После ночушки этой таилась в сердце светлая-светлая… ещё недоверчивая радость… Желанную радость эту… долгожданную и одновременно неожиданную, Андрей берёг, – чтоб не расплескать до времени.
Такая неожиданная радость случается ранней весною… Бывает, едешь верхом по склону балки, и вдруг забьётся сердце в неясном предчувствии. В этом предчувствии сдерживаешь коня, – чтоб не наступил копытом на робкую-робкую нежность… Затаив дыхание, всматриваешься: не вспыхнет ли среди прошлогодних дубовых листьев крошечным синим огоньком полураспустившийся пролесковый бутон. И вдруг увидишь это ласковое синее сияние…
Потом, в круговороте дневных дел и забот, промелькнёт тревога: устоит ли бутон-огонёк под ледяным дыханием ночных заморозков…
Может, к лучшему, – что в эти дни ему пришлось на целых две недели уехать в Севастополь: Анютке надо прислушаться к своему сердечку…
А самому Андрею – посреди какой-нибудь важной и серьёзной встречи – вдруг хотелось прикрыть глаза… и вспоминать их с Анютой ночушку.
Не сон ли это был?..
А вернулся домой, лишь взглянул в Анюткины глаза, – понял: не сон…
Анюта, ничуть не стесняясь Аграфены Ильиничны, обняла его… прижалась к груди. Чуть заметно плечики вздрагивали. Андрей поцеловал её волосы:
- Что ты, Анютонька?
В дыхании её расслышал едва уловимое признание:
-Я… ждала тебя.
Аграфена Ильинична покачала головою, объяснила:
- Долго ездили, Андрей Степанович. Что ж удивляться-то: ясно, – соскучилась жена. Без вас Анне Васильевне и свет был не мил. Лишь Верочка… да неустанные заботы о дочушке, об учёбе её спасали Анюту… Анну Васильевну. Дело обычное, – ежели мужа так долго дома нет.
Он благодарно кивнул Аграфене Ильиничне… И на миг почувствовал себя озорным… и невероятно счастливым мальчишкой, который вдруг догадался, что в него влюбилась соседская девочка…
- Я… ждала тебя.
Эти Анюткины слова Андрею хотелось слушать бесконечно…
И он сказал Анюте:
- Ромашка моя…
Ромашкою он называл её лишь про себя… Помнил ту смелую ромашку, что цвела у криницы перед самым Покровом, и… когда всё случилось у них, горьковатою нежностью колыхалась у Анютиного виска…
А теперь отважился вслух сказать:
- Ромашка моя…
И лицо Анютино вспыхнуло: она тоже вспомнила трепет белых лепестков.
Андрей скрывал улыбку: ему очень нравилось, что Анютонька… что жена его влюблена в него. Он даже знал, что Анюта была в него влюблена ещё с той Масленицы, – когда он, бравый купеческий сын Андрюха Кисляков, впервые подошёл к ней, блинов её – самых румяных и вкусных! – попробовал, лихо сбил на затылок шапку и пригласил Анютку на тройке покататься:
- Для тебя одной запряг!
А она убежала тогда.
Потому что влюбилась в него.
И – испугалась, оттого и убежала.
Испугалась, – потому что ждала тогда Алёху Коренева.
Как жаль, что Анютка и Алёха принимали за любовь их детскую дружбу… Они по-соседски были близки друг другу – с самого детства. И им нравилось вместе взрослеть.
А больше и не было ничего.
Но для Анюты – немыслимо признаться в том, что… полюбила она Андрея Кислякова. Немыслимым было – изменить своему девичьему слову, уже данному Алёшке, забыть свои обещания – стать Алёшкиной женой… И она отчаянно пыталась сберечь то, что им с Алёхой казалось любовью.
Сейчас Анюта по-прежнему старалась быть с ним строгою. Может, сама ещё не верила, что полюбила его… может, стыдилась: какая любовь. Давно венчаны… Дочушка – гимназистка.
Только встреча их – как вернулся он из Севастополя, яснее любых слов обо всём рассказала… И прятал Андрей улыбку: видел, как ждёт Анюта ночушку. Теперь не ласк его стыдилась… а своего тихого… сладкого-сладкого стона.
Я… ждала тебя… И – такая желанная её нежность…
А Андрею всё же хотелось услышать единственное слово, – чтоб совсем сбылась надежда…
На рассвете Анюта – ещё в счастливой полудреме – снова потянулась к нему… И всё повторилось – до сладкого стона. Андрей приподнялся:
- Любишь?..
А в ответ…
- Люблю…
А потом…
- Андрей!.. Андрюша!.. Ребёночек у нас будет.
На мгновение он перестал дышать…
-Анютонька!..
А она повторила:
- У нас с тобою ребёночек будет. Я уже знаю. И знаю, что сын родится.
- Анюта!..
Анюта прикрыла глаза:
- Это… с той ночи… С той ночи беременная я. Помнишь, – дождь шёл… Помнишь, как на тополе молодые листья пахли…
- Всё помню, Анютонька… Загадал я тогда…
… Сын – крепенький, звонкоголосый мальчишечка, Андреево повторение, – родился в метельную январскую ночь. А утром Андрей тревожно всмотрелся в Анютины глаза, что-то понял. Ему нынче надо было в порт ехать: с зарёю уж кони были запряжены – до железнодорожной станции… А он взял Анюткины руки:
-Я дома сегодня останусь.
Анюта брови свела:
- Ещё чего! У тебя же дела в Мариуполе! Мы с Верочкою пирожков напекли – в дорогу тебе. Я всё собрала, всё уложила.
Приподнялась на носочки, потянулась к нему:
- Я ждать тебя буду.
- Анюта! Анютонька!.. А ежели… нынче…
- Так на всё Божья воля, Андрей Степанович. Ежели что, – Аграфена Ильинична за акушеркою пошлёт. Справимся. Тебе незачем дома оставаться: кто ж дела-то сделает за тебя.
Андрей уехал.
Только – уже в поезде – ему неудержимо хотелось вернуться домой: вспоминал, как Анюта держалась за поясницу… и как в глазах её какой-то счастливою тревогой всколыхнулась потемневшая синь…
Анюта собирала Верочку в гимназию. Дочка тоже отчего-то тревожилась:
- Может, я с тобою нынче останусь, маманюшка?
- Да разве ж годится гимназистке уроки пропускать. Не послушаешь объяснений учительницы, и в диктанте ошибок наделаешь, – улыбнулась Анна Васильевна. – И задачу дома не сможешь решить. А отец уехал, – на два дня. Нет, хорошая моя: ты отправляйся в гимназию. А вернётся отец, – мы и обрадуем его тем, что ты прилежно училась и так же достойно вела себя на уроках.
Вечером Верочка не отходила от маманюшки: заваривала ей чай с малиной и мятою, читала вслух их любимую сказку «Морозко»… просто держала за руку и рассказывала про гимназических учительниц и своих подружек.
Анюта поцеловала дочушку:
-Поздно уже, хорошая моя. Тебе пора ложиться спать.
Верочка кивнула.
-А если тебе, маманюшка, ещё захочется чаю горячего… либо водицы, – ты меня позови, и я подам тебе.
-Спаси Христос, Верочка, – улыбнулась Анна Васильевна.
И радовалась, что крепок сон детский: под метелицу за окном сладко спит дочушка в своей комнате…
Сдерживалась, чтоб не вскрикнуть от боли… Подходила к окну, тихонько имя его шептала:
-Андрей… Андрюша…
А мальчишечка, сыночек, покладистым оказался: послушно и скоренько – в самый срок, чуть за полночь… акушерка – лишь на порог, – на свет появился. Рождением своим не доставил маманюшке долгой боли.
С чуть посветлевшего небушка ещё смотрели звёздочки, когда Верочка отчего-то проснулась. Посмотрела, как кружится за окошком метелица… и босиком побежала к маманюшке. Замерла на пороге: в постели, рядом с мамой, – крошечный ребёночек…
Маманюшка приподнялась навстречу, устало улыбнулась:
- Что так рано поднялась, Верочка?.. Посмотри, какой брат у тебя родился.
Верочка склонилась над малюткою… коснулась губами его лобика, глубоко и прерывисто вздохнула… и вдруг заплакала. Мама обняла её:
- Что ты, Верочка?
Верочка прошептала:
- Какой он маленький! Не холодно ли ему, маманюшка?
-Не волнуйся, хорошая моя. Печь жарко натоплена. А что маленький, – вырастет. Любить и защищать тебя будет, во всём помогать тебе станет.
-И я люблю его, маманюшка!
И у Андрея, когда сына увидел, повлажнели ресницы:
- Не было минуты – ни днём, ни ночью, – чтоб не думал о тебе, душа моя…
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10
Часть 11 Часть 13 Часть 14 Часть 15 Часть 16
Часть 17 Часть 18 Часть 19 Часть 20 Окончание
Навигация по каналу «Полевые цветы»