"Как мне узнать о самочувствии жены? Я даже не знаю, в какой палате она находится, — думал я, садясь в машину.
В ординаторской, куда я звонил, трубку не брали, а на посту телефон был всё время занят".
Справиться о родственнике, находящимся в больнице, можно только через комнату приема передач. Туда я и направился.
В комнате приема передач роддома работала старенькая бабушка. Она принимала передачи от родственников родильниц и рожениц, проверяла, подписан ли пакет с передачей, записывала в журнал. Я был без передачки, потому что даже не знал, что нужно принести. Подошел без очереди.
— Здравствуйте. Подскажите, пожалуйста, как мне узнать о состоянии Березиной? Она сегодня утром поступила.
— Кого? — скрипучим голосом спросила бабушка, чуть повернув голову.
Видимо, у нее были проблемы со слухом.
— Бе-ре́-зи-на, — громко произнес я по слогам.
— Тут очередь, молодой человек! Имейте совесть! — стали ворчать люди в очереди.
Они наперебой стали высказывать недовольство моим наглым поведением.
— Молодой, а какой наглый!
— Мы тут с утра ждём, а он без очереди лезет!
— А что ж вы ей не позвоните, да сами не спросите? — вдруг донеслось откуда-то.
Действительно, чего это я такой тупой-то, а? Все нормальные люди телефонами давно пользуются, а я вот бестолковый!
Злиться и огрызаться я не стал. Хватило и на работе нервотрёпки.
— Я только что из тюрьмы вышел, — ответил я в толпу.
Наступила тишина, а к бабушке тут же вернулся слух и нормальный голос.
— Восьмая палата, — чётким голосом ответила она, проведя пальцем по журналу.
— Спасибо, — ответил я. — Только вот дозвониться я до неё не могу с обеда. Как мне узнать о её самочувствии? Она утром сказала, что роды будут стимулировать...
— Подождите, я сейчас узнаю, сказала бабушка и ушла в отделение.
Очередь снова заволновалась, но другого способа узнать о состоянии жены у меня не было. Бабушка вернулась через несколько минут. Вид у неё был немного растерянный, она отводила глаза.
— Она родила и сейчас отдыхает. Как отдохнёт, так позвонит и сама вам всё расскажет.
Что-то меня напрягало в её поведении. Какая-то недосказанность.
— Ребёнок? — тут же спросил я.
— Мальчик, — ответила бабушка. — Я вас поздравляю!
Пытать её расспросами я не стал. Народ в очереди снова стал возмущаться.
— У меня сын родился! — воскликнул я и крепко обнял первого попавшегося мне человека в очереди.
Это был небольшой мужичок со злым лицом, который больше всех возмущался. Он нелепо улыбнулся, но по-дружески похлопал меня по спине.
— Всё! Я домой. У меня там ещё две дочери! — объявил я уже улыбающимся в очереди людям и вышел из комнаты.
По пути заехал в магазин, набрал сладостей, соков. Сейчас с дочками и отметим.
— У вас братик родился! — сказал я с порога. — Теперь вас трое!
— Ура! — захлопали в ладошки девочки.
— Вот тут всякие вкусняхи купил!
— Урра! — младшая первая схватилась за пакет с вкусностями.
— Сначала ужин! — строго сказал я.
— Мы уже поужинали!
— Что вы ели?
— Суп!
— Какой?
— Который в холодильнике стоит!
— Я помню, сколько там супа оставалось утром, — снова строго сказал я. — Сейчас посмотрю, сколько вы там съели!
Естественно, дочки не ужинали, пока меня не было. Поняв, что я их разоблачил, они, всё еще надеясь по-быстрому перехватить сладким, стали ныть:
— Ну, па-ап....
— У-жин, — безапелляционно, по слогам произнес я. — Потом уже вкусняхи с чаем.
— Э-эх..., — расстроились дочки.
— Руки мыть шагом марш!
— Есть!
***
Жена позвонила уже поздно, около десяти вечера.
— Привет..., — голос её был слабым, безразличным.
"Седатация, — сразу мелькнула мысль, — от снотворного отходит".
— Как ты? — спросил я.
— Нормально..., мальчик родился..., он в реанимации...
Больно так мне резануло по душе тогда. Не просто так я, оказывается, думал о плохом.
— Почему? — тут же спросил я, вскочив на ноги и схватившись за голову.
— Двойное тугое обвитие пуповиной..., — ответила жена.
— В сознании?
— Я не знаю..., вроде бы, нет... — слабо простонала она. — Мне никто ничего не говорит..., мне после родов прямо в родзале укол в вену сделали. Снотворное, наверное. Я не помню почти ничего... Спать хочу...
— Отдыхай, моя хорошая! — несмотря на сильное внутреннее переживание, как можно ласковей сказал я. — Всё хорошо будет.
Всю ночь я, естественно, не спал.
Утром, накормив завтраком дочек и сделав им косички, я снова позвонил жене. На этот раз ответила она сразу же, а голос её был намного бодрее, чем вчера.
— Сейчас будет завтрак, потом обход, а после обхода я пойду к нему в реанимацию, — сказала она.
— А тебя пустят?
— Неонатолог мне сказала, чтоб я приходила к нему. Реаниматологи ворчать будут, а ты всё равно, говорит, приходи и будь с ним рядом, они чувствуют маму.
— Всё правильно говорит, — сказал я. — Девчонок я накормил, косы заплел, в школу отправил. Сам на работу поехал.
— Пока.
Я уехал на службу.
***
— Итак, впереди майские выходные, сегодня короткий день, поэтому предлагаю организовать небольшой корпоратив! — предложил Исаев. — После работы идем в кафе "Землянка"! Вопросы есть-вопросов нет!
О том, чтоб идти пьянствовать, когда в моей семье происходят такие тяжёлые события, не могло быть никакой речи. А вдруг ребёнок не выживет? Вдруг надо будет срочно в больницу ехать, а я нетрезвый? Да и само по себе нехорошо получается, когда жена в роддоме, ребенок в реанимации, а отец бухает.
— Я не пойду.
— Отказы не принимаются, — сказал Исаев.
— У меня проблема. Серьёзная проблема.
— Что там у тебя опять?
— После праздников расскажу.
— Ты от коллектива отстраняешься? Я, может быть, специально всех собираю, чтоб обстановку немного разрядить, успокоиться. Сам же видишь, что накопилось много недопонимания. А ты идти не хочешь. Может быть, мы тебе неприятны, так ты скажи это нам всем сейчас, в лицо! — стал говорить Исаев.
— Я всё сказал, — ответил я и вышел из кабинета.
Обсуждать проблемы семьи на работе я намерен.
***
Когда я вышел из изолятора и включил телефон, то он почти сразу же зазвонил.
— Мальчик..., красивый..., — всхлипывала жена на том конце провода. — он весь в трубках, на ИВЛ....
У меня у самого в тот момент остановилось дыхание и резко заболел левый висок.
— Сам не дышит? — спросил я и схватился за голову.
— Нет...
— Что реаниматологи говорят?
— Ничего. Плечами пожимают и всё.
— Я сейчас приеду.
Жена вышла в приемный покой.
— Ты вообще ничего не помнишь? — спросил я.
— Роды помню. Тяжело было. А когда он родился, то не закричал..., — жена снова заплакала. — Я только видела, что у него ручку тоже пуповиной обмотало, и ручка синяя. Я их спрашиваю: "Почему он не кричит? Почему не кричит?" А они что-то суетятся, друг другу что-то говорят. А потом я увидела, что мне в резинку капельницы укол делают и всё. Больше ничего не помню...
В тот момент я был сильно растерян и, наверное, впервые в жизни не знал, что делать. Какое-то раздражающее бессилие испытывал я тогда.
— Всё хорошо будет, — сказал я, крепко прижимая к себе плачущую жену.
А поздно вечером жена позвонила и вовсе в истерике.
— Они его увезли! — рыдала она в трубку. — Я возле него сидела весь день, вышла на ужин, а когда вернулась, то увидела, что кувез пустой...
— Как увезли? Куда увезли?
— В другую больницу... В реанимацию...
— Успокойся, — сказал я. — Значит, так надо. Я всё выясню!
Ночь я снова не спал, а утром пошел на суточное дежурство.
"Жена в роддоме, сын в реанимации, дочки дома одни, а я в тюрьме..., — думал я, шагая на службу. — Бессилие, блин! Надо подключать свои старые медицинские связи, иначе никак..."
Часть 1/ Часть 2/ Часть 3/ Часть 4/ Часть 5/ часть 6/ Часть 7/ Часть 8/ Часть 9/ Часть 10/ Часть 11/ Часть 12/ Часть 13/ Часть 14/ Часть 15/ Часть 16/ Часть 17/ Часть 18/ Часть 19/ Часть 20/ Часть 21/ Часть 22/ Часть 23/ Часть 24/ Часть 25/ Часть 26/ Часть 27/ Часть 28/ Часть 29/ Часть 30/ Часть 31/ Часть 32/ Часть 33/ Часть 34/ Часть 35/ Часть 36/ Часть 37/ Часть 38/ Часть 39/ Часть 40/ Часть 41/ Часть 42/ Часть 43/ Часть 44/ Часть 45/ Часть 46/ Часть 47/ Часть 48 / Часть 49 / Часть 50 / Часть 51 ...