Начальнику ФКУ
"Следственный изолятор N.."
подполковнику внутренней службы
М. А. Луговскому
рапорт.
С предложенной мне должностью инспектора отдела по воспитательной работе с подозреваемыми, обвиняемыми и осуждёнными согласен.
Фельдшер МСЧ
младший лейтенант
внутренней службы Березин Д.Л. 09.07.2012.
Я перевёлся служить в отдел по воспитательной работе инспектором.
"А что я потеряю, если стану воспитателем? — думал я, шагая на службу в первый день на своей новой должности. — Наоборот, что-то новое узнаю. Я ведь кроме как в медицине нигде и не работал. Ну, на стройке немного работал, пока учился, в мебельном цеху чуть-чуть подрабатывал... Может быть, действительно, есть еще какие-то стороны жизни, кроме медицины? Может быть, и в институт поступлю. Посмотрим..."
Непонятным оставалось то, как я теперь буду совмещать подработку в наркологии. Пятидневка практически не оставляла на это шансов. Хирург Николай сказал, что мне стоит поговорить с начальником ОВР и попробовать объяснить ему что подработка мне очень важна и необходима.
— Твоё рабочее место будет вот здесь — сказал Исаев, указывая на стол в кабинете начальника отряда. — Вот тебе, стол, стул, компьютер. Главный в этом кабинете — начальник отряда Пучков Олег Викторович.
— Где холодильник? — спросил я.
Пучков и Исаев недоуменно переглянулись и посмотрели на меня.
— Зачем тебе холодильник? — спросил Исаев. — Трупы хранить?
— Еду́, — ответил я. — Я из дома принес еды на сутки...
— На сутки?
— Ну, — ответил я и тут же поправился. — На обед, конечно. По привычке сказал "сутки".
— У нас холодильника нет. Мы в вольнонаемную столовую ходим обедать.
— Ясно. Пойду тогда к своим бывшим коллегам-медикам, к ним в холодильник свой обед поставлю. Надеюсь не выгонят они меня.
— Они тебя уже выгнали! — весело сказал Исаев. — Поэтому ты у нас, в воспитателях.
— Это не надолго, всего лишь на год, — ответил я.
— Ладно, давай, расскажи о себе.
— А что рассказывать-то? Работал медиком, теперь вот воспитателем. Лучше ты про себя расскажи.
Исаев был старше меня на год. Кадровый военный, боевой офицер. В начале двухтысячных он закончил военный институт, после которого попал служить на Кавказ. Прослужив десять лет ротным командиром в горячей точке, он вернулся домой. Некоторое время служил военкомом в одном из городов области, а потом каким-то образом устроился в СИЗО. Было в нем что-то простецкое, харизматичное. Когда он говорил или что-то рассказывал, то его хотелось слушать и слушаться. Командир, одним словом.
— Может у тебя вопросы какие есть?
— У тебя "флягу не закусывает" после войны-то? — спросил я, имея ввиду его психическую уравновешенность. — А то был у меня один больной из "Вымпела", так я его в психушку увёз...
— Ну вот, а говоришь, что тебе нечего рассказывать! А с флягой у меня всё нормально, не переживай! — улыбаясь, ответил Исаев.
— Тогда подскажи, как мне на подработку успевать?
— Какую подработку?
— Я в наркологии работаю. В будние дни там в ночь дежурю, в выходные сутки.
— Что-нибудь придумаем, — ответил Исаев.
...
В отделе было аж две вакантных ставки инспекторов, одну из которых я и занял. А вообще, отдел по воспитательной работе состоял из четырех человек: начальник отдела — майор Исаев, начальник отряда хозяйственного обслуживания — майор Пучков, старший инспектор — Вершинин Сергей Егорович, инспектор госсоцзащиты — Маринина Любовь Петровна, а теперь еще и я (пятый) — инспектор ОВР.
Вот так из фельдшера я стал воспитателем.
Первый день работы воспитателем прошёл в режиме ознакомления.
В мои обязанности теперь входило составление всяких справок, отчетов, характеристик на следственно-арестованных и осуждённых, участие в распределительных* и дисциплинарных* комиссиях, ведение протоколов этих комиссий. После обеда, когда я сидел перед компьютером и набирал очередной текст какой-то справки, меня стало невыносимо клонить в сон — суточные дежурства сильно давали о себе знать. Конечно же, когда я работал в медицинской части, меня тоже посещали приступы сонливости днём, но работая фельдшером я не ведал такой длительной сидячей работы. Там я был постоянно в движении, а всё дежурство было расписано по часам и минутам, поэтому некогда было обращать внимания на свою дневную сонливость. Здесь же я просто сидел перед компьютером в одном кабинете уже целых шесть часов. Понимая, что сейчас усну, я встал, походил по коридору отряда, промыл глаза холодной водой, вернулся за компьютер. Через пять минут меня снова стало что называется "рубить", и, видимо, на короткий промежуток времени я провалился в сон, сидя перед компьютером. Очнулся я от того, что кто-то тихо смеялся. Я открыл глаза. Пучков и Любовь Петровна смотрели на меня и хихикали. Увидев, что я проснулся, Любовь Петровна спросила:
— Что это ты на ходу засыпаешь? Не спал что ли ночью? — спросила Любовь Петровна.
— Не спал.
— А чем занимался? — продолжая хихикать, спросила она.
— У меня режим сбит, — буркнул я в ответ. — Я на скорой работал раньше, поэтому и не сплю толком ночами.
— И что?
— А то, что люди, которые не работали в ночное время, никогда не поймут людей со сбитым режимом сна и бодрствования из-за ночных смен, — огрызнулся я.
Смеяться перестали. Если бы я задремал днем на скорой, то там коллеги наоборот, стали бы вести себя тихо, чтоб не разбудить.
На второй день моей работы воспитателем я узнал, что сегодня, то есть даже уже сейчас, мне надо ехать в наш ведомственный детский лагерь, предназначенный якобы для детей сотрудников, работающих в системе. На самом деле, чтоб отправить отдыхать туда своего ребенка, нужно было заплатить ровно столько же, сколько и в любой другой лагерь, а то и больше.
— Что мне там делать? — спросил я Исаева.
— Там есть генеральский домик. Вот в нём и на прилегающей к нему территории надо навести порядок.
— Прикольно! — "обрадовался" я. — Снег "квадратный" делать?
— Нет. Опавшие иголки к соснам обратно приделывать надо и траву в зелёный цвет красить. Снег квадратный будем зимой делать.
Сказал он это абсолютно серьёзно, так как эта армейская шутка, скорее всего, уже набила ему оскомину.
— Отлично! А кто справки мои делать будет?
— Как вернешься, так и сделаешь. У тебя целых три дня впереди: вечер, ночь и утро!
— Как хоть лагерь-то называется?
— "Дзержинец", конечно. Как же еще может называться лагерь для детей сотрудников тюрьмы?
— Ну, например, "Волчонок". Как тебе такое название?
— Да ладно тебе язвить! — смеясь сказал Исаев. — Ты бесплатно сейчас поедешь на природу, воздухом чистым подышишь, искупаешься! Там озеро хорошее, чистое.
— Ну, если бесплатно, то ладно, — согласился я.
В лагерь поехало около десяти человек из разных отделов и служб. Среди них было три человека из службы тыла. Ведомственная Газель привезла нас на базу, мы разгрузились. Вытащили мётлы, грабли, лопаты, носилки. Оказывается, что тыловики привезли с собой мясо, мангал с казаном и приступили к приготовлению обеда.
Действительно, природа в лагере оказалась на высоте. Чистейший предгорный воздух, прозрачное озеро и тишина. Мы быстро навели порядок на территории, покрасили (нет, не траву!) заборчики и бордюры, искупались. На обед, который наступил в четыре вечера, был шашлык и плов.
Домой я приехал только к полуночи. Утром на работу.
— Что за работа у тебя такая? — спросила жена.
— Я сам в шоке, — ответил я. — А так хотелось быть полезным...
Несколько раз в неделю я заступал в так называемую "опергруппу".
В те дни я приходил на службу к шести утра, поднимался в отряд хозяйственного обслуживания, давал команду "Подъём", проводил построение отряда и зарядку, затем, совместно с дежурной сменой разводил осуждённых по рабочим местам — пищеблок, слесарный цех, уборщики, сантехники, каптёры.
С восьми часов утра начиналось вообще самое интересное и необъяснимо безумное. Надо было сопровождать заезжающий на территорию СИЗО транспорт. В основном, это была либо мусорка, либо ассенизатор, либо доставка стройматериалов, продуктов и Бог знает чего ещё. Для того, чтоб сопроводить транспорт, надо было прийти в дежурную часть, получить «Прсемьтр» (ПР-73), наручники и газовый баллончик «Резеда». Затем надо было выйти из учреждения и подойти к тому транспорту, который заезжает на территорию. Открывался шлюз, транспорт въезжал. В шлюзе его досматривали инспекторы из отдела охраны, кинолог с собакой. Мы с водителем в это время проходили через первый КПП. Не найдя ничего подозрительного в автомобиле и у водителя, нас пропускали дальше. Водитель подъезжал к указанному месту, останавливал автомобиль и глушил двигатель. Осуждённые отряда подтаскивали к автомобилю автокандалы*, которые я пристегивал к переднему колесу автомобиля. Все эти манипуляции были необходимы для того, чтоб предотвратить возможный побег с территории СИЗО, потому как арестанты могли захватить автомобиль и пойти им на таран шлюза или забора.
Во время погрузки или разгрузки транспорта я должен был следить, чтоб никто не смог спрятаться в загружаемый груз. При выезде с территории транспорт также тщательно досматривался кинологом с собакой, а груз в кузове, например отходы, протыкались до самого дна кузова длинным острым щупом в нескольких местах. Так что, если кто и хотел бы выехать из учреждения, спрятавшись в мусоре, то, скорее всего выехал бы уже не очень живым.
В то время, пока находишься в опергруппе, обязанность по составлению справок, характеристик и прочих документов никуда не девается, то есть эта работа копится. Сегодня, например, простоял весь день на жаре возле мусорки, а завтра надо делать вчерашнюю, позавчерашнюю и сегодняшнюю работу одновременно.
Вот в те самые дни, когда я был в опергруппе, я и выходил в ночь в наркологию.
***
— От тебя воняет, — сказала мне медсестра Вика, когда я пришёл в очередной раз на смену. — Вообще, когда ты стал там работать, от тебя стало неприятно пахнуть, а сейчас, так вообще, помоями воняет...
— Да это я сегодня мусорку сопровождал, — говорил я сильно смущаясь. — Вот и провонял...
— Мда-а..., — протянула она. — Ох и работёнка! Может уволишься, пока не поздно?
— Да ты что! — возмутился я грустным голосом. — Ты хочешь сказать, чтоб я поставил крест на карьере офицера?! Сейчас душ приму по-быстрому, и заблагоухаю!
Вика, не поняв моей грустной шутки пожала плечами.
Вечером прозвонил телефон.
— Березин, — ответил я резко, но тут же осёкся, сменив грубый тон, на приветливо-радостный. — Наркология! Здравствуйте!
— Здравствуйте, "Наркология-Березин"! — на том конце провода была жена. — Я нашла тебе институт! Бесплатный!
Продолжение следует...
_________
*Распределительная комиссия в учреждении создается с целью распределения содержащихся под стражей лиц по камерам. Проводится по истечению срока нахождения арестованных в карантинном отделении.
*Дисциплинарная комиссия создается для применения дисциплинарных взысканий (выговор, строгий выговор, водворение в карцер или штрафной изолятор и т.д.) к содержащимся под стражей лицам за какие-либо нарушения.
*Автокандалы — приспособление в виде корыта, надеваемое на переднее колесо автомобиля, для предотвращения угона.
