Легко доказав, что при Николае II Россия из экспортера зерна превратилась в импортера, Бушков столь же непринуждённо сообщает читателям, что экономический взлёт России в годы царствования Николая II – не более чем мираж, фикция, иллюзия. Что вся промышленность России по факту принадлежала иностранным компаниям и иностранным банкам. А на предполагаемый вопрос читателя, чем же это плохо, отвечает так:
«Человек, не посвященный в тонкости бизнеса, может простодушно воскликнуть: «А собственно, что плохого в том, что иностранцы на свои деньги строили у нас заводы и шахты? Какая разница, кому они принадлежали, если они давали работу российским подданным»?!
Ответ простой. Иностранный собственник вывозит прибыль к себе домой – и туда же, за границу, уходят проценты по кредитам. А прибыль была потрясающая, какой в Западной Европе ни за что не получишь. Французы и бельгийцы наперегонки и с визгом неслись вкладывать деньги в «русские» акции – потому что получали сорок процентов дивидендов. А у себя дома, между прочим, получали бы два-три…
Уже в 1861–1866 гг. из России вывезли золота не меньше, чем на 455 миллионов рублей. В пересчете на драгоценный металл это многие тонны…»
В очередной раз убеждаюсь, что в карты с Сан Санычем играть не стоит. Поглядите сами, как ловко он передёргивает.
«Уже в 1861–1866 гг. из России вывезли золота не меньше, чем на 455 миллионов рублей». Да, вывезли. Только какое отношение к этому имеет Николай Второй? Он и родился-то только в 1868 году. Статистикой тоже надо пользоваться честно и не надеяться, что числами и датами удастся читателю голову заморочить.
Если бы сам Николай II смог прочитать это откровение Бушкова, он не удержался бы от вопроса:
- Простите, а часовню тоже я развалил?
Вывоз золота из России в эти годы было бы логичнее связать не с коварными бельгийцами и французами, которые понаехали к нам, понастроили заводов и теперь вероломно, повизгивая от азарта, вывозящими прибыль. Скорее это было связано с нашими собственными помещиками. Они после отмены крепостного права стали активно продавать свои вишневые сады и уезжать в Европу, чтобы проиграть и пропить где-нибудь в Баден-Бадене полученные деньги.
Иностранные займы были. В XIX веке их брали, в основном, частные компании на строительство железных дорог, но огромные проценты по кредитам отсутствовали как явление. 3-4% годовых было пределом. А вкладывать наперегонки деньги в акции промышленных предприятий в 1861-1866 гг. не было никакой возможности по причине отсутствия в России этой самой промышленности.
Но страна не стояла на месте, развивалась и, раз слово о золоте сказано, не грех и ответить. В энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона (дополнительный том «Россия») имеются следующие сведения о вывозе и ввозе золота в Россию в первые годы царствования Николая II:
в 1889 году вывезено 1242,6 пудов золота, ввезено 191,4 пуда и далее
Разница колоссальная. В период с 1889 по 1898 год ввоз золота в Россию увеличился с 191,4 до 4890,8 пуда, т.е. вырос в 25 (двадцать пять) с хвостиком раз, а вывоз упал с 1242,6 до 17 пудов, т.е. уменьшился в 73 (семьдесят три) раза. Так кто из кого кровь пил и богатство выкачивал?!!
А в начале XX века вывоз золота за границу был полностью запрещён.
Продолжая тему золота и иностранного засилья, невозможно обойти тему Ленского расстрела в 1912 году. Сначала дам слово Бушкову:
«Печально известный Ленский расстрел приисковых рабочих в 1912 г., всколыхнувший страну, произошел по причинам отнюдь не политическим. Просто-напросто рабочие, доведенные до крайности скотскими условиями существования, всем коллективом пошли к администрации требовать человеческого обращения, выполнения тогдашних законов. Их расстреляли в упор. Стреляли русские стражники, из русских винтовок, но пули, строго говоря, были английскими – потому что Ленские прииски принадлежали английской золотодобывающей компании «Лена-Голдфилдс». И с русскими рабочими цивилизованные британцы обращались примерно так же, как с неграми в своих африканских колониях…»
Я и сам не люблю англов и саксов (правда, я ни с кем из них не знаком), но разве при расследовании можно принимать во внимание личные симпатии и антипатии?!
Вынужден отметить, что русские стражники стреляли в русских рабочих не только из русских винтовок, но и русскими, строго говоря, а не английскими пулями. Компания «Лена-Голдфилс» действительно была зарегистрировано в Лондоне, но 70% её акций принадлежало российским промышленникам. А уж в администрации самих приисков и вовсе ни одного британца не было: ни цивилизованного, ни совсем дикого. Среди перечня работников администрации, которых рабочие требовали уволить, лишь четверо имели условно заграничные фамилии: становой Анельгольм, заведующий мастерской Демут, становой Станкинас и обходной Штейнер. Фамилии всех остальных неугодных забастовщикам представителей администрации звучали вполне по-славянски.
История с этим расстрелом предельно тёмная и мерзкая. Дело в том, что в те годы стачки в России происходили регулярно, и никто в забастовщиков при этом из винтовок не палил. Посудите сами:
По данным статистико-документального справочника «Россия 1913 год» Института Российской истории РАН фабричными инспекторами в стране в 1910 году было зарегистрировано 222 забастовки, в 1911 – 466, в 1912 – 2032, а в 1913 – 2404. Итого за четыре года 5124 стачки, т.е. в среднем по 7 стачек каждые 2 дня. И никто, повторяю, в рабочих не стрелял, за исключением Ленской забастовки.
После случившегося на прииски выехало две комиссии. Одна была правительственная под руководством сенатора С.Т. Манухина, а вторая – общественная, сформированная Государственной Думой. Руководил общественной комиссией А.Ф. Керенский. Позднее Керенский свидетельствовал, что работе общественной комиссии никто не мешал: ни администрация приисков, ни Манухин, ни генерал-губернатор Восточной Сибири, ни иркутский губернатор. Так же никто не помешал им выводы комиссии оправить в Думу и газеты.
Ещё в ходе работы комиссий Манухин приказал прокурору Иркутской судебной палаты возбудить уголовное дело в отношении командовавшего солдатами жандармского ротмистра Трещенкова Николая Викторовича. Думаю, что виноват был именно он, захотевший на рабочей крови сделать себе либо карьеру, либо богатство. Естественно, это только моя версия случившегося, но никак не категорическое утверждение.
К этому времени Трещенков успел отметиться и «зачисткой» в 1905 году Сормово, где беспорядки были пресечены до него, и обезвреживанием в 1906 году им же самим подложенной бомбы, и самой банальной растратой казенных денег. Не исключено, что пост заместителя начальника Иркутского губернского жандармского управления, где Трещенков служил в 1912 году, был для него своего рода ссылкой, из которой он решил выбраться, отличившись при прекращении забастовки на приисках. Для этого и приказал солдатам открыть огонь по мирной демонстрации, в надежде затем выдать её за опаснейший бунт. Или ему кто-то хорошо проплатил эту кровавую провокацию всероссийского масштаба.
А может быть, я усложняю. Вспомним, как милый, добрый, интеллигентный подпоручик Ромашов из купринского «Поединка» в своих мечтах то становился разведчиком-нелегалом, то выигрывал решающее сражение войны, то расстреливал забастовщиков на каком-нибудь металлургическом заводе…
Трещенков был признан виновным и разжалован в рядовые. В 1914 году он несколько раз просился на фронт, получил на это разрешение и в 1915 году погиб, увлекая в атаку свой батальон. Посмертно был награждён Георгиевским оружием, но сказать, что он искупил вину кровью, почему-то язык не поворачивается.
Кстати сказать, зачинщики этой забастовки, арестованные Трещенковым 3 (16) апреля 1912 года, накануне расстрела, были потом освобождены. Говоря коротко: «Долой проклятое самодержавие!»
К сожаленью, сравнить опять есть с чем.
Ровно через полвека после Ленского расстрела, в 1962 году в Новочеркасске началась забастовка рабочих местного электровозостроительного завода.
Требования советских забастовщиков слегка отличались от требований рабочих при царизме. Так, рабочие приисков требовали увеличения зарплаты на треть. А советские рабочие протестовали против снижения расценок при одновременном повышении норм выработки, из-за чего зарплаты сильно понизились.
Рабочие Ленских приисков требовали, чтобы в приисковых лавках мясо первого и второго сорта не продавалось по одной цене, т.е. требовали понижения цен на часть продуктов. А советские рабочие протестовали против уже проведённого повышения на 30% цен на мясо, молоко и некоторые другие продукты. Да ещё и проведённого с издевательским обоснованием: «По просьбам трудящихся».
Но у рабочих на Лене были ещё и другие требования, для которых у советских рабочих не было никаких аналогов даже с противоположным знаком.
Например, в 1912 году рабочие потребовали, чтобы администрация предоставляла холостым рабочим места в общежитиях (тогда они назывались казармами, и жили в них те, кто хотел сэкономить на съёме жилья) из расчёта одна комната на двух человек. А советским людям подобной глупости в голову и прийти не могло. В 1962 году все знали, что таких общежитий не бывает даже в сказках. Кто мне не верит, может сам посмотреть фильмы «Комсомольск», «Добровольцы» и «Москва слезам не верит».
В 1912 году рабочие потребовали, чтобы труд женщин стал сугубо добровольным. А в 1962 году такого требования тоже не было. Все же знали, что советские женщины, принарядившись в кокетливые оранжевые жилеты, таскают шпалы на железных дорогах, исключительно потакая собственным капризам. Потому что на зарплату одного из супругов всё рано прожить нормально невозможно, а за уклонение от общественно-полезного труда более четырёх месяцев в течение года грозит вполне реальный срок лишения свободы по ст.209 ч.2 УК РСФСР.
Незадолго до этого, в октябре 1961 года на XXII съезде КПСС прозвучала знаменитая фраза:
- Партия торжественно провозглашает: нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме!
В рамках подготовки к исполнению этого обещания забастовка трудящихся, т.е. представителей поколения советских людей которым предстояло жить при коммунизме, была прекращена путем расстрела этих самых представителей.
Естественно, при народной власти, да ещё накануне коммунизма никакой общественной комиссии по расследованию этой трагедии с опубликованием результатов её работы в газетах не было. Всё случившееся было сразу строго засекречено: не известно даже количество погибших и раненых горожан.
Естественно, при народной власти командующего военным округом генерала армии Плиева Иссу Александровича не разжаловали в рядовые, а наградили орденом Ленина, т.е. высшей государственной наградой СССР. В этом же году он получил ещё один орден Ленина за успешно проведённую операцию «Анадырь» - секретную переброску на Кубу 43-тысячной советского воинской группировки с ракетами, оснащёнными ядерными боеголовками. Расстрел рабочих и переброску войск на Кубу Президиум Верховного Совета СССР счёл двумя равнозначными подвигами.
Естественно, при народной власти государственное расследование случившегося было проведено, по результатам которого семерым из «зачинщиков» забастовки были вынесены смертные приговоры. Они были расстреляны, а ещё 103 человека получили сроки от 2 до 15 лет лишения свободы. Обратите внимание: чтобы сильно не пугать людей и приучить их к грядущему коммунизму постепенно, на первый раз всех подсудимых приговаривать к высшей мере наказания не стали.
Удивительно, но не доживший ни до XXII съезда КПСС, ни до Новочеркасского расстрела И.Л. Солоневич всё это предвидел и написал:
«Русский пролетариат, в результате своих всемирно-исторических побед, опустился до положения раба на ямайских плантациях середины прошлого века. Его, правда, не бьют плетьми — это было бы несовременно. Но ямайские плантаторы не расстреливали своих рабов: это было бы слишком дорого, раб стоил денег, пролетарий не стоит ни копейки».
P.S.
Прошу принять во внимание, что я по-прежнему, как и в главе «Царица и хирург», не считаю, что при царе было лучше.
ЧУЖИЕ РЕЛЬСЫ
Про визжащих от азарта французов и бельгийцев Бушков, конечно, написал сильно. Хотелось бы посмотреть на это зрелище, жаль только, что не удалось бы.
(продолжение следует)
