Матвей проснулся и захныкал. Анна бросилась к нему с облегчением. Забота о младенце сейчас спасала ее. Она взяла малыша на руки, он теплый и живой, и от него исходили сладкие запахи. Анна прижалась к нему щекой.
- Все будет хорошо, мой маленький! – шептала она. – Мама все решит.
55 минут.
Осталось пять минут. Анна ходила по комнате с Матюшей на руках туда-сюда, как тигрица в клетке. Никита с Лерой следили за ней и молчали. Ее сердце колотилось так громко, что, казалось, его слышно во всей квартире. Анна молилась. Она не ходила в церковь, а теперь шептала.
- Мамочка, вернись живая! Пусть ни с чем, но живая.
Ровно час.
Четыре часа дня. Стрелка циферблата замерла, телефон безмолвствовал. Дверь не открылась. Анна остановилась посреди комнаты. Андрей Николаевич сейчас звонит в полицию. Она знала, он сидит в машине и тоже ждет. Десять минут, пятнадцать. Он цеплялся за надежду до последнего, как и она.
Истекли один час двадцать минут.
Это конец. Вера иссякла. Случилось что-то непоправимое. Анна медленно опустила спящего Матвея в кроватку. Ее движения спокойные, почти отстраненные. Паника ушла, на ее место заступил холодный, кристально чистый ужас и понимание – она осталась одна, по-настоящему. Ее мать, ее последний щит, и папа исчезли. И теперь между ее детьми и этим страшным миром стояла только она и больше никого. Анна вышла на кухню. Никита и Лера следовали за ней как два испуганных цыпленка. Она подошла к столу и взяла телефон. Ее пальцы дрожали, когда она нашла номер в контактах «Папа». Она поднесла мобильник к уху и приготовилась нажать на вызов. И в этот самый миг, когда ее палец уже коснулся экрана, она услышала звук, тихий и скребущий. Ключ поворачивался в замочной скважине их входной двери. Анна замерла с телефоном в руке, ее палец застыл над кнопкой вызова. Никита и Лера стояли за ее спиной и вцепились в свитер матери. Все трое почти не дышали. Дверь приоткрылась, и на пороге стоял их отец и дедушка. Он тяжело опирался на дверной косяк, словно не хватало сил сделать еще один шаг. Его лицо напоминало асфальт после дождя. Пальто расстегнуто, галстук съехал на бок. Он выглядел так, будто постарел на десять лет за этот час. Но самое страшное – его пустые, безжизненные глаза.
- Папа! А где мама? – прошептала Анна и боялась услышать ответ.
Отец поднял на нее свой бессмысленный взгляд. Он открыл рот, но не смог произнести ни слова и только качнул головой. Этот еле заметный жест напугал домочадцев.
- Нет! – выдохнула Анна, и вместе с этим словом из нее вышла вся ее жизнь.
Ноги подкосились. Никита инстинктивно вцепился в нее еще крепче и не дал упасть, а Лера держалась за ее другую руку. Она увидела выражение лица дедушки, разжала пальчики и тихо, беззвучно заплакала. Она не кричала и не всхлипывала. Стояла, и по ее детским щекам текли крупные, горячие слезы.
- Нет, папа! Скажи, что это неправда! Пожалуйста!
Отец молчал. Он смотрел на дочь, и по его щеке медленно поползла скупая мужская слеза. Лера всхлипнула и тихо спросила.
- Деда?
Андрей Николаевич вздрогнул. Он словно очнулся. Сделал над собой нечеловеческое усилие и сглотнул ком в горле.
- Жива… Она жива… - хриплым и надтреснутым голосом произнес он.
Анна замерла. До этого ей не хватало воздуха, а тут он снова ворвался в ее легкие.
- Жива? А где она? Почему ее нет с тобой? Что они сделали с ней?
Андрей Николаевич прошел в квартиру и прислонился к стене.
- Она осталась. Сама.
- Не понимаю. – схватилась за сердце Анна.
- Этот… Паленый… Он ее выслушал. Все как мы и думали. Он бушевал от гнева. Назвал Виталия «беспредельщиком». Сказал, что возьмет нас под свою защиту. – отец горько усмехнулся. – Покровительство.
- Ну так это же хорошо! – взбодрилась Анна. – Значит, получилось. Тогда почему ты такой? Где мама?
- А потом Паленый произнес: «Ничто не происходит без причины, не бывает дыма без огня.» Раз он начинает сражение с Виталием из-за нас, то мы обязаны доказать свою лояльность и находиться с ним не на словах.
Андрей Николаевич сделал паузу, и каждое слово давалось ему с трудом.
- «Мать должна отправиться со мной. – заявил Паленый. – Сейчас, на сходку, к другим авторитетным людям. И лично рассказать им в лицо свой случай. Историю про то, как Виталий перекрывает кислород старикам и детям.» Мать станет его главным козырем и свидетельницей обвинения.
Анна слушала, и душа уходила в пятки.
- На бандитское сборище? – ужаснулась она. – Это же топор палача. Виталий, если услышит…
- Он по-любому узнает. В этом весь план, чтобы он догадался и испугался. Валентина… - отец закрыл лицо руками. – Она согласилась. Объяснила, что это единственный шанс. Она поцеловала меня и велела ехать домой. Сказала, что она теперь под защитой Паленого, и с ней ничего не случится. И отправилась с ними в черном джипе. А куда мне неизвестно.
Он поднял на дочь глаза, полные бессилия и ужаса.
- Она удалилась с одними бандитами, чтобы свидетельствовать против других, Аня. – подытожил отец. – Она в самом пекле, и у нас нет никакой возможности вмешаться. Только ждать.
Слова отца упали в тишину прихожей и застыли в ней как капли смолы. Мать на бандитской сходке. Это так дико и чудовищно, что мозг Анны отказывался это принять. Она смотрела на отца, испуганных детей, и понимала, их семья пересекла черту, из-за которой нет возврата. Они больше не жертвы, они стали участниками криминальной разборки.
Андрей Николаевич медленно присел на пуфик в прихожей, словно из него вынули все кости. Лера прижалась к дедушке. Он обнял ее, и они застыли как две испуганные фигуры. Анна взяла за руку Никиту. Он молчал все это время и глядел на деда широко раскрытыми, недетскими глазами.
- Никита, пойдем. Отведешь сестру в комнату. Вам нужно поужинать.
Анна говорила это механически. Слова «ужин, комната, уроки» казались какими-то нелепыми, из другой, стертой из памяти жизни. Анна прошла на кухню. Ей требовалось двигаться, чтобы собраться с мыслями. Она достала кастрюли и принялась разогревать еду. Ее руки действовали сами по себе.
Прошел час, второй. Телефон молчал. Каждый шорох за окном и любой звук мотора заставляли их вздрагивать. Анна представляла себе эту сходку. Темный, прокуренный зал, стол, за ним сидели страшные небритые люди. И ее мать, маленькая, пожилая женщина в строгом костюме, стояла перед ними и рассказывала. Что? И слушали ли они ее? Или издевательски смеялись в лицо?
Около семи часов вечера в дверь позвонили. Анна вздрогнула так, что едва не выронила тарелку. Отец в прихожей вскочил. Они переглянулись. Кто это? Люди Виталия? Или Паленого? Приехали сообщить ужасную новость? Анна подошла к двери на негнущихся ногах и посмотрела в глазок. На пороге стояла Елена Викторовна, классная руководительница Леры, молодая, интеллигентная женщина с добрыми глазами. Она держала какой-то пакет в руках. Анна застыла на мгновение. Сейчас этот визит из нормального, обычного мира так неуместен, что казался абсурдным. Она открыла дверь.
- Анна Андреевна, здравствуйте! – учительница улыбалась, но с тревогой вглядывалась в лицо родительницы. – Извините за позднее вторжение, я тут мимо шла. Лерочка сегодня такая расстроенная ходила в школе…
В это мгновение из детской выглянула сама Лера. Она увидела Елену Викторовну и тут же выбежала в коридор.
- Елена Викторовна! – посветлело ее лицо.
- Лерочка, здравствуй! А я вот к тебе в гости. Слышала, ты приболела, витамины тебе принесла.
Она протянула пакет с яблоками. Анна смекнула, что пути назад нет, неприлично оставить их стоять в коридоре.
- Что мы в дверях, проходите на кухню. Я вам чаю налью, Елена Викторовна. – Анна выдавила улыбку.
- Да что вы, не беспокойтесь! – взгляд учительницы скользил по коридору и наткнулся на пустой проем гостиной.
Она увидела стену с уродливыми проводами, где раньше висел телевизор. Елена Викторовна разглядела свободное пространство на месте бывшей приставки. Растерянный и осунувшийся старик встал с дивана.
- Здравствуйте. – пробормотал он.
Вся атмосфера в доме кричала о беде. Елена Викторовна оторопела на мгновение. Улыбка сползла с ее лица. Она все уяснила. Суть, а не детали. Она быстро взяла себя в руки и тихо и участливо обратилась к Лере.
- Лерочка, а покажи мне, где ты уроки делаешь. Я посмотрю, как ты тетрадочки ведешь.
Учительница увела ребенка из эпицентра напряжения и дала Анне передышку. Одновременно показала, что не станет задавать лишних вопросов. Андрей Николаевич подошел к дочери.
- Она видела и все поняла.
Анна прошла на кухню.
- Знаю. – ее трясло.
Этот визит нормального человека из благополучного мира оказался страшнее, чем недавнее присутствие бандитов. Он заставил посмотреть на их катастрофу чужими, сочувствующими глазами. И это оказалось невыносимо.
Продолжение.
Глава 1. Глава 2. Глава 3. Глава 4. Глава 5. Глава 6. Глава 7. Глава 8. Глава 9. Глава 10. Глава 11. Глава 12. Глава 13. Глава 14. Глава 15. Глава 16. Глава 17. Глава 18.