Вполне возможно, что события связанные с крещением Владимира разворачивались следующим образом. На корабль «кубару» к царевне Анне с греческими сановниками и священством прибыла из Корсуни депутация с сообщением, что Владимир крестился, выполнив пожелание Анны, после чего благополучно исцелился. Факт крещения Владимира подтвердил один из «корсунских попов», возможно, местный епископ или верный князю священник Настас.
Греческие «прозвутеры» заподозрив неладное, вполне резонно отказались признать крещение Владимира, поскольку таинства крещения они не видели и в нем не участвовали. Но формально, считать неправомерными действия «корсунских попов» по крещению князя было нельзя. Условия для замужества царевны Анны были соблюдены, ей пришлось покинуть «кубару», где в Корсуни, словами летописца, Владимир «приведе царицю на браченье».
В.Н. Татищев живописует по этому поводу: «вскорѣ по крещенiи исполненЪ бракЪ. ВѣнчалЪ ихЪ ЕпископЪ Корсунскiй со множеством собора».[1]
С царевной Анной в Корсунь прибыли греческие сановники, которым была передана административная власть в городе, Херсонес вновь стал греческим. «Корсунские попы» крестившие Владимира и княжескую дружину были изгнаны, они ушли в Киев. Их места в базиликах Херсонеса заняли прибывшие с Анной «прозвутеры».
Херсониты с радостью встретили Анну как избавительницу от бесчинств, убийств и насилий воинства князя Владимира. Летописец пишет, что когда Анна «приде къ Корсуню, и изидоша Корсуняне с поклономъ, и въведоша ю въ градъ, и посадиша ю въ полатѣ».
По версии Никоновской летописи херсониты обрадовались совсем другому - княжескому свадебному пиру: «Володимеръ сотвори бракъ, и поя за себе царевну Анну… и сотвори чрежение велiе убогимъ, и нищимъ, и странным, и сиротамъ, и вдовицамъ, и по улицамъ сосуды ставяше вина и меду, и перевары, и мяса, и рыбы, и овощи всякiа; да кто что хотяше, не-възбранно съ радостiю насыщашеся».[2]
Все условия для заключения нового мирного договора между Русью и Византией были соблюдены, за исключением отсутствия факта православной законности для греков крещения князя Владимира. Это обстоятельство было выгодно царям Византии. Брак князя Владимира с царевной Анной потерял династический статус, обретя сугубо политический и временный вид, а именно лишь до кончины Анны.
Это означало, что наследники князя Владимира и царевны Анны не имели прав наследования в Византии и Киев не мог считаться «третьим Римом». Но и князь Владимир имел от возникшей ситуации весьма важное для него следствие. Царевна Анна стала для него не единственной женой, но лишь женой христианкой в дополнение к другим знатным женам Владимира и прочим женским особям из обширного княжеского гарема в Вышгороде и Берестове. Так, уже после крещеного брака с царевной Анной, Владимир обзавелся еще одной женой из болгарской христианской знати.
Князь Владимира прекрасно понимал, что его крещение само по себе еще мало что значило. Главное состояло в том, как отнесется к этому его знать и дружина, без услуг которой он был никем и ничем. В свое время еще Святослав, отвечая на пожелание княгини Ольги креститься, отвечал ей, что это невозможно, ведь княжеская языческая дружина чужда христианству.
Владимир любил и холил свою дружину, по летописцу, услышав ропот подвыпивших дружинников, что они едят простыми деревянными ложками, князь: «повелѣ исковати лжицѣ сребрены ясти дружинѣ… Бѣ бо Володимеръ любя дружину, и с ними думая о строи земленѣмъ, и о ратехъ, и о уставѣ земленѣмъ».
По летописцу, некоторые дружинники, предусмотрительно стремясь угодить князю, узрев крещение Владимира, также крестились в Корсуни. Другие приняли крещение, полагая, что столь удачный штурм Корсуни был связан с крещением князя Владимира, попавшего тем самым в милость и покровительство Единого греческого Бога. Эти дружинники вполне благоразумно решили к столь богатому Богу держаться поближе. По Никоновской летописи, помимо дружинников, среди крестившихся были и «велможи» Владимира - «князи и бояре».
Само крещение для знати и дружинников было отнюдь не обременитель-ным. Они, подобно князю Владимиру, украсили свои доспехи и одежды крестами, не как одухотворенные христиане, а судя по всему, используя кресты, как некое украшение на память о грабеже богатых корсунских базилик.
Но, многие дружинники остались верными язычеству. Владимиру нужно было какими-то вескими доводами убедить всю дружину принять христианство, ведь по сути, князь-христианин не мог руководить языческой дружиной.
Воины князя Владимира в своих поступках и действиях исходили главным образом из мотивов личной выгоды. В этом плане дружинникам, как и самому Владимиру, христианство было выгодней в сравнении с язычеством. Норманны, начав грабежи в Европе, достаточно быстро уразумели, что богатство прежде всего нужно было искать в христианских храмах и монастырях. Грабеж Корсуни был тому полным подтверждением.
Есть еще одно обстоятельство, по которому язычество явно проигрывало христианству. Имеется в виду обряд жертвоприношения языческим кумирам скандинавскому Одину и славянскому Перуну золота, серебра, оружия и других ценностей в благодарность за воинскую удачу. Так, по летописцу, в 945 г., князь Игорь с дружинниками дали клятву соблюдать вечный мир с греками «приде на холмъ, кде стояше Перунъ, [и] покладоша оружье свое, и щиты и золото».
Христианин как таковой, не нуждался в жертвоприношении Богу, искупительную жертву за всех людей, грешников и праведных даровал им Христос, распятый на Голгофе, принявший мученическую смерть.
Когда дружинники князя Владимира поняли, что будучи христианами, они могут сполна распоряжаться всем награбленным в Корсуни добром, ни с кем не делясь и никому ничего не жертвуя, они, естественно, в своем большинстве, решили стать новоявленными христианами. Схожим путем в те времена норманны, грабившие европейские монастыри и аббатства, приобщались к религии христианства.
Для тех, кто еще колебался, князь Владимир категорически объявил свою волю – не принявший христианство «противенъ мнѣ да будеть». Для дружинников язычников это означало изгнание из дружины и конфискацию имущества.
Однако, угрозы князя Владимира напрямую касались лишь зависимых от него дружинников, но отнюдь не многотысячной толпы причерноморских русов, явившихся на помощь княжеской дружине в походе на Корсунь
Толпы вооруженных варягов вокруг Владимира, внушали князю определенную тревогу, желание использовав норманнов в своих интересах, затем, избавиться от них, послать подальше от себя настырное и жадное варяжское воинство. Так было в свое время в Новгороде, затем в Киеве, сходная ситуация возникла и после взятия Корсуни.
Но, было одно важное и существенное отличие. В обмен на поверженный Херсонес, Владимир, как уже близкий родственник греческих царей, мог по праву принимать решения, касающиеся в том числе и самой Византии.
И такое решение было принято, князь Владимир посылает на помощь греческим царям многочисленное воинство причерноморских русов. Последние, в виду блестящих перспектив новых, невиданных доселе грабежей противников византийских царей, тысячными толпами двинулись крушить мятежные греческие провинции.
О размере русской военной помощи Византии сообщает армянский историк Стефан Таронский, современник князя Владимира. Он назвал цифру в 6 тысяч варяжских воинов.
Прибытие русского воинского контингента внесло коренной перелом в ход боевых действий. По Яхъю Антиохийскому соединённые силы русов и греков разгромили войска мятежников Варды Фоки под Хрисополем (на азиатском берегу Босфора) в конце 988 года, а 13 апреля 989 года союзники в сражении под Абидосом покончили с самим Вардой Фокой. Яхъя Антиохийский упоминает о боевых действиях русов в составе византийского войска и после, уже в северной Сирии в 999 году.
По крайней мере до 1000 года русский контингент, посланный Владимиром на помощь царям Византии, сражался в разных краях обширной империи. Известно о русах в составе греческого войска и позже, однако это уже были отряды чисто варяжских наемников.
По сведениям Жития святого Стефана Сурожского князь Владимир возвращался после удачного похода на Корсунь тем же путем, через тмутараканские земли, нагруженный огромным обозом награбленной добычи, в придачу с греческой царицей Анной и «корсунскими попами». О безмерной массе трофеев можно судить по тому обстоятельству, что разграбленный воинством князя Владимира дотла Херсонес в то время был одним из крупнейших и богатейших городов Европы.
P.S. Есть достаточно серьезные обстоятельства порождающие сомнение в достоверности летописной повести о крещении Владимира в Херсонесе в 988 году: «Въ томъ видѣ, каъ оно вошло въ нашу лѣтопись, это преданiе остается внѣ связи съ тѣми переговорами съ Владимиромъ византiскаго императора, которые открылись въ 987-омъ году, когда послѣднему понадобилась военная помощь со стороны Руси».[3]
Дата взятия Херсонеса по Льву Диакону, как знамение кометы Галлея,[4] известна астрономически точно, это конец июля 989 года. В «Памяти и похвале Иоакова Мниха князю Владимиру Святославичу», весьма ценном не летописном источнике, сообщается, что князь Владимир: «После святого крещения… на третий год Корсунь город взял»,[5] что соответствует показаниям арабских и греческих источников о взятии Владимиром Корсуни на третий год после крещения.
Вероятно, что для заключения военного союза между Русью и Византией в конце 987 года в Киев прибыло греческое посольство. В этом случае, естественным поводом для принятия христианства Владимиром могло служить прибытие посольства для обсуждения условий союза Руси и Византии.
[1] Татищев В.Н. История Росссийская. Том II. - М., 1773, с. 73.
[2] Лѣтопись Патрiаршая или Никоновская. - СПб., 1862, с. 56-57.
[3] Шестаков С.П. Очерки по истории Херсонеса в VI-X веках. - М., 1908, с. 84.
[4] Лев Диакон. История. - М.: Наука, 1988, с. 90-91.
[5] Памятники общественной мысли Древней Руси. - М., 2010, том 1, с. 288.
---------------------------------------------------
Полный авторский курс лекций по древнерусской истории можно найти в поисковике по адресу: Яндекс-Дзен-Сергей Михайлов. Там же открыт клуб любителей истории Ленинграда (1924-1991). По каждому году будет представлено 100 уникальных фото.
