И 22 июня 1941 года она началась... А всем известно, что победа выковывается в тылу.
Военный корреспондент «Красной звезды» Константин Симонов в январе 1943 года побывал в Ташкенте, а затем во второй части своего романа-трилогии «Живые и мёртвые» описал обстановку трудового героизма на одном из ташкентских оборонных заводов, выпускающем корпуса мин (стаканы) для «Катюш».
Итак: время действия январь 1943 года; место действия – город Ташкент, военный завод. Действующие лица: парторг ЦК [т.е. назначенный сверху, а не избранный заводским партсобранием – прим. автора] Малинин и директор завода генерал Капустин.
«Мин в декабре выпустили не на десять, а на двенадцать процентов больше, а в первой декаде января выжали еще два процента. Но зато брак, особенно в январе, так усилился, что завтра в том же самом механическом цехе предстояло собирать новое партийное собрание — о браке...
Майор-военпред, принимавший продукцию, вчера в кабинете у директора за словом в карман не лез, не считаясь со званиями. В интересах фронта ему были даны права ни с кем не считаться...
А потом звонили из промышленного отдела ЦК — это уже Малинину, — и тоже самая мягкая формулировка была, что он отвечает за брак своей головой. И директору тоже звонили. Он вчера после этих звонков пришел сюда, к Малинину, белый от злости, и предложил дать в заводской "молнии" шапку: "Бракоделы из первого механического — убийцы наших бойцов на фронте!"
Малинин не согласился, сказал, что такими лозунгами людей до самоубийства можно довести. В механическом у старых кадровиков почти у каждого сыновья на фронте. Что ж, им бросить в лицо, что они своих сыновей убийцы? Капустин отступил, понял. Да и предлагал не от хорошей жизни. Звонили ему прямо из Москвы и по телефону били смертным боем...»
Давайте разберём этот отрывок с точки зрения здравого смысла, а не пафоса.
В каком случае майор-военпред мог ругаться с генералом Капустиным, не считаясь со званиями? Только в одном: если Капустин пытался заставить представителя армии принять бракованную продукцию, а майор на это не соглашался. Поругались, и, не добившись своего, директор предложил в заводской стенгазете вслух назвать рабочих из механического цеха убийцами наших бойцов. Как же назвать его самого, пытающегося заводской брак отправить на фронт, если он прекрасно понимает, что негодная мина убьёт не фашиста, а красноармейца? И почему он это делает?
А делает это Капустин, потому что за невыполнение плана с него спросят по полной программе, а за погибших по его вине наших солдат он отвечать не будет. Там на фронте война всё спишет. Вот и готов он отправлять с завода вперемешку годную и негодную продукцию хоть ящиками, хоть вагонами.
Количество заводского брака зашкаливает настолько, что об этом уже знает вся Москва. Но директор для выполнения указаний руководства выдумывает новые лозунги, а парторг прикидывает, что бы ему такое сказать завтра на цеховом партсобрании. И тот, и другой всю вину за брак готовы взвалить на станочников и их же заставить исправлять ситуацию. Как директора и парторга следует назвать после этого?
И почему вопрос о браке решается в парткоме, а не в кабинете главного инженера или технолога? А если и в парткоме, почему не принесли бракованную мину? Почему Капустин и Малинин не обнюхивают её по миллиметру, чтобы понять причину брака и решить, как эту причину устранить навсегда?
И как вообще токарь может запороть изделие, которое он вытачивает день за днём и месяц за месяцем? Да только в том случае, если технологический процесс продуман не технологом, а проктологом с красным дипломом. Вот и получается всё в соответствии с квалификацией последнего. И ещё в том случае, если вопросами НОТ на предприятии никто не занимается, выезжая на квалификации токарей, на энтузиазме рабочих и на их готовности во имя победы к трудовому подвигу с летальным исходом.
Кстати сказать, в романе, пока Малинин размышлял, как и кого прорабатывать на партийном собрании, лучший токарь цеха от переутомления и переживаний свалился с инфарктом прямо на рабочем месте. Увеличилось ли количество и качество необходимой фронту продукции в результате тяжёлой болезни лучшего работника?
А между тем, Михаил Жванецкий однажды сказал:
- Таити открыты давно и работают круглосуточно.
В данном случае под «Таити» я имею в виду брошюру основоположника теории и практики научной организации труда великого американского инженера Фредерика Тейлора «Принципы научного менеджмента», опубликованную ещё в 1911 году. В царской России до революции и в Советском Союзе в двадцатые годы она переиздавалась неоднократно. Инженерно-технический работник, который с ней не знаком, подобен химику, ничего не слыхавшему о таблице Менделеева, или грузчику, до сих пор не научившемуся открывать банки с пивом.
Простым и понятным языком в ней изложены главные принципы НОТ и проиллюстрированы конкретными примерами применения этих принципов в различных областях производства. В том числе - вот совпадение - и при организации работы механического цеха. Ничего даже выдумывать не надо. Бери и пользуйся чужими мозгами, если своих не хватает.
Стоит токарный станок. К нему слева подсобник подвозит заготовки, а справа забирает и увозит готовые изделия. Подсобник же убирает стружку, чтобы она не мешалась под ногами. Каждую операцию токарь выполняет с рассчитанной инженером и проверенной на практике скоростью вращения заготовки, скоростью движения резца, с установленным для данной операции углом заточки резца (или сверла). Резцы и свёрла для токаря затачивает специальный рабочий, и они доставляются прямо к станку. При проведении каждой операции для контроля качества даже штангенциркуль не нужен - можно пользоваться специально изготовленными инструментальной бригадой шаблонами или калибрами. Мастер ходит от станка к станку, следит за тем, чтобы рабочие ни на четверть шага не отступали от составленной для данного изделия технологической карты и в погоне за количеством не пропускал научно рассчитанных перерывов для отдыха. Потому что от чрезмерной усталости внимание притупляется, что ведёт к браку, да и производительность труда в итоге падает.
Как тут можно выдать сколько-нибудь значимое количество негодных мин, тем более, если они предназначались не для ствольных миномётов, а для «Катюш», и допуски всех размеров наверняка исчислялись не микронами, а миллиметрами?
Можно запарывать изделия, ещё как можно. Можно их наточить столько, что гора брака будет видна даже из Москвы. Можно в том случае, если заводские «молнии» и партсобрания не дополняют научную организацию труда, а подменяют её,
В Советском Союзе отношение к системе Тейлора было неоднозначным. Гениальный Владимир Ильич Ленин, который разбирался во всём, от марксизма до нудизма, в 1914 году назвал научный менеджмент потогонной системой, служащей для порабощения человека машиной и усиления эксплуатации пролетариата буржуазией. В 1918 году он же призывал «создать в России изучение и преподавание системы Тейлора, систематическое испытание и приспособление её».
Говорить сегодня одно, а завтра прямо противоположное, использовать двойные стандарты, это был типичный подход Вождя и его единомышленников к любой проблеме, начиная от классовой борьбы крестьян против помещиков. Ленин был, безусловно, против последних и на стороне крестьян, но это никак не мешало ему в эмиграции жить на деньги, получаемые его матерью-помещицей от крестьян принадлежавшего ей имения.
В конце лета 1917 года он утверждал, что государство диктатуры пролетариата не нуждается ни в регулярной армии, ни в профессиональных службах охраны правопорядка, и их заменит вооружённый народ. А уже в начале 1918 года вместо отрядов Красной гвардии были организованы РККА и РКМ. ВЧК была создана даже чуть раньше: 20 декабря 1917 года, и с тех пор двадцатое число каждого месяца считалось «днём чекиста», потому что в органах в этот день выдавали зарплату. А оружие у вооружённого народа начали экстренно изымать.
После Гражданской войны он обещал большевикам на съезде, что НЭП, это лишь временное отступление, чтобы разбежаться и как следует прыгнуть в коммунизм обеими ногами. Но спустя непродолжительное время уже говорил, что НЭП - это всерьёз и надолго.
Из-за такой двойственности и тейлоризм, и организацию производства на предприятиях Форда в Советском Союзе изучали, но старались лишний раз не называть их своими именами, чтобы не накликать неприятностей. Это тоже был типичный советский подход к решению насущных задач - называть вещи другими именами. Отменить в армии чины, но ввести персональные воинские звания или негодовать по поводу фордовского конвейера, но в ходе индустриализации внедрять на заводах «поточное» производство…
Система Фридриха У. Тейлора и конвейер Генри Форда прекрасно дополняют друг друга и хороши во многих отношениях. Например, они позволяют разбить сложный технологический процесс на множество простейших операций, для совершения которых не требуется длительного обучения исполнителя. Они избавляют рабочего от совершения ненужных движений, т.е. позволяют экономить силы. Они позволяют избавить квалифицированного работника от совершения множества простейших действий, которые лишь отнимают его время и силы, затягивая выполнение главной работы.
Знаменитый рекорд забойщика Алексея Стаханова, когда он за одну смену выполнил 14 сменных норм, был основан не на его политической сознательности, помноженной на физическую силу, а на разделении его труда с трудом двух подсобных рабочих, избавивших его от необходимости самому укреплять свод проходки. Даже если разделить 14 норм на троих, результат всё равно получается впечатляющим.
Словом, применение на практике научной организации труда имеет массу достоинств. Но есть у неё и один малюсенький недостаток: руководитель должен в полной мере владеть ситуацией. По-учёному говоря, шарить в теме.
Он должен знать и понимать хотя бы с основные принципы НОТ, знать до движения работу исполнителя, знать все особенности применяемых в процессе работы материалов, станков и инструментов, рассчитать всё так, чтобы увеличение производительности труда на одном участке не повлекло за собой ни чрезмерной усталости персонала, ни сбоев в работе смежных участков, ни преждевременного износа оборудования, ни перерасхода сырья, ни снижения качества конечной продукции.
Но совсем не требуется умения выдумывать всё новые и новые лозунги для заводских многотиражек и произносить вдохновляющие речи о международном положении, мировой революции и засевших повсюду агентах мирового империализма. А ничего кроме этого многие из тех, кто был в тридцатых-сороковых годах у руля и руководил индустриализацией, не умели делать. Их обвиняли во вредительстве, как первого секретаря Свердловского обкома ВКП(б) Ивана Дмитриевича Кабакова, расстреливали или сажали, на их место ставили новых, но всё оставалось по-прежнему. А разве Кабаков сам себя назначил диктатором целой области, да ещё и какой области? Первый секретарь обкома – это номенклатура Политбюро, т.е. лично товарища Сталина. Если уж Кабакова расстреливать, было бы справедливо, чтоб и товарищу Сталину лет восемь с конфискацией впаяли.
Не могу не напомнить, что свои мемуары Ванников начинает именно со своего ареста накануне войны. Сталину потребовался очередной козёл отпущения, и наркома вооружений арестовали. Но началась война, и она его спасла. Через полтора месяца его привезли на беседу к Вождю, а затем освободили и вернули на прежний пост. Видимо сам Иосиф Виссарионович изначально знал о его невиновность, иначе не стал бы после сокрушительных неудач первого месяца войны давать команду на освобождение арестованного во исполнение его же приказа врага народа, по которому плачет подвал с коридором в один конец.
Во второй половине тридцатых постепенно пересажали тех, кто считал, что научная организация труда – это наука, и стахановское движение должно быть с ней прочно увязано, а не существовать самостоятельно для парадных рапортов и газетных очерков.
Так, например, был арестован и умер в лагере директор шахты, где до своего рекорда трудился Алексей Стаханов. А может быть, он был расстрелян сразу, а «умер в лагере» точно так же, как и мой дед по матери Генрих Николаевич Г., о котором я писал в главе «Пережиток прошлого» и подробнее расскажу в главе «Без права переписки».
Дело в том, что для обеспечения рекорда Алексея Стаханова директору шахты пришлось отключить подачу сжатого воздуха во все остальные забои, что он считал экономически не оправданным. Борьбу со стахановским движением ему и поставили в вину. Подумаешь, стабильная работа всей шахты… А ордена за трудовую доблесть кто будет получать? Пушкин?!! Про научную организацию труда забыли больше чем на двадцать лет.
В результате всего этого в январе 1943 года директор военного завода Капустин, чтобы устранить брак, не бегает по механическому цеху с секундомером, микрометром и рулеткой и не проверяет резцы и свёрла, а выдумывает новые шапки для заводской стенгазеты и до белизны ругается с военным представителем. А лучший токарь завода тем временем умирает. И это был ещё не самый плохой вариант, потому что майор-военпред не пошёл на поводу у директора завода. А бывало наоборот и ещё как бывало.
Достаточно вспомнить послевоенное дело главкома ВВС А.А.Новикова и наркома авиационной промышленности А.И.Шахурина.
Согласно данным, полученным Управлением контрразведки «СМЕРШ», на протяжении войны руководители авиапрома выпускали «сырую» продукцию и по сговору с командованием ВВС при молчаливом согласии курировавших поставки техники в ВВС работников ЦК партии протаскивали на вооружение Красной Армии бракованные самолеты. В результате с ноября 1942 по февраль 1946 года произошло более 45 тысяч невылетов самолетов на боевое задание, 756 аварий и 305 катастроф по причине неполадок материальной части.
Например, истребитель Як-9у, запущенный в серию с санкции наркома, не набирал скорости, необходимой для боевого применения. Его крылья имели настолько низкую прочность, что, бывало, отваливались при полетных перегрузках. Точно так же во время боевых вылетов отваливались крылья у штурмовиков Ил-2.
Поэтому подлинное количество авиакатастроф установить невозможно. Если у штурмовика отвалились крылья над вражеской территорией, при атаке на цель на низкой высоте, кто об этом сможет узнать? Никто.
Но какое до этого дело было наркому Шахурину? Ему было важнее отчитаться перед Сталиным о перевыполненных планах. Но какое до гибели лётчиков в результате катастроф было дело главкому ВВС, по чьему приказу военпреды принимали для отправки на фронт бракованные самолёты? Лётчиков для этих самолётов под его мудрым руководством всё равно готовили по шестимесячному курсу «Взлёт-посадка». Автошколы, например, после полугодового обучения выпускают на дороги «чайников», у которых машины глохнут на каждом светофоре. Думаю, что среди лётчиков, подготовленных таким способом, процент выживших после первого боя вряд ли сильно превышал процент выживших после первой атаки штрафников. Но штрафники, по крайней мере, в штрафные части за преступления попадали. А за какие грехи отважные, но необученные мальчишки и девчонки попадали за штурвалы неисправных самолётов?
Во время войны в советских авиаполках должно было быть по сорок самолётов. 305 катастроф – это гибель лётного состава и материальной части почти восьми полностью укомплектованных авиаполков. Много ли немецких асов могли похвастаться такой результативностью?! И если покопаться в наградах Новикова и Шахурина, почему среди них нет Рыцарских крестов с дубовыми листьями? Они их честно заслужили.
После войны их осудили, но не расстреляли. А после смерти Сталина реабилитировали, вернув звания и награды. Но реабилитировали вовсе не из-за того, что установленные следствием факты не подтвердились. Просто слишком многих из тех, кто занимал в это время руководящие посты в армии и промышленности, можно было судить за то же самое.
Партия и народ - МУХТАВ!
Теперь самое время поговорить и о единстве советского народа, сплочённого партией большевиков в несокрушимый монолит, и о несокрушимости наших границ.
(продолжение следует)
Предыдущие публикации:
Предисловие - Правдивый портрет эпохи
Глава 10 - Бездомная мастеровщина
Глава 14 - Пережито прошлого, продолжение
