Света
Год. Целый год, пролетел как одно сладкое, насыщенное мгновение. Год с постоянным присутствием Олега в моей жизни и воспоминаниями о самом лучшем дне рождении моей дочери, которое он подарил ей на совершеннолетие.
Год спокойных утренних кофе в кондитерской перед ее открытием, общих планов на выходные, тихих вечеров, когда мы могли молча сидеть рядом, каждый со своей книгой, и это было лучше любых разговоров. Год, за который моя кондитерская выросла и стала известной, а я сама… оттаяла.
И вот я стою посреди своей гостиной. Вокруг коробки. Одни запечатаны и подписаны аккуратным почерком Олега: “Кухня”, “Книги”. Другие, поменьше, еще открыты, и я медленно, почти ритуально, перебираю их содержимое. Это не просто переезд. Это окончательное прощание. С этой квартирой, с этими стенами, которые помнят ложь и предательство. Которые никогда не забудут мою боль.
Я оставляю эту квартиру Мире. Она уже взрослая. Ей нужно ездить в университет, и ей нужно свое пространство. Ее личное царство, где не будет призраков моего неудачного брака.
— Мам, ты уверена, что жить с ним — хорошая идея? — слышу я голос дочери из дверного проема. — Может, пока останешься здесь? Нам же хорошо жить вместе.
Я опираюсь руками на колени и смотрю на нее. Она выросла за этот год, повзрослела не по годам. В ее глазах не детская тревога, а серьезная озабоченность.
— Ну, или может, в ЗАГС сначала? — она подходит ближе, садится на корточки рядом с открытой коробкой. — Чтобы уже брак, как положено.
Я улыбаюсь, беру в руки старую фоторамку, но не смотрю на фото.
— Я не уверена на сто процентов, — говорю честно. — Но… мне кажется, он собирается сделать мне предложение со дня на день.
Мира поднимает брови.
— Правда? С чего ты взяла?
— Не знаю, — пожимаю плечами и по телу разливается теплое, щекотливое предчувствие. — Он стал каким-то… особенно внимательным. И вчера спросил, какое именно шампанское я предпочитаю.
Она хмыкает, но в ее глазах мелькает понимание. Она видела, как он ко мне относится. Как он смотрит на меня. Как заботится не только обо мне, но и о ней.
— Мам…, — она не договаривает, потому что дверь открывается.
В квартиру заходит Олег. Он в простой футболке и джинсах. На лбу легкая испарина.
— Ну, вроде все тяжелое погрузил. Осталось только самое ценное, — он улыбается, и его взгляд теплеет, когда останавливается на мне.
Мира встает, подходит к нему и смотрит прямо в глаза, стараясь придать своему лицу максимально суровое выражение.
— Так, слушайте меня сюда, а еще лучше записывайте. За мамой следить с особой внимательностью. Если она пожалуется мне, что вы носки по всей квартире разбрасываете или суп пересаливаете, я ее заберу обратно. И больше вы ее не увидите. Понятно?
Олег слушает ее с абсолютно серьезным видом, потом кивает.
— Понято. Принято и взято к неукоснительному исполнению. Буду ходить по струнке и суп солить исключительно по ее рецепту.
Уголки губ Миры дергаются, и она не выдерживает, расцветая в улыбке. Она обнимает его быстро, по-дружески.
— Ладно, не подведите там. А то я вас найду. Хватит маме уже страдать, — тихо, но на полном серьезе говорит она, а потом обнимает меня крепко-крепко. — Позвони, как доедешь. И… не забывай мне звонить, мам.
Я киваю и оставляю свою квартиру. Свое прошлое. Теперь у меня начнется новая жизнь.
Мы забираем оставшиеся коробки, спускаемся, садимся в машину. Я смотрю на знакомые улицы, которые теперь везут меня в новую жизнь. Не в “его” жизнь. В “нашу”. Он не говорит ничего пафосного, просто иногда кладет свою ладонь на мою руку, и этого достаточно.
Мы приезжаем в наш дом. Он просторный, светлый, и в нем уже так много меня. Мои книги на полке, моя любимая кружка на кухне, мои эскизы новых десертов, приколотые магнитиком к холодильнику.
— Подожди тут минутку, — говорит Олег, и в его глазах пляшут чёртики.
— Зачем?
— Секрет.
Он уходит в гостиную. Я слышу какой-то шорох, тихую музыку. Потом он возвращается, берет меня за руку и ведет за собой.
После моего последнего визита гостиная преобразилась. Повсюду горят свечи. Лепестки роз усыпали пол. Он останавливается в центре комнаты, опускается на одно колено и открывает маленькую бархатную коробочку.
В ней лежит кольцо. Не с огромным, кричащим бриллиантом, а изящное, с сапфиром цвета ночного неба в обрамлении мелких прозрачных камушков. Оно идеальное. Совершенное. Мое.
— Светлана, — его голос тихий, но абсолютно четкий. — Почти два года назад ты вошла в мою жизнь и перевернула ее с ног на голову. Ты самое светлое, самое настоящее, что в ней есть. Я люблю тебя. Я хочу просыпаться и засыпать рядом с тобой каждый день. Не как формальность, а официально. Как положено. Чтобы ты была моей женой. Согласна ли ты выйти за меня?
Слезы подступают к горлу, горячие и щиплющие. Я смотрю на него, на этого удивительного мужчину, который так терпеливо и настойчиво входил в мое сердце, и понимаю, что хочу этого больше всего на свете. Но старый страх, как холодная змея, шевелится внутри, напоминая о пережитой боли.
— Олег…, — мой голос срывается. — Я… скорее всего не смогу забеременеть. Ты понимаешь? Врачи сказали, что это практически невозможно. У тебя еще вся жизнь впереди. У тебя нет своих детей, и, скорее всего, ты еще встретишь ту, кто…
— Т-ш-ш, — он встает, накрывает мои губы указательным пальцем и смотрит прямо мне в глаза. — Я знаю, — мягко говорит он. — И это не имеет никакого значения. Если мы захотим, то сможем взять ребенка из дома малютки. Или сделать ЭКО. Если не сможем ни того ни другого, то мы можем найти суррогатную мать. В наше время столько вариантов, Света. Но это все только если ты захочешь. А если не захочешь, то нам и вдвоем будет прекрасно. Мне нужна ты. Только ты. И я не вижу в тебе каких-либо недостатков. Это здоровье, и мы ему не подвластны.
Я жду увидеть в его глазах разочарование, легкую тень. Но вижу лишь бесконечную нежность и понимание.
Внутри меня что-то окончательно и бесповоротно ломается. Рушится последняя стена, последний оплот недоверия и страха. Он знает. Он знает о моей самой большой боли, о моем самом большом страхе… и это не отталкивает его. Он не просто принимает это. Он находит слова, которые исцеляют старую, незаживающую рану.
Мой бывший муж, хирург, видевший мое отчаяние, так и не догадался сказать ничего подобного. Он видел проблему, которую нельзя починить скальпелем, и просто… отступил. А этот человек, не врач, не волшебник… он просто любит меня. И этой любви хватает, чтобы найти нужные слова.
Слезы, наконец, катятся по моим щекам, но это слезы счастья. Самого чистого и настоящего, что я когда-либо чувствовала.
— Да, — выдыхаю я, и мое сердце поет, ликует, вырывается на свободу. — Да, Олег, я выйду за тебя замуж!
Он снимает кольцо с бархатной подушечки, его пальцы чуть дрожат, но он надевает его на мой палец. Оно садится идеально, будто было создано специально для меня. Он притягивает меня к себе и целует. Это нежный, долгий поцелуй, в котором есть и обещание, и облегчение, и бесконечное счастье.
Я обнимаю его, прижимаюсь к его груди, слушаю стук его сердца и понимаю — это и есть мой дом. Не стены, не место. А этот человек. Мой будущий муж. Мое наконец-то найденное счастье.
Сергей
Будильник не звенит. Он воет, как сирена, врываясь в кошмар, который стал моей жизнью. Я выключаю его и лежу, глядя в потолок. Вставать не хочется. Незачем.
Из соседней комнаты доносится приглушенный плач Вики. Потом резкий, пронзительный голос Юли:
— Хватит реветь! Иди умываться! Папочка твой из-за тебя тут прикован, так хоть веди себя тихо!
Я зажмуриваюсь. Каждый день. Каждый день одно и то же. Я встаю и иду на кухню. Юля уже там. Она стоит у плиты, ее плечи напряжены. Она не поворачивается.
— Кофе будет? — спрашиваю я, пытаясь нарушить ледяное молчание.
— А тебе какая разница? — она резко оборачивается. Ее лицо, когда-то привлекательное, теперь вечно искажено гримасой обиды и злобы. — Ты же все равно на работу не идешь. Сидишь тут, на моей шее.
“На моей шее”. Квартира ее. Куплена мной. Я уже выплатил Свете разницу между двумя квартирами, но по документам квартира в которой мы живем, все еще принадлежит Юле. После суда и моих трат на адвокатов у меня не осталось ничего, кроме долгов и условного срока.
— Я ищу работу, Юль.
— Какую работу? — она фыркает, наливая себе кофе. — Кем ты теперь устроишься? Кому ты нужен со своей условкой? Хватит летать в облаках. Иди и устройся хоть кем-то. На склад какой-нибудь иди. Не знаю. Мне плевать, хоть вагоны разгружай, но начни делать хоть что-то! Думаешь, покрыл все судебные счета и все? Можно лечь и лежать? Ну уж нет. Я не позволю тебе так поступить. Я привыкла к другому уровню жизни.
Удар прицельный, смертельный. Я отворачиваюсь, сжимая край стола так, что костяшки пальцев белеют. Она права. Мне дали условку. Формально за халатность, повлекшую смерть человека. Но в медицинской среде я прокаженный. Мне не просто запретили работать хирургом. Мне закрыли дорогу в медицину вообще. Ни одна клиника, ни один частный кабинет не возьмет на работу врача с такой историей.
Начальству удалось выгородить меня от тюрьмы, списав все на “осложненный анамнез пациента”, но я-то знаю. Я чувствую это каждую ночь. Тот самый писк датчика, затихающий на монотонной ноте. Тепло уходящей жизни у меня в руках. Это моя вина. Только моя.
И Юля не дает мне об этом забыть ни на секунду.
— Юль, я все понимаю. Я ищу. Беру подработки. Ты же знаешь, что я хоть официально нигде и не устроен, но я стабильно приношу деньги в семью. Обеспечиваю и тебя и нашу дочь.
— Приносишь, но ничего не меняется. Нам хватает закрыть только какие-то базовые потребности, — фыркает она, но я вижу, что она чего-то не договаривает.
— О чем ты молчишь? Скажи уже. Будто нам есть еще что терять.
— Это все из-за тебя. Из-за тебя я никогда не смогу иметь детей! — я с трудом сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза. Это ее коронная фраза. Она произносит ее на разные лады. С ненавистью, с рыданиями, с ледяным презрением, чуть ли ни каждый день. — Ты отнял у меня все! Из-за твоего стресса, твоих истерик! Я бы родила тебе сына! А теперь что? Я инвалид! И ты никто!
— А по чьей вине я никто?! Напомнить, чьи истерики стали крахом моей карьеры? — взрываюсь я, чувствуя как волна гнева окутывает меня с головой. — Напомнить, по чьей вине я угробил того пациента? — она молчит. Сжимает губы. Смотрит на меня с ненавистью. — Прекрати упрекать меня! Как я виноват в том, что ты потеряла ребенка, так и ты виновата в том, что довела меня до того состояния, в котором мне пришлось оперировать!
Она смотрит на меня и на ее глазах выступают слезы. Она знает, как я к ним отношусь. Знает, что у меня все внутри сворачивает при виде их. Я молча встаю и возвращаюсь в комнату. В последнее время я постоянно терплю это. Потому что в чем-то она права. Я признаю свою вину, в отличие от нее.
Если бы в тот день не я, не наш скандал, который довел ее до выкидыша… Она была бы здорова. Этот бумеранг, запущенный мной в тот день, когда я впервые изменил Свете с ее сестрой, вернулся и снес мне голову. И теперь я живу в аду, который создал себе сам.
Единственный свет в этом аду — Вика. Она выходит из своей комнаты, одетая в простое платье. Ее глаза красные. Она молча подходит ко мне и обнимает меня за талию, пряча лицо. Я глажу ее по волосам.
— Все хорошо, рыбка, — шепчу я. — Иди собирайся, я провожу тебя в садик.
После выкидыша что-то в Юле сломалось окончательно. Она не просто обвиняет меня. Она отстранилась и от Вики. Она выполняет минимум: накормить, одеть. Но ни ласки, ни тепла, она ничего этого ей не дает. Вика тянется ко мне, как к единственному источнику тепла в этом холодном доме.
Я провожаю ее до садика. Она держит меня за руку.
— Пап, а мы сегодня вечером посмотрим мультик?
— Конечно, посмотрим. Обязательно. Тот, который ты выберешь сама.
Дочь улыбается, но я вижу как в ее глазах гаснет последняя искорка счастья.
Я возвращаюсь в квартиру. Юля все так же сидит на кухне, уставившись в стену.
— Надо бы к психологу сходить, Юль. Тебе… нам нужна помощь.
— Зачем? — она смотрит на меня пустыми глазами. — Чтобы забыть, что ты со мной сделал? Никакой психолог этого не исправит. Ты испортил мне жизнь.
Я иду в другую комнату, сажусь за компьютер. Рассылаю резюме. Водителем. Менеджером. Курьером. Откликов нет. Или приходит вежливый отказ. Иногда приглашают на собеседование, но стоит проверить мои рекомендации… История всплывает. И двери закрываются.
Иногда я набираю номер Миры, но она отвечает не всегда. Вот и сейчас руки сами тянутся к телефону, чтобы услышать ее. Найти спокойствие в ее голосе.
— Привет, пап, — отзывается она, и я невольно улыбаюсь.
— Как дела, дочка? Как учеба?
— Нормально. Справляюсь.
— Может, встретимся? Сходим куда-нибудь?
— Пап, прости. У меня сейчас очень много занятий. Как-нибудь в другой раз. Мне надо бежать. Пара вот-вот начнется, — она сбрасывает, и я снова чувствую пустоту.
Она никогда не звонит мне сама. Словно ей все равно. И я понимаю ее. Я выбрал Юлю. Я разрушил ее семью. Почему она должна меня простить?
Вечером все повторяется, как и каждый день. Я забираю Вику из садика. Кормлю, мы смотрим мультик и я укладываю ее в кровать. Потом читаю ей сказку. Она засыпает, сжимая мою руку. Я сижу рядом еще некоторое время, просто глядя на нее.
Она единственная причина, по которой я все еще здесь. Единственный смысл, который остался. Если бы не она, я бы, наверное, уже…не знаю. Сошел бы с ума. Но я не могу. Я не имею права лишить ее отца.
Я выхожу на кухню. Юля пьет.
— Опять укладывал свою “принцессу”? — ее язык заплетается. — А о ком ты думал, когда сидел с ней? О дочери? Или о ее матери, которую ты бросил ради такой, как я?
Я не отвечаю. Просто смотрю на нее. На эту женщину, которую я когда-то желал так сильно, что ради нее разрушил все. И теперь мы два измученных призрака, запертые в одной клетке, созданной из моих ошибок и ее ненависти.
Она права. Она заслужила все, что с ней происходит. Но и я заслужил это. Этот вечный упрек, эту тихую ненависть, эту жизнь в аду, которую мы создали друг для друга. Это и есть наше наказание. Бумеранг. И он бьет без промаха. Каждый день.
Продолжение следует. Все части внизу 👇
***
Если вам понравилась история, рекомендую почитать книгу, написанную в похожем стиле и жанре:
"Развод. Нам не по пути", Наталья Ван ❤️
Я читала до утра! Всех Ц.
***
Что почитать еще:
***
Все части:
Часть 1 | Часть 2 | Часть 3 | Часть 4 | Часть 5 | Часть 6 | Часть 7 | Часть 8 ️ | Часть 9 | Часть 10 ️| Часть 11 | Часть 12 | Часть 13 | Часть 14 | Часть 15 ️| Часть 16 | Часть 17 | Часть 18 | Часть 19 | Часть 20 | Часть 21 | Часть 22 | Часть 23 | Часть 24 | Часть 25 | Часть 26