Мне никак не давала покоя мысль о том, что я не мог запомнить то, о чем читал, но я упорно не хотел думать, что я деградирую, работая в следственном изоляторе.
Работая на скорой, зачастую приходилось импровизировать, несмотря на внедряемые алгоритмы лечения и ведения тех или иных больных. Там я прекрасно осознавал пределы своей ответственности, пределы своей компетенции. Приехал на вызов, увидел состояние, определился с тактикой, приступил к оказанию помощи. Помимо этого, на скорой часто проводились различные конференции, "разборы полётов" каких-либо случаев, лекции, семинары, практические манипуляции на манекенах и муляжах. Такие мероприятия, несмотря на то, что отнимали личное время, всё-таки были весьма полезны для профессионального роста. Здесь же я "плыл по течению". Осмотр новоприбывших или убывающих, участие в утренних проверках, выдача препаратов по поводу головной или зубной боли, перевязки, плюс куча ненужной писанины: журналы, амбулаторные карты, справки и прочая никому не нужная работа. День сурка. Ничего интересного, ничего нового. Один раз зашил членовредителя, один раз ноготь удалил. Всё. Скучно. Брать с собой на смену книжку какую-нибудь? Так ведь некогда там читать. Для того, чтоб понимать, о чём вещает книга, надо в чтение погружаться, а тут времени нет свободного. Вроде и не делаешь ничего особенного, но и времени нет свободного, все время какие-то задачи решаешь, выполняешь. Размышляя таким образом, я вдруг поймал себя на мысли о том, что перестал читать. Я попытался вспомнить, какую последнюю книгу я читал, и никак не мог вспомнить.
...
Гудок в телефоне оборвался на половине.
— Здорова, Димон! — радостно ответил мне друг Яша. — Ты где пропал?
— В тюрьме, — ответил я. — Ты сегодня на катке́?
— Ага! Приходи! Ещё Серёга с женой придёт, и ты своих приводи. Пока они катаются, мы хоть кофе попьём да поговорим.
— Хорошо! — ответил я.
Яша был фельдшером. Работал на скорой сутки через трое, а еще он подрабатывал два раза в неделю фельдшером медицинского пункта в ледовом дворце.
Вечером я с дочками поехал в ледовый дворец. Только что отглаженный ровный белый лёд прекрасно отражал свет сотен ярких светильников, воздух от этого казался свежим и бодрящим. Люди, предвкушая катание, стояли на входе с веселыми лицами. Я пришёл с дочками. Они быстро надели коньки и уехали кататься. В медпункте остались мы втроём: Серёга, Яша и я.
— Ну что? — спросил Сергей, вопросительно глядя на меня.
— Двадцать один, — ответил я.
— Что, "двадцать один"? — не понял он.
— А что, "ну что"? — спросил я.
— Как работа? Легче чем на скорой?
— Не знаю, как сказать, — начал рассказывать я. — Ерундой какой-то занимаюсь там.
— Поспать удаётся? — спросил Сергей.
— Иногда да. Пару часов в общей сложности урвать можно...
— Значит, легче, чем на скорой, — тут же сделал вывод Сергей.
— Вот я бы не сказал так. Работа не легче. Она просто другая.
— В смысле?
— В смысле, сам еще не разобрался.
— Ну, давай, возвращайся на скорую, там всё понятно! — сказал Яша. — Тридцать вызовов за сутки сделаешь, идешь домой на автопилоте — всё понятно — придешь домой и спать упадёшь...
Сквозь стеклянную дверь мы увидели, что кто-то остановился возле борта. Это были два парня. Один из них выглядел взволнованным. Он растерянным взглядом смотрел то на нашу дверь с красным крестом, то на своего товарища. Товарищ его был бледен, гримаса боли застыла на его лице. Одной рукой он держался за другую в области предплечья. Кисть придерживаемой руки была неестественно вывернута и обездвиженно висела.
— Предплечье! — тут же сказал Сергей.
— Со смещением, — подхватил я.
— Димон, там шкафу в процедурке "обезбол, набирай на физе". Серёга, шины в углу, бинты в ящике! — сказал Яша, выходя из кабинета. — Я его сейчас сюда приведу!
Мы с Сергеем, подчиняясь какому-то автоматизму, за несколько секунд приготовили все необходимое для оказания помощи при переломе. Яша завёл парня в кабинет. Оказалось, что он упал, сломав лучевую кость.
Сделали обезболивание, наложили шину.
— Я в больницу не поеду, — сказал парень, когда узнал, что мы собираемся вызывать скорую для перевозки его в травмпункт. — Заживёт!
— Во, герой! — сказал Яша. — Тебе снимок надо делать!
— Зачем? Вы же меня загипсовали!
Он ошибочно предполагал, что шина, которую мы ему наложили, и есть гипс, с которым он будет ходить пока рука не срастётся.
— У тебя перелом. А вдруг он осложненный? Вдруг там отломок кости у тебя? А? Представляешь, если еще и рука криво срастётся. А тебе ещё жить да жить! Надо сделать снимок, надо кости твои на место поставить, надо гипс нормальный наложить. Вот тогда, считай, что все сделано правильно. Понял?
— Понял. Только не надо скорую. Меня друг сам отвезёт в травмпункт, — он кивнул на своего товарища. — Куда ехать?
Парни вышли.
— Ну да, втроём быстрее получается помощь оказывать, чем если бы я тут один был, — сказал Яша. — Даже кофе остыть не успело!
— Ну, так какая, другая у тебя работа? — продолжил расспрашивать меня Сергей.
— Вот и я там один..., среди зэков, — ответил я. — Там одному кормушкой "типа по руке, "типа стукнули", так там такое началось! Тут вон у пацана руку чуть ли не оторвало, а он в травмпункт ехать не хочет...
— Ну, да, — согласился Сергей, — симулянтов везде хватает, но там, похоже, особенно...
— Вот в том-то и проблема. Хочется быть полезным, а получается, что сначала надо определиться, а не симулянт ли передо мной?
...
На следующей смене еще до обеда у меня в кабинете прозвонил телефон.
— Березин.
— Оперуполномоченный Чуднов.
— Слушаю.
— Тебе надо подойти ко мне в кабинет.
— Зачем?
— Ну, вот подойдёшь и узнаешь.
"Загадочные какие-то вы ребята", — подумал я.
Кабинет оперативника находился на втором этаже режимного корпуса и тоже представлял из себя бывшую камеру, — высокий потолок, под ним окно, голые стены.
— Проходи, присаживайся, — сказал Чуднов. — Кофе, чай?
Несмотря на такое, казалось бы, гостеприимное поведение, взгляд его был хищным и злым. Я почувствовал тревогу, опасность, исходящую от этого человека. Более того, я поймал себя на мысли о том, что не хочу даже рядом находиться.
— Спасибо, не хочу, — отказался я.
— Можешь курить тут, — он подвинул ко мне пепельницу.
— Вы меня вызвали, чтоб чаем напоить и дать покурить? — спросил я.
— Надо поговорить...
— Говорите.
— Ты же знаешь, что такое оперотдел в СИЗО, знаешь, чем мы занимаемся?
— Если честно, то нет, — ответил я.
— Ну, если коротко, то мы занимаемся раскрытием и профилактикой преступлений, собираем информацию различную...
Он уставился на меня требовательным взглядом, как бы намекая, чтоб я продолжил его мысль. Я, конечно же, уловил, к чему он клонит, но решил, что сейчас самое время включить "тупого фельдшера" и молчать.
— ... И мне нужен человек, с которым можно будет сотрудничать. Резидент, который будет собирать для меня информацию...
"Всё-таки взгляд у него не злой, а больше, наверное, безразличный, пустой", — сделал я для себя вывод.
— Ты же в медчасти работаешь?
Я кивнул.
— Вот, мне нужно, чтоб ты сообщал мне о том, что происходит в вашем отделе...
— Стучать что ли надо? — прямо спросил я.
— Ну, зачем ты так? — сказал Чуднов. — Своевременно информировать меня о том, что происходит в отделе. А я со своей стороны обещаю, что у тебя всяких инцидентов будет меньше по службе.
— В смысле, "инцидентов будет меньше по службе"? — сначала не понял я. — Каких инцидентов?
— Ну мало ли, какие ситуации возникают. Жулики же, те еще провокаторы...
"Так вот кто тут кукловод!", — догадался я и с презрением посмотрел на него.
Видимо, презрения в моем взгляде он не заметил.
— Резидентство не бесплатно. Три тысячи рублей к зарплате, — продолжил он.
— Ух ты! — вырвалось у меня. — Серьёзно?
— Абсолютно. Надо только соглашение подписать, — Чуднов достал из стола какой-то бланк и положил на стол. — Вот.
— Я подписывать ничего не буду, — ответил я.
— Почему?
— Не хочу.
— В каком смысле, "не хочу"?
— В прямом смысле, не хочу, — ответил я.
Чуднов уставился на меня своим рыбьим взглядом
— А если ты вдруг узнаешь, что готовится преступление, что ты сделаешь? Промолчишь? А? А это соучастие, между прочим, это статья! — стал повышать голос Чуднов.
— Чтобы сообщить о преступлении нужно подписывать какое-то соглашение? — спросил я.
Чуднов сел за стол.
— Хорошо, — сказал он. — Можешь не "стучать", как ты выразился. Просто подпиши соглашение и всё.
— Ты серьёзно? — перешел я на "ты". — У меня где-то на лице написано "я — дебил"? Дай мне зеркало, я посмотрюсь!
Оперативник смотрел на меня не моргая. Его разозлило мое поведение.
— Я сделаю так, что тебя попросят другие...
— Я сделаю так, что об этом разговоре сегодня узнают все! — ответил я и вышел из кабинета.
В коридоре стоял младший инспектор.
— О! А что это мы из кабинета оперативника выходим? — спросил он с кривой усмешкой.
— Да так, — ответил я. — Стукачом мне предлагали стать, за три тысячи в месяц...
Брови инспектора удивленно поползли вверх.
— Подработать не хочешь? — я указал на дверь из которой только что вышел. — Иди! Там только подпись надо поставить!
"Вот тебе и легче, чем на скорой", — в сердцах подумал я и пошел по продолу.
Продолжение следует....
Часть 1/ Часть 2/ Часть 3/ Часть 4/ Часть 5/ часть 6/ Часть 7/ Часть 8/ Часть 9/ Часть 10/ Часть 11/ Часть 12/ Часть 13/ Часть 14/ Часть 15/ Часть 16/ Часть 17/ Часть 18/ Часть 19/ Часть 20/ Часть 21/ Часть 22/ Часть 23/ Часть 24/ Часть 25/ Часть 26/ Часть 27/ Часть 28/ Часть 29/ Часть 30/ Часть 31/ Часть 32/ Часть 33/ Часть 34
