Вот и знакомый поворот, первые дома. Сердце Нины забилось так сильно, что стало трудно дышать. Что она делает? Зачем она здесь? Она сумасбродка, разрушила свою жизнь, быт детей, и приехала сюда, где ей некуда деться.
- У мастерской остановите, пожалуйста. – попросила она дрогнувшим голосом.
Водитель притормозил у знакомой калитки. Нина расплатилась, не взглянула на любопытного таксиста, и вышла. Жигули фыркнули на прощание, развернулись и уехали. Она осталась в оглушительной утренней тишине. Нина стояла перед домом Сергея с маленькой сумочкой. Дым из трубы пристройки не шел, дом казался спящим, нежилым. А что, если хозяин отлучился или не откроет ей дверь? Он ничего ей не обещал. Он дал ей свободу, но это не означало, что Сергей готов разделить с ней ее последствия. Паника подкатила ледяной волной. Она сделала шаг назад, приготовилась развернуться и пойти… Куда? На автобусную остановку? Обратно в Москву, с позором? Нет. Нина откинула голову и заставила себя успокоиться. Она преодолела такой путь не для того, чтобы сдаться у порога. Нина выпрямила спину, подошла и толкнула калитку. Та поддалась со скрипом. Нина прошла по мокрой траве к двери дома. Остановилась, собралась с духом и постучала. Удар получился неуверенным. Ей никто не ответил. Она потарабанила снова, громче, настойчивее. За дверью послышались медленные, тяжелые шаги. Щелкнул замок. Сергей стоял на пороге без рубашки, в одних штанах, волосы взъерошились ото сна. Смесь удивления, недоверия и чего-то еще, что Нина не могла разобрать, мелькали на его лице. Он смотрел на нее недоверчиво.
- Нина? – выдохнул он.
Они взирали друг на друга, секунды растягивались в бесконечность. Она заметила, как его взгляд скользнул по ее лицу, маленькой сумочке, и понимание отразилось в его глазах, осознание всего масштаба ее поступка.
- Я… - голос подвел ее.
Что она могла сказать? «Привет, я ушла от мужа и приехала к тебе. А нужна ли я здесь?»
Она стояла на его пороге, растерянная, уставшая, бездомная, и выжидала, что он предпримет. Сергей долго молчал, а потом… Не улыбнулся. Не бросился обнимать. Он сделал шаг в сторону и открыл ей проход в дом.
- Заходи. – указал он рукой. – Ты, наверное, замерзла. Я сейчас поставлю чайник.
Это не приглашение любовника и не радостная встреча, это человеческое глубокое принятие. Нина перешагнула его порог и поняла, что впервые в своей жизни пришла домой. Она ступила в его дом и отрезала себя от прошлого, обязанностей и осуждающих взглядов. Воздух внутри прохладный, пахло деревом, травами и немного вчерашним ужином. Все донельзя аскетично. Сени, маленькая кухня, одна комната. Неловкость между ними не исчезала. У Нины не укладывалось в голове куда себя деть, и она не находила места для маленькой сумочки. Сергей тоже растерялся, надел старую рубашку и принялся греметь посудой у плиты. Привычные механические действия облегчили его состояние.
- Ты… Голодна?
- Нет, спасибо.
Он поставил на огонь закопченный чайник. Звук зажигаемой спички почудился оглушительно громким в тишине. Они молчали. Любые слова «как ты ушла?», «что сказал муж», «что дальше?», представлялись грубыми и неуместными. Фразы разрушили бы это хрупкое утреннее молчание. Нина опустилась на деревянную лавку у стола. Чудовищная усталость вдруг навалилась на нее. Бессонная ночь, слезы на вокзале, долгая дорога, все это обрушилось разом. Веки стали свинцовыми. Она опустила голову на руки, прямо на грубую поверхность стола, и не заметила, как подошел Сергей. Его пальцы осторожно коснулись ее плеча, и она вздрогнула.
- Иди поспи. – тихо сказал он. – Ты совсем измучилась.
Нина подняла на него сонный, благодарный взгляд. Он не повел ее в комнату, а кивнул на видавшие виды диванчик тут же на кухне. Это единственное место для сна кроме его собственной кровати. Он снова давал ей выбор и пространство. Нина легла прямо в обуви, свернулась калачиком и подтянула колени к груди. У нее не осталось сил даже на то, чтобы стянуть с ног промокшую обувь. Это жест абсолютного истощения, она упала там, где ее настиг короткий привал. Сергей накрыл ее колючим, но удивительно теплым пледом. Она ощутила его запах – дыма, чистого белья и чего-то неуловимо родного. Нина закрыла глаза, и сон тут же поглотил ее. Последнее, что она слышала, это свист закипающего чайника и шаги Сергея. Он ушел в мастерскую.
Она проснулась от густого, пряного, невероятно вкусного запаха. За окном сиял день. Солнце пробивалось сквозь небольшое окно. Она все еще лежала на диванчике под пледом. Тело ломило от неудобной позы, но в душе разлилось странное, умиротворенное спокойствие. Нина приподнялась на локти. Сергей стоял у плиты. На сковороде аппетитно шкворчало что-то с грибами и луком. Хозяин полностью сосредоточился на готовке, уверенно двигался, как и за гончарным кругом.
- Проснулась? – он даже не обернулся, но почувствовал ее движение. – Вовремя, обед почти готов.
Нина села и откинула плед.
- Который час? Сколько я спала?
- Часов шесть, не меньше. – он помешивал еду.
Она посмотрела на Сергея, на его широкую спину, как он ловко управлялся с ножом и сковородой. В этих бытовых действиях столько надежности, мужской основательности, силы. Это так непохоже на ее жизнь с Андреем.
- Я могу помочь? – поинтересовалась она.
- Уже не нужно. – он обратился к ней с двумя тарелками в руках. На них дымилась простая деревенская еда, жареная картошка с грибами.
- Садись к столу.
Сергей поставил миски, нарезал хлеб, достал из погреба банку с солеными огурцами. Они расположились друг напротив друга. И снова молчание. Но теперь оно уютное. Нина ела с жадностью, и сама удивлялась своему аппетиту. Она забыла, когда в последний раз обедала с таким удовольствием.
- Все очень вкусно. – призналась она.
- Это обычная картошка. – улыбнулся Сергей.
- Нет. – покачала Нина головой. – Это необыкновенно настоящее.
Когда тарелки опустели, Сергей поднялся и убрал их в раковину. Он не стал сразу заводить разговор, а дал безмолвию успокоить и подготовить их обоих. Он налил им по чашке ароматного чая, пристроился рядышком и взял ее за руку. Сергей не оценивал и не требовал. Он ожидал, когда она выскажется первая, и снова отдавал ей право выбора.
- Зачем ты пришла, Нина? – наконец спросил он тихо.
Она растерялась от такой прямоты. Все ее заготовленные фразы, возможные оправдания вдруг показались жалкими и фальшивыми.
- Я не знаю. – честно произнесла она и посмотрела ему прямо в глаза. – Я не смогла там больше оставаться ни минуты.
- Из-за мужа? Из-за матери?
- Из-за себя. – она покачала головой. – Я там… Погибала. Медленно, каждый день. Как цветок в банке. Я приехала сюда не к тебе, Сергей, а к себе. К той себе, которую я когда-то оставила.
Он кивнул, он понимал.
- И что теперь? – так же тихо промолвил мужчина.
Эта загадка висела в воздухе с самого ее появления на пороге.
- Ума не приложу. – повторила она, и ее голос дрогнул. - У меня ничего нет. Ни дома, ни денег, ни работы. У меня есть только… - она запнулась. – Двое детей, которых я оставила.
Нина произнесла это, и вся тяжесть ее поступка, на мгновение забытая во сне и за обедом, снова обрушилась на нее. Нина закрыла лицо руками.
- Что я наделала… Я ужасная мать!
Сергей не утешал ее, а дождался, пока первая волна отчаяния схлынет.
- Не сожалей о своем поступке. – ответил он и глядел прямо в ее заплаканные глаза. – Ты женщина, которая захотела жить, а не тлеть. Иногда, чтобы научить детей летать, нужно самому выпрыгнуть из гнезда. Они поймут. Возможно, не сейчас, но поймут. Особенно Лера.
Его абсолютная уверенность придала Нине сил, и она почему-то поверила ему.
- А ты, что отныне произойдет с тобой? Клавдия… Вся деревня… Они же съедят тебя.
Сергей усмехнулся.
- Я двадцать лет жил один. Стал самодостаточным, не боюсь людских сплетен.
Он подался вперед и положил свои большие сильные руки на стол.
- Я боюсь, что ты однажды проснешься и поймешь, что совершила ошибку. Что этот дом не спасение, а другая клетка. Не золотая, а деревянная. Заскучаешь по комфорту, ты привыкла к нему, затоскуешь по детям и захочешь вернуться. А я… - он впервые за весь разговор отвел взгляд. – Я, наверное, не смогу отпустить тебя.
Это признание не в любви, а в чем-то гораздо большем. В своей уязвимости.
Нина смотрела на него, и ее сердце сжималось от нежности и боли. Она протянула руку и накрыла его ладонь своей.
- Меня тревожит неизвестность завтрашнего дня. – ее голос больше не дрожал. – Я не обещаю тебе ничего. Я знаю только одно – я ни за что не хочу возвращаться.
Их пальцы переплелись. Это не обычное прикосновение, а безмолвный, хрупкий уговор на обломках их разрушенных жизней. Обещание попробовать вековать вместе.
Продолжение.
Глава 1. Глава 2. Глава 3. Глава 4. Глава 5. Глава 6. Глава 7. Глава 8. Глава 9. Глава 10. Глава 11. Глава 12. Глава 13.