Софья Ильинична ожидала, что вслед за Лизонькою в дом войдёт Владимир… Но было очевидно: Лиза вернулась одна.
- Где же инженер Колядин? – озадаченно спросила дочку Софья Ильинична.
Лизонька досадливо дёрнула плечами, невнятно бросила матери:
- Позже приедет.
И ушла в свою комнату, сославшись на усталость…
Софья Ильинична всплеснула руками: выходит, – даром ездила! В такую даль! Столько денег потрачено зря!
Этот инженер Колядин вовсе не был желанным зятем для Софьи Ильиничны… Ну, да: Владимир – горный инженер. Там, у себя, в Луганске, окончил Горное училище, – как-то удалось ему с отличием окончить… И – попасть в скромный процент сыновей рабочих, крестьян и солдат, которые могли продолжить учёбу в Горном институте. Допустим, – весьма похвально. Но деды Владимира – и по отцу, и по матери! – крестьяне!.. Отец – рабочий на каком-то мелком кирпичном заводе! Удивительно ли, что Софья Ильинична совершенно не знала, как представит всем родственникам и знакомым мать Владимира, – свою сватью!.. Мыслимое ли дело! Да их с Григорием Макаровичем попросту не поймут в обществе! Можно ли представить, о чём жена рабочего кирпичного завода, их с Григорием Макаровичем сватья, будет разговаривать с Екатериной Петровной или с Марией Константиновною, не говоря про Дарью Александровну! И вообще, – можно ли представить, как она станет вести себя за столом!
Одним словом, Лизонька не могла доставить родителям большей неприятности, – чем выйти замуж за Владимира Колядина.
А с другой стороны… Лизоньке – девятнадцать. Все её двоюродные сёстры и подруги давно замужем. Подумать только: Катенька Бахметева – жена капитана по адмиралтейству Денисьева, Оленька Щербатова вышла за красавца-кавалериста, ротмистра Валуева, Леля Демидова замужем за поручиком Алфимовым… Даже Танюша Аверина – ей едва шестнадцать! – успела выйти замуж за корабельного мичмана Карамышева!
Софья Ильинична очень надеялась, что своим невероятно удачным замужеством Лизонька обойдёт всех родственниц и подруг: станет миссис Эддерли и уедет в Лондон… Но этот прохвост, Джек Эддерли, оказался женатым.
Надо ли говорить, что после столь опрометчивой связи Лизоньки с этим англичанином выбор у неё не столь велик… А Колядин – всё-таки какой-никакой горный инженер… И Софья Ильинична с Лизонькою убедят Григория Макаровича – подыскать для Владимира достойное место в Горном департаменте. И – всегда можно устроить так, чтоб не общаться с его роднёй…
Но Лизонька вернулась одна… И явно – в скверном расположении духа. Только ли от дорожной усталости?.. Софья Ильинична всерьёз обеспокоилась: этого ещё не хватало, – чтобы и с инженером Колядиным не сложилось!
Не сдержалась, – вошла к дочери, присела на краешек постели:
-Что же ты, Лизонька, ничего не расскажешь о Володе? Говорил ли он о сватовстве, о помолвке? Каково ваше с ним решение? Я думаю, – непременно нынешней осенью…
Лиза раздражённо повторила:
- Я устала! Дайте же мне отдохнуть!
Все последующие дни Лиза оставалась хмурой и неразговорчивой, – до тех пор, пока отец не рассказал за ужином, что нынче приехал инженер Колядин:
-Представил два интереснейших проекта по обустройству шахты. Нечего сказать: талантлив, талантлив!.. В департаменте все – в абсолютном восторге: вот что значит – наш народ! Ведь Колядин – выходец из самых низов! Селиверстов так и сказал: далеко англичанам и немцам до наших инженеров из народа! Далеко пойдёт Колядин, далеко! Уже сейчас видно.
Софья Ильинична перевела обеспокоенный взгляд на дочку. Лизонька снисходительно улыбалась папенькиным восторгам. Потом подняла глаза:
-И – что ж?.. Проекты инженера Колядина утверждены в департаменте?
-Слушание будет на днях. Да и так ясно, что утверждение пройдёт блестяще. Все уж ознакомились. И ведь – что замечательно, что самое главное: проекты Колядина принесут значительную прибыль. А он сумел уложиться в ту сумму, что была выделена их Управлению рудником. Ни копейки сверх не попросил. У нас же – как чаще-то бывает: трёхкопеечный проект… ни уму, ни сердцу, не говоря про прибыль, а казённых денег – немеряно ушло.
Лизонька перебила отца:
- Папенька!.. А нельзя ли сделать так… чтоб проекты Колядина не утвердили?
Григорий Макарович поперхнулся. В полном недоумении взглянул на дочку:
- Не утвердили?.. Так проекты просто выдающиеся! Таких мы давно не видывали!
Лизонька вспылила:
- Если я говорю, – значит, мне так надо! Мне надо, чтобы инженер Колядин задержался в Петербурге, – как можно дольше! А лучше, – чтобы он вообще не вернулся в свой посёлок!
- О чём ты, Лизонька?..
Софья Ильинична подняла глаза к потолку: до чего же мужчины не понятливы!.. В таких-то простых делах! Только и знают, что восхищаться какими-то там шахтными проектами, – в то время, когда для единственной дочери существует такая угроза: остаться в старых девах! Сама Софья Ильинична тут же поняла, что задумала Лизонька. Мысленно похвалила дочку за догадливость…
А Григорий Макарович хлопает глазами…
-О чём?.. – Лиза окинула отца высокомерным взглядом: – Вы же сами сказали, папенька: Колядин далеко пойдёт… что англичанам и немцам до него далеко.
- Несоизмеримо далеко, – согласился папенька. – Но я не понимаю…
- Мне жаль, папенька. Про инженера Колядина вы всё хорошо понимаете, – вон как восхищаетесь им! А про дочь родную Вам непонятно. И – безразлично, что у Вашей дочери, может быть, судьба решается.
-Мне казалось, Лизонька, что вы с Владимиром всё уж решили.
- Решили. Но мы с ним немного повздорили… И мне надо время, – чтобы наши отношения вернулись в нужное русло. Сделайте так, чтобы Владимир задержался.
- Но… Его проекты…
- Селиверстов – Ваш давний друг! И я, папенька, не думаю, что Вам с Дмитрием Андреевичем будет трудно, – найти какие-нибудь недостатки в этих… столь талантливых проектах инженера Колядина. Пока он будет исправлять недостатки, мы с ним непременно помиримся, – я знаю.
Софья Ильинична не выдержала, – укоризненно заметила:
- Какой же Вы, Григорий Макарович… несообразительный! Мне ли Вас учить! Ну, пригласите к ужину Селиверстова… Акинфова, Вальцова. У Вас собралась целая коллекция Массандровских вин, – для кого бережёте?.. Для какого случая? Селиверстов с супругой, с Еленой Пахомовною, – большие любители и ценители Новосветского шампанского. Мы же летом привезли из Крыма несколько бутылок! Посидим, поговорим… У нас с Вами, Григорий Макарович, – смею напомнить! – одна дочь.
… Владимир несколько озадачился, когда в Горном департаменте перенесли слушание по утверждению его проектов на целых три недели… Первые отзывы о проектах системы проветривания шахты и подъёма с электроприводом оказались таковыми, что сомнений не осталось: утверждение пройдёт успешно и – быстро. А потом – как снег на голову: не ранее трёх недель…
Больше всего Владимир думал о том, чтобы поскорее вернуться в посёлок. Анютка снилась ему, – каждую ночь… Видел любимые глаза, – потемневшие, затуманенные полынной горечью… Сердце, казалось, рвётся на части, – когда представлял, как ждёт его Анютонька… Обещал ей, что поездка в Питер будет недолгою. А теперь выходит, что вернётся он к самому Покрову, ежели не позже, – с учётом долгой дороги.
Порою хотелось Владимиру всё бросить и немедленно уехать домой… Но вспоминал мужиков-шахтёров: Пантелея Савельевича, Тимофея Просвирина… этого мальчишку-коногона, Захара Мигулина, десятника Фёдора Киреева… Каждому из них станет легче – и безопаснее! – работать в шахте, на пятидесятисаженной глубине, если в Горном департаменте утвердят проекты инженера Колядина. (Коногон – шахтёрская профессия, ныне устаревшая. Это рабочий, который управляет лошадьми в угольной шахте, – примечание автора).
И Анютоньке нравится, что он такой сильный… что справляется со всем. А нынче – что ж: оставить проекты и уехать?
И Владимир написал Анютоньке письмо: путь долгий, но всё ж надеялся, что письмо раньше дойдёт, чем он сам вернётся.
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10
Часть 11 Часть 12 Часть 13 Часть 14 Часть 15
Часть 16 Часть 17 Часть 19 Часть 20 Часть 21
Навигация по каналу «Полевые цветы»