Анна бросилась выполнять просьбу. Мать взяла стакан и выпила залпом до дна. Потом неловко повернулась к ним.
- Мама, что… Что там случилось? Что они сделали с тобой?
- Ничего. – Валентина Петровна горько усмехнулась, но смех получился похожим на кашель. – Они не причинили мне вреда. Обращались вежливо, угощали кофе и печеньем, расспрашивали.
Никита с Лерой сидели в углу на кухне на маленьком диванчике и внимали каждому слову взрослых.
- Что их интересовало? – не выдержал Андрей Николаевич.
- Все. Михаил, его бизнес, Виталий. Кто к нам приходил и что забрали. – она села на стул. Ноги, казалось, больше не держали ее. – Я говорила, а они слушали. И кивали. И глядели как волки.
Она замолчала и смотрела в одну точку.
- А дальше? Что произошло? Сходка эта… - При этих словах Анна прислушалась не проснулся ли Матвей.
- Собрались в каком-то загородном доме, огромном, как дворец. Там расположились люди, серьезные, страшные. И я стояла перед ними и снова рассказывала, как на партсобрании. Только вместо партбилетов у них на поясе пистолеты.
Мать излагала это ровным монотонным голосом, но Анна видела, как дрожали ее пальцы, сцепленные на столе.
- И… Что они решили? Паленый этот, он поможет?
Валентина Петровна подняла на дочь свои безжизненные глаза.
- Да, он выручит. – она сделала паузу. – Виталий нас больше никогда не тронет.
Анна почувствовала, как волна эйфории разлилась по телу. Получилось, они добились успеха. Безумный план сработал.
- Мама, это же победа! Мы свободны!
- Нет. - Валентина Петровна посмотрела на ликующую дочь, и в ее взгляде застыла безысходность.
Анна встревожилась.
- Мы подневольные, дочка. Никто не бывает свободным в их мире. Они не прощают долги, они поменяли кредитора.
Эти слова ударили Анну как пощечина. Ее радость, такая хрупкая и недолгая, мгновенно испарилась. Ей на смену пришло предчувствие новой беды.
- Что это значит? Какой еще кредитор? Мы теперь должны этому Паленому?
Валентина Петровна медленно покачала головой.
- Нет. По крайней мере пока. И не деньги.
Она замолчала и собиралась с силами для произнесения самого ужасного.
- Паленый… Он выкупил долг Михаила… Он теперь сам разберется с Виталием. А мы… За нашу защиту и списание долга станем платить, но по-другому.
Она посмотрела на мужа, потом на дочь и внуков. У Анны защемило сердце.
- Чем, Валя? Чем мы можем заплатить, кроме денег? У нас же ничего нет! – не выдержал Андрей Николаевич.
- У нас есть я
Анна и отец уставились на Валентину Петровну. Они ничего не понимали.
- Я им понравилась. – объясняла Валентина Петровна. – Моя хватка… Мое умение считать… Мой опыт… Я всю жизнь проработала главным бухгалтером на огромном заводе, я знаю все схемы. Как официальные, так и теневые. Каким образом прятать деньги, как их отмывать, как вести двойную бухгалтерию. Все это мне знакомо, и они поняли ценность меня как специалиста.
- Мама, о чем ты говоришь? – ужаснулась Анна.
- Всего лишь о том, что Паленый предложил мне работу. – она произнесла это с горькой усмешкой. – Оказывается, у него есть свой легальный бизнес, сеть автосервисов, какие-то магазины. И ему нужен человек для ведения финансовых дел, на кого можно положиться. Человек со стороны, не из их круга, чтобы приводить в порядок его черную кассу.
- Работать на бандитов? – возмутился муж. – Валя, ты с ума сошла? Тебя же посадят. Это же… Соучастие.
- А какой у меня выбор? – она посмотрела на мужа. - Жгучие слезы блеснули в ее глазах. – Они поставили меня перед фактом. Либо так, а иначе долг в 12 миллионов остается в силе. Они начинают свои разборки с Виталием, а мы оказываемся между двух огней. И нас элементарно стирают в порошок. Что мне оставалось? - Валентина Петровна сорвалась на крик.
Впервые за все это время ее железная выдержка дала трещину.
- Паленый сказал: «Валентина Петровна, вы женщина умная. Вы нам нужны. Будете работать на нас. И пока вы это делаете, ваша семья в полной безопасности. Я даю слово». А слово такого человека как он, оно весит больше, чем любой договор.
- Мама, это же кабала. – прошептала Анна.
- Да. - Валентина Петровна снова взяла себя в руки, и ее голос прозвучал тихо и устало. – Это пожизненное рабство. Или до тех пор, пока я представляю ценность, и они не найдут мне замену. Но эта зависимость гарантирует жизнь моим внукам, дочери и мужу. И я… Я согласилась.
Она опустила голову и закрыла лицо руками. Ее плечи мелко дрожали. Их несокрушимая скала, их защита – плакала. Она выиграла эту битву для них, но ценой собственной свободы и души. Анна подошла, опустилась на колени перед матерью и обняла ее. Она не знала какие слова произнести, все казалось бессмысленным. Она обнимала и плакала вместе с мамой. Они победили, но это самая мрачная победа в их жизни. Они спаслись от волков, но для этого их матери пришлось самой пойти в услужение к чудовищу. И этот дракон незримо, каждый день, теперь будет жить рядом с ними.
Мать и дочь плакали молча. Это не облегчение или горе, это тихий выматывающий плач бессилия. Андрей Николаевич стоял рядом. Он положил руку на плечо жены, и его лицо походило на пергамент, на котором написана вся скорбь мира. Никита и Лера сидели на диване и все слушали. Они видели, как плачет их сильная, несокрушимая бабушка, как плачет мама, видели растерянное, убитое отчаянием лицо деда. Они не до конца понимали смысл слов «бухгалтерия, рабство», но они улавливали суть. Их бабушка пожертвовала собой ради них. Взрослые замолчали, и из угла раздался тихий голос Леры.
- Бабуль?
Все трое вздрогнули. Они так погрузились в свое горе, что на мгновение забыли о детях. Взрослые обернулись. Лера и Никита смотрели на них. В их глазах не только детский испуг, там другое, понимающее сочувствие. Валентина Петровна взяла себя в руки и вытерла слезы тыльной стороной ладони.
- Все, решение принято. Хватит реветь.
Она встала. Ее движения неторопливые, но в них уже появилась прежняя строгость. Она снова надевала свою броню.
- Завтра в девять утра я обязана прийти к ним в офис. Мне покажут мое рабочее место.
Слово «офис» звучало в этой кухне как злая насмешка.
- Мама, но ты же не можешь! – воскликнула Анна. – Это неправильно.
- А что в нашей жизни правильно? – она посмотрела на дочь тяжелым, вдумчивым взглядом. – Самая большая ошибка, которую я могу сейчас совершить – это позволить, чтобы с моими внуками что-то случилось. Все остальное дело десятое.
Валентина Петровна подошла к детям и села рядом.
- Вы все слышали?
Никита молча кивнул.
- Ну и хорошо. – устало промолвила бабушка. – Значит, не нужно ничего вам объяснять. Вы теперь тоже взрослые.
Никита повернулся к бабушке.
- Эта… Работа… Она опасная?
- Да, внук. Она экстремальная. И поэтому мне нужно знать, что дома у меня спокойно и надежно, и я могу не волноваться за вас. Чтобы вы слушались маму и дедушку, помогали во всем, не болели и хорошо учились. Чтобы мои усилия не пропали зря. Это для вас самая основная задача. Вы справитесь?
Лера кивнула. Никита смотрел на бабушку долгим, пристальным взглядом. Потом он обнял ее.
- Мы поможем тебе, бабушка!
Серое утро просачивалось в окна. Первой, как всегда, проснулась Валентина Петровна. Но сегодня она собиралась не на рынок. Она достала из шкафа свой лучший, давно не ношенный темно-синий костюм. Она сделала прическу, подкрасила губы, так она готовилась к своему первому дню мучений. Анна молча приготовила ей омлет и чай. Слова не нужны. Обе понимали, что происходит. Каждая шла на свое место.
- Андрей, детей отвезешь в школу. - Валентина Петровна допила свой чай, ее голос деловой, без тени эмоций. – Потом Матвей на тебе. Аня…
- Я на рынок, мне это знакомо. – перебила дочь.
Валентина Петровна посмотрела на нее с гордостью.
- Правильно. Нам по-прежнему нужны деньги на еду, на жизнь. Моя зарплата… Нескоро. А скорее всего я ее не дождусь.
Валентина Петровна поднялась, взяла свою сумочку. В ней ничего кроме помады.
- Ну, я пошла.
Анна проводила мать взглядом. Потом так же молча собрала клетчатую сумку. Их товар почти закончился, осталось несколько комплектов носков, пара старых книг. Но идти надо, каждая копейка на счету.
На рынке все по-старому. Тот же холод, гвалт, те же безразличные лица. Но Анна чувствовала себя по-другому. Страх ушел, его место заняла глухая, тупая усталость и какая-то отстраненная решимость. Анна стояла за своим прилавком, рядом кричала торговка платьями. Проходили редкие покупатели. Анна больше не прятала глаза и смотрела на людей прямо, без заискивания.
- Носки шерстяные, теплые! Книги недорого!
Одноклассник Сергей подошел к ней. Он снова в рабочей куртке, а в руках держал термос.
- Привет, Ковалева! Замерзла, поди?
Он не спрашивал почему она опять за прилавком, не лез с расспросами, а просто выразил очевидное.
- Привет! Есть немного. – слабо улыбнулась Анна.
- Вот. – Сергей протянул ей термос и пластиковый стаканчик. Тут чай с имбирем и лимоном. Мать заварила. Говорит, от простуды отлично помогает.
Он открутил крышку и налил полный стаканчик дымящегося чая.
- Сережа, не надо… Не стоит. – сконфузилась она.
- Да ты попей. – он улыбался своей простой, открытой улыбкой. – А я постою рядом. Для массовки, чтобы всякие любопытные не лезли.
Продолжение.
Глава 1. Глава 2. Глава 3. Глава 4. Глава 5. Глава 6. Глава 7. Глава 8. Глава 9. Глава 10. Глава 11. Глава 12. Глава 13. Глава 14. Глава 15. Глава 16. Глава 17. Глава 18. Глава 19. Глава 20. Глава 21.