимаются!
- Жанна! То, что тебе не нравится мать Андрея, – вовсе не повод для таких твоих слов о дочери.
- Не нравится?.. По-твоему, она должна мне нравиться?
- Ты ещё скажи, что она в чём-то перед тобой виновата.
- Большой вопрос. Это для тебя твоя Люба – святая!
Алексею не хотелось сейчас говорить, что ему известно о том давнем – перед школьным выпускным… – разговоре жены с Любашей…
Всё же не сдержался:
-Жанна, я знаю, что ты приезжала в Заперевальный.
Жанна поправила причёску:
- Вот как!.. Знаешь? Значит, ты встречаешься с ней! До сих пор встречаешься! До сих пор любишь её!
Алексей Васильевич выглянул в коридор.
Вера и Андрей Макаров, Любашин сын, стояли на пороге.
Наверное, не замечали, что держатся за руки…
Калмыков кивнул дочери:
- Иди в свою комнату.
Взглянул на Андрея, покачал головой:
- Ты ж мужик. Что ж не подумал: домой пора. Не догадался, что мать волнуется?
Андрей покраснел:
- Я виноват. Веру не ругайте.
Славный мальчишка, – что бы Жанна ни говорила…
Кивнул ему:
- Поздно уже. Тебе тоже давно надо быть дома.
Видно, как хотелось мальчишке ещё раз увидеть Веру…
Алексей Васильевич спрятал улыбку:
- Завтра тоже будет день.
Андрей вышел.
Жанна снова набросилась на мужа с упрёками:
- Это ты так поговорил с ними?.. Надо было ещё похвалить – обоих!
Алексей устало сжал ладонью лоб:
- Ты так и не увидела, что они счастливы?
- Я увидела, что твоя дочь – невоспитанная своевольница! А мальчишка этот – негодяй и бесстыдник!
- Жанна! К завтрашней планёрке мне надо подготовить информацию о совещании на «Терновской».
Жанна хлопнула дверью спальни.
На шахту инженер Калмыков уехал на рассвете.
Жанна Васильевна вошла в комнату дочери.
Вера не спала.
- Рассказывай, – велела мать.
Дочка молча подняла глаза.
- Всё рассказывай. Ты целовалась с ним?
Вера не ответила.
Мать дёрнула её за плечо:
- Хочешь правду знать? Он твой брат.
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10
Часть 11 Часть 12 Часть 13 Часть 14 Часть 15
Навигация по каналу «Полевые цветы»
Первая часть повести
￬
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5 Часть 6
Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10 Часть 11 Часть 12
Часть 13 Часть 14 Часть 15 Часть 16 Часть 17 Часть 18
Часть 19 Часть 20 Часть 21 Окончание
Третья часть повести
￬
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10
Часть 11 Часть 12 Часть 13 Часть 14 Часть 15
Часть 16 Часть 17 Часть 18 Часть 19 Часть 20