По родовым законам, существовал культ безусловного уважения и почитания предков, оскорбление их памяти сурово карались кровной местью. Так, в 970 году император Византии Цимисхий кровно оскорбил Святослава Игоревича, упомянув о жалкой судьбе его отца, когда он был взят в плен древлянами, привязан к стволам деревьев и разорван надвое. Цимисхий знал, что Святослав был язычником, среди которых был чтим культ предков, и намеренно обесчестил его, глумясь над памятью Игоря. Поэтому, по Льву Диакону, послание Цимисхия так «рассердило Сфендослава, он был охвачен варварским бешенством и безумием».
Сходным образом, по Никоновской летописи, князь-язычник Владимир «исполнися ярости»,услышав унизительный для себя в кровном отношении ответ Рогнеды. Не меньшей злобой пылал и Добрыня, присоветовав Владимиру ответную гнусную кровную месть – публично обесчестить Рогнеду на глазах ее родителей.
Пыл ненависти и ярости Владимира и Добрыни несколько охладил Олав Трюггвасон, который сообщил, что в Полоцке есть сильный отряд варяжских норманнов дружины Рогволода, а полоцкое городище являет собой хорошо укрепленную крепость.
Полоцкое городище было расположено на правом берегу устья реки Полоты в 0,8 км от впадения ее реку Западную Двину. Городище в плане имело очертания неправильного треугольника размером 75х85м.
Городище Полоцка было сплошь застроено. По раскопкам, уже к середине VI века городище являло собой развитый центр ремесла. Первоначально здесь проживали древние балтские племена. По итогам радиоуглеродного анализа остатков обгоревшей древесины из раскопок на полоцком городище была установлена дата начального славянского заселения городища - 780 год. Во время археологических раскопок на городище были найдены куфические дирхемы - серебряные монеты арабского халифата, которые были отчеканены не позже 818 года. Значит, уже в те времена здесь существовала торговля посредством денежного обмена.
В Городище проживали князь с дружиной и княжеским двором, там же были усадьбы ремесленников - оружейников и ювелиров. Городище было укреплёно дерево-земляной стеной с башнями и внутренними срубными крепостными помещениями для воинов, складов вооружения и продовольствия. Крепостной вал, насыпанный в конце Х в. , неоднократно подсыпался.
Услышав сообщение Олафа Трюггвасона об увиденном им в Полоцке, князь Владимир понял, что штурм полоцкого городища приведет к большим потерям среди его варяжской норманнской дружины, что делало дальнейший поход на Киев сомнительным делом.
Возможно, что именно Добрыня присоветовал Владимиру набрать в помощь его дружине ополчение местных “добровольцев”, по Никоновской летописи, став его «воеводой». Ополчение имело разноплеменной характер: «Володимеръ же собра вои многи, Варяги и Словѣни, Чюдь и Кривичи, и поиде на Рогъволода».
По тому, в каком порядке летописец перечислил этническую принадлежность «воев», можно полагать, что ополчение набиралось не сразу, но в ходе похода из Новгорода на Полоцк. В начале к Варягам присоединились новгородские Словени, затем, на псковской земле, к ним примкнула Чюдь, а в районе Полоцка, местные Кривичи.
Последний факт весьма важен. На сторону князя Владимира перешли местные славяне-кривичи, для которых приход Владимира, знаменовал собой реальную возможность сбросить кабальное иго пришлых «из-за моря» варяжских норманнов рода Рогволода.
На штурм укрепленного вала полоцкого городища первой обрушилась толпа славянского ополчения. Картину штурма можно представить себе по описанию Пселлом событий восстания в Константинополе в 1042 году: «Одни сжимали в руках секиры, другие потрясали тяжелыми железными топорами… простой же народ бежал беспорядочной толпой с большими камнями за пазухой или в руках». Затем в бой вступила варяжская дружина князя Владимира.
Неся потери, но, благодаря своей численности, осаждающие ворвались в крепость. Участь ее защитников была предрешена. Началась вакханалия всеобщего грабежа, насилия и убийств.
По летописцу, Владимиром были убиты Рогволод и два его сына. Обеляя Владимира как убийцу, С.М. Соловьев считал, что их убил Добрыня. Однако, убийства низменным славянином полоцкой норманнской знати, могло произвести тягостное впечатление на варягов дружины Владимира. Возможно, что “почетную смерть” Рогволод и его сыновья могли принять от Олава Трюггвасона, который к тому времени прославился “искусством” ловким ударом боевой секиры одним ударом отрубать человеку голову.
Помимо кровных мотивов мести Рогволоду, существенное значение имели и династические обстоятельства. Род Рогволода нужно было истребить “под корень” по мужской линии, чтобы в дальнейшем он не мог конкурентно ожить. После того как Владимир «дъчерь [Рогволода] поя женѣ», право на полоцкое княжение перешло к нему. Рогнеда стала живым свидетельством права собственности князя Владимира на полоцкие земли.
Узрев отрубленные головы Рогволода и его сыновей, оставшаяся после сражения полоцкая наемная дружина варяжских норманнов, сдалась и, судя по всему, перешла на сторону князя Владимира. Какая разница, кому служить за деньги, тем более, что им объяснили, что вскоре они пойдут грабить Киев.
Полоцкое городище было сожжено воинством Владимира, следы пожарища сохранились в течение тысячелетия. Уничтожение городища было не случайно. Возможно, что перед сражением, князь Владимир заручаясь поддержкой местных старейшин славян-кривичей, обещал передать им исконную родовую власть, стерев с лица земли “осиное гнездо” норманнских варяжских поработителей.
Уцелевшие и не изувеченные при штурме воины разноплеменного ополчения разбрелись по своим домам, довольствуясь горшками или содранной с мертвых одеждой. По эпохе нищеты, в которой они жили, эти трофеи были тем, ради чего стоило рисковать жизнью. Основные ценности – оружие, деньги, утварь, достались варягам дружины князя Владимира и ему самому.
Маршрут дальнейшего похода князя Владимира на Киев, судя по всему, был связан с Туровским княжением на Припяти. По сообщению Устюжского летописца братом Рогволода был князь Тур пришедший вместе с ним из-за моря. Есть известие скандинавских саг, что в роду ярла Мёра встречается уникальное сочетание трех имен – Рёгнвальд, Турир, Рагнхильд, которые в славянской транскрипции весьма близки к летописным именам Рогволод, Туры, Рогнеда.
Княжение Тура располагалось на Припяти, впадавшей в Днепр. Это был весьма удобный, быстрый и более скрытный путь к Киеву, в сравнении с традиционным днепровским путем. Еще одну возможность похода князя Владимира именно по Припяти можно связать непосредственно с киевским воеводой Блудом.
Блуд был знатным варяжским норманном, ставший в 977 году киевским воеводой после изгнания Ярополком Свенельда. О знатности рода Блуда можно судить и по его должности, на которую просто так не попадали, и по этимологии толкования его имени. Блуд в корневом плане близко к скандинавскому имени Кнут. Известны короли Швеции Кнут I (1167-1196) и Кнут II (1229-1234).
Имя предшественника Блуда Свенельда производно от имени Свен нордического происхождения, известного в Норвегии и Швеции. Имена Свенельда и Блуда подтверждают то, что первоначально в древнерусском Киеве военная власть принадлежала варяжским норманнам. В летописях Свенельд и Блуд выступают как весьма одиозные личности, которых объединяют сходные свойства лицемерия, лжи и коварства.
Налицо и этимологическая близость имени Блуд с псковскими топонимами родовой резиденции княгини Ольги Выбутово-Будутино, местом, где вероятно прошло детство Владимира. В этом плане не исключено и то, что знакомство Владимира и Блуда было давним, еще с детства Владимира.
Блуд был явно старше Владимира, ведь он обещал Блуду, в обмен за помощь в овладении Киевом, сделать его своим вторым отцом: «имѣти тя хочю во отца мѣсто», что также подтверждало и знатный статус Блуда. Со временем их судьбы разошлись, Блуд очутился в Киеве, впоследствии став киевским воеводой, а Владимир новгородским князем.
Говоря о поведении Блуда, авторы Никоновской летописи приводят весьма знаменательный довод: «Сiа же Блудъ лукавствомъ глаголаша къ господину своему Ярополку: бѣ бо уласканъ и улщенъ Владимеромъ». Получается, что Блуд был «уласкан» Владимиром еще во время его новгородского княжения.
Блуд как человек бывалый, служа Ярополку, помнил и о новгородском Владимире. Судя по всему, у Блуда были определенные причины, вести двойную и лицемерную политику по отношению к Ярополку. Дело в том, что после изгнания Свенельда из Киева и последующих политических действий Ярополка, среди части варяжской военной и купеческой знати стали нарастать все большее недовольство и ропот.
Прежде всего, это касается дружины Свенельда, своего рода военной элиты киевских варягов. После изгнания Свенельда из Киева, его дружина потеряла привилегированный статус, что, естественно, вызвало её недовольство.
Раздражение среди части военной элиты варягов еще более усилилось после сближения Ярополка с печенегами, следствием чего, по Никоновской летописи, стало появление в 979 г. среди особо доверенных лиц Ярополка печенежского воеводы Илдея.
Утрата части киевской верхушки варягов политического и экономического доминирования при Ярополке, стало той питательной средой, в которой росло недовольство варяжской военной знати новыми порядками, консервативное их желание вернуться к прежним устоям.
Судя по всему, именно киевский воевода Блуд был главным представите- лем консервативной «партии недовольных» среди окружения Ярополка. В этом плане следует еще раз коснуться сути возможного толкования новгородского обращения Владимира к Ярополку о своих претензиях на киевское княжение: «Володимер ти идеть на тя, пристраивайся противу биться».
Ясно, что с военной точки зрения, заведомое лишение себя существенного преимущества первого, внезапного и неожиданного удара по врагу явно бессмысленно и несвойственно жесткому и расчетливому рационализму поступков князя Владимира.
Летописная невероятность сути обращения Владимира из Новгорода к Ярополку в Киев, может быть преодолена другим толкованием имени его получателя. Владимир дал знать о своих намерениях не Ярополку, а киевскому воеводе Блуду, как своему тайному стороннику. Владимир уведомил Блуда о своем появлении в Новгороде и о плане дальнейшего похода на Киев.
С этого момента между Владимиром и Блудом установилась прочная связь. Блуд, как сторонник Владимира, держал его в курсе событий политической жизни княжеского Киева. По Никоновской летописи, Блуд прямо усыплял бдительность Ярополка, вводя его в заблуждение по поводу возможностей и истинных намерениях Владимира.
Когда Ярополк получил высокомерное послание от Владимира, то он «смутися, и нача съвокупляти воа многы, бѣ бо и самъ храборъ велми». Речь идет и о печенегах хана Илдея, бывших на военной службе у Ярополка. Но тут в дело вмешался Блуд, который «рече» Ярополку: «не может противу тебе стати братъ твой меншiй Володимеръ, якоже синица на орла брань сотворити, не смущайся убо боятися его, и не утружай воиньства своего собирая».
Блуд, употребив свое лживое и льстивое красноречие, убедил «орла» Ярополка не придавать реального значения мнимым угрозам «синицы» Владимира, и отпустить летом из Киева печенегов Илдея на кочевье в Великую Степь.
Владимиру было важно знать, будут ли печенеги в Киеве при подходе его войск к городу. В то время печенеги, будучи грозной военной силой, ни в чем не уступали варяжским норманнам, а в ряде случаев, особенно на открытых пространствах, их превосходили.
По плану Владимира и Блуда, в случае прихода войск из Новгорода к Киеву, печенегов там не должно было быть, так оно и случилось на самом деле.
---------------------------------------------------
Полный авторский курс лекций по древнерусской истории можно найти в поисковике по адресу: Яндекс-Дзен-Сергей Михайлов. Там же открыт клуб любителей истории Ленинграда (1924-1991). По каждому году будет представлено 100 уникальных фото.
