257,8 тыс подписчиков

Белая Гильдия 2. Часть 2

11 сентября 202411 сен 2024

17 мин

Читать с 1 главы

Драка

Пожарную лестницу пришлось рассекретить. Какие уж теперь тайны, когда такое? Сидели у нас с Вандой кто где придется. Девочки заранее принесли стулья из своих комнат. Но все равно все не поместились, многие устроились на полу. Мы с братьями и Тигилем вчетвером втиснулись пятыми точками на мою кровать. Рир с Вандой и Дрош с Ами - на кровать Ванды. На стульях в ряд, нахохлившись как курицы на насесте, сидели Тиана, Юла, Дамина и Мэрит.

И нижним ярусом на полу - Колич, Левон, Герт и толстяк Паул на подушке, которую этот сибарит без всякого стеснения притащил с собой. Борей охранял дверь, прислонившись к ней широкой спиной.

Итого нас было семнадцать.

Керосиновых ламп не жгли, чтобы не палиться. Август принес темные звездные ночи, поэтому силуэты друзей были смазанными, фрагментарными и очень выразительными, точно портреты на старых потемневших гравюрах.

Напряжение сгущалось в пространстве маленькой комнаты, я слышала чувства всех. Это был не страх, не протест против нашего практически тюремного положения, невозможности действовать, помогать, драться. Это было колкое, нервозное желание высказаться, говорить, а не слушать, облегчить душу, освободить ее от чувств и мыслей, от гнева и ужаса. Все с радостью бы заговорили хором. С большим удовольствием поведали бы все, что пережили. Сейчас и немедленно. Но мы договорились действовать мудро: молчать и высказываться по очереди тихо, шепотом. Иначе дежурные пронюхают и сдадут капитану Чанову. А его непробиваемую оспинную морду видел по прибытии в Туон каждый.

Так что напряжение нарастало. Тигиль это понял без всяких иттиитскийх способностей и первым нарушил молчание.

- Они взяли Дубилово, - начал он тихим шопотом. И едва он начал, как Левон перебил:

- Похрен. Со Стромы их вышвырнули. И из Дубилова вышвырнут. Иначе никак.

На Левона зашикали, он замолчал, а Тигиль выждал паузу и медленно, точно втолковывал истину малым детям, проговорил:

- Я понимаю. Каждый хочет сказать. И вы все скажете. Но по одному. Я коротко. Потом Травинские, потом Дрош, потом все девочки, кроме Итты. Потом Рир, Левон, Герт, Колич и Паул. Борей и Итта в конце. Поймёте почему. Я буду контролировать очередь. А сейчас слушайте, пожалуйста. Ведьмы взяли Дубилово. Я там был… Врать не буду - специально поехал. У меня свои каналы там, свои знакомые взрослые. Да, да. Об этом потом расскажу. Сейчас о другом. Ведьмы хотят все. Просто грабить им мало, просто пленных им мало. Им все это нравится. Нравится убивать, нравится побеждать. Они приготовились.

- А мы нет… - не выдержал Дрош. - Мы вообще не приготовились. Отец говорит - у нас один толковый королевский полк и всякие мелкие дорожные дружины. И совершенно вот никаклй военной морской единицы на ходу. Как так можно?

Дрош говорил по делу, поэтому Тигиль не стал его одергивать, а ответил примирительно:

- У ведьм тоже с флотом полный швах. Они хороши в ближнем. Это факт. Так что, детишки, будем учиться ближнему. Другого варианта просто нет... Давай, Эм.

- Только без кишок и кровищи, - предупредил Эрик. - Девочки всё-таки...

- Я постараюсь, - Эмиль откашлялся и сглотнул. Хотелось взять его за руку, но в такой момент он бы вряд ли одобрил мое прикосновение. Так что я сидела, не шевелясь и не мешая ему рассказывать. Держала чувствами его сильнейшее волнение. Все уже знали, что он побывал там. Что убивал. Да и слух про трофейный меч, снятый с убитой морриганки необъяснимым образом уже просочился дальше положенного. Поэтому Эмиля слушали внимательно, в полнейшей напряжённой тишине.

- Вы, ребята, простите, если я резко скажу. Но иногда надо резко, - он сглотнул и снова запнулся. - Так вот. Нам врут. И раньше врали. Но теперь врут особенно изысканно.

- Нагло, ты хотел сказать? - вмешался Эрик.

- Да, - согласился с братом Эмиль. - Нагло. Ради нашего блага. Так они думают. Это не набеги. Это война. И не только с нами. Возможно, через нас они потом пойдут на Роан. Там тоже есть чем поживиться. Я попал в бой случайно. Ехал мимо...

- Один? - удивлённо в спросила Дамина. - Куда ты ехал в военное время?

- В Озерье ехал, - Эмиль снова сглотнул. - К Итте. - Он бросил на меня взгляд и сам, сам, впервые вот так, при всех, положил руку на мою ладошку, осторожно сжав пальцами. Да, было темно, но все всё поняли и всё увидели.

- Ведьмы воюют яростно. У них наемники, волколаки и дрессированные дигиры. Да, они выглядят, как толпа варваров. Но это только на первый взгляд. Там дисциплина, разведка, четкая тактика боя. Если бы не капитан… Лацгус. Храбрый... опытный… капитан… - Эмиль убрал руку с моей и потёр лицо сразу двумя ладонями. - Если бы не он. Вырезали бы всех чучан... до единого. Угнали бы в плен… У них очень интересная позиция своей правды. Это иная культура. Итта расскажет подробнее. Как я понял, из всех присутствующих в плену побывала только она. А я закончу свои наблюдения. Да, я убил ведьму. Из арбалета. Я из того арбалета убил не только ее. Но сначала… в общем. В общем, я жалею, что меня не водили в детстве на скотобойню, друзья. Они думали, музыканту такое видеть не стоит. Так вот, если бы они так не думали, я бы… принес в том бою больше пользы. Неважно - долгой или короткой будет эта война, уже сейчас ясно, что без навыков владения холодным оружием нам не прожить. Я надеялся, это время осталось в истории наших дедов. На совести роанских радикалов. Я не хотел брать в руки меч. Но взял. Чтобы учиться. Я видел, как они воюют, как рубят гвардейцев на куски тремя взмахами… Нам просто придется учиться. Всем. Даже девочкам. Особенно девочкам. Об этом Итта тоже потом объяснит. Теперь уже ясно, что не обойдется… Мне ясно точно. У меня все.

- Почему ты считаешь, что нам врут, Эм? - осторожно спросила Ванда.

- Потому что нет никаких переговоров. Нет никаких вооруженных народных войск. Крестьяне воюют вилами. Кавен надеется на помощь Роана. И, честно говоря, тут я с ним согласен. Я тоже на это надеюсь…

- Спасибо, Эмиль, - перебив прочие вопросы, строго сказал Тигиль. - Теперь Эрик.

- А я что? - Эрик запустил пальцы в порядком отросшие волосы. - Я ничего. А. Ну. Ну… единственное пожалуй добавлю. Теперь можно обойтись без скотобойни. Достаточно прийти в любой госпиталь, где умирают раненые. Вполне сканает за отрезвляющую пощёчину. Говорю как очевидец.

- Эт да, - кивнул Эмиль. - И про эту расскажи.

- Да ну ещё. Не буду я про эту… - от упоминания мнимой вдовы Эрик немедленно покраснел. Никто в темноте этого не видел, конечно, но я почувствовала мгновенно.

- Тогда я скажу, - пожал плечами Эмиль, равнодушно игнорируя протесты брата. - Разведка морриганок ещё в мае гуляла у нас по королевству как у себя дома. Полагаю, и сейчас гуляет тем более. И по всему получается, что у ведьм есть тут свои люди. А, значит, не все так безоблачно и в нашем солнцеликом королевском окружении.

- Откуда такие выводы, Эм? - удивилась умная Ванда. - Я, например, не вижу связи.

- Я сужу по многочисленным историческим примерам.

- Поддержу Эмиля, - взволнованный от всей этой политический неоднозначности, вставил Дрош. - Связь очевидная.

- Все, ребята, - Тигиль поднял руки вверх. - Закончили дискуссию. Вы уже повышаете голос. Очередь Ами. Дро, прости. Дамы вперёд.

- Мне нечего рассказывать, - скромно сказала Ами. - Я все лето жила в Туоне, работала в теплицах. Потом приехал Дро. Две недели назад явились гвардейцы. Сказали, преподавателей всех эвакуируют, но не сюда, а в столицу. Мол, король хочет их всех держать возле себя.

- Как так? - удивился Эмиль. - Погоди. Ты хочешь сказать, преподавателей в Туоне нет? А кто же будет с нами заниматься?

- Студенты пятого курса. Аспиранты. Не знаю. Пока занятия не начались. Да, и ещё новость. У нас новый проректор по воспитательной. Алоиз Брешер.

- Тоже мне новость! - пробурчал Эрик и осторожно расстегнул верхнюю пуговицу тужурки.

- Нормальный мужик. Весёлый, - пожала плечами Ами. - Сразу закрутил роман с нашей библиотекаршей. С Ализе. Трутся по всем углам как молодые.

- Это радует, - Эрик успокоенно выдохнул. - Хоть одна хорошая новость за день.

- Все? - нетерпеливо перебил Тигиль. - Сплетни закончились? Вернёмся к делу.

- Смотрите… - вдруг тихо прошептала Ами. - А Колич-то уснул.

- Колич! - позвал Тигиль. - Ты спишь что ли? Потормошите кто-нибудь Колича.

Колич не то чтоб спал, но подремывал, беззаботно раскинув ноги поперек комнаты. Он доверчиво прислонился к платяному шкафу и немного прилёг на мягкое плечо Паула. Глаза его были прикрыты. С нашей последней встречи он всё-таки подстриг кудлатую серую бородку, но волосы трогать не стал. Они мягко покоились на его тощей груди и были уже почти до пупка.

Паул слегка ткнул бородача в бок, ровно настолько, чтобы тот открыл один глаз, силясь вспомнить, где это его угораздило отключиться. Вспомнил, сообразил, улыбнулся:

- Чего, ребята?

- Твоя очередь. Рассказывай, что ты обо всем этом думаешь? Что знаешь? - Тигиль терпеливо поджал губы. Беспечность и непричастность Колича его раздражала.

- Я? - Колич сладко, по-кошачьи зевнул. - Я вообще против войны. Я за мир, парни. Можно я посплю?

Никогда не думала, что шепотом можно рычать, но оказалось можно, потому что Тигиль зарычал:

- Не-е-ет. Конечно, нет. Кобзарь, чтоб тебя! Кончай придуриваться. Ты с кем только не болтаешься, с кем только не разговариваешь. Я же знаю. Ты вписывался все лето в столице по злачным местам. Неужели никто ничего толкового не говорил?

- Не-а, - Колич снова зевнул. - Война - не тема для интересных бесед. Я за мир. Мы за мир!

- Заладил! - фыркнул Левон. - Ты ещё на лбу себе напиши! Чтоб ведьмы туда не целились. Как увидят надпись, так сразу меч - в ножны, сорян, приятель, мы не знали, что ты за мир.

- Зачем на лбу? - Колич оживился, сел прямо. Радость озарения расцвела на его лице такой широченной улыбкой, что его зубы молнией сверкнули в полумраке комнаты. - На бумаге! Ребята, отличная идея! Отличная и полезная. Я напишу на большой бумаге - "Мы за мир!" И на каждом этаже повешу. И в каждом классе и… Итта, у тебя есть большая бумага?

- Есть… - осторожно ответила я. - Правда, не так уж много…

- Мы за мир... На бумаге... Полезная? - Тигиль неотвратимо закипал.

- Ещё как, братцы! - закивал Колич, торжествующе оглядывая обалдевших друзей. - Мы озвучим свою позицию сразу всем и предельно красочно. Можно даже нарисовать что-то! Цветы там вокруг или птичек…

- Птичек? - Эмиль непонимающе поднял брови.

- Цветы? - в тон другу повторил Тигиль.

- Лучше бы ты дальше спал, дружище! Вот без обид! - Эрик почесал макушку, задумался, и я услышала озарившую его чувства хитрую идею. - А пусть пишет! - сказал он вслух. - А? Пусть? Пиши, Колич. "Мы за мир!" "Нет войне!" Что угодно пиши. Только меч себе добудь.

После Колича говорил Дрош. Он рассказал о том, что в королевстве собирают народный полк. Что уже началась партизанская война на юге, и Борей подтвердил, что да, его отец и старший брат ушли в партизаны. И он тоже хотел. Но его не пустили…

Потом говорила Ванда. Ее родители обрабатывали большой участок земли. Держали наемных батраков. Ванда рассказала, что всех крестьян обязали собрать для войны запасы зерна и круп. И что этот безвозмездный дар не будет поддерживаться дотациями герцогства.

- Начинается грабеж... - тихо проворчал Эмиль.

После Ванды пришла очередь Дамины Фок - третьекурсницы с художественного, предмета моей постоянной зависти и восхищения. Я завидовала и ее осиной талии, всегда элегантно затянутой вышитым ремешком, и ее отчаянной смелости тоже завидовала.

Дамина что думала, то и говорила. Вот всем в лоб, даже ректору. За любую несправедливость билась не ради позерства, а просто потому, что терпеть не могла несправедливость нутром. Такое вот на нее накатывало чувство, редко у кого мною замеченное.

Ох и любили ее мальчишки, ох и страдали. Стрижка коротенькая, глаза яркие, живые. Любить любили, а ухаживать опасались. Такая дерзкая девица, мало ли что. Вот и сейчас Левон явно с удовольствием поглядывал, как она прямо сидит на стуле. Нога на ногу, руки на коленях, взгляд прямой, а в глазах - просто огни Подтемья. Откуда и взялись у такой хрупкой девы?

Я слышала, сколько ярости, боли и гнева она в себе удерживает. Словно ждёт, когда кто-то из друзей предложит хоть что-нибудь стоящее, чтобы немедленно можно было взяться за дело, отбить поруганную несправедливость - за этим и пришла.

- Дамина, - с особой вежливостью сказал Тигиль, тоже слегка плененный ее стройной фигуркой. - Твоя очередь. Ты в ополчении Стромы участвовала. Рассказывай.

- Не знаешь, не говори. - острый подбородок девушки гордо дернулся вверх. - Я все ополчение в подвале просидела. В стромском хранилище. Староста туда всех детей согнал. И меня не пустил драться. Сука!

- Тише, - Левон участливо тронул ее за руку. - Нельзя. Эти… услышат.

- Ладно... - Дамина снова собрала прорвавшуюся ярость обратно под язык, сглотнула ее и отдышалась. - В общем, не пустили меня драться. Всучили детей каких-то несчастных. У детей на руках - кот. Ну вот я и просидела с ними в том подвале до утра. Дети даже не соседские. Незнакомые. Девочка лет пяти. А мальчик и того младше. Утром ведьмы открепление прорвали и пошли по городу убивать, от домов гарью понесло, вонью страшной. Мы толком не знали, что происходит. Сидели, Солнцу молились. Я, со страху, что дети начнут плакать, им сказки рассказывала про кота и мышку вот без продыху. Пока рассказывала, дети слушали, а как остановлюсь - плакать начинали. Так что я не останавливалась. Такую ерунду придумывала, жуть. А потом… потом ведьмы всех, кого нашли перебили и начали рыскать в поисках того, кого ещё не нашли. Тогда что-то в стену сильно грохнуло, потом уже оказалось - соседняя крыша с прогоревшего дома. Вот тогда кот и сбежал. Все руки, падла, мне расцарапал. Куда-то под дверь в щель влез. А на лестнице уже поганый ведьминский лай. Я схватила детей и - в погреб с картошкой сунула. Велела молчать, а, чтоб они не боялись - сама к ним туда залезла. Мы в картошку зарылись и пролежали в ней сутки, до следующего утра. Нас не нашли. Грелись друг об друга. Даже картошку жевали, она жажду утоляет и голод. Через сутки мы выбрались, не могли больше терпеть. Дети уже сказки не слушали. Ревели от голода и холода и воняло от нас… под себя же ходили. Я думаю - будь что будет, и выбрались обратно в подвал… а… в подвале пять трупов. - Дамина запнулась и разрыдалась. Девочки тотчас принялись гладить ее по спине, успокаивать, а Тигиль строго кашлянул и сказал тихо и холодно:

- Отставить слезы! Мы здесь не для того, чтоб мертвых оплакивать, мы решаем, что делать нам. Рассказывай дальше.

И Дамина сразу плакать перестала, хотя раньше бы послала Тига куда подальше, не раздумывая, а тут собралась, точно тоже слышала, что Тигилю на ее переживания наплевать, а вот на реальную пользу от ее рассказа - не наплевать вовсе. Она вытерла слезы, снова подняла острый подбородок и закончила рассказ.

- Самое страшное мы пересидели. А когда выбрались уже шел бой с прибывшим королевским полком. К вечеру Строму отбили. Полгорода погорело, две трети горожан полегло. Детей моих подопечных забрала мать… Их отец погиб при осаде. А мне гвардейцы велели собирать вещи, лезть в телегу и ехать в Туон. Мол, приказ короля Кавена.

Только вещей моих не было. Дом сожгли. Родители наши оба погибли. Я их все утро среди трупов искала. Ищу и мечтаю не найти…. Такое только врагу могу пожелать… - Дамина сжала зубы и глаза ее полыхнули ненавистью. - Брата моего и Кира нашего у ведьм отбили - их то уже успели в плен увести. Так что брат жив. Вот и выходит, что ни в каком ополчении я не участвовала, ничего, кроме стен погреба да сожженого города и трупов не видела. Зато выжила, и Юла выжила, она сама про себя расскажет. Тоже история… Ну и Кир. Но он не захотел сюда идти. Сказал - пустое. А я думаю - не пустое. Мне меч нужен. Я учится буду… Чтобы ни одна… - Дамина тихо грязно выругалась, а потом как-то растерянно всех оглядела, словно правда верила, что у нас есть средство от ее душевной боли и добавила глухо, шепотом. - А ещё кота этого очень жалею… Детишки звали его Колбаса. Но он был совсем не колбаса. Черный, с белыми пятнами. Глаза жёлтые. Но кот, может, ещё вернётся…

Стало тихо. Так тихо, что даже никакого дыхания нельзя было различить. Словно и не было в комнате семнадцати человек.

И в этой тишине раздался хриплый голос Левона:

- Я готов начать убивать, братцы!

Никто ему не ответил. И так было ясно, что все готовы.

Сдерживать эмоции было все труднее, и все труднее говорить тихо. Гнев и бессилие против войны и идиотского порядка капитана Чанова, против нашего глупого положения, он нарастал, как воздушный кьяк, которого надували теплым воздухом. Либо отпусти в полет, либо дай лопнуть.

- Спасибо, Дамина, - собрав хладнокровие, произнес Тигиль. - Теперь очередь Герта...

- Тиг, - я тронула его за плечо так доверительно, что он удивленно обернулся. - Я слышу людей в коридоре. Шестеро парней. И все они идут сюда.

- Что значит, ты слышишь? - непонимающе спросил Тигиль.

- Она слышит, - сказал Эмиль за меня.

- Мы не успеем уйти по пожарке, - ответила я Тигилю заранее на ещё не заданный вопрос.

В дверь постучали. И не дожидаясь ответа, вошли. Двинули в сторону растерявшегося громилу Борея и заполнили все крошечное пространство комнаты, освещённое из открывшегося коридорного проема.

Семеро, я ошиблась, не шестеро, семеро взрослых парней, то ли аспиранты, то ли пятикурсники. Дружина. Та самая, которая "полные полномочия". На рукавах - широкие красные повязки, запах алкоголя, удали и вседозволенности.

- Ба! Девчата! А чё не спим? - рыжий крепыш, в котором все тотчас узнали Ларика, плотоядно разулыбался. - Пацанов принимаем? Хорошие какие! Ну-ка, Божко, посвети.

Держащий переносную лампу неуклюжий парень направил ее на лица сидящих девочек. Эрик напрягся, и не просто напрягся, я почуяла настоящую лютую злобу, такую, какую никогда от него не слышала.

- Ну, надо же как повезло, - продолжал Ларик. - А ну, молодое семя, быро подорвались и свалили отсюда баиньки. Мы с девчатами потрещим. Чо уставились? Вздрогнули… Ну...

Он не договорил. Нарастающий в комнате гнев надулся наконец до предела и лопнул.

Левон вскочил зверем и через секунду уже опустил кулак на лыблющуюся рожу рыжего. Фонарь упал.

Хрустнул шеей Тигиль. И все ребята - Борей, Эмиль, Эрик, Рир, Дрош, Герт и даже Паул взвились и ринулись в драку, которая мгновенно превратилась в клубок убивающих друг друга людей, выкатилась из комнаты в коридор, переломала пару стульев и высадила дверь.

Все девочки, онемевшие от этого неожиданного представления, бросились следом. Совершенно неясно было, что делать.

Таких драк я не видела никогда. Мастер рукопашного боя Борей повалил самого крупного старшекурсника, подмял под себя, взяв одной рукой на удушающий, а другой точно и коротко лупил его в бок. Из носа Эмиля текла кровь. Он орудовал кулаками, навешивал своими музыкальными руками по морде рыжего Ларика, а тот наступал, запихивая Эмиля в чужой дверной проем. Из комнат высыпали девочки в ночных рубашках. Одни кричали, визжали, другие прятались.

На полу уже появились пятна крови.

Какой-то бритоголовый парень сидел на Эрике верхом. Эрик лягал его коленом, бил по уху костяшками кулака, и сам огребал по ещё не зажившему после последней драки лицу. Громоздкого увальня Дроша, модника и интеллектуала, прижали спиной к стене и лупили по почкам сразу двое. Крепкий, уже усатый в свои шестнадцать Левон пытался его отбивать, наскакивая на старшаков сверху и навешивая им кулачищами в бока. Верткий и юркий Тигиль уварачивался от ударов какого-то отморозка в растянутом свитере, который был на голову его выше и в два раза шире, и сам яростно налетал на детину с кулаками, четко и прицельно лягая его тяжёлыми сапогами по голеням.

Чувства всех смешались в моей душе в одну клокочущую ярость, которая чем больше имела выход, тем быстрее давала облегчение. И даже боль, та ужасная, со всех сторон идущая в меня боль от ударов и разбитых носов, была в радость, в избавление от этой накопленной, выношеной злости, которую не было достойной причины выплеснуть. А вот теперь сложилось.

На лестнице послышались злобные крики гвардейцев и топот их сапог. Они внеслись на наш этаж с уже приготовленными дубинками, налетели на драку, матерясь и остервенело молотя направо и налево всех без разбора. Хватая за волосы, за загривки и тех и других, растаскивая дерущихся, а потом уволакивая куда-то, за собой, по лестнице вниз, прочь из общежития - в небытие. Они поливали проклятиями, грязным матом и угрозами и обнаглевшую дружину, и студентов помладше, всех без разбора, включая девочек и нашу ожидаемую нецеломудренность.

Нас не пустили, не позволили догонять, узнать судьбу наших мальчиков. Никто девочек не трогал, конечно. Просто заперли перед нашими носами входные двери и велели совать свои прелести под одеяло и спать, во избежании повторения драмы.

Мы все рыдали, мадам Минчева отпаивала нас ромашкой.

Первый день в комендантском Туоне запомнился нам навсегда.

Продолжение следует...