Если «за море» бежал с Руси князь-отрок, то обратно через два года вернулся уже князь-воин. Целью, которую поставил перед собой Владимир, было не только вернуть себе новгородское княжение, но и стать Князем всей Руси. Решая эту задачу, Владимир, прежде всего, озаботился усилением своей дружины.
Два года понадобилось Владимиру, чтобы укрепить дружину, по Н.М. Карамзину: «собрать многих варягов под свои знамена». В 980 году Владимир вернулся в Новгород, восстановил в нем свою княжескую власть, прежние новгородские порядки и вечевого посадника Добрыню.
В духе рыцарских правил Святослава, который по летописцу: «посылаше къ странамъ, глаголя: «хочю на вы ити», Владимир отсылает обратно в Киев новгородских наместников Ярополка со словами: «идѣте къ брату моему и рцѣте ему: Володимер ти идеть на тя, пристраивайся противу биться». Одновременно, Владимир перевел право сбора новгородских даней на себя, после чего у него появились серьезные денежные средства.
Как показали дальнейшие события, с военно-стратегической стороны Владимир исходил из хорошо продуманного им плана действий по захвату великокняжеской власти в Киеве. По С.М. Соловьеву, в будущей борьбе с Ярополком, Владимиру было важно «приобрести себе союзника во владетеле полоцком». Чтобы склонить полоцкого князя Рогволода на свою сторону, Владимир решил породниться с ним, взяв его дочь Рогнеду в жены: «хочю пояти дщерь твою собѣ женѣ».
Многоженство князя язычника Владимира, как и киевского Ярополка, отнюдь не смущало, это было тогда обычным делом.
Князь Владимир надеялся добиться руки Рогнеды. По мнению, С.М. Соловьева, Рогволод, получив брачное предложение от Владимира, впал в затруднительное раздумье, и отдал дело на решение дочери. По Н.М. Карамзину, Владимир «готовясь отнять державу у брата, хотел лишить его и невесты и чрез послов требовал ее руки, но Рогнеда, верная Ярополку [отказала ему]». При этом, отказ Рогнеды имел кровно унизительную для Владимира мотивировку: «не хочю розути робичича, но Ярополка хочю». Рогнеда ясно дала понять, что не желает быть женой князя Владимира по причине его низкого происхождения, как полуславянина и сына рабыни (робичича), но хочет быть женой киевского Князя Руси Ярополка.
По летописцу, от новгородского княжения в 970 году отказались Ярополк и Олег, а в 980 году быть женой новгородского князя Владимира отказалась Рогнеда. Таким образом, новгородское княжение в то время не представляло особого интереса для правящей варяжской норманнской знати. Действительно, по данным археологии, Новгород как город в это время еще только зарождался.
По Троицкой летописи XV века, в обстоятельствах злополучного сватовства Владимира главную роль сыграл его дядя новгородский посадник Добрыня: «Владимир был в Новгороде, он был еще ребенок, вдобавок еще и поганый (язычник – Авт.), и был у него Добрыня воевода, храбрый и нарядный муж, и послал он к Рогволоду просить у него дочь за Владимира …. Услышав отказ от Рогнеды, Владимир разгневался, особенно от ее слов «Не хочю за робичича», растроился и Добрыня и исполнился ярости …. Стал Добрыня поносить Владимиру дочь Рогволда и предопределил ей стать самой рыбыней и повелел Владимиру Рогнеду быть с ней (изнасиловать) прямо на глазах у ее отца и матери». Историк А.Ю. Карпов пишет об этом: «Обесчестить дочь на глазах родителей и затем хладнокровно умертвить их – это изощренное злодейство».
Картина сватовства князя Владимира и роли в этом деле Добрыни в Троицкой летописи явно вымышлены. По определению, ребенок не может быть «поганым» язычником. В 980 году Владимир сватался не ребенком (детьску сущю), но 20-летним молодым человеком. Добрыня был не воеводой, но выборным [1] новгородским посадником, лицом гражданским, но не военным. Добрыня отправить посла Рогволоду не мог, ведь это был бы посланник от низменного славянина.
Посол от славянина еще более унизил бы статус Владимира, которому и так отказали именно по причине его низкого полуславянского происхождения. Летописное утверждение о том, что Добрыня "повелевал" Владимиру, вообще нелепо.
С.М. Соловьев считал фантазии Троицкой летописи правдивыми, прибавив к ним собственные измышления По его мнению, Добрыня сватал Рогнеду за Владимира и «после гордого отказа полоцкой княжны повел (?- Авт.) племянника и войско (?) против Рогволода, позором отомстил Рогнеде за ее презрительный отзыв о матери Владимира (сестре Добрыни), убил ее отца и братьев».
Комментируя обстоятельства сватовства князя Владимира и роли в этом деле Добрыни С.М. Соловьев пускается в пространные и временами нелепые рассуждения. По его мнению, 20-летний Владимир был еще очень молод и не мог действовать во всем самостоятельно при жизни Добрыни, своего воспитателя и благодетеля, поскольку он именно ему был обязан новгородским княжением. Добрыня характеризуется как старик умный, деятельный, решительный и жестокий.
Но этому «старику» тогда было лишь около 40 лет. Девять лет спустя, «старик-Добрыня» вместе с воеводой Путятой и епископом Иоакимом Корсунянином, по указанию киевского князя Владимира, устроили дикий погром в Новгороде, в ходе карательной акции насильственного крещения новгородцев, предав город «мечу и огню».
По сути, С.М. Соловьев декларирует регентскую власть Добрыни при новгородском князе Владимире, с чем согласиться нельзя. Регентская власть при Владимире, сыне норманнской крови Святослава, славянина Добрыни, ставшим на вече новгородским посадником, по определению и кровным законам родового права невозможна. С этой же точки зрения, регентская власть Свенельда над братом Владимира киевским князем Ярополком была возможна и существовала на самом деле. Свенельд в кровном отношении был знатным норманном, сподвижником Игоря Рюриковича и воспитателем Святослава Игоревича, отца Ярополка.
Исходя из ситуационной логики событий и известных исторических фактов, можно обрисовать следующую возможную картину сватовства князя Владимира к полоцкой Рогнеде.
Ключевым фактом является выяснение вопроса, кто были послами сватовства Владимира? Нестор сообщил важное свидетельство об этом: «И придоша отроци Володимерови, и повѣдаша ему всю рѣчь Рогънѣдину, дщери Рогъволожѣ, князя Полотъскаго».
На Древней Руси отроками называли молодых дружинников. Дружину связывали с князем родо-патриархальные отношения единой воинской семьи, или княжеской «чади», где были «дети, отроки, братья и побратимы». Из части старших дружинников, близких князю, формировалось сословие бояр – в дальнейшем феодальных вассалов, осевших на пожалованный им князем в кормление земельные уделы.
Спрашивается, кто руководил дружиной князя Владимира в то время? По скандинавским сагам это был Олаф Трюггвасон: «Конунг Вальдамар сделал Олава хёвдингом (предводителем) в дружине, и чтобы управлял теми воинами, которые охраняли земли конунга».
Судя по всему, Владимир отправил послом к Рогволоду Олафа Трюггвасона, и по причине его знатности, и как близкого к себе доверенного лица, опытного в военном деле человека. Последнее было весьма важно, - пройти дорогой и добраться до Полоцка, и видеть, что на самом деле представляют собой укрепления Полоцка и его гарнизон.
Когда Рогволод узрел перед собой посла Владимира Олафа Трюгвассона, он смутился. Ведь перед ним стоял знатный норманн, будущий король Норвегии. Людей такой знатности в Норвегии было немного, их знали все.
Приведем характерный пример по этому поводу. В «Саге об Олаве Трюггвасоне» монаха Одда, в частности сообщается, что когда 9-летний Олаф попал в рабство на землях Эйстланда, его случайно встретил наместник князя Владимира в этих местах знатный Сигурд. Сигурд отметил внешний нордический облик мальчика и спросил его: «Теперь скажи мне имя свое и род, и родину. Он отвечает: «Олавом зовусь я, и Норег – моя родина, род мой королевский». Сигурд сказал тогда: «Каково имя отца или матери?» Он ответил: «Трюггви зовется мой отец, и Астрид – мать». Сигурд сказал: «Чьей дочерью была твоя мать?» Он отвечат: «Она была дочерью Эйрика из Опростадира, могущественного человека». И когда Сигурд услышал это, сошел он с коня, и хорошо приветствовал его и расцеловался».
Вполне возможно, что примерно в таком же духе шла церемония знакомства полоцкого конунга Рогволода с послом Владимира Олафом Трюггвасоном. Об этом зримо говорит одна из миниатюр Радзивиловской летописи, на которой изображен посол князя Владимира, стоящий пред Рогволодом. Посол одет богато и вооружен мечом. Рогволод дружески приветствует его. Меч – ключевое обстоятельство в определении личности посла. С мечом не мог быть новгородский Добрыня, никто не допустил бы к князю Рогволоду на аудиенцию славянина вооруженного мечом.
Понимая, кто такой Олаф, Рогволод отказать ему как послу королевской крови не решился. Сославшись на деликатность вопроса, Рогволод отдал его решение на усмотрение дочери Рогнеды.
Гордая красавица Рогнеда, знала себе цену, не горя желанием стать супругой князя окраинных новгородских земель. Ее притязания были велики, ее устраивало лишь киевское княжеское ложе. По своей эмоциональной недальновидности, а по сути, девичьей глупости, Рогнеда отказала Владимиру, сославшись на его низкое происхождение, имея в виду его мать, славянку Малушу, тем самым, подписав смертный приговор отцу Рогволоду и своим братьям.
[1] Для эпохи Ивана Грозного выборность народом главы города была совершенной дикостью, поэтому, услужливые летосписатели определили Добрыне должность воеводы – Авт.
---------------------------------------------------
Полный авторский курс лекций по древнерусской истории можно найти в поисковике по адресу: Яндекс-Дзен-Сергей Михайлов. Там же открыт клуб любителей истории Ленинграда (1924-1991). По каждому году будет представлено 100 уникальных фото.