Теперь Наташа буквально молилась на свою спасительницу. Ходила по пятам, стараясь помочь всем, чем только может. И мешала этим Людмиле Степановне. Но та, мудрый педагог со стажем, не стала отталкивать бедного ребенка, подобранного по доброте душевной на обочине. Взяла и направила в нужное русло энергию девочки.
Смелой воспитаннице, сумевшей почти сразу сплотить вокруг себя единомышленников, было многое доверено. Наташа, получив такой карт-бланш от главного на тот момент человека в ее жизни, сломя голову, ударилась в кипучую деятельность. Все бы хорошо. Но рядом был человек, который частенько сбивал ее с пути истинного.
(Ссылки на предыдущие и последующие главы - в конце главы.)
Наташа имела неосторожность посекретничать с Захаркой, и рассказать ему свои страшные тайны. Просила никому не рассказывать. Но тот держал язык за зубами недолго. Когда девочка не поддержала его в какой-то его невинной махинации, парень ополчился на непокорную и устроил травлю.
Что дальше случилось бы, никто не знает. Но Наташу решила удочерить семейная пара. Понравилась им глазастая энергичная девочка с красивой копной волос. Людмила Степановна почему-то внутренне была против. Девочка в сложном возрасте. Еще свежи раны на душе, которые все не заживали.
Но супруги настаивали, уверяя, что заменят отца и мать. Да и Захар, который устроил войну бывшей подружке, слишком активизировался. Этого никто не мог доказать, но Наташа страдала от его неприязни. Была мысль у директрисы позвонить Наташиной матери, и попробовать пробиться к ее сердцу.
Но вспомнила женщина про то, что пережила девочка дома. Не забыла про поездки к ее матери с просьбой изменить отношение к дочери. А еще не могла забыть про то, что попытки доказать ответственным людям наличие непосредственной угрозы жизни девочки и ее здоровью. Вот и отложила эту затею.
Все решила Наташа. Ей очень хотелось в семью. Подарки, которыми задаривали супруги, решившие усыновить девочку, поставили в этой истории точку. Наташе сначала разрешали ходить на выходные в гости к этой паре. А когда она стала возвращаться оттуда окрыленной и счастливой и проситься к ним переехать, директриса сдалась.
*****
Прошло время. Внешне ничего не выдавало состояния Наташиного. Она выглядела самодостаточным ребенком. Посещала школу. И училась даже на пятерки. Одета-обута с иголочки. Когда повзрослела, похорошела. Но не только это подметила Людмила Степановна, к которой девушка приезжала в гости очень часто.
- Наташка, ну-ка, посмотри мне в глаза, - однажды строго, но с любовью, сказала директриса, взяв бывшую воспитанницу за подбородок. – Мне только кажется, или у тебя не все в порядке?
Девушка отвела глаза в сторону и легонько отодвинула руку Людмилы Степановны. Улыбнулась какой-то своей улыбкой, не выражающей абсолютно ничего, и перевела разговор в другое русло. Ей нравилось самозабвенно рассказывать о ближайших планах. А планы были наполеоновские.
- Получу аттестат, поступлю в институт, устроюсь на крутую работу, найду мужа-миллионера и докажу всем, что я вам не какая-то там защипанка, - завершила она, приобнимая Людмилу Степановну. – А еще… Я сделаю так, что он, она и они… почувствуют то, что мне пришлось почувствовать.
Мороз по коже продрал от таких слов. Директриса, быстро подняв глаза, успела заметить тот нехороший огонек, который иногда зажигался и раньше у Наташи. Ее попытки отговорить от мести и всячески настроить на созидательную составляющую оказались тщетными. Наташа стояла на своем.
После этой встречи они больше не встречались. Новости про бывшую воспитанницу не поступали. Но это не говорило о том, что той нечего было сказать. Было… Вот только выдавать себя девушка не хотела. Сейчас, когда сна не было ни в одном глазу, а ребра устали терпеть продавленную тюремную койку и ее жуткий скрип, Наташа вспоминала…
Она с детства не любила эти имена. Геннадий и Любовь. Физически не выносила. Ведь так звали ее изувера-отчима и злую мать. И надо же было такому случиться, что и приемные родители имели такие имена. Как оказалось, не только имена. Приемный отец, для всех остальных – приветливый сосед и прекрасный семьянин, не давал жизни девочке.
*****
Он относился к Наташе ровно так, как и муж матери. Включая и насилие, которое он проявил в первую же неделю, войдя к девочке в спальню и закрыв ей рот. Он не бил ремнем Наташу. Издевался, как мог. Но она терпела. Потому что нигде больше не сможет получить образование и все то, что наметила.
Но когда наступил момент мести, Наташа не сдерживалась. Сдав экзамены и получив диплом, включила план в действие. Сначала она расправилась с матерью и первым отчимом. Они в какой-то момент просто пропали. Их так и не нашли…
Затем дом приемной семьи благополучно запылал. И запылал в такой час, когда дождаться пожарных было нереально. Скорая тоже не могла к ним добраться. В итоге, приемные родители получили серьезные ожоги и будущего у них больше не было.
На Наташу, которая была в отъезде и загорала в тот момент где-то далеко, даже никто не подумал. Потому что Захар уже вступил в свои права. Она ему отдала на откуп свою месть. Только платила хорошо из тех денег, которые терпеливо копила несколько лет подряд.
Когда решила, что пора замуж, стала усиленно искать подходящую кандидатуру. И нашла. Это был любимый человек так называемой подруги. И надо же… Его звали Геной, как отчимов, а подружку – Любой. Ненависть застилала ей глаза. И не только из-за таких фатальных совпадений.
Он, богатенький, на нее даже не смотрел. Любку, понимаешь ли, ему подавай. Все, что сделал с ними двумя потом Захар, девушка считала справедливым возмездием. Ее не мучили муки раскаяния. Она поступала правильно. Теперь бы только наследницу найти и отобрать то, что ей не принадлежит…
Наследница была надежно спрятана. Поиски ничего не давали. Когда они прокололись и попали полицейским в руки, Наташа бравурничала. Ничего, отольются кошке мышкины слезы. Еще не время. Она даже не предполагала себе, что приготовил ей суд присяжных.
*****
В уверенности, что народные заседатели, вникнув, пожалеют ее и дадут небольшой срок, Наташа отказалась от защиты. Адвокат, который должен был ее защищать, вздохнул с облегчением, ведь сам, согласно Кодексу профессиональной этики, не имел права отказаться.
Но девушка жестоко ошибалась. Придя на заседание суда, она не увидела среди присяжных ни одного лица, на котором было бы написано понимание, сочувствие. На нее смотрели с плохо скрываемой неприязнью. Она порыскала глазами вокруг, и обреченно села на скамью подсудимых.
(Продолжение будет.)
Ссылки на предыдущие главы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56, 57, 58, 59, 60, 61, 62, 63, 64, 65