Каждый день мы с женой ездили навещать нашего сына в больницу. Через несколько дней, когда я был на работе, мне позвонили из дежурной части и сказали, что звонила жена, и чтоб я срочно позвонил домой.
— Его из ПИТа переводят в обычную палату, — сказала жена по телефону. — Сказали, что можно лечь с ним, только надо успеть до четырёх вечера в больницу приехать. Иначе только завтра...
(ПИТ — палата интенсивной терапии)
Ни у кого не отпрашиваясь, я рванул домой. Жена уже всё приготовила для больницы. На душе стало немного спокойнее — теперь он не один, теперь он с мамой! Я уехал на службу.
***
В очередное воскресенье я заступил в опергруппу. После утреннего развода, придя в свой кабинет, я обнаружил, что пропала моя кружка, которую мне подарила жена, когда мы ещё были студентами. Кружка была металлическая, из нержавеющей стали. Довольно прочная и в то же время легкая и удобная. Я всегда убирал её в свой стол, поэтому сам потерять я её не мог. Я прошёл по всем кабинетам, по всем кубрикам, заглянул в каждую тумбочку, попутно делая замечания дежурным, и даже заглянул в медицинскую часть, но пропажу не нашёл.
Оставалось предположить только одно — кружку украли. Металлическая кружка очень удобна для того, чтоб в ней заваривать чи́фирь (Чи́фирь — (жарг.) очень крепкий чай).
— Коля, у меня кружка пропала, — сказал я дневальному Коле Наумову. — Ты не брал?
— Нет.
— Точно?
— Точно.
— Коля..., — я строго посмотрел на дневального. — Верни, пожалуйста, если взял.
— Да не брал я!
— Кто в кабинет заходил вчера?
— Да много кто заходил. Вчера же психолог дежурил, а к нему постоянно толпа народа ходит, как будто от этих психологов какой-то толк есть, — сказал Коля. — Они сюда вчера как народные депутаты в колхозную столовую ходили.
— Ну, как видишь, толк есть от психолога, — сказал я. — Мою кружку украли из кабинета, пока он тут "за жизнь туманную да за кашу манную" с жуликами беседовал. Надо найти.
"Наверное, психолог взял и не поставил на место, — подумал я. — Он вчера дежурил в отряде".
Но психолог категорически отрицал свою причастность к моей кружке. В течение всего дня кружка так и не нашлась. Никто не сознавался. Идеальных преступлений не бывает, всё равно о краже знает как минимум несколько человек. Не может быть такого, чтоб кто-то украл и не рассказал или не показал никому, тем более, если из кружки чифирить. Не будет вор делать это в одиночку. Все равно надо несколько человек. Мы ж в тюрьме, а люди, находящиеся тут, какой-никакой, а коллектив.
— Вчера у меня из кабинета пропала кружка, — объявил я на вечернем построении отряда. — Если кто-то взял, то верните, пожалуйста. Обещаю, что ничего не сделаю тому, кто взял без спроса.
— Да не нужна нам ваша кружка! — выкрикнул кто-то из строя. — Мы же здесь исправляемся!
По строю прокатился смешок. Вот это слово "исправляемся", было произнесено с издёвкой, усмешкой, с намеком, что на самом деле, ни о каком исправлении не может быть и речи, когда впервые осужденного за нетяжёлое преступление лишают свободы и помещают в среду, где исправление невозможно в принципе.
Наркоманы, алкоголики, дебоширы, воры, грабители, насильники и мошенники, отбывающие здесь наказание, создают атмосферу, исполненную невежества, жестокости, грубости, ненависти, злости, хитрости, алчности и прочих человеческих пороков, и по мнению самих осуждённых никак не могут способствовать исправлению.
— Даю времени один час. Верните кружку.
По строю снова прокатился смешок.
— Ну что ж, — сказал я. — Значит, будем работать по системе Макаренко. Через коллектив. Вольно, разойдись!
После построения ко мне подошло несколько человек с целью подписать заявление на телефонные звонки.
— Сегодня звонки не осуществляются, — сурово ответил я.
— Почему?
— Потому что кружка пропала.
— Так это ж не мы её взяли! Мы-то тут при чём?
— А я при чём?
— Ну, пожалуйста, — стали причитать осужденные.
— Вернётся кружка, вернется возможность позвонить.
Телевизор из комнаты воспитательной работы перекочевал ко мне в кабинет.
— Верните, пожалуйста, телевизор, — заныли осуждённые. — И чем нам теперь заниматься весь вечер?
— Вам надо заняться возвращением моей кружки, — отвечал я. — Чем быстрее вернёте, тем быстрее появится возможность и звонить, и телевизор смотреть. А сейчас можете книжки почитать. "Преступление и наказание", например. Там как раз описывается то, как надо исправляться в таких местах, как наше. "Очищение через грязь".
— Мы не брали!
— Я всё сказал, — ответил я.
Недовольство в отряде возрастало. Ко мне в кабинет то и дело заходили осужденные с просьбой вернуть телевизор, разрешить звонки или попить чаю в кубрике, но я всегда напоминал про кружку. Отбой был строго в 22.00, а утром осужденные отряда вспотели от проводимой мною зарядки.
— Завтра утром повторим, — сказал я, заканчивая проведение зарядки. — По рабочим местам разойдись!
— Жалуются на тебя, — сказал утром Исаев. — Говорят, что ты чересчур "гайки закрутил". Что случилось?
— Они знают, что случилось, — ответил я. — А я ничего противозаконного в отношении осужденных не совершал. Просто день вчера прошел по "пэвээ́ру"
(ПВР — правила внутреннего распорядка).
— Ладно. Как дела-то? Как сын?
— В больнице, с женой.
— Поправляется?
— Вроде бы. Ладно, я домой, — ответил я и вышел из кабинета.
Как только я вышел из СИЗО и включил телефон, то на него сразу же пришло сообщение от жены. Это было фото сына у неё на руках. Я тут же позвонил ей.
— Как он?
— Улыбается! — ответила она.
— Ест?
— Ест.
— Слава Богу! Когда вас выписывают?
— Сказали, что дня через три выпишут.
— Хорошо, — ответил я.
Утром, шагая на службу, воодушевлённый хорошими новостями из больницы, я ловил себя на мысли о том, что сегодня не буду жестко проводить зарядку. Может быть, вообще её отменю, а войдя в кабинет, я увидел, что моя кружка стоит на столе.
— Коля, можешь забрать телевизор, — сказал я дневальному. — И сообщи, что зарядки сегодня не будет. Завтрак, перекур и по рабочим местам. Задача ясна?
— Да, — ответил Коля и посмотрел на меня в ожидании вопроса от меня: кто ж всё-таки брал кружку?
— Я обещал, что ничего не сделаю тому, кто взял. Я обещания держу. Забирай телевизор.
Через три дня, как и обещалось, жену с сыном выписали из больницы.
— Мне надо их из больницы забрать, — сказал я Исаеву накануне и протянул рапорт на отгул.
Исаев взял рапорт, прочитал, нахмурился.
— Съездишь в обед, заберёшь и обратно приедешь.
— Отгула мне не видать, я так понимаю?
— Работы много, — буркнул он.
Жену с ребенком из больницы я забрал на следующий день в свой обеденный перерыв. Мы вновь стали полноценной семьёй. Папа, мама и дети.
Счастье — это когда все дома.
Продолжение следует...
Часть 1/ Часть 2/ Часть 3/ Часть 4/ Часть 5/ часть 6/ Часть 7/ Часть 8/ Часть 9/ Часть 10/ Часть 11/ Часть 12/ Часть 13/ Часть 14/ Часть 15/ Часть 16/ Часть 17/ Часть 18/ Часть 19/ Часть 20/ Часть 21/ Часть 22/ Часть 23/ Часть 24/ Часть 25/ Часть 26/ Часть 27/ Часть 28/ Часть 29/ Часть 30/ Часть 31/ Часть 32/ Часть 33/ Часть 34/ Часть 35/ Часть 36/ Часть 37/ Часть 38/ Часть 39/ Часть 40/ Часть 41/ Часть 42/ Часть 43/ Часть 44/ Часть 45/ Часть 46/ Часть 47/ Часть 48 / Часть 49 / Часть 50 / Часть 51 /Часть 52/ Часть 53/ Часть 54/ Часть55/ 56 /57 /58 /59 /60/