Мужики и парни на учебном полигоне – все свои, здешние: шахтёры, горноспасатели, рабочие с металлургического завода. И всё же Серёга Полунин с Димкой Овсянниковым были рады встрече. На душе теплело, когда встречались взглядами на занятиях и на тренировках. По-мальчишески просто – без слов, лишь глазами, – говорили друг другу: если что, – я рядом…
Здесь оба почувствовали: родной Зарничный, школа, шахта, степь и окрестные балки, ставок за старым терриконом – это связывает крепче, чем даже родная кровь.
Подолгу разговаривать было некогда. Как-то во время короткого перекура Димка вспомнил школьный выпускной: видно, его до сих пор тревожила неожиданная Дашина просьба – чтоб весь вечер танцевать вместе…
-Серёга! Так что за детский сад у вас с Дашкой на выпускном получился?..
-Она так решила. Да у нас и не было ничего, Дим.
- Ну, да, – не было… Думаешь, никто ничего не видел.
-Это, Дим, называется – школьная дружба. Школу мы окончили.
- Девчонки наши весь выпускной голову ломали: чего это я с Дашкой Ермаковой танцую… Думали-гадали: что же между вами произошло. Вроде бы не поссорились… На всех экзаменах вместе были. Да и первый танец вы с Дашкой танцевали. Уж на что Настюха Чистякова ушлая: про всех всё – и даже больше – всегда знала… Но и Настя не догадалась.
- Значит, не о чём догадываться, Дим.
-В Зарничном говорили, что ты домой приезжал с какой-то… – Овсянников руками выразительно изобразил красавицу – прекрасной незнакомкой.
- С Юлей мы приезжали. В горно-металлургическом вместе учились.
-А чего ж тогда… Кремню так резко ответил: мол, не всегда обещают ждать, – осторожно поинтересовался Димка.
- Так и не обещали. Тебя-то ждёт, Дим?
Димка потушил сигарету. Серьёзно кивнул:
- Ждёт, Серёга.
- Всё же осмелился, – чуть приметно улыбнулся Сергей.
Димка смущённо взъерошил волосы:
- А ты как понял?
-Ну, раз ждёт, – значит, ты отважился с нею поговорить.
- Я о другом. Про Машу откуда ты знаешь?
-Про Марию Валерьевну?.. Так сам же говоришь, Димка: думаешь, мы не видели! – рассмеялся Сергей. – Про любовь твою не только наш 11-й Б, – весь 1-й Б знал… И переживали малые за тебя.
В одиннадцатом Димка влюбился в новую учительницу начальных классов. Мария Валерьевна окончила пединститут и по распределению приехала работать в Зарничный. В строгой неприступности не замечала Димкину любовь, лишь надменно хмурила брови…
-После выпускного и отважился, – признался Димка. – Я ж уже не школьником был. Машины малые сейчас в третьем. Всем классом помогают ей: Мария Валерьевна руководит волонтёрским отрядом.
Когда Кремень, инструктор, сказал самые обычные, такие желанные для всех слова – про ожидание… – Серёга не сдержал мальчишескую горечь… Дашу вспомнил. Отчего-то подумал: она бы ждала…
А Димка – словно сердцем услышал:
-Дашу давно видел, Серёга? А вдруг она ждёт тебя…
-Давно, Димка. После выпускного не встречались мы с ней.
-Приезжала она в Зарничный… Когда братьев хоронили… Павлуху, потом Саньку…
- Как она? Изменилась?
Димка помолчал.
- Такая же красивая, Серёга… Лишь волосы – помнишь?.. – не водопадом до пояса, а собраны на затылке. И, знаешь, глаза изменились… – Димка сжал ладонью лоб: – Нет, Серёга, не от слёз. У Дашки глаза… – помнишь? – озорные, весёлые были, будто она каждую минуту ждала какой-то радости… И радость сбывалась. А как батю с братьями похоронили… Я думал, – это от растерянности… от беспомощности глаза у неё потемнели. Удивляться нечему: зимой батя погиб… потом младший, Данька… Потом – Павлуха с Санькой. Она ж, Дашка, у бати с братьями царевной была. И вдруг – считай, в одночасье, – с матерью одни остались. Только – нет. Дашка беспомощной не выглядела. Просто стала очень серьёзной – непривычно. Серьёзной и взрослой. Потому и говорю, Серёга: вдруг она тебя ждёт. Что там у вас на выпускном случилось, – я не знаю. А встретиться вам с Дашей надо.
- Может, встретимся, – после войны. Ты ж, Димка, понимаешь: мы через полмесяца – в подразделения. Дома, в Зарничном, у меня вряд ли скоро получится побывать. Батя мой воюет, за домом крёстная смотрит. Где ж мы с Дашей увидимся. К тому же – у неё давно своя жизнь. Мало ли парней, – и в медучилище, да и просто – в городе. Сам же говоришь: красивая она.
- Красивая. И парней, конечно, много… Мы, Серёга, – наши все, кто в посёлке, – как положено, зашли помянуть Ермаковых – Владимира Андреевича, Даньку… Павлуху с Саней. Понятно, разговорились, – раз уж все вместе собрались. Даша… Она, Сергей, о тебе прежде всего спросила. Настюха Чистякова и брякнула: так, мол, и так… Приезжал Полунин в Зарничный. Не один, – с девчонкой своей.
Сергей устало провёл рукой по глазам…
… Незадолго до окончания курса подготовки на учебном полигоне инструктор Кремень вызвал к себе Полунина:
- Будешь служить в роте связи.
Серёжка растерялся:
- В роте связи?.. Так я…
-Ну, да, – в штурмовики собирался, – кивнул Кремень. – Это, Полунин, в детском саду уместно: хочу в группу «Кораблики»… а не хочу в группу «Самолётики». А вас здесь готовят на передовую. Подразделению под Кременной нужны связисты. Ты два курса горно-металлургического закончил – физику изучал. Быстрее разберёшься. На оставшееся время учёбы я тебя к связистам перебрасываю. Чего хмуришься? Тебе рассказать, как в конце лета группа мужиков-штурмовиков без связи осталась?.. Или про то рассказать, как в Штабе ждут сообщений с позиций? Может, про то, что без работы связистов не планируется и не проходит ни одна боевая операция? Об остальном тебе на занятиях расскажут. И – ещё. Все знания, что получил на полигоне, тебе пригодятся. На войне, Сергей, узких специальностей не бывает. Понадобится – заменишь командира артиллерийского расчёта, наводчика, заряжающего. Повара заменишь, санитара. У меня Любаня… жена, в общем, до войны учительницей работала, – литературу преподавала. А сейчас хлеб для бойцов печёт… и по ночам в госпитале санитаркой работает. Школы у них в посёлке пока нет. Да и от самого посёлка – пять хат осталось. – Кремень вдруг застенчиво улыбнулся: – Вчера приезжала Любаня. Сюда к нам нельзя, – виделись с нею в Журавках, недалеко тут. Сейчас я чай заварю – попробуешь, какой хлебушек Любаня печёт. Корочка – закроешь глаза, и пацаном себя чувствуешь, счастливым-счастливым.
Хлеб и правда хлебушком был…
-Молодец ваша учительница, – улыбнулся Сергей. – Точно: вкус у горбушки – как в детстве. А у вас с Любаней дети есть?
- Есть. Пятеро у нас. Дочки помогают Любаше хлеб печь, уже умеют тесто ставить.
В Серёжкиных глазах мелькнуло удивление: инструктору – чуть больше тридцати…
Кремень объяснил:
-Моих пацанов двое… Денису десять, Максиму – восемь скоро. У Любаши – две дочурки и маленькому пять лет. Ты вот, Серёга, помню, вспыхнул, – когда я сказал про девчонок. Знаю, – недаром. Что ж, девчонки разные бывают. И на войне по-всякому случается. В том числе – и такое, что с любовью своей встретишься. – Кремень на секунду уронил голову в ладони. – Младший мой, Максим, мать не помнит. Ему едва год исполнился… Тогда по шахте нашей из «Града» ударили. Танюша машинистом подъёма работала. От осколочных ранений… Я успел в больницу. Таня руку мою нашла… А ладонь у неё – горячая-горячая… Пробовала улыбнуться, а сама заплакала. Говорила с трудом, но я расслышал… Сказала Танюша моя: ты, Андрюша, мальчишечкам нашим мать найди. Чтоб они с матерью росли… У Татьяны матери не было, – с моей мальчишки остались. Потом батя погиб: той зимой, в семнадцатом, обострилась ситуация на Мариупольском направлении. Знаешь, Серёга, что я тебе про любовь скажу… Мать за батю вышла в семнадцать лет – так получилось у них. Да и батя – только из армии вернулся… Я родился, через год – Володька, братуха. Дом сами построили – хороший дом, большой… Его в пятнадцатом – тогда же, когда и шахту, – разбили. Считай, полностью. В тот обстрел ни один дом на нашей улице в посёлке не уцелел. Мы с батей летнюю кухню подлатали, – когда удавалось домой заскочить. Там… а больше – в погребе, и жили мать с малыми. А погиб батя – не смогла она без него. Через два месяца не стало её. Забрала мальчишек Вера, братухина жена. Так и росли они. А потом, Сергей… Мы с Любашей встретились. Проезжали через Камышовый, колодец во дворе увидели. Вышли – воды набрать… Я Любане печку подремонтировал. Сроду печником не был, а тут – получилось. Она нам хлеба дала – несколько буханок, горячих ещё. В общем, на следующий вечер я к ней в Камышовый вернулся. А ещё через день она велела мне мальчишек привезти. Муж Любанин тоже в семнадцатом погиб. А ты, Серёга, знай: если и оказалась… такой, что ждать не будет, – значит, не она тебе нужна. Значит, ждёт тебя та, что единственной станет.
Сергей поднял глаза на инструктора, усмехнулся:
- Не ждёт она… – единственная.
- А ты не торопись. Жизнь вообще – не поле, что на раз-два перешёл. А война – тем более. Не знаешь, куда завтра дороги приведут… и с кем на дорогах этих встретишься.
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10
Часть 11 Часть 13 Часть 14 Часть 15 Часть 16
Часть 17 Часть 18 Часть 19 Часть 20 Часть 21
Навигация по каналу «Полевые цветы»