К тому времени по приказу Кондрашова, управляющего угольным рудником, в посёлке уже были построены небольшие домики с однокомнатными квартирами – для десятников и шахтных специалистов. Молодому горному инженеру Кондрашов сам показал квартиру:
-Не хоромы, конечно, Владимир Михайлович. Но всё ж – своё жильё, не съёмный угол. Заживёшь барином. Сподобит Господь – женишься, тогда участок выделим тебе, свой дом построишь. А пока я пришлю тебе Марфу Егоровну: женщина серьёзная и аккуратная, обходительная. И хозяйственная, – из местных. Она тебе и щи сготовит, и постирает, и уберёт.
- Спаси Христос, Евграф Карпович. Я привычный. Постирать и убрать – с этим сам справлюсь, ну, а насчёт щей – тут без Марфы Егоровны, пожалуй, не обойтись.
-Вот и славно. А тем временем присматривайся: может, свою хозяйку найдёшь. Или есть уж на примете?.. Из Питера никого не ждёшь? – осторожно поинтересовался Кондрашов.
Владимир усмехнулся, пожал плечами:
-Я бы и ждал… Да только не хочет она сюда.
Евграф Карпович сокрушённо покачал головою:
- Ясно. Чего я и опасался: значит, ненадолго ты к нам. Раз такое дело, – уедешь снова в Питер.
- С чего мне уезжать туда? Угольных шахт там нет. А я – горный инженер. К тому же я здешний: отец с матерью недалеко отсюда живут, в деревне, – по правому берегу Северского Донца.
-Так-то оно так… – с сомнением кивнул Евграф Карпович. – Да только бабы – это ж такое… такое дело… Вмиг оплетёт, – ровно паутиной. Или, сказать, – что болото: затянет, – оглянуться не успеешь. Забудешь, на кого учился-то. Вот ты, к примеру: вечерами будешь сидеть над какими-нибудь чертежами… А между ними, как водится, – письма. Со словами ласковыми. И тут тебе – воспоминания нахлынули, и грусть-тоска – беспросветным туманом понадвинулась. И свет не мил без неё, без любушки-то… И чертежи с шахтой не милы. Тут и назад, в Питер.
- Говорю же, – мне там нечего делать. Я ещё мальчишкой задумал, что на шахте буду работать.
-Ну-ну… Добро, Владимир Михайлович. Устраивайся, обживайся… Присматривайся: может, наши девушки не хуже питерских-то.
Нельзя сказать, чтоб так уж не угадал Евграф Карпович, – про грусть-тоску… И письма Лизонькины настойчиво мелькают между чертежами и схемами. И лишь прикрывал Владимир глаза от усталости, – тут же видел выбившийся из-под шляпки золотистый Лизонькин локон, её надменный, чуть прищуренный взгляд… Вспоминал уверенные, заносчивые слова:
- Вы не уедете, Володя. Это же невозможно… просто непостижимо: уехать из Питера в Вашу дикую степь, – лишь затем, чтоб работать на шахте… Между тем, – здесь Вы легко можете занять место столоначальника в Горном департаменте. И пройдёт совсем немного времени, и Вас – с Вашим дипломом с отличием – непременно назначат начальником отдела. А что Вас ждёт на какой-то шахте?
Лизонька, Елизавета Григорьевна – единственная дочка Григория Макаровича Куликова, начальника одного из отделов Горного департамента. Когда она известила родителей о своём намерении выйти замуж за выпускника Горного института, Григорий Макарович с супругою своею, Лизонькиной матерью Софьей Ильиничной, переглянулись: отчего же и нет… Только Григорий Макарович – по своим возможностям – тут же навёл справки, и они с Сонечкою были разочарованы: а как иначе, если этот Владимир Колядин – родом из какой-то глухой деревни, сын рабочего кирпичного заводишка… И в институт-то попал – за счёт того процента, что выделяется для сыновей рабочих и крестьян. Лизонька, упрямая девчонка, и слышать не хотела разумных родительских доводов. Софья Ильинична всплеснула руками:
-И ты, Лизонька, вот так и готова, – уехать с этим… горным инженером неведомо куда… оставить нас с отцом? Ты готова жить в каком-то шахтном посёлке?
- Вовсе нет, маменька, – высокомерно улыбнулась Лиза материному непониманию.
- Но ведь он, Владимир, должно быть, уедет, – к себе, на шахту?
-Не уедет. Он без памяти влюблён в меня. А папенька может похлопотать, чтобы Владимира приняли на службу в Горный департамент, – разумеется, если он дорожит единственной дочкой и хочет, чтобы я оставалась с вами.
Папенька похлопотал, – хотя дело это было весьма непростым… Но Владимир вежливо поблагодарил и сказал, что его уже ждут на угольном руднике.
Отказ Владимира Лизоньку озадачил… Она наговорила ему много гневных слов и велела, чтоб он навсегда забыл её. Но на его письмо, отправленное Владимиром уже с рудника, ответила неожиданно нежно… Владимир перечитывал дорогие сердцу строки, вспоминал их с Лизонькой первую встречу…
К Рождеству городские власти утраивали на льду Фонтанки каток. По вечерам зажигались разноцветные фонари, играл духовой оркестр, – каток был любимым и главным местом встреч. Лизонька танцевала с высоким самоуверенным гардемарином (корабельный гардемарин – воинское звание, которое присваивалось выпускникам Морского кадетского корпуса, направленным на корабли для прохождения флотской практики, – примечание автора). В тот вечер студент последнего курса Горного института Владимир Колядин был необыкновенно счастлив: преподаватель горного дела отметил его успехи в изучении предмета. А когда увидел, как легко, будто невесомо, танцует незнакомая светловолосая девушка, подумал, что она и должна стать продолжением его счастья – не только сегодняшним вечером, а – навсегда… И она несколько раз с интересом оглянулась на него, – словно мысли его расслышала. В светло-карих глазах – чуть приметная насмешка… и ожидание.
Потом они танцевали, – весь вечер. Лизонька снисходительно заметила:
- Вы хорошо танцуете… Неожиданно, – для студента Горного института.
Владимир улыбнулся:
- У нас очень строгий преподаватель танцев. Он твёрдо уверен, что будущий горный инженер должен овладеть танцевальным искусством не хуже, чем искусством горного дела.
С наступлением весны Владимир с Лизонькой встречались на набережной. Перед выпускными экзаменами Владимир серьёзно спросил:
- Вы станете моей женой, Елизавета Григорьевна?
Лиза рассмеялась:
-Ну… Разве – в том случае, если Вы получите диплом с отличием. Я же достойна быть женою горного инженера, у которого диплом – с отличием?
Владимир незаметно перевёл дыхание: в том, что он получит диплом с отличием, не было никакого сомнения…
Но потом Лизонька узнала о скором отъезде Владимира на шахту. Удивлённо приподняла брови:
-Вы – о чём, Володя?.. Какая шахта?
Владимир объяснил:
- Я должен приступить к работе – в должности горного инженера. После Успенья я приеду в Питер, – тогда состоится сватовство и наша с Вами помолвка.
Лиза покачала головой:
- И сватовство, и помолвка возможны лишь в том случае, если Вы никуда не уедете.
Она была уверена, что Владимир, благодарный её отцу за хлопоты, сочтёт за счастье – работать в Горном департаменте.
А Колядин уехал в шахтёрский посёлок на берегу реки Белая.
Продолжение следует…
Начало Часть 3 Часть 4 Часть 5 Часть 6
Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10 Часть 11
Часть 12 Часть 13 Часть 14 Часть 15 Часть 16
Часть 17 Часть 18 Часть 19 Часть 20 Часть 21
Навигация по каналу «Полевые цветы»