Они добрались до почты. Перед ними предстало маленькое деревянное здание с покосившимся крыльцом. Внутри пахло старой бумагой и сургучом. Почтальонша, тетя Зина, посмотрела на них поверх очков.
- Посылка в Москву? - протянула она и взвесила коробку. Дорого выйдет. Авиапочтой быстрее, но...
— Обычной, - быстро сказала Нина.
Андрей оставил ей деньги на карте. Она принципиально не трогала их и считала запасом на непредвиденный случай.
Пока тетя Зина оформляла квитанцию, Нина разглядывала витрину с открытками. Яркие, глянцевые картинки: "С Новым годом!", "С 8 Марта!". На одной изображен уютный камин, елка и счастливая семья. У Нины защемило сердце. Скоро Новый год. Первый Новый год без детей. Андрей, конечно, обещал привезти их, но погода могла внести свои коррективы.
В Москве Андрей сидел в ресторане. Вокруг плавала тихая музыка, звенели бокалы, пахло дорогим парфюмом. Напротив него расположилась женщина.
Ее звали Вероника. Ей тридцать два года. Она впечатляла той ухоженной, лощеной красотой, что требует больших вложений, времени и денег. Идеальная укладка, маникюр, платье облегало фигуру и подчеркивало талию. Она работала юристом в компании его партнера.
Они познакомились месяц назад на деловом ужине. Вероника блистала умом, в меру ироничная и... «доступная». Она не скрывала своего интереса. Андрей долго сопротивлялся. Ему казалось это предательством. Но одиночество в пустой квартире становилось невыносимым. Лера жила своей жизнью, запиралась в комнате, готовилась к экзаменам. Тимур скучал по маме и часто капризничал. Андрей чувствовал себя запертым в вакууме.
- Ты сегодня какой-то грустный, - заметила Вероника.
- Сложности на работе?
- Нет, - Андрей покачал головой. - Обычный ноябрь. Не люблю этот месяц.
- А кому он нравится? - улыбнулась она. Поэтому я предлагаю сбежать. На выходные. В Сочи. Там сейчас тепло, море, горы. Перезагрузка.
Андрей посмотрел на нее. В ее глазах плескалось веселье и незаметно ни грамма той сложной душевной боли, что он привык видеть у Нины в последнее время. Вероника легкая, понятная. С ней нет необходимости разгадывать ребусы и чувствовать себя виноватым.
- В эти выходные не получится, - вздохнул он. — Я везу детей к матери.
Вероника чуть нахмурилась, но тут же скрыла это за улыбкой.
- Ах да. Твоя благородная обязанность. Каждую субботу в глушь, в Саратов. То есть в Сосновку.
Она знала его историю. Андрей не вдавался в подробности и поведал кратко. Но общая канва предельно ясна. Жена ушла к другому, сменила московскую суету на жизнь в родной деревушке, где теперь выращивала огород, носила воду в коромысле и вполне счастлива. Вероника называла это «кризисом среднего возраста у твоей бывшей».
- Дети скучают, - дерзко заявил Андрей. – Возить их туда необходимо. И я от этого не откажусь.
- А ты сам? - она посмотрела ему прямо в глаза. - Ты тоскуешь по бывшей? Или ездишь туда, чтобы убедиться, что ей там плохо без тебя?
Андрей вздрогнул. Вероника очень проницательная.
- Я езжу ради детей, - повторил он, но голос прозвучал неубедительно.
- Андрей, - Вероника накрыла его руку своей. - Ее ладонь приятная, теплая. - Ты свободный мужчина. Твоя жена остановилась… на глине. А ты здесь. Ты живой, успешный, интересный. Хватит себя запрятывать. Позволь себе быть счастливым.
Андрей смотрел на ее руку. У Нины руки всегда в ссадинах и следах от угля.
— Я не перестал наслаждаться, — возразил Андрей. — Но я пока не готов... к серьезному.
— А кто говорит о серьезных отношениях? — рассмеялась она. — Давай без заморочек поедем в Сочи. Без обязательств. Банально ты, я и море. А детей оставь с бабушкой или няней. Лера уже большая.
Возможность показалась слишком сладкой. Уехать. Забыть про грязную дорогу, молчаливые укоры Нины, ненавидящий взгляд гончара. Дать себе передышку, расслабиться в теплом море.
— Я поразмышляю, — сказал он.
— Подумай, — кивнула Вероника. — Но недолго. Билеты дорожают.
В Сосновке наступил холодный вечер. Нина с Сергеем вернулись с почты. Они промерзли, а Сергей сожалел о потерянном времени.
Нина пыталась растопить плиту на кухне, чтобы приготовить ужин. Дрова отсырели и не хотели разгораться. Дым валил в комнату, едкий, удушливый.
— Да что же это такое! — воскликнула она и закашлялась. — Ненавижу!
Она швырнула кочергу на пол, металл жалобно звякнул.
Сергей в это время мыл руки и обернулся.
— Нина, успокойся. Тяги нет, ветер в трубу задувает. Сейчас поправлю.
— Я не хочу твоего вмешательства! — крикнула она, и слезы брызнули из глаз. — Мне хочется повернуть ручку газовой плиты, а не этой древности! Я хочу горячую ванну! Мне осточертела минусовая температура в уборной! Я устала, Сергей! Я уже не выношу эту первобытную жизнь!
Она обессилела, прислонилась к стене. Ее ноги подкосились, и Нина рухнула на пол. Она закрыла лицо грязными от сажи руками. Наступило оцепенение.
Сергей подошел к ней. Он не стал ее поднимать или утешать банальными фразами. Он сел рядом на пол, прямо в грязных сапогах.
— Я знаю, — тихо сказал он. — Я вижу, как ты вымоталась.
— Ты не понимаешь! — всхлипнула она. — Ты привык! Для тебя это нормально! А я... я каждый день борюсь с собой. Я смотрю на свои руки и плачу, а в зеркале на меня взирает старуха.
— Ты не старушка, — он пытался оторвать ее ладони от лица— Ты красивая. Самая красивая.
— Не ври мне! — она вырвалась. — Андрей тысячу раз прав. Я не создана для этого. Я ломаюсь, Сережа. Я трещу по швам, как плохой горшок.
Наступила гнетущая тишина. Только ветер выл в трубе, да дым ел глаза.
— Если ты хочешь уехать... — начал Сергей, и его голос звучал глухо, как из-под земли. — Если ты желаешь вернуться к мужу... я пойму. И не стану удерживать тебя силой.
Нина подняла на него заплаканные глаза. В полумраке кухни его лицо казалось пепельным, как зола в печке.
— Ты гонишь меня?
— Нет. Я люблю тебя. Но я не хочу, чтобы ты меня возненавидела. За этот дым. За холод. За то, что я не могу дать тебе комфорт.
Нина смотрела на него. На морщины вокруг глаз, на устало опущенные плечи. Он тоже переутомился. Сергей тянул их обоих и старался изо всех сил, но природу и быт не прошибешь лбом.
Вдруг Нина устыдилась. Она кричала о своих удобствах, а он думал о ее счастье.
— Я не уеду, — прошептала она и вытерла слезы. — Прости. Сегодня я встала не с той ноги, и все пошло наперекосяк.
Она прижалась к нему, уткнулась носом в его колючий свитер.
— Мне не хватает немного тепла. Не от печки, от тебя.
Сергей крепко обнял ее.
— Я сам затоплю печку и прогрею дом. Купим пуховое одеяло. — пообещал он. — Я придумаю что-нибудь. Мы прорвемся, Нина. Зима не вечна.
В этот момент зазвонил телефон Нины. Она неохотно потянулась к нему. На экране высветилось имя: «Лера».
— Мам! — голос дочери звучал взволнованно. — Мам, ты сидишь?
— Что случилось? — сердце Нины ухнуло вниз. — С Тимуром что-то?
— Нет, с Тимуром все нормально. Мам, тут такое... Папа... В общем, я нашла у него билеты. В Сочи. На двоих.
— В Сочи? — неуклюже переспросила Нина. — Зачем?
— Не зачем, а с кем, — безжалостно произнесла дочь. — Там женское имя. Вероника. Мам, он, похоже, завел роман.
Нина замерла. Она знала, что это когда-нибудь случится. Андрей молодой, крепкий мужчина. Но услышать это в задымленной кухне на холодном полу оказалось больно. Стало обидно за себя, словно ей дали поддых.
— Мам? Ты уловила мои слова? Отзовись! — теребила ее Лера. — Как нам поступить, что предпринять?
Нина посмотрела на Сергея. Он пропустил их разговор мимо ушей, но увидел, как изменилось ее лицо.
— Ничего не будем делать, Лера. Это его жизнь. — медленно выдавила Нина.
Она положила трубку. Внутри образовалась пустота и холод, и их не могла разогнать никакая печка.
— Что там? — спросил Сергей.
— Андрей, — ответила она и глядела в одну точку. — Он едет в Сочи. С женщиной.
Сергей молчал. Он понимал, что сейчас любые слова будут лишними. Прошлое окончательно отрезало пути к отступлению. Теперь у Нины действительно нет дороги назад. Только вперед, сквозь эту бесконечную, темную зиму.
Андрей сидел в своем кабинете. Перед ним на полированном столе лежали два электронных билета, распечатанных на принтере. Москва — Сочи. Бизнес-класс. Отель пять звезд. Все, как он любил. Все, к чему он привык.
Вероника прислала сообщение: «Я уже собираю чемодан. Возьму то красное платье, оно тебе так нравилось. Целую».
Он смотрел на экран телефона, и внутри него образовалась пустота, как в выставочном зале после закрытия. Ни радости, ни предвкушения, только глухая, ноющая усталость.
Продолжение.
Глава 1. Глава 2. Глава 3. Глава 4. Глава 5. Глава 6. Глава 7. Глава 8. Глава 9. Глава 10. Глава 11. Глава 12. Глава 13. Глава 14. Глава 15. Глава 16. Глава 17. Глава 18. Глава 19. Глава 20. Глава 21. Глава 22. Глава 23.