Найти в Дзене
Полевые цветы

Любовь бывает вечною…

-Еехал… на яр-рмарку… ухарь-купец!

Уухарь… куупец, удалой молодец!..

Тимофей Пахомович сбил на затылок фуражку, кивнул Мирону:

- Разгружай телегу! Да смотри: там… торба холщовая. Ты уж, Миронушка, бережней. Гостинцы в торбе… Пряники… – медовые, Грунюшкины любимые, баранки… леденцы ещё, – Танюшка заказывала.

Мирон, дальний родственник и помощник по хозяйству, улыбнулся:

-Да помню я, Тимофей Пахомович. Вот она, торба-то: всё в целости и сохранности.

Аграфена Ильинична не спеша спускалась с высокого крылечка. Савелий Пахомович обрадованно раскинул руки, заторопился навстречу жене:

- Душенька моя!.. Уж как спешил я, Грунюшка, домой вернуться… тебя увидеть.

Аграфена Ильинична спрятала грустноватую улыбку: во хмелю Тимофей Пахомович напоминает бойкого и разбитного парня…

А сквозь эту бесшабашную удаль – затуманенная годами, давняя горечь…

- Оно и видно, как ты спешил, – строго взглянула на мужа Аграфена Ильинична. – Часом, не споткнулся в спешке, Тимофей Пахомович?

- Ээх, Грунюшка!.. Все мысли – о том, как… приеду и обниму любушку свою...

-Ладно тебе, – стыдливо отмахнулась Аграфена Ильинична. – Вижу: в Троицкое, к куму Петру, завернул.

-Ээх, Грунюшка!.. – Антипин подмигнул Мирону: – Трошки круг дали… Да только три версты – помеха ли, чтоб кума уважить?

Еехал на ярмарку, веесел и пьян…

В красной рубашке… красив и румян!

- Рассказывай лучше, как кум Петро Демидович с кумою Прасковьей Егоровною поживают.

- И про то расскажу, Грунюшка. Велели кланяться тебе кум с кумою. В гости звали. Наказывали, чтоб в Петров день, в именины кума, непременно приехали – с ребятами. Соскучился Петро по крестнику, с Красной Горки не видел мальчишку, – за столом только и разговоров, что про Ванюшку.

Тимофей Пахомович важно свёл брови, достал из-за пазухи светло-голубую узорчатую шаль. Бережно набросил на плечи жене:

- К глазам твоим как раз, Грунюшка. Так и выбирал… – чтоб как раз. Нравится, душа моя? Угадал?

Аграфена Ильинична по-молодому повела плечами, оглядела шаль. Тимофей Пахомович снял фуражку, взъерошил тёмные, ещё ничуть не тронутые ковыльным серебром волосы:

- Любушка моя! Красавица!

Груня чуть покраснела, покосилась на Мирона:

-Будет уж, Тимофей Пахомович. Шаль хороша, да только куда мне в ней-то… Танюша у нас – оглянуться не успеешь, невестой станет. Вот ей и придётся как раз.

- Неужто думаешь, Грунюшка, что я про дочушку забыл? И ей платочек выбрал: с красными цветами, – такой, как просила Танюша.

Аграфена Ильинична быстро отвернулась, что-то смахнула с ресниц.

Тимофей Пахомович взял жену за плечи, с беспокойством в глаза заглянул:

- Что, Грунюшка?..

-Да так…Соринка, видно, попала. Уже прошло. Пойду я, – обед пора подавать.

…Танюшке уж десятый годок идёт…

И – ни разу Тимофей не вспомнил, что… неродная им девчонка.

Иной отец кровную дочь так не любит… не бережёт, не жалеет, – как Тимофей Пахомович Танюшу.

Танюшке – десятый год, Матвеюшке в самый Покров восемь исполнилось, Ванюшка тремя годами младше брата.

А Тимофей до сих пор о любви говорит… Где только слова находит – ласковые…и беззастенчивые.

Словно не помнит, как перед самой свадьбой расплакалась Груня… призналась ему:

- Не люблю…

Тимофей нахмурился, свернул самокрутку. Поднял глаза:

- Знаю. Только Фёдора не вернёшь. Давай так, Груня. Моей любви нам с тобой на двоих хватит. А потом… может статься, – и ты меня полюбишь.

-Тимофей!..

-Известно, – сердцу не прикажешь. Только я тебя никогда не обижу. Дом у нас с тобою будет… дети родятся. Красивая ты, Грунюшка. Не дело – одной тебе оставаться. Что скажешь?.. Согласна ли со мною?

-Не вернёшь… Фёдора, – горьким эхом откликнулась Груня. – Вздохнула безотрадно: – И – никому неведомо, как сложилось бы…

- Я про то же, Груня. Обвенчаемся с тобою – стихнут разговоры. Ни к чему суды-пересуды людские – ни тебе, ни твоим отцу с матерью, ни братьям, Ивану с Макаром.

- Согласная я, Тимофей. Спаси Христос, что… не отвернулся от меня.

- Люблю я тебя, Груня.

…Фёдор Полунин на шахте десятником работал. Невеста у него была, Глаша. На Казанскую наметили свадьбу сыграть.

А – случилось…

Косили за Тихой балкой. Тем летом делянка Полуниных рядом с делянкой Груниного отца была. Груня сено сгребала. Иван рукавом косоворотки вытер лоб, кивнул сестре:

- Водицы бы, Грунюшка.

Не так Ивану пить хотелось, как сестру жалел: день жаркий – аж звенит зной над степью. Беленькая ситцевая косыночка сбилась, лицо Грунино раскраснелось – пусть девчонка сбегает к кринице. Да не к той, что при дороге, а к дальней, в Меловом яру.

Грунюшка подхватила дубовый жбанчик.

Фёдор поднял глаза – как раз навстречу Груниному взгляду. Грунюшка отчего-то застыдилась, быстро поправила косынку… и убежала. От куста боярышника оглянулась: Фёдор смотрел ей вслед. Сердце Грунюшкино затрепетало в какой-то неясной… такой желанной радости. А коленки будто подкосились. Пока набирала воду, быстрым ласточкиным крылышком промелькнула мысль: какая счастливая Глаша – этой осенью у них с Фёдором свадьба…

А Фёдор встретил её на дороге:

-Попить-то дашь, Аграфена Ильинична?

Груня протянула ему жбанчик.

А от Фёдорова голоса… от его повлажневшей на груди косоворотки вдруг всколыхнулась степь под ногами…

Фёдор окинул Грунюшку застенчивым взглядом:

-Когда ж успела вырасти – такой красивой?

Показалось Грунюшке, что взлетела она над полынным безбрежьем…

На покосе Иван с Макаром хмуро поглядывали на Фёдора. Иван остановился – косу подточить. Негромко велел сестре:

- Ступай домой. Сами управимся. С обедом матери поможешь.

И зазвучала ручейками молва по Зарничному: не заметят разве бабы, что Фёдор встретил Груню, когда она после вечерней из церкви домой шла… Либо – будто случайно – дождался её за огородами, там, где тропинка к реке сбегает…

Пелагея, крёстная Фёдора, горестно головою покачала:

- Вот и верь-не верь… А всё сходится. Сколько лет прошло!.. Как в воду глядела Евдокия…

В воду ли… На растопленный ли воск смотрела Евдокия… ещё куда там… – про это никто не знает: случилось-то, считай, полвека назад.

Полунины, Фёдоров дед с бабунюшкою, тогда тоже к свадьбе готовились: Захара, сына единственного, женить собрались. Невесту Захар сам выбрал: люба ему была Настя, дочка мельника.

В те годы за околицей Зарничного, в хатёнке под камышовой крышей, – никто уж и не помнил, когда и кем хатёнка эта строилась, – жила Евдокия с маленькой дочерью. Откуда пришла Евдокия в их края – тоже никто из местных доподлинно не знал. Говорили, – издалека, с того берега Северского Донца. Бабы своим безошибочным чутьём сразу угадали Евдокиино уменье… А состояло оно не только в том, что готовила Евдокия разные снадобья: от ушибов, либо спину потянет… да от простуды, а то ещё – от бессонницы. Девки тоже бегали к ней: от Евдокииных отваров-настоев волосы становились густыми и блестящими…

А главное, о чём как-то непостижимо догадались бабы, умела Евдокия гадать… судьбу предсказывать – да так, как никто во всей округе сроду-веку не умел. Но за гаданье бралась Евдокия редко: то ли по какому-то своему настроению… то ли оттого, что вдруг почувствует, будто увидит такое, от чего кого-то из местных предостеречь требуется. А так – и не проси. Лишь слетится воронья чернота бровей к переносице, и неизменно сухо бросит Евдокия:

- Не знаю я. Поди прочь.

Как-то сидела Евдокия на сваленном недавнею бурей тополе – связывала в пучки собранную на берегу мяту. Едва рассвело, – зорюшка, словно в зеркало, ещё смотрелась в речную гладь. А Захару в ту пору случилось к берегу причалить. Привязал он лодку за ствол молодого дуба, взял сетку с серебристыми голавликами и краснопёрками. Кивнул Евдокии.

А она смотрела ему вслед, – пока не поднялся он к своему огороду.

После этой случайной встречи на берегу Евдокия, что ни день, оказывалась у Захара на пути. То усмехнётся молча, то спросит – как, мол, поживаешь, Захарушка… А однажды в глаза заглянула:

- Что не зайдёшь никогда, Захар Алексеевич?

Захар удивился:

- Чего мне заходить к тебе? Девка я, что ли?

-Жду я тебя, Захарушка…

-Ждёшь?.. Для чего? – всё ещё не понимал Захар.

-Ты зайди… нынче, – как стемнеет. Хочу… чтоб сбылась любовь твоя.

Вспыхнул Захар от догадки. Усмехнулся:

- Некогда мне, Евдокия. У меня уж всё сбылось. Женюсь я осенью.

Потемнели тучи в Евдокииных глазах:

- Да ничего у тебя не сбылось. И – не сбудется.

Фото из открытого источника Яндекс
Фото из открытого источника Яндекс

Продолжение следует…

Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5 Часть 6

Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10 Часть 11

Часть 12 Часть 13 Часть 14 Часть 15 Часть 16

Часть 17 Часть 18 Часть 19 Часть 20 Часть 21

Часть 22 Часть 23 Окончание

Навигация по каналу «Полевые цветы»