Елизавета Григорьевна прошлась по комнате. Усмехнулась:
- У меня были другие представления о том, как живут горные инженеры…
- Какие же – другие?
Лизонька мечтательно подняла глаза:
- Ну… мне представлялся большой дом, – с крытой террасой, с балконом… У дома – фонтаны и цветники. А у Вас вместо террасы – крошечная веранда… И комната со спальней… Ну, и кухня, где хозяйничает эта ваша Марфа Егоровна.
-Посёлок строится. Не всё сразу, – сдержанно заметил инженер Колядин.
Лиза вздохнула. Снисходительно усмехнулась:
- Володя!.. Мы с Вами уж не дети… Вы сделали мне предложение… вы говорили о сватовстве и помолвке.
- Помню Ваш выразительный… и весьма категорический ответ на моё предложение. Помните?.. Вы сказали тогда: и сватовство, и помолвка возможны лишь в том случае, если Вы никуда не уедете.
Лиза чуть смешалась:
-Но… Вы же говорили мне о любви! Разве что-то изменилось, – с тех пор, как Вы уехали из Петербурга?
-Изменилось. Вы справедливо изволили заметить, Елизавета Григорьевна: мы уж не дети. Время многое меняет. Вы поставили мне условие, – что и сватовство, и помолвка возможны лишь в том случае, если я никуда не уеду. Я уехал. За это время Ваши условия изменились? Вы ничего не писали мне о таких переменах.
-Владимир Михайлович! Володя!.. Я тогда не знала… я не понимала себя! Но теперь я приехала сюда, к Вам! И наша с Вами любовь – я уверена! – выдержала испытание разлукой!
-Должно быть, выдержала бы. Коли была бы взаимной. И – без условий.
-Вы… не хотите, чтобы я стала Вашей женою?
-Я встретил здесь другую девушку, Елизавета Григорьевна. Я полюбил её.
-Вы… полюбили другую?.. Вы… встретили другую, – здесь?.. – Лиза скрыла растерянность, рассмеялась, – с привычной своею надменностью: – Да кого же здесь можно встретить? Тем более, – полюбить? Кухарку? Прачку? Шахтёрку? Полно, Владимир!.. Вы всё это придумали, – в отместку мне.
-Я уехал из Петербурга, – тем самым не выполнил Вашего условия сватовства и помолвки. Какая же отместка, Лиза? Потом я получил Ваше письмо, – признаюсь: я был удивлён… и счастлив. Но – так же неожиданно Вы перестали мне писать. Не дождавшись Вашего письма, я на днях отправил Вам моё, – где всё объяснил.
Лиза взяла Владимира за руку, проникновенно сказала:
- Давайте забудем об этом Вашем письме. Хорошо, что я не прочитала его. И давайте вместе уедем в Петербург. Я не верю, Володя, что ваша теперешняя жизнь – это всё, чего Вы хотели… к чему стремились. Знаете, – папенька ведь по-прежнему готов помочь Вам. Вы станете работать в Горном департаменте… и скоро сами убедитесь, что Вы совсем другой человек.
Владимир улыбнулся:
- Вы правда полагаете, что я буду чувствовать себя более значительным человеком, ежели стану столоначальником в департаменте?..
Лиза ничего не знала о шахтной системе водоотлива и вентиляции горных выработок – по проектам инженера Колядина. Не знала про особую гордость Владимира: это когда он обушком рубил уголь вместе с мужиками, – целую смену, как положено. Про мальчишек, сыновей погибшего шахтёра Макара Иванютина, не знала… Не слышала, как пожилые, бывалые шахтёры обращаются к нему: Владимир Михайлович…
Сколько раз хотелось ему, чтобы Лиза увидела его, – вот таким значительным! А теперь даже не хотелось рассказывать ей об этом. Выходит, – бывает вот так: кажется, что идёшь с человеком рядом, по одному пути. И вдруг один ваш путь разошёлся на два… И эти два пути стали параллельными, – как прямые в геометрии. И никогда не пересекутся.
А если совсем просто… То чужие они с Елизаветой Григорьевной. И понятно это стало, когда он приехал сюда. Когда в своей отчаянной вине думал, что Лизоньке придётся жить в его маленьком домике, столь не похожем на питерский дом Григория Макаровича Куликова…
-Я закажу Вам лошадей, Лиза. И провожу Вас до города. Вам незачем задерживаться: здешняя жизнь очень отличается от той, к которой Вы привыкли.
- Отличается, – согласилась Лиза. – Поэтому я настаиваю, чтобы мы уехали вместе. Не упрямьтесь, Володя. Я забуду всё, о чём Вы мне сейчас сказали, – про какую-то встречу… про какую-то любовь.
-Будьте готовы к завтрашнему утру. Если Вам что-то понадобится, – скажите Марфе Егоровне.
Владимир вышел из дома. В раздумье постоял за калиткой: конечно, можно у Фёдора переночевать. Да не хотелось своим появлением стеснять Федькину семью: его Лушенька недавно второго мальчишку родила, хлопот ей и без инженера Колядина хватает.
Решительно направился к шахтной конторе: самое время – в тишине, без спешки, – посмотреть документы, доставленные из Управления.
Больше всего беспокоило Владимира то, что днём не удалось заглянуть на конюшню… Анютка ждала его, да и самому невмоготу было, – не видеть её так долго…
Вдруг обожгло: надо же такому случиться!.. Как раз напротив шахтной конюшни Лиза радостно бросилась ему на шею… Что, если увидела Анютка их встречу?
Изучал новые законодательные акты Горного надзора. Далеко за полночь устало потянулся: до отъезда в Питер надо непременно поговорить с родителями. К своим съездить: мать с отцом ждут известия о его женитьбе… Владимир представил, как мать обрадуется Анютке, как батя подмигнёт крёстному, – дескать, смотри, кум, какую красавицу высмотрел Володька наш!..
Сложнее – с Гордеем Ивановичем. Татьяна Алексеевна, мать Анюткина, тоже строга. Но в глазах её Владимир всё же заметил сочувствие и как будто бы понимание…
Анюта – ни в какую, чтоб признаться родителям в случившемся… Колядин улыбнулся: прийти к нему ночью не побоялась… И про письмо рассказала… И рану его глубокую не побоялась смазать соком подорожника, что в ту ночушку с собою принесла…
Хотел выйти во двор, – покурить. Да опустил голову на стол, и полудрема тут же закачала его. Успел подумать, что на зорьке надо встретить Анютку у конюшни.
А Анютка и глаз не сомкнула, – пока за окном не встрепенулась предрассветная синева. Вспоминала девушку эту… Володюшкину… инженера Колядина невесту, её красивое городское платье, шляпку, зонтик… Весёлые и бойкие речи её. Вспоминала, и горько понимала, что такою и должна быть Володюшкина… инженера Колядина невеста…
И батянечкины слова, что сказал он Владимиру Михайловичу: неровня Вам Анютка наша… – теперь казались не обидными и строгими, а – безысходно горькими… И так жалко было батянечку, – за эту его горечь…
И Захар про то же говорил: неровня…
Владимир дождался Анюту. Перевёл дыхание: умница моя!.. Догадалась чуть свет – раньше Гордея Ивановича – прибежать на конюшню, – ровно знала, что ждёт он её… Шагнул навстречу:
- Анютонька! Душа моя!..
Собрался обнять её, а она отвела его руки. Обиделась, что не сдержал вчера обещания, не зашёл…
- Анютонька! Заработался инженер Колядин… Ни минутки не было: с утра – в шахте… а после обеда Кондрашов совещание проводил…
А в Анюткиных глазах – не обида. За полынным туманом исчезла ласковая васильковая синь:
- Вы не приходите больше, Владимир Михайлович. И я… не приду за Иванов курган.
Владимир всё же обнял её плечики, заглянул в беспроглядный горький туман:
- Не придёшь? Анютонька! Отчего не придёшь? Я ждать буду.
- Оттого… оттого, что неровня я Вам.
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10
Часть 11 Часть 12 Часть 13 Часть 15 Часть 16
Часть 17 Часть 18 Часть 19 Часть 20 Часть 21
Навигация по каналу «Полевые цветы»