Вся семья стояла так посреди комнаты. Анна, а по бокам двое ее старших детей. Они вцепились в нее как в якорь, а за их спиной стоял отец. Они осознавали свое единство.
Позже, когда дети успокоились и ушли в свою комнату, Анна осталась на кухне с отцом.
- А тот мужчина, который морковку дал для снеговика? - поинтересовался Андрей Николаевич.
- Его зовут Сергей. Он знакомый, бывший одноклассник.
- Хороший мужик. – Андрей Николаевич просто подтвердил факты. – Он не ушел, стоял рядом с тобой до конца.
Анна ничего не ответила, но осознавала, что отец прав.
В этот вечер впервые за много месяцев они не говорили о деньгах, долгах, о Валентине Петровне. Они пили чай вместе не в гнетущей, а в исцеляющей тишине. Они закрыли самую страшную главу в своей жизни. И пусть впереди неизвестность, тяжелая работа, но они свободны по-настоящему.
Утром мир не перевернулся, так же взошло солнце, и искрился снег. Дети пошли в школу, на этот раз без споров и уговоров. Анна так же отработала свою смену, мыла в столовой бесконечные тарелки. Но что-то изменилось, воздух стал чище. Анна больше не ждала удара из прошлого, она пережила самое ужасное.
Вечером она вышла на задний двор и увидела Сергея. Он стоял у своей машины и ждал. Увидел ее, но не стал расспрашивать как прошел день, не лез в душу.
- Привет, Ковалева. Поехали?
Они сели в машину. Сергей включил печку, и салон наполнился теплом. Он молчал, и это оказалось самым большим подарком. Он предоставлял ей пространство и возможность решать самой говорить или нет. Они ехали по вечернему городу. Вчерашний снег уже превратился в серый по обочинам дороги.
- Спасибо. – промолвила Анна.
- За что?
- За то, что не ушел вчера.
- А должен был? – усмехнулся Сергей. – Я, знаешь, не из пугливых.
- И за то, что не спрашиваешь. – добавила Анна.
Сергей перевел на нее взгляд на мгновение.
- Я и так все видел. Как тебе тяжело и как ты справилась. Ты молодец.
Снова это простое мужское «молодец». Не «бедная ты моя», «как же так получилось», а обычное признание ее силы. И от этого у Анны потеплело внутри.
- Я выгнала Михаила.
- Правильно сделала.
- Я не чувствую себя виноватой. Теперь даже жалости не осталось.
- Это нормально. – Сергей надолго замолчал. – Знаешь, когда я со своей разошелся, она тоже много чего натворила. Врала, изменяла. И я сначала ненавидел ее, потом жалел. А впоследствии перестал думать о ней совсем. Я будто выключил рубильник, не осталось ни злости, ни жалости. Наверное, это и есть конец, когда не остается ничего, пустое место. Так что да, это нормально.
Сергей говорил о себе, но Анна слышала в его словах ответ на собственный вопрос. Она не одна такая.
Они подъехали к ее дому. Анна уже потянулась к ручке двери, чтобы выйти.
«А вдруг Сергей решил, что в ее жизни слишком много драмы и станет держаться подальше?»
- Ань, погоди. – услышала она.
Он впервые назвал ее не «Ковалева», а Аня. У нее что-то дрогнуло внутри.
- Давай сходим в кино или кафе с детьми. Встретимся вместе.
Это не приглашение на свидание, а нечто большее. Он позвал не только ее, а всю израненную семью. Анна смотрела на свои руки на коленях.
«Что мне ответить?» – мелькали мысли.
Сергей не пытался вклиниться в их жизнь, он предлагал им на час, на два стать частью его нормальной человеческой жизни. Анна ответила тихо.
- Спасибо. – она смотрела на его большие натруженные руки на руле. – Я бы с радостью.
Сергей улыбнулся, и у нее посветлело на душе.
- Вот и договорились! А теперь иди, тебя дети ждут.
Анна вышла из машины, и в этот вечер она почувствовала ростки нового. Она вошла в квартиру, и ее окутала привычная вечерняя суета. Лера показывала рисунки дедушке, Никита возился с деталями от байдарки прямо на ковре в гостиной. Тихий стук ножа доносился из кухни. Это Валентина Петровна готовила салат. Мир не изменился, но преобразилась сама Анна. Она прошла на кухню. Мать окинула ее быстрым, изучающим взглядом. Она ничего не спросила, но Анна знала, что она все видит. Легкий румянец на ее щеках, а утром его не наблюдалось, живой блеск в глазах дочери.
- Устала? - Валентина Петровна продолжала резать соленый огурец.
- Да. Но сегодня… Хороший день выдался.
Это их обычный отрывистый диалог, но он прозвучал без напряжения, а с принятием. Валентина Петровна заметила, что ее дочь оживала, и она не мешала.
Позже, когда дети уже спали, а родители в гостиной смотрели старенький телевизор, который привезли из своей квартиры, Анна прошла в свою спальню. Она села на кровать, где теперь спала одна, и посмотрела в темное окно. Она думала о Сергее, о его незамысловатом, неуклюжем предложении сходить в кино с детьми всем вместе. Анна прокручивала в голове этот разговор, и легкая, неуверенная улыбка играла на ее губах. Она всего лишь недавно считала свою жизнь законченной, и вдруг получила приглашение в будущее. И ей страшно, что она согласилась. А еще страшнее, что хотелось этого. Сидеть в темном зале кинотеатра, слышать смех детей. А рядом этот спокойный, надежный мужчина.
Анна достала из ящика тумбочки старую, потрепанную фотографию. Их свадьба, она и Михаил. Молодые, счастливые, уверены, что впереди целая вечность. Она долго смотрела на его лицо. Когда-то она любила его до боли и дрожи, а сейчас она не почувствовала ничего. Ни тоски, ни жалости. Только легкую грусть, как по очень дальнему, почти забытому родственнику. Анна аккуратно порвала фотографию на мелкие кусочки. Не со злостью или в порыве гнева, а медленно, методично, будто выполняла необходимый завершающий шаг. Все обрывки она отнесла в мусорную корзину. Теперь она окончательно порвала с прошлым. Анна легла в кровать и укрылась одеялом. Она знала, что завтра предстоит новый тяжелый день. Смена в столовой, тревога за мать, проблемы. Но она представляла, что в субботу они пойдут в кино все вместе, и эта мысль походила на маяк в темной, бурной ночи. Шторм еще не закончился, но теплилась надежда, что у них хватит сил доплыть до берега. Анна закрыла глаза и впервые за много месяцев уснула почти сразу, и ей не снились кошмары.
Суббота. Раньше это слово означало семейные завтраки, походы в парк, уютную домашнюю суету. Последние месяцы оно превратилось в еще один день выживания, наполненный либо работой на рынке, либо тревогой. Но эта суббота оказалась другой. Сегодня воздух наэлектризовался детским волнением. Они все вместе шли в кино. С самого утра в квартире витало почти забытое чувство предвкушения. Лера крутилась у зеркала и примеряла платья и бантики.
- Мам, а если я надену синее платье, дядя Сережа подумает, что я похожа на Снежную Королеву? Она же злая, а я хочу выглядеть доброй принцессой.
- Я думаю, дядя Сережа в любом платье увидит, что ты добрая. А от Снежной Королевы у тебя только цвет.
Лера в сотый раз спрашивала у Анны какой бант лучше, синий или голубой.
- Мам, а дядя Сережа, он любит попкорн? Сладкий или соленый?
Анна заплетала ей косички и улыбалась.
- Думаю, ему любой понравится.
Даже Никита, хоть и старался сохранять напускную невозмутимость, вел себя иначе. Он почистил свои лучшие кроссовки и долго гадал какую футболку надеть под свитер. Он больше не говорил про байдарку, а только про дядю Сережу.
- Мам, а дядя Сережа, он в машинах разбирается? – небрежно промолвил он.
- Конечно, он же водитель. А раньше он владел своей мастерской.
- Столярная, я знаю. – Никита помолчал. – Я у него в гараже видел старую «Победу». Он ее сам собирает. Я бы хотел спросить, как он фары такие маленькие сделал.
Анна улыбнулась. Это больше, чем просто интерес. Ее колючий, замкнутый сын восторгался этим надежным мужчиной. Сама Анна стояла перед своим скудным гардеробом и понимала, что ей нечего надеть. Все ее нарядные платья кричали о той прошлой жизни. В итоге она выбрала самое обычное: темные джинсы и мягкий уютный свитер.
У соседнего дома их уже ждал Сергей. Он не в рабочей куртке, а в простом, но опрятном пуховике. Он увидел и помахал им рукой.
- Привет, ребята! Приготовились к новым приключениям?
- Готовы. – пробурчал Никита, а сам пытался скрыть волнение.
- Здравствуйте, дядя Сережа! – смутилась и с восторгом поздоровалась Лера.
Сергей открыл перед ними заднюю дверь.
- Принцесса, ваше место. Чемпион, твое рядом.
Он обращался с ними естественно, словно делал это всю жизнь. Помог Лере пристегнуться, проследил, чтобы Никита сел удобно. Анна устроилась на переднее сиденье.
- Ну что, Ковалева, поехали? – он посмотрел на нее, и в его глазах плясали смешинки.
И она глядела на него, на своих детей. Они с любопытством рассматривали салон машины. Анна почувствовала, как спадало последнее напряжение. Она ощутила себя нормально, обыкновенный женщиной, которая едет в кино со своими детьми и с хорошим, надежным мужчиной.
Продолжение.
Глава 1. Глава 2. Глава 3. Глава 4. Глава 5. Глава 6. Глава 7. Глава 8. Глава 9. Глава 10. Глава 11. Глава 12. Глава 13. Глава 14. Глава 15. Глава 16. Глава 17. Глава 18. Глава 19. Глава 20. Глава 21. Глава 22. Глава 23. Глава 24. Глава 25. Глава 26. Глава 27. Глава 28. Глава 29. Глава 30.