Да, память, это такая штука… Можно положить на одну из ее бесконечных полочек ту или иную информацию, и держать под семью замками, пока не появится надобность вынуть, аккуратно и терпеливо сдувая слой за слоем пыль времен.
А бывает и такое, что положил туда что-то, да забыл. Так далеко упрятал, только бы забыть путь. Забыть напрочь, навсегда. Потому что горько, обидно, больно. Да и незачем это. Будет только мешать жить, стоит только попробовать вспомнить это что-то.
(Ссылки на предыдущие и последующие главы - в конце главы.)
У Альки уже был горький опыт, когда она что-то старалась спрятать поглубже. Настолько, что порой даже при серьезных усилиях сложно было найти. Вроде, идешь ступень за ступенью. Вроде, вот она, ниточка, ведущая туда. Но она вдруг, раз, и обрывается.
На поиски того, что так старательно пряталось порой с самого детства, приходилось тратить и время, и силы. Вот и Альке сейчас надо кое-что вытащить на поверхность. Эх, как же ей не хотелось это делать.
Ведь, чтобы найти информацию, придется огромными усилиями поднимать пласт за пластом, которыми она так старательно была присыпана.
Сейчас, когда там, в комнате, Никита старался адаптироваться к новым условиям, надо эту информацию достать. Иначе нельзя. На обмане начинать жизнь с человеком это не просто некрасиво, а и греховно.
Александра Николаевна так говорила всякий раз, когда созванивалась с внучкой. А та всегда прислушивалась к словам любимой бабушки, которая растила ее порядочным человеком. И Алька все-таки окунулась в воспоминания…
*****
В тот день она, трехлетняя кроха, почувствовала себя плохо. Александра Николаевна, приложившись к лобику внезапно загрустившей внучки, отпрянула. От малышки, которая на глазах теряла силы, такой жар исходил.
Женщина заглянула в ее глаза, и еще больше испугалась. Бросилась звонить в больницу. Врачи сказали дать ребенку жаропонижающее, и пообещали скоро приехать. Прошел час, а их все не было.
Когда Алька потеряла сознание, Александра Николаевна больше не раздумывала. Они с Фросей побежали упрашивать соседа отвезти их в райбольницу, и скоро тряслись по проселочной дороге, где на «скорую помощь» даже намека не было.
Доктора созвали тут же консилиум, ругая женщин за то, что так поздно привезли ребенка, и даже слушать не стали пояснения двух перепуганных сестер о том, что ждали «скорую», боясь навредить ребенку.
Прошло долгих два часа, прежде чем им сообщили, что с Алькой. Успокоили, сказав, что это обычная простуда и что все меры, которые только могли быть предприняты, уже предприняты.
Отправили медики сестер домой. А те, плача и стеная, остались в райцентре. Ибо уже не доверяли врачам, и боялись за жизнь внучки. Да так и пересидели ночь на лавочках под детским отделением.
Наутро долго не могли дождаться докторов. А как увидели, коленки подогнулись у них, руки задрожали, а на глаза набежали слезы. Их никто не думал утешать. Лишь сухо сообщили, что малышка под капельницей.
*****
Ситуация, оказывается, с каждым часом усложнялась. Добрая докторша, посочувствовав двум женщинам, сказала на ушко Александре Николаевне, что девочку, мол, только чудо спасет. Медицина тут бессильна.
- Молитесь, родные мои, - сказала на прощание, стараясь, чтобы никто из коллег не заметил этих ее попыток хоть так поддержать безутешных женщин. – Из храма не выходите, езжайте по монастырям!
Александра Николаевна успела руку поцеловать докторше, которая еле вырвала свою руку из крепких рук деревенской женщины, стремительно убегая от нее. Фрося медленно оседала прямо на асфальт.
… Сколько времени прошло. Как эти две несчастные женщины умудрились и хозяйство не оставлять, и у малышкиной постели сидеть, и ездить по монастырям, и молиться днем и ночью?
Даже потом, когда беда миновала, не понимали. Уверены были – молитвы спасли их внучку. С того момента сестры никогда не касались этой темы, не вспоминали. А если вдруг кто-то и начинал, вторая тут же останавливала.
Только когда их Альке исполнилось 15, Александра Николаевна решила вкратце рассказать. А рассказать решила, потому что за хорошеющей внучкой приударяли парни.
Ладно бы только деревенские. Так ведь и городские проходу не давали, смущая своими ухаживаниям и скромницу. Но Альке можно было и не говорить о том, как себя вести.
*****
Бабушки воспитали ее правильно. Правда, была у них одна тайна, за семью замками, которую уже нельзя было замалчивать. Вот однажды Александра Николаевна, поймав внучку на бегу, и усадила ее перед собой.
Алька хорошо знала бабулю свою. Если у нее серьезный вид, значит, что-то серьезное. Она сейчас как раз и была серьезной очень.
А как веселиться, если ее бабуле надо было рассказать о том дне, когда они с Фросей чуть не потеряли свою любимицу. Девочка начала все переводить в шутку, переживая, что бабушка так нервничает. Но Александра Николаевна была непреклонна.
Попросив внучку помолчать, начала свой рассказ. А Алька постепенно тоже серьезнела. Ей в какой-то момент так стало себя, маленькую, жалко. Она даже всплакнула.
Но, как оказалось, не та страшная болезнь была главным. Главное было впереди. Александра Николаевна, правда, сильно нервничала, не зная, с какой стороны лучше подойти. Однако деваться некуда.
- Александра, та твоя болезнь оказалась опасной, - начала женщина. – Мы-то вымолили тебя, и ты выжила. Но… Ой, не знаю, как сказать-то…
- Бабуля, ты так и скажи, как есть, я уже взрослая, - поспешила ее успокоить Алька. – Обещаю – не расстроюсь, что бы ты сейчас не сказала мне.
*****
- Солнышко ты мое… - замялась Александра Николаевна. – Мы переживаем, что за тобой парни стали увиваться. Ну, как ты будешь замуж выходить? Наверное, никак…
- Как это – никак? – смеясь, возмутилась Алька. – А кто же тебе правнуков нарожает, как не я!
Александра Николаевна, прижав к себе внучку, заплакала. Не пряталась даже. И когда Александра отодвинувшись, взяла ее лицо в свои ладони, даже заголосила.
- Бабуль, ты, что, хоронишь меня? – встревожилась за бабушку девочка. – Все будет хорошо…
Вот тогда Александра Николаевна и рассказала ту тайну, которую они с сестрой хранили все эти годы… И которую вспомнила Алька сейчас, стараясь спрятаться от себя и от предстоящего с женихом разговора.
- Ничего страшного, - прошептала, глядя в окно. – Лучше позже, чем никогда…
*****
- Никита, хочу тебе кое-что сказать, - войдя в комнату, где был жених, сказала. – Наверное, надо было тебе сразу сказать. Но я как-то не подумала. Забыла то, что нельзя было забывать.
- Тебе сейчас выбирать, только тебе, - продолжила она, заметив испуг на лице Никиты, который вдруг снова стал беспомощным, ведомым… - Ты должен знать, что у нас с тобой… не будет детей. Никогда…
(Продолжение будет.)
Ссылки на предыдущие главы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19