Высадив Аню и проехав несколько метров, Андрей резко тормозит машину. Смотрит девушке вслед, пока ее силуэт растворяется в сумраке вечерних улиц. В голове - хаотичнейший вихрь мыслей, обрывки каких-то оборванных фраз, незнакомые образы.
Сейчас он занят тем, что прокручивает какой‑то безумный план действий, цепляясь за малейшие возможности, взвешивая риски. Но действует вовсе не для спасения девушки, которая сделала для него так много, помогая во всем. Ведь диплом и назначение в прокуратуре - это и ее заслуга.
Он нерешительно включает поворотник, затем медленно разворачивается и на малой скорости едет обратно. Но не к Ане, нет. К знакомому кафе на углу, где он часто бывал. Вот и сейчас решил посидеть в полумраке, собраться с мыслями, просчитать ходы. В зеркале заднего вида мелькает его собственное отражение.
Андрей брезгливо отворачивается. Ну, вот не хочется ему сейчас видеть свое бледное лицо, жутко напряженный взгляд и пытаться спрятать вот этот испуг, затаенный где-то на дне души.
- Тюфяк, не расслабляйся. Все можно исправить, - твердит Андрей себе, словной бия себя по щекам. - Нужно только правильно выстроить линию.
Он, слыша это, отдает себе отчет - в этих словах нет ни намека на раскаяние, хотя он точно знает, что совершил наезд, то есть преступление. В них - лишь холодный расчет, привычная юридическая скрупулезность, обращенная на собственное спасение, а не на спасение несчастной жертвы.
*****
Кивнув головой официанту, он усаживается за первый попавшийся столик, потому что его столик, к которому он привык, сейчас занят. Достав телефон, торопливо листает контакты. Дрожащие пальцы замирают над именем куратора из прокуратуры. «Если объяснить… если подать это под нужным углом…»
Но эта мысль на этом и обрывается. Он же в курсе того, что любое признание сейчас – это неминуемый крах. Годы учебы, амбиции, долгожданное назначение, все, что он получил благодаря Ане, а не его трудам, рухнет в одно мгновение. И тогда в нем просыпается то, что он так долго старался не замечать: цепкая, хищная готовность искать выгоду любой ценой. Не справедливость, не честность - только собственный шкурный интерес.
Откинувшись на спинку стула и попивая горячий ароматный кофе, он вспоминал. Вот ведь еще недавно, получая диплом, стоял он на сцене, ловил восхищенные взгляды мамы и Ани и завистливые взгляды многих однокурсников, слышал теплые напутственные слова ректора.
- Будущее за вами, Андрей и за такими, как вы, умеющими добиваться всего за счет своей целеустремленности, честности…
Это звучало так торжественно, так убедительно. А теперь вымученное будущее висит на волоске, и волосок вот-вот оборвется. Но в нем, вместо страха, поселилась прочно злость. Нет, не на себя. В основном на обстоятельства, на ту неосторожность, что привела к аварии. И даже на Аню, которая не остановила его, ведь она настоящая мямля, у него под каблуком. И эта злость подпитывает его решимость: он не позволит случайности перечеркнуть все то, чего добился пускай и не своими только стараниями.
В кармане промокшей от дождя куртки, которую он забыл снять с себя, лежал конверт с первым служебным предписанием. Он достал его. Медленно поводил пальцем по тиснению. «Прокуратура. Следователь». Эх… Звучит-то как – гордо, как судьба. И он не может – нет, не хочет - отказаться от этого.
Андрей немного успокоился в привычной обстановке. И в голове уже складываются фразы для объяснительной, аргументы, оправдания. Он ищет не правду, а лазейку. Не путь к искуплению, а способ обойти последствия. В этом - суть его нынешнего состояния: не моральный выбор, а юридическая игра, где он сам себе добренький, снисходительный и все прощающий, оправдывающий адвокат и закрывающий на очевидное глаза судья.
*****
За окном кафе медленно темнело. Андрей сделал глоток остывшего кофе, и, брезгливо отодвинув от себя чашку, морщится. Время идет, а он все еще здесь, в этом полумраке, среди чужих разговоров и звона посуды. И чем дольше сидит, тем отчетливее понимает: то, что казалось случайностью, обнажило в нем нечто глубинное – что в себе всегда умело прятал, чтобы другим не было заметно.
Это была не просто слабость или ошибка. Это была тень, что всегда жила внутри, тихо и незаметно подталкивая к компромиссам, к выбору легкого, наипростейшего пути. Теперь эта тень выросла, заполнила все пространство его мыслей. И он не знает, сможет ли когда-нибудь снова посмотреть в зеркало без этого холодного, расчетливого блеска в глазах.
В какой-то момент Андрей снова берет телефон в руки. Снова листает контакты. Останавливается напротив Ани. Его палец уже завис над кнопкой вызова. Но, бросив на стол купюру, он выходит на улицу. Воздух свежий, резкий, но не освежал. Впереди - ночь, а за ней - первый рабочий день в прокуратуре. И ему нужно решить: кто он сейчас? Молодой следователь, верящий в справедливость, или человек, готовый ради карьеры переступить через все?
Вопрос оставался без ответа. А он, этот ответ, нужен было прямо сейчас и здесь. Подойдя к Аниной машине, он обошел ее. Ну была в нем надежда, что ему все, в том числе очень заметное повреждение крыла, показалось. Но, нет. След его преступной беспечности оставался на месте. Андрей открыл авто, сел на водительское место и тихонько утопил педаль в пол. Машина мягко поехала вперед. Сейчас нельзя никаким образом привлекать к себе внимания…
*****
Аня после расставания с любимым брела, сгорбившись, будто незримая тяжесть легла на плечи. Ветер трепал распущенные волосы, но она даже не пыталась их поправить - все внутри было сковано ледяным оцепенением. В голове снова и снова прокручивался тот миг: резкий звук удара, пронзительный скрежет металла, испуганное лицо Андрюши за рулем. Она помнила, как он резко выкрутил руль, как машина рванула прочь, а она лишь беззвучно хватала ртом воздух, не в силах произнести ни слова.
Воспоминания нахлынули волной. Их первое знакомство в университетской библиотеке - он тогда так смущенно улыбнулся, когда она указала ему на ошибку в конспекте. Потом бессонные ночи, когда она готовила для него материалы, выискивала редкие статьи, перепечатывала лекции.
Она берегла его от любых неприятностей: отговаривала от рискованных компаний, напоминала о сроках сдачи работ, следила, чтобы он высыпался перед экзаменами. Все ради одной цели - чтобы любимый стал прокурором, чтобы сбылась его детская, а потом и юношеская мечта, которую он так трепетно хранил в душе.
Подойдя к дому, Аня медленно поднялась по лестнице. Каждый шаг давался с трудом, словно ступени становились все выше и круче. В квартире было тепло и пахло домашним ужином – родители, несмотря на поздний час, ждали. Когда она переступила порог, навстречу бросились мать с отцом.
Светлана Сергеевна, всегда такая энергичная и улыбчивая, сейчас выглядела встревоженной. Ее обычно аккуратно уложенные волосы слегка растрепались, а в глазах читалась неподдельная тревога.
- Анечка, доченька! Ну как все прошло? – она обхватила лицо девушки ладонями, всматриваясь в ее черты. – Что-то ты такая бледная вся. И слезки на глазах… Что-то случилось?
Кирилл Иванович, высокий, подтянутый мужчина с сединой в висках, молча подошел сзади, осторожно положил руку на плечо дочери. Его взгляд, обычно спокойный и уверенный, теперь был напряженным, изучающим.
Аня стояла, сжавшись, словно пытаясь стать незаметной. Слова застряли в горле, а слезы, которые она так старательно сдерживала, предательски покатились по щекам. Она хотела что-то сказать - объяснить, оправдаться. Но из горла вырывались лишь сдавленные всхлипы.
*****
- Тише, тише, родная. Все хорошо. Мы здесь, мы с тобой, - Светлана Сергеевна прижала дочь к себе, гладя по волосам и старательно скрывала свои переживания.
Но Аня-то точно знала. Ничего и не хорошо. Все, что она старательно, жертвуя ради любимого, строила годами, порушилось в один миг. И самое страшное - она не представляла, что сказать родителям, как рассказать им правду. Ну вот не знала, как объяснить, что человек, которого она так берегла, для которого, можно сказать, жизнь свою, будущее свое положила на алтарь любви, возможно, совершил непоправимое.
Кирилл Иванович в какой-то момент отстранился от дочери, кивнул жене, удалился на кухню. Затем, набрав воды в стакан, молча принес его, поставил на столик рядом. Его лицо оставалось непроницаемым, но в глазах читалась глубокая тревога. Этот человек никогда не любил поспешных выводов, всегда предпочитал факты и логику. Но сейчас факты были слишком пугающими, а логика отказывалась работать.
Аня сделала глоток воды, пытаясь собраться с силами. В зеркале напротив она увидела свое отражение: красные от слез глаза, когда-то красивое, а сейчас очень бледное лицо с вымученной гримасой, растрепанные волосы. Она выглядела так, словно пережила целую жизнь за один вечер.
- Мам, пап… - наконец прошептала она, и голос ее предательски дрогнул. – Не знаю, что вы скажете на это… но мне нужно вам кое‑что рассказать, кое в чем признаться.
В этот момент она поняла: назад пути нет. Все, что было построено годами, висит на тончайшей нити. И от того, что она скажет в следующие минуты, будет зависеть не только ее будущее, но и будущее человека, которого она так любила и берегла.
*****
Но Аня не успела рта открыть. Зазвонил ее телефон. Открыв сумочку, она поспешно стала искать мобильник. А он все трезвонил и трезвонил - назойливо, пронзительно, будто торопил, подгонял время.
В этот момент девушка так злилась на себя за то, что не сменила сумку, которая напоминала ей в таких ситуациях Бермудский треугольник. В ней ничего невозможно было найти: ручки, записки, старые билеты, рассыпанные таблетки из дорожной аптечки - все сбилось в хаотичный комок. Пальцы нервно перебирали содержимое, задевая острые углы блокнота, скользкую поверхность зеркальца, шершавый край недочитанной книги.
- Это Андрюша, - билось в голове. – Это же точно он. Сейчас скажет, что все в порядке, что это был просто кошмар, нелепая случайность… Но нет... Скорее, он признается в чем-то. Ведь неслучайно сам ее машину повел…
Наконец Аня нащупала холодный прямоугольник телефона. Выхватила его, едва не выронив, и дрожащими пальцами нажала на кнопку приема.
- Да? – сразу выдохнула, едва справляясь с голосом.
*****
В трубке кто-то кашлянул, словно проверяя, слышат ли его. И только заговорил.
- Анна Кирилловна?..
Это был не голос Андрея. Кто-то чужой, незнакомый обращался к Ане так официально... У нее подкосились ноги...
(Продолжение будет.)
Ссылки на предыдущие главы:
1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38