86,7 тыс подписчиков

Дневник темного фельдшера. 33.Вербовка в отряд

29 марта 202429 мар 2024

21,9 тыс

9 мин

В то дежурство в наркологии один из больных находился по поводу так называемого вывода из запоя. Днём, когда в наркологии были врачи и медсёстры, ему сделали капельницы и седатировали его. Когда я пришёл на смену, больной спал. Это был мужчина примерно сорока пяти-пятидесяти лет, довольно-таки крепкого телосложения. Я ознакомился с назначениями, которые ему были сделаны, и надеялся, что больной проспит до утра, но этому не суждено было сбыться.

Равномерный храп больного, доносившийся из палаты, прервался около полуночи. Я прислушался. Скрипнула кровать, послышалось тихое матерное ворчание.

— Где? Бл..дь?! Где я, бл..дь?!

Я тихо встал и пошел в сторону палаты. Вдруг из палаты вырвался громкий отчаянный крик:

— Э-эй!!!

— Тише! — крикнул я также громко и открыл дверь в палату.

Лампа в коридоре была на противоположной стене от входа в палату, и когда я открыл дверь и встал в дверном проеме, то получилось, что моя тень растянулась до самой кровати больного.

— М-мэ-э...? — от неожиданности испуганно промычал больной.

— Не кричи, соседей разбудишь! — сказал я.

— Т...ты кэ-э..кто?! — с диким ужасом, заикаясь, кое-как выдавил из себя больной.

Сначала я подумал, что у него начался алкогольный делирий, и уже даже приготовился к тому, что он сейчас нападёт на меня. Я нащупал брелок с тревожной кнопкой в кармане халата, но потом, увидев свою тень, что падала на пол и кровать больного, я тут же понял, почему больной себя так ведёт. Скорее всего, он совершенно не помнит, что он находится на лечении в наркологии, и теперь, когда проснулся и не может понять где он, я открыл дверь из яркого коридора в темную палату. Свет коридорной лампы нимбом светился вокруг моей головы. Мне стало грустно и смешно одновременно. Так и хотелось на его вопрос: "Т...ты к-э-э..кто?!", ответить замогильным голосом: "Я — апостол Фельдшер... Приветствую тебя в своем скромном чертоге!". Ну, или что-то подобное.

— Успокойся, — ответил я. — Ты в наркологии. Из запоя тебя выводим.

— У-у-ух-хххх..., — выдохнул мужик. — Я чуть не обоссался!

— Бывает, — ответил я и перешел на "вы". — Можете, кстати, сходить в туалет. По коридору налево.

Мужик встал, шатающейся походкой пошёл в туалет.

— Есть что выпить? — спросил он, выйдя из туалета.

— Вам нельзя, — ответил я. — Мы вас как раз от этого лечим.

— Мне сейчас что делать? Мне не уснуть, понимаешь? — сказал он. — Мне выпить надо!

Во врачебных назначениях было указано, что можно сделать инъекцию седативного препарата при необходимости, и, в принципе, необходимость эта как раз сейчас и была, но я понимал, что он вряд ли согласится на укол. Жажда выпивки нездоровым лихорадочным блеском сверкала в его глазах. Я снова перешел на "ты".

— Тебе самому-то не надоело?

— Чего?

— Бухать, блин! — резко и громко сказал я. — Бухать тебе не надоело? А?!

Мужик смутился на мгновение.

— Надоело..., — ответил он уже без жажды того блеска в глазах. — А что делать?

Я, не давая вернуться жажде выпивки, пошёл в наступление:

— Сколько ты пьешь уже? Месяц? Полгода? Год?!

— Да не..., — ответил он. — Может, недели две...

— Две недели? Серьезно? — с усмешкой продолжал я. — Когда ты пить начал? Ты хоть знаешь, какое сегодня число?

— Нет..., а правда, какое?

И тут я понял, что сам не могу вспомнить, какое сегодня число. Я настолько запутался во времени и навалившихся на меня заботах и проблемах, что мне стало безразлично не то что сегодняшнее число, мне стало безразлично время в целом.

— Лето на дворе, — ответил я. — Июль.

— Ох, них..я себе! Да ну <нафиг>!..., — пробормотал мужик.

— Так что давай, я тебе укол сделаю, и спи дальше! Да и мне тоже не помешало бы вздремнуть.

— А укол не вредный?

— Не вреднее бухла́, — ответил я.

— Давай, — согласился мужик.

Остаток ночи я, в отличие от больного, так и не уснул. Я, конечно, попытался, и даже прилёг на диванчик, что стоял в нашей комнате отдыха, но сон так и не шёл. То я думал про институт, то про свою новую работу в качестве воспитателя, вспоминал скорую и работу в деревне. Потом прислушивался к дыханию больного. Под утро меня всё же начало клонить в сон, но до конца смены оставалось около часа, а потом мне надо было снова бежать на службу. Смысла спать уже не было. Я встал, заварил себе кофе. Выпил чашечку, немного походил по коридору, сон немного разогнал.

Утром, как только меня сменила администратор, я быстро рванул на службу.

***

— Сегодня ты поступаешь в распоряжение Сергея Егоровича Вершинина, — сказал мне Исаев. — Будешь учиться работать у него.

— Есть! — резко ответил я на манер беспрекословного бойца.

Сергей Егорович был старшим инспектором ОВР. Был он старше меня на семь лет, но казался моложе и выглядел несколько странным. Он почти все время молчал, но всегда внимательно слушал, когда кто-то разговаривал. Какие-либо документы он изучал по нескольку раз перечитывая их и вполголоса повторяя прочитанное для лучшего запоминания.

— Пойдем на карантин, — сказал мне Сергей Егорович.

— Зачем?

— Будем вербовать осужденных в отряд хозяйственного обслуживания.

— Что делать? —не понял я.

— В общем, слушай. Нам нужны "первоходы" с общим режимом, — говорил Сергей Егорович, выходя из кабинета. — Вот у меня пофамильный список, нам надо каждого вывести, побеседовать с ним и уговорить его остаться в отряде*.

Сергей открыл дверную форточку и крикнул в камеру:

— Зайцев есть?

— Есть, — донеслось из камеры.

— На выход!

— С вещами? — снова донеслось из камеры.

— Ну зачем же с вещами? — вопросом на вопрос ответил Сергей Егорович. — Без вещей. Куда торопиться-то?

Из камеры вышел молодой парень. На вид ему было около двадцати лет. Мы прошли в кабинет режимника этажа. Сергей сел за стол, положив папку с документами перед собой. Я сел рядом.

— Садись, — сказал он осужденному.

Тот сел.

— Осудился? — спросил Сергей арестанта.

— Да.

— Сколько дали?

— Три года шесть месяцев.

— Режим?

— Общий.

— Ранее отбывал?

— Нет.

— Что натворил-то?

— Сто пятьдесят восьмая.

— Что украл?

— Да не украл даже, — сконфузившись, отвечал Зайцев. — Так, скутер взял покататься...

— И сразу три с половиной дали?

— Да не сразу..., — замямлил тот. — Условка* была...

— А условка за что?

— За то же самое...

— В смысле? Тоже скутер украл?

— Ну..., причём тот же...

— Хм! — усмехнулся Сергей. — То есть с первого раза ты не поверил, что тебя посадить могут, решил уточнить?

— Типа того, — глядя в пол, ответил Зайцев.

— И что делать дальше собираешься?

— А какие есть варианты?

— Вариантов сейчас у тебя два. Первый — ты едешь на колонию отбывать наказание.

Сергей замолчал, внимательно глядя на осуждённого. Осужденный прекрасно знал о том, что ему придется ехать в колонию, поэтому спросил:

— А второй вариант какой?

— Второй вариант — остаться здесь, в отряде хозяйственного обслуживания. У тебя образование есть какое-нибудь?

— Неа... Семь классов даже не закончил...

— Ну вот, пока у нас сидишь, школу закончишь, аттестат получишь.

— И что я здесь делать буду?

— Отбывать наказание. А ещё — работать и учиться.

Осужденный немного задумался.

— Что мне надо сделать, чтоб у вас остаться?

— Надо написать заявление, — сказал Сергей, открывая папку с документами.

***

Домой я вернулся вечером. Усталость проникла в каждую клетку тела и беспощадно клонила меня к земле. Хотелось просто упасть и не подниматься.

— Вот, — жена протянула мне какие-то документы. — Это программа для поступления в институт.

— Какой институт?

— Ну, ты же сам говорил, что тебе в институт надо поступать!

— Точно, — вспомнил я. — Совсем из головы вылетело.

— В общем, институт педагогический, факультет информатики и математики! — выпалила жена. — В этом году администрация области выделила десять бюджетных мест. Можно по результатам ЕГЭ поступить или сдать вступительные экзамены.

— Где я, а где ЕГЭ? Я не понимаю вообще, что это такое!

— Ну, значит, надо сдать три экзамена. Написать сочинение. Математика и Обществознание по билетам.

Я взял программу вступительных испытаний, сел на диван и стал читать. Прочитать мне удалось всего несколько строчек, смысла которых, естественно, в силу своей усталости я не понял.

"Я дома. Жена и дети рядом. Всё хорошо и слава Богу..." — последнее о чём подумал я тогда.

Глаза мои закрылись, и я сразу же уснул.

Продолжение следует...

________________________________

*Отряд осужденных хозяйственного обслуживания в следственном изоляторе необходим для бесперебойного функционирования учреждения. Это и повара, и строители, и сантехники, и уборщики помещений, и прочие специальности. Формируется отряд из числа впервые осуждённых за преступления к отбыванию наказания в исправительной колонии общего режима. Что это значит? Простыми словами можно объяснить это так. То или иное преступление, которое совершил человек, попадает под определенную статью уголовного кодекса. Статья уже предусматривает вид наказания за совершенное деяние — от условного осуждения, штрафа или принудительных работ до пожизненного лишения свободы. Вот как раз наказания за преступления, связанные с лишением свободы, исполняются в исправительных колониях, которые бывают колониями-поселениями, общего, строгого или особого режима. Для несовершеннолетних осуждённых существуют воспитательные колонии.

Задержанного за преступление помещают в изоляторе временного содержания. После того, как судья объявляет арест, задержанный поступает уже в следственный изолятор на время следствия. Следствие может длиться от нескольких дней до нескольких лет. Всё это время человек является следственно-арестованным. Только когда закончится следствие, когда суд вынесет приговор в отношении арестованного, и приговор вступит в законную силу, вот тогда следственно-арестованный становится осуждённым. Только тогда он отправится отбывать наказание в исправительную колонию, назначенную ему судом. В таком случае следственный изолятор, в котором он находился всё это время, был для него местом содержания под стражей, а исправительная колония, в которую он направится, будет для него местом отбывания наказания. Но, как всегда, есть одно исключение из всего вышеперечисленного. Законодательством предусмотрено отбывание наказания и в условиях следственного изолятора, когда впервые осужденный к лишению свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима может остаться (по своему желанию) отбывать наказание в отряде хозяйственного обслуживания следственного изолятора. Беда была в том, что, во-первых, кандидатов, соответствующих вышеперечисленным требованиям почти не было, а если они и появлялись, то не каждый хотел оставаться в хозотряде СИЗО, потому что "западло́".

Но в этом мне еще предстояло разобраться.