Россия - огромная страна, самая большая в мире по территории, которая простирается от студёного архипелага - Земли Франца-Иосифа до реки Самур в субтропиках южного Дагестана, и от Центральной Европы, где расположена Калининградская область, до Северо-Восточной Азии, где расположен Чукотский АО. Это общеизвестно.
И совершенно естественно, что на этой огромной территории в разных её частях в процессе исторического развития сформировались совершенно непохожие друг на друга этносы. Как мы знаем из размещённой ранее на нашем канале статьи:
все населённые людьми территории по критерию однородности населения делятся на 3 (три) категории, а именно на: а) территории гомогенности с практически однородным в расовом, этническом, языковом, конфессиональном и т.д. отношении населением; б) территории диффузии с разнородным в расовом, этническом, языковом, конфессиональном, кастовом и т.д. отношении населением, проживающим чересполосно и оказывающим сильное взаимное влияние друг на друга, однако при этом не смешивающимся между собой и сохраняющим свою этно-языковую обособленность, формируя при этом особые культурно-исторические области, характеризующиеся значительной культурной общностью входящих в их состав этносов; в) территории смешения, на которых происходит интенсивное физическое и культурное смешивание людей различной расовой, этнической, языковой, конфессиональной и др. принадлежности. В ряде предыдущих статей, размещённых на нашем канале, мы рассмотрели некоторые из культурно-исторических областей как европейской части России, так и зарубежной Европы:
В настоящей же статье мы оставим географическую Европу и мысленно перенесёмся в противоположную европейской части России её восточноазиатскую часть, а именно - на российский Дальний Восток, и познакомимся с очень своеобразной культурно-исторической областью - Амуро-Сахалинской, и населяющими её этносами.
Амуро-Сахалинская культурно-историческая область - это исторически сложившаяся территория, коренное население которой характеризуется многими общими особенностями материально-бытовой, традиционной хозяйственной, нематериальной и духовной культуры, которые сформировались в процессе долгого исторического взаимодействия между этносами, населяющими эту территорию.
Итак, какие же территории входят в состав Амуро-Сахалинской культурно-исторической области? Они следующие: междуречье рек Сунгари (ниже места впадения в неё реки Вокэньхэ) и Уссури (ниже места впадения в неё
реки Мулинхэ), южной границей которого являются вышеупомянутые реки - Вокэньхэ и Мулинхэ соответственно - на территории нынешней китайской провинции Хэйлунцзян; территория нынешней Еврейской АО восточнее реки Бира; территория Хабаровского края, расположенная к востоку от Буреинского хребта, среднего течения реки Нимелен и нижнего течения реки Тугур; территория Приморского края к северу от верховьев реки Уссури; вся территория острова Сахалин.
Когда отряды русских землепроходцев в первой половине XVII в. появились на этих землях, они застали там коренное население практически в том же состоянии, в каком оно описывается в этнографических очерках начала XIX в., а именно: самую западную часть описываемой территории - земли по берегам реки Амгунь от её истока до её впадения в Амур - населяли негидальцы, которые подразделялись на два довольно сильно отличающихся друг от друга субэтноса - низовских и верховских негидальцев; к юго-востоку от негидальцев жили нанайцы, которые населяли берега Амура южнее впадения реки Пильда в озеро Удыль вплоть до места впадения в Амур реки Сунгари, а также берега многих правых и левых притоков Амура - рек Лимури, Горин, Гур, Харпи, Анюй, Немта, Тунгуска и её притока - реки Кур, Бира, Уссури и её притоков Хор, Бикин, Цисинхэ и Мулинхэ, Сунгари и её притока Вокэньхэ, а также берега озера Болонь; нанайцы подразделялись на три субэтноса - нанай (нижне- и среднеамурские нанайцы - проживали ниже по течению Амура от места впадения в него реки Бира), киле (нанайцы притоков среднего Амура - проживали по берегам всех его притоков в среднем течении), акани (верхнеамурские, уссурийские и сунгарийские нанайцы, проживавшие по берегам Амура на его отрезке, расположенном между устьями впадающих в него рек Уссури и Сунгари, а также в их междуречье по берегам впадающих в них притоков); эти три субэтноса отличались друг от друга некоторыми особенностями хозяйства, материально-бытовой культуры, особенностями языка, и т.д.; к востоку от нанайцев, на территории нынешних Приморского и Хабаровского краёв, проживали удэгейцы - их селения были разбросаны на обширной территории, раскинувшейся по обоим склонам хребта Сихотэ-Алинь от истока реки Уссури на юге Приморья до верховьев реки Гур на юго-востоке нынешнего Хабаровского края; в составе удэгейцев выделялся особый субэтнос - тазы, проживавший на крайнем юге их этнической территории и подвергшийся сильному ассимиляционному воздействию - как физическому, так и культурно-языковому - со стороны китайцев; к северо-востоку от удэгейцев между рекой Коппи и озером Большое Кизи по берегам реки Тумнин и её притоков жили орочи; к северу от территории расселения орочей, по правому берегу Амура между оз. Большое Кизи и северной оконечностью оз. Удыль - жили ульчи; к северу от этнической территории ульчей проживали амурские/материковые нивхи - от мыса Лазарева на юге по побережью Амурского лимана и по правому берегу Амура до его устья и дальше на север по южному берегу Охотского моря до устья реки Тугур при впадении её в Тугурский залив; на о. Сахалин островные нивхи занимали территории, расположенные как на западном побережье острова, так и на его восточном побережье - от устья реки Лангры и южного побережья залива Пильтун - на севере, берега среднего течения реки Тымь - на севере центральной части острова, и берега реки Поронай - на юге его центральной части; от северного берега залива Пильтун на севере и до залива Терпения на юге - вели полукочевой образ жизни ороки; южную часть о. Сахалин от устья реки Поронай на севере до мыса Крильон и мыса Анива на юге занимали айны.
Расово-этно-лингвистическая структура населения рассматриваемой культурно-исторической области (далее - к.-и. о.) в вышеописанном виде сложилась примерно к концу XV в. - началу XVI в., о чём свидетельствуют китайские письменные источники времён правления династии Мин (1368 - 1644 гг.), в результате синтеза 3 (трёх) расово-этно-культурных составляющих, принадлежавших к разным хозяйственно-культурным типам, а именно: А) автохтонного населения Приморья, Приамурья и о. Сахалин, являвшегося непосредственными потомками неолитического населения, относившегося к Охотской археологической культуре оседлых рыболовов бассейнов больших рек и морских берегов умеренного пояса - предков айнов и нивхов; Б) пришлого из более северных и западных регионов населения - носителей традиционной культуры кочевых охотников-оленеводов тайги - предков эвенков; В) немногочисленных, но несших материально-бытовую культуру более высокого уровня по сравнению с двумя вышеупомянутыми группами населения носителей традиционной восточноазиатской культуры ручных земледельцев лесной зоны умеренного пояса, переселявшихся с юга - дауров, дючеров, манчжуров, китайцев (больше узнать о хозяйственно-культурных типах можно из тематической статьи, ранее размещённой на нашем канале):
В расовом отношении этносы Амуро-Сахалинской культурно-исторической области не представляют собой однородной общности. Так, айны относятся к курильской малой расе в составе веддо-австралоидной большой расы; нивхи и ульчи относятся к амуро-сахалинской переходной между австралоидной и монголоидной расами малой расе в составе монголоидной большой расы; орочи по своим антропологическим характеристикам занимают промежуточное положение между амуро-сахалинской малой переходной расой и североазиатской (континентальной) малой расой в составе монголоидной большой расы; удэгейцы и нанайцы характеризуются расово-антропологическими особенностями, промежуточными между признаками североазиатской (континентальной) малой расы и признаками восточной (тихоокеанской) малой расы в составе монголоидной большой расы; ороки и в особенности - негидальцы - в расовом отношении являются типичными представителями североазиатской (континентальной) малой расы в составе монголоидной большой расы (больше узнать о расах можно из тематических статей, ранее размещённых на нашем канале):
Языковая ситуация на территории рассматриваемой к.-и. о. была следующей: айны и нивхи говорили на изолированных на уровне макросемей айнском и нивхском языках (т.е. ни айнский, ни нивхский язык не имеют абсолютно никаких языков-родственников, даже очень дальних); все остальные языки, на которых говорили этносы, населявшие Амуро-Сахалинскую к.-и. о., входили в состав тунгусо-манчжурской группы алтайской языковой семьи: нанайский, удэгейский, орочский, ульчский, орокский языки принадлежали к манчжурской подгруппе, а негидальский язык - к тунгусской подгруппе тунгусо-манчжурских языков.
Что касается религиозных верований амуро-сахалинских народов, то все они придерживались шаманизма со сложной системой анимистических представлений о духах-хозяевах различных природных явлений и объектов - таких, как вода, огонь, гром, море, горы, тайга, домашний очаг, и т.д., а также растений и животных - например, таких, как вахта трилистная, медведь, тигр, нерпа, косатка, и т.д.. Духам-хозяевам приносили различные жертвы - от ритуальных палочек-инау с завивающейся древесной стружкой, луковиц черемши, собак - и до медведей (с целью их жертвоприношения устраивался т.н. "медвежий праздник"), свиней, кур и продукции земледелия (у нанайцев-акани и удэгейцев-тазы).
В культурном отношении между всеми этносами Амуро-Сахалинской к.-и. о. имеется очень много общего. Это обусловлено действием ряда объективных факторов, основными из которых являются следующие:
А) основой системы жизнеобеспечения всех этносов рассматриваемой к.-и. о. (кроме удэгейцев, нанайцев-киле и верховских негидальцев, у которых основным видом хозяйственной деятельности являлась охота, а рыболовство имело менее важное значение) являлось рыболовство; охота на морского зверя - нерпу, сивуча, калана - также имела очень важное значение для всех народов описываемой к.-и. о., кроме нанайцев (они её не практиковали вообще), удэгейцев (морской охотой занимались только удэгейцы, жившие на самом севере удэгейской этнической территории, на побережье Татарского пролива), и верховских негидальцев. Это обусловливало наличие многих сходных особенностей промысловой и материально-бытовой культуры у всех народов Приамурья и Сахалина, таких как: типы традиционного зимнего и летнего жилища, разведение собак для употребления их мяса в пищу, шкур - для пошива одежды, и использования их в качестве ездовых упряжных животных, использование специфического типа собачьей сбруи в упряжке, использование особого местного типа нарт, изготовление одежды и обуви из рыбьей кожи, распространение в качестве промысловой мужской одежды юбочки из нерпичьей шкуры, изготовление рыболовецких сетей из окрашенных
волокон дикой крапивы, и др.;
Б) участие в этногенезе всех описываемых этносов (кроме айнов) тунгусского этнического компонента в лице предков эвенков, привнесшего в традиционную материально-бытовую культуру предков местных этносов многие особенности, характерные для таёжных охотников-оленеводов, такие как: ~ подбитые камусом лыжи эвенкийского типа, берестяные лодки, детская колыбель эвенкийского типа, способы охоты на наземного таёжного зверя (оленя, лося, изюбра, кабана, и т.д.), которые были известны у всех амуро-сахалинских народов; ~ наличие транспортного (верхового и упряжного) оленеводства таёжного типа, конического чума в качестве осенне-зимнего жилища, эвенкийского комплекса зимней распашной одежды из оленьих шкур - было распространено у верховских негидальцев; ~ наличие такой детали эвенкийской традиционной одежды, как нагрудник - было характерно для низовских негидальцев; ~ наличие транспортного оленеводства верхового и упряжного таёжного типа, чума эвенкийского типа в качестве осенне-зимнего жилища, нагрудника эвенкийского типа - имело место у сахалинских ороков; ~ наличие конического чума эвенкийского типа, нагрудника как элемента традиционной женской праздничной одежды - было характерно для удэгейцев; и т.д.;
В) постоянное взаимодействие разной степени интенсивности (в зависимости от места проживания того или иного этноса) всех описываемых народов с манчжурами и китайцами на протяжении многих сотен лет, чем объясняется наличие у всех описываемых народов таких элементов восточноазиатской материально-бытовой культуры, как запахивающиеся на правую сторону халаты, конические шляпы из бересты, зимние жилища типа китайской фанзы с отапливаемыми нарами - накан (внутри таких нар по специальным каналам-дымоходам проходит горячий воздух от печи и нагревает поверхность нар, на которых спят, едят и занимаются различной мелкой домашней работой люди), распространение огородничества, свиноводства и птицеводства (у нанайцев-акани и у удэгейцев-тазы, которые держали также и лошадей в небольшом количестве, используя их как вьючных и верховых животных), и т.д..
Как уже было отмечено выше, население Амуро-Сахалинской культурно-исторической области сформировалось на основе местного автохтонного населения - непосредственных потомков носителей Охотской археологической культуры оседлых морских и речных рыболовов - в тесном его взаимодействии с переселявшимися на эти земли с северо-запада носителями таёжной тунгусской охотничье-оленеводческой культуры и переселенцами с юга и юго-запада - носителями восточноазиатской манчжурско-китайской земледельческой культуры. Это взаимодействие хорошо прослеживается по происхождению каждого конкретного экзогамного рода в составе каждого из амуро-сахалинских этносов (на примере нанайцев: роды Гахил и Гэйкар ведут своё происхождение от нивхов; род Хайтанин - от айнов; роды Донкан, Юкэминкан, Удынкан, Киля, Сайгор и др. - имеют тунгусское (эвенкийское) происхождение; роды Одзял, Пассар, Нуер - происходят от манчжуров; роды Сандукан и Наймука ведут своё происхождение от китайцев, а род Моринкан - от дауров; и т.д.). Примерно похожая картина наблюдается с происхождением родов, входящих в состав и любого другого амуро-сахалинского этноса (за исключением сахалинских айнов, в составе которых нет родов тунгусского, манчжурского и китайского происхождения, но имеются семьи, ведущие своё происхождение от нивхов). В этногенезе удэгейцев прослеживается более сильное влияние манчжуров, тогда как на этногенез орочей значительное воздействие оказали нивхи, а на этногенез ульчей - айны (что хорошо заметно по их фенотипу). В этногенезе нивхов приняли участие, с одной стороны - айны, а с другой стороны - ульчи, орочи, нанайцы и низовские негидальцы. Что касается этногенеза самих негидальцев, а также сахалинских ороков - то в этих случаях мы можем отметить наименьшее участие в этом процессе нивхского компонента и небольшое участие нанайского и ульчского компонентов при определяющем участии тунгусского (эвенкийского) компонента, который практически в чистом виде определяется в составе верховского субэтноса негидальцев.
Важную роль в культурном сближении этносов рассматриваемой культурно-исторической области сыграло также их длительное совместное нахождение сначала под властью китайской императорской династии Мин (1368 - 1644 гг), затем - под властью манчжурской династии Цин (с 1644 г. по 1860 г.). После 1860 г. территория описываемой к.-и. о., кроме междуречья Уссури и Сунгари, вошла в состав Российской империи.
Уже в начале XV в. империя Мин включила населяющие Приамурье, Приморье и о. Сахалин этносы в систему симинь тичжи (покорённых народов), которая основывалась на сборе дани с этих народов. С этой целью вся территория была поделена на податные округа, и была организована сеть постоянных сторожевых и административно-торговых постов, служивших также местами постоянного пребывания имперских чиновников. Дань с местного населения взималась в размере одной шкурки соболя в год с каждого мужчины в возрасте 15 лет и старше. Для наиболее эффективного сбора и учёта уже собранной дани китайские (а с 1644 г. манчжурские) власти назначали из среды местного населения низовой управленческий актив - халада (родовых старшин), которым подчинялись гасянда (старшины сельских поселений) и седихиэн (сельские исполнители); каждое такое должностное лицо имело соответствующий его должности имперский знак отличия, а также специальную грамоту на китайском и манчжурском языках, в которой были определены их права, обязанности и привилегии (главной привилегией была передача должности по наследству, а также закрепление за старшинами в пожизненном и наследственном пользовании охотничье-промысловых угодий). Основными обязанностями этих должностных лиц были - сбор дани и сдача её имперскому чиновнику в соответствующем административно-торговом пункте, а также учёт рождений и смертей и предоставление данных об умерших, родившихся и достигших пятнадцатилетнего возраста лицах мужского пола в подотчётном селении или роду. Для особо усердных в сборе дани со своих соплеменников старшин существовала имперская система поощрений и вознаграждений, например - китайский или манчжурский чиновник брал в жёны дочь или сестру такого старшины, или отдавал одну из своих дочерей замуж за старшину или за его сына; перед домами таких старшин, состоящих в брачном родстве с имперскими чиновниками, ставился высокий шест с изображением кукушки на его
вершине. Произвол и злоупотребления со стороны старшин в отношении рядовых общинников были обычным явлением.
Однако вышеописанная система эффективно работала не на всей территории рассматриваемой к.-и. о. - ею были охвачены земли, населённые нанайцами и южными удэгейцами, но уже на территориях расселения северных удэгейцев, орочей, ульчей и амурских нивхов она существовала больше номинально, нежели реально, а в местах проживания негидальцев, а также на Сахалине - полностью отсутствовала. Однако на этих территориях процветала торговля, осуществлявшаяся китайскими купцами в нескольких селениях, ставших со временем центрами торговли китайцев с местным населением. Китайцы в обмен на меха, оленьи, волчьи и др. шкуры, корень женьшеня, панты, кабарожью струю и т.д. давали местным жителям рис, пшено, ячмень, соевые бобы, чай, табак, ханшин/байцзю (китайский крепкий спиртной напиток), различные ткани (хлопчатобумажные, шерстяные, шёлковые) и изделия из них (рубашки, халаты), посуду и различные хозпринадлежности, украшения, и т.д.. Торговля носила неэквивалентный характер, т.к. цены на китайские товары были сильно завышены, а на местные - занижены. Китайские торговцы успешно применяли схемы долгового закабаления местных жителей, отпуская необходимые им товары в кредит под высокий процент, при этом система учёта погашения задолженности по кредиту была запутанной и непонятной для заёмщиков, и такие долги висели на людях в течение всей их жизни, а после смерти отца эти долги наследовали его сыновья; в случаях, когда у человека не было сыновей, а другие родственники не имели возможности погасить долги умершего - китайский торговец мог забрать в счёт уплаты долга дочерей умершего и сделать их рабынями, которых мог продать, обменять или рассчитаться ими за товар. Местное население находилось в долговой кабале у китайских торговцев на протяжении столетий. Это положение местного населения очень достоверно описал П.Л. Далецкий в своём историческом романе "На сопках Манчжурии". На юге о. Сахалин, в айнском поселении Сирануси, располагавшемся чуть севернее мыса Крильон - с середины XVIII в. находилась также и японская торговая фактория; японцы осуществляли торговлю с сахалинскими айнами и ороками на тех же условиях и теми же методами, что и их китайские коллеги.
Все вышеописанные действующие факторы способствовали формированию единого культурно-ментального пространства и образованию на территории Приморья, Приамурья и Сахалина - Амуро-Сахалинской культурно-исторической области, населяющие которую этносы характеризовались высокой степенью культурной диффузии как материально-бытовой, так и нематериальной и духовной культуры (например: ~ для всех без исключения народов описываемой к.-и. о. было характерно наличие узнаваемого специфического орнамента, которым украшали одежду, утварь, лодки и т.д., имеющего вид меандров, спирали, "плетёнки" и др.; ~ все описываемые этносы широко использовали рыбью кожу для пошива из неё обуви, промысловой и повседневной одежды, лодочных парусов, мешков и т.д.; ~ также повсеместно было распространено среди всех этносов описываемой к.-и. области такое сакрально-ритуальное действо, как медвежий праздник (иоманте - на айнском языке; чхыф-лехернд - на нивхском языке; буюмба хупи - на ульчском языке; и т.д.), который представлял собой жертвоприношение медведя с целью отправить его душу к духу-хозяину (пал-ызу - на нивхском языке) с посланием от людей, чтобы рассказать ему о том, что люди почитают духов и ждут от них благосклонности и помощи в повседневных делах; медвежий праздник обычно проводился в конце февраля - начале марта и бытовал в двух формах, а именно: а) добывали живого медвежонка и выращивали его в течение 3 (если это самец) или 4 (если это самка) лет в клетке-срубе - его хорошо кормили и водили гулять по селению; во время проведения медвежьего праздника медведя ритуально убивали стрелами из лука, тушу разделывали - мясо употребляли в пищу на ритуальной трапезе, а череп с почестями помещали в специальную постройку - родовое хранилище медвежьих черепов; в этой форме медвежий праздник бытовал у айнов, нивхов, ороков, орочей, ульчей, низовских негидальцев; б) в начале календарной весны охотники добывали медведя, подняв его из берлоги; после чего тушу доставляли в селение, где с ней проделывали те же действия, что и в вышеописанном варианте: тушу разделывали, мясо употребляли в пищу на ритуальной трапезе, череп с почестями помещали в специальное хранилище медвежьих черепов или вешали на специальном дереве (нанайцы); в этой форме медвежий праздник бытовал у нанайцев, удэгейцев, верховских негидальцев).
Амуро-Сахалинская культурно-историческая область представляет собой уникальную территорию, на которой в течение последних полутора тысяч лет происходили взаимопроникновение и синтез имеющих различное происхождение трёх расово-этно-культурно-языковых компонентов - автохтонных носителей культуры оседлых рыболовов и охотников на морского зверя; мигрировавших с северо-запада носителей культуры таёжных кочевых охотников-оленеводов; мигрировавших с юга носителей культуры оседлых ручных земледельцев лесной зоны умеренного пояса - в результате чего сформировалась самобытная местная материально-бытовая и духовная культура, обладающая свойственными только ей характерными особенностями, которые и определяют легко узнаваемый коллективный портрет народов этой культурно-исторической области.
К сожалению, вышеописанная самобытная культура амуро-сахалинских народов в настоящее время находится в упадке, как и сами её носители. Это хорошо видно по динамике численности каждого из вышеописанных этносов (первая цифра - это численность народа согласно данным всесоюзной переписи населения 1926-1927 гг., вторая цифра - это численность народа согласно данным российской переписи населения 2021 г.):
~ ульчи - 760 чел.; 2 472 чел.; - за 95 лет их численность увеличилась в 3,2 раза;
~ нанайцы - 5 860 чел. (в СССР)/1 519 чел. (в Китае); - 11 623 чел. (в РФ)/ 5 373 чел. (в КНР) - увеличилось в 2 раза (на территории России)/в 3,5 раза (на территории КНР);
~ орочи - 405 чел.; 527 чел.; - увеличилось на 30%;
~ негидальцы - 430 чел.; 482 чел.; - увеличилось на 10%;
___________________________________________________________________________
~ удэгейцы - 1 357 чел.; 1325 чел.; - уменьшилось на 2,5%;
~ нивхи - 4 200 чел.; 3 842 чел.; - уменьшилось на 9%;
~ ороки - 462 чел.; 268 чел.; - уменьшилось на 40%;
~ айны - 732 чел.; 0 чел.; - уменьшилось на 100%;
Из этого списка видно, что значительный рост численности наблюдается только у трёх народов - ульчей, нанайцев и орочей, тогда как у негидальцев он весьма незначителен, ещё у трёх народов - наблюдается уменьшение численности, а один народ - айны - просто перестал существовать на территории России как отдельный этнос. Но даже у увеличивших свою численность народов - нанайцев, ульчей, орочей - всё совсем не гладко. Например, очень высок среди них, а также и всех остальных амуро-сахалинских народов процент смешанных браков с представителями других этносов - с русскими, украинцами, эвенками, якутами, и т.д.; одним из следствий этого (но не только этого) является и плачевное состояние языков коренных этносов Приморья, Приамурья и Сахалина (например, нанайским языком в той или иной степени владеют 1 347 человек из 11 623 нанайцев, живущих в России, т.е. 11,6%; аналогичная ситуация и со всеми другими языками амуро-сахалинских народов: нивхским языком владеет 198 чел. из 3 842 нивхов; ульчским языком - 154 чел. из 2 472 ульчей; удэгейским языком - 103 чел. из 1 325 удэгейцев; негидальским языком - 74 чел. из 482 негидальцев; орокским языком - 47 чел. из 268 ороков; и орочским языком владеет всего 8 чел. из 527 орочей), которые находятся на стадии исчезновения, как и вся духовная культура каждого из этих народов, базирующаяся именно на их языках как средстве выражения мировосприятия того или иного коренного этноса. Что, несомненно, очень печально.
Если вам понравилась статья, ставьте лайк, делитесь своим мнением в комментариях и подписывайтесь на канал - будет интересно!
Читайте также:
и другие статьи на нашем канале.
Желаем вам приятного и познавательного чтения!
Если вы хотите поддержать автора, вы можете это сделать, нажав на ладонь с сердечком внизу справа. Спасибо!
