Валентина Петровна продолжала.
- Партнер действительно воровал у Паленого по-крупному и много лет. Я написала отчет. Паленый прилетел в Москву и забрал его. Он решил, что пора разобраться со своим человеком с глазу на глаз.
- И что… Он сделал с тем человеком? – Андрей Николаевич держал чашку в руках, но отпить забыл.
- Ничего. - Валентина Петровна покачала головой. – Он показал ему мои выводы и промолвил: «Отныне твоя плата мне увеличивается в два раза. Я знаю о тебе все, и ты мой должник на всю жизнь.» Он не применял физическую силу, а превратил его в раба.
На кухне повисла тишина.
- Паленый шутил и улыбался, похвалил меня. «Петровна, ты сэкономила мне миллионы и укрепила мою власть. Ты выполнила свою часть сделки. И я сдержу слово. Я списываю весь ваш долг.»
- А твоя работа? Ты свободна от нее? – Анна с болью смотрела на маму.
Валентина Петровна покачала головой.
- Нет. Наш контракт бессрочный. Паленый высказался напоследок: «Если мне когда-нибудь снова понадобится грамотный бухгалтер, то я знаю где тебя найти.»
Валентина Петровна помолчала и вспомнила.
- А потом он дал мне конверт с деньгами. На расходы. «Купи билет на поезд и возвращайся домой.»
- Так ты… Прямо с вокзала?
- Да. – подтвердила Валентина Петровна. – На нашем перроне меня уже ждала серая Лада. Меня отвезли домой. В Москве перед ожиданием поезда я успела заскочить в детский магазин. Решила, что раз уж у меня появились первые деньги, то я потрачу их на подарки ребятишкам.
Она посмотрела в сторону гостиной, откуда доносился счастливый смех детей.
- Считайте, это моя первая зарплата.
Вроде бы жизнь вернулась в прежнее русло, но взрослые знали, что в любой момент Валентину Петровну могут вызвать для нового «деликатного» поручения. Паленый не отпустил ее, а просто перевел в резерв. Андрей Николаевич часто возмущался.
- Этот Паленый, как тень, держит нас на крючке до конца дней.
- Да. – грустно кивала Валентина Петровна. – Это и есть цена нашей свободы. Мы больше не в клетке, но мы на поводке. И он может дернуть за него в любой момент.
Угроза не исчезла, она просто поменяла форму. Стала невидимой, но от этого еще более мрачной. Теперь они жили в вечном ожидании звонка.
Прошел месяц, затем еще один. Серая и упрямая зима отступала нехотя и сдавалась робкой, заплаканной весне. Капель стучала по подоконнику монотонно, как метроном, что отсчитывал время их новой, странной жизни. Открытая угроза исчезла, но воздух тяжелел от невысказанного страха. Внешне все почти наладилось. Зинаида Павловна оформила Анну официально в штат столовой. Анна с гордостью показала дома свою трудовую книжку.
- Теперь у меня гарантированная зарплата.
Эта бумажная определенность казалась ей верхом надежности. И все-таки разве можно прожить на такие скромные деньги семье с тремя детьми? Отец видел волнение Анны и успокоил.
- Не переживай, дочка. Завтра квартиранты за нашу двушку переведут деньги. Как хорошо, что мы успели сдать ее до всей этой кутерьмы. Хоть какая-то копейка у нас есть, и на нее никто не претендует.
Анна кивнула с благодарностью. Деньги от сдачи родительской квартиры позволяли им покупать продукты и платить по счетам.
Каждый вечер Анна возвращалась домой с Сергеем. Эти поездки были для нее глотком свежего воздуха. Сергей не лез в душу, не задавал лишних вопросов. Анна садилась в его теплую машину, ощущала запах бензина и чего-то неуловимо домашнего, и на двадцать минут выпадала из своей реальности. Они говорили о пустяках. О смешном водителе, который требовал добавки в столовой, о новом рецепте рассольника от Зинаиды Павловны, о том, как у Никиты наконец-то получилось сделать идеальный морской узел на веревке для байдарки. И эти незамысловатые разговоры исцеляли душу Анны больше, чем любые слова сочувствия.
Дети тоже оттаивали понемногу. Лера снова приступила к рисованию ярких принцесс в солнечных замках, а не в черных подземельях. Суд, наконец, вынес заочное решение, Анна развелась с Михаилом. Она держала в руках свидетельство о расторжении брака и не чувствовала ни радости, ни сожаления. Эта последняя ниточка с прошлым окончательно оборвалась. Она принесла домой новое свидетельство о рождении детей, где в графе «Фамилия» стояла «Ковалев». Никита долго смотрел на документ, а потом подошел и обнял ее. Так он выразил свою молчаливую благодарность.
Но под этой тонкой, хрупкой пленкой благополучия скрывалась постоянная, глухая тревога. В центре напряжения стояла Валентина Петровна. Она больше не уезжала на работу в мрачный офис на окраине города, она сидела дома и превратилась в идеальную бабушку. Пекла пироги, вязала свитера, помогала детям с уроками. Но это всего лишь роль. Анна наблюдала, как изменилась мать. Стена вокруг нее стала еще выше и неприступнее. Валентина Петровна не участвовала в семейных разговорах. Она ужинала с домочадцами, но мыслями витала где-то далеко. Ее взгляд часто останавливался на городском телефоне. Этот аппарат стал для них символом плена. Каждый раз при его дребезжании Валентина Петровна вздрагивала. Ее тело каменело на мгновение, а в глазах появлялся загнанный ужас. Анна пыталась пробиться через эту стену.
- Мам, давай поговорим. Тебе же тяжело.
- Все в порядке. - Валентина Петровна не отрывалась от вязания. Ее спицы стучали ровно и методично, как часы, и будто отсчитывали время до неизвестного момента.
- Но ты же не можешь жить так вечно! В постоянном ожидании!
- А у меня есть выбор? - Валентина Петровна поднимала на нее глаза, полные безнадежности.
Анна отступала.
- Чем меньше мы говорим об этом, тем этого как бы и меньше. Живите своей жизнью, дочка. Радуйтесь весне.
Но радоваться не получалось. Страх Валентины Петровны передавался всем. Он висел в воздухе, смешивался с запахом пирогов, проникал в детские сны.
Однажды ночью Анна проснулась от тихого плача. Она пошла в гостиную и увидела, что мать сидела на кровати и глядела в темное окно. Анна подошла и сердечно обняла ее. И мать не оттолкнула. Они обе понимали, что их хрупкое затишье – это лишь передышка перед новой, неизвестной бурей. Поводок Паленого невидимый, но они обе чувствовали его холодное прикосновение на своей шее.
Неделю спустя хрупкое затишье нарушилось. Анна вернулась с работы. Сергей, как обычно, подвез ее до самого подъезда. Свежий, весенний воздух щекотал ноздри. Запахи влажной земли и первой робкой зелени доносились отовсюду. Сергей стоял у машины и взял Анну за руку. Она ощутила его теплую и шершавую ладонь.
- Ань… - начал он немного нерешительно. – На следующей неделе у моей дочки, у Катюши, день рождения. Ей восемь исполняется. Я договорился с ее матерью, мы с родителями и дочкой поедем на дачу. Шашлыки, торт, воздушные шары. Я хочу, чтобы ты с детьми присоединилась к нам.
Анна замерла. Дача, шашлыки, детский день рождения – все это почти из другой, нереальной вселенной. Из мира, где люди строят планы, смеются и не боятся завтрашнего дня. Ей так отчаянно хотелось сказать «да».
- Сережа, я не знаю. – прошептала она и не нашла в себе сил посмотреть ему в глаза.
- Что тебя смущает? – мягко спросил он. – Моя бывшая жена там не появится, если ты об этом. – Только я, Катюша и мои старики. Они давно хотят познакомиться с тобой.
- Дело не в этом. – покачала головой Анна. – Мы не можем… - ее голос дрогнул. – Ничего планировать. Мы же продаем квартиру, помнишь? Покупатели вот-вот найдутся, мы ждем звонка от риелтора каждый день.
Это лишь половина правды, и Анна ухватилась за нее как за спасательный круг. Процесс с продажей квартиры затянулся. Покупатели приходили, смотрели, цокали языком и сбивали цену. Каждое такое посещение превращалось в настоящую пытку. Чужие люди ходили по ее дому, оценивали стены, в которых накопилось столько боли. Деньги от продажи лежали бы мертвым грузом, на всякий случай, как велела мама.
В этот самый момент, словно в подтверждение ее слов, в кармане куртки Анны завибрировал ее телефон.
- Это отец. – похолодела она.
Он никогда не звонил ей в это время. Только в экстренном случае.
- Прости, - быстро бросила она Сергею и дрожащим пальцем приняла вызов.
- Аня, срочно домой! – раздался в трубке сдавленный голос отца. – Паленый объявился.
Мир Анны рассыпался на осколки.
- Мне срочно нужно бежать. – Анна не стала ничего объяснять. Она развернулась и бросилась к двери подъезда, а Сергей растерянно стоял на тротуаре.
Анна влетела в квартиру и едва не сбила с ног Леру. Та выбежала из своей комнаты. На кухне, как на месте катастрофы, застыли ее родители. Андрей Николаевич сидел за столом и обхватил голову руками. Валентина Петровна стояла у окна спиной ко всем и смотрела во двор.
- Мама, что… - выдохнула Анна.
Валентина Петровна медленно обернулась. Ее лицо напоминало белое полотно, а в глазах – безразличие.
- Мне нужно ехать. – механически и безжизненно произнесла она. – Сейчас. За мной приедут через десять минут.
Продолжение.
Глава 1. Глава 2. Глава 3. Глава 4. Глава 5. Глава 6. Глава 7. Глава 8. Глава 9. Глава 10. Глава 11. Глава 12. Глава 13. Глава 14. Глава 15. Глава 16. Глава 17. Глава 18. Глава 19. Глава 20. Глава 21. Глава 22. Глава 23. Глава 24. Глава 25. Глава 26. Глава 27. Глава 28. Глава 29. Глава 30. Глава 31. Глава 32. Глава 33. Глава 34. Глава 35.