В то время генетическую экспертизу ещё не научились проводить, из-за чего всегда действовало правило «Кто последний - тот отец».
Поэтому реформа называется «столыпинской», хотя сам Столыпин мог и не быть её автором. Уж очень быстро она началась после его назначения премьер-министром. Не исключено, что основные положения реформы были разработаны самим Николаем II, который свои способности эффективного менеджера доказал ещё будучи наследником, когда руководил постройкой Транссибирской магистрали. В этом случае Пётр Аркадьевич понадобился ему в качестве надёжного исполнителя, на которого в случае провала можно будет всё списать. Для этого Николай II и назначил его премьер-министром, дав возможность координировать работу разных ведомств: Министерства путей сообщения, Комитета по землеустройству, губернаторов, полиции, земств…А для подавления революции ему вполне хватило бы власти руководителя Министерства внутренних дел.
В основу реформы была положена аксиома, что Россия страна бедная и отсталая. А почему она бедная и отсталая? Потому что крестьяне, т.е. подавляющее большинство её населения бедны, их покупательная способность крайне низка, и широкий спрос на товары промышленного производства отсутствует.
А почему крестьяне бедны?
Может быть, потому что климат плохой? Потому что в США кукурузу можно выращивать везде от Филадельфии до Чикаго, а у нас под Майкопом она растёт, а под Архангельском не очень?.. Нет, климат не причина бедности, потому что в Воронеже, где среднегодовая температура 8,2°C , мужики живут даже хуже, чем в Томске, где суровые зимы, и среднегодовая температура 1,8°C.
Может быть, причина в отсутствии тракторов и минеральных удобрений?.. И это не причина бедности крестьян, а её следствие. Можно построить тракторный завод и химический комбинат, но и тот, и другой придётся очень быстро закрыть, потому что нет у мужиков денег ни на трактора, ни на удобрения, а помещикам много тракторов не продашь, для них завод строить бессмысленно. Проще трактора из-за границы привезти.
Может быть, причина бедности в крестьянском малоземелье?.. Вон у американских фермеров земли полно, а у наших крестьян её мало, и надо всех крестьян срочно под конвоем загнать за Обь и Ангару на свободные земли? Но ведь совсем рядом, в Пруссии, у крестьян земли тоже не лишку. Так «не лишку», что лошадь в ночное некуда выгнать, и для половины внутригородских перевозок они собак в тележки запрягают (хорошо хоть не кошек). Но немецкие бауэры почему-то машины и удобрения используют, в каменных домах живут и в теплые туалеты по нужде (пардон!) ходят. Получается, что и малоземелье тоже не причина бедности.
Может быть, всё дело в самодержавии? Может оно проклятое тормозит развитие страны? Но в Германии, Австро-Венгрии и Великобритании - тоже монархии (и помещики не перевелись), но на развитии сельского хозяйства и промышленности это никак не отражается.
Чертовщина какая-то получается. Мистика. Хоть воду с уголька пей, чтобы от бедности избавиться. Но должно же быть что-то, что объединяет и американского фермера, и немецкого бауэра, и французского крестьянина. И именно этого чего-то не хватает нашему мужику. Чего?!!
А не хватает ему частной собственности на землю. Бушков правильно назвал сельскую общину этаким дореволюционным колхозом. Кто же на общей земле убиваться в поле будет? А вот если крестьянин сам станет хозяином своей земли, то очень скоро ему вместо сохи понадобиться плуг, а вместо лошади – трактор. Трактор и маслобойку – сначала в кооперативную собственность, но потом и в личную.
Ну, а свободные земли в Сибири?.. Это - само собой. Но только без всякой принудиловки и конвоев. Строго добровольно.
Именно эти соображения легли в основу реформы, и страна, подобно барону Мюнхгаузену, начала сама себя за волосы постепенно вытаскивать из болота.
Но в жизни всё почему-то устроено так, что тот, кто может делать дело, делает его, а кто не может, тоже не сидит, сложа руки, он поучает и критикует работающего. Он много рассуждает о других, самых лучших способах решения проблемы, но почему-то крайне редко берётся за их осуществление на практике. Черчилль не зря говорил, что миллионы людей знают, как правильно руководить государством, только работают они почему-то парикмахерами и таксистами.
Естественно, во всех слоях общества было много несогласных со столыпинской аграрной политикой, и они не молчали. Высказывания таких людей и их письма Бушков приводит в качестве доказательства нежизнеспособности реформы. Вот он приводит воспоминания митрополита Вениамина, бывшего главного духовника армии Врангеля:
«Ему [Столыпину] приписывалась некоторыми будто бы гениальная спасительная идея земледельческой системы, так называемого „хуторского“ хозяйства; это, по его мнению, должно было укрепить собственнические чувства у крестьян-хуторян и пресечь таким образом революционное брожение… Не знаю, верно ли я сформулировал его идею. Тогда я жил в селе и отчетливо видел, что народ – против нее… Хутора в народе проваливались. В нашей округе едва нашлось три-четыре семьи, выселившиеся на хутора. Дело замерло, оно было искусственное и ненормальное».
Да что там какой-то митрополит Вениамин, которого сейчас никто и не помнит?!. Сам великий писатель и мыслитель земли русской Лев Николаевич Толстой полагал реформу ошибкой. Считая, что земля создана Богом для всех и, в силу этого, не может принадлежать кому бы то ни было, он писал властям:
«...думали в России успокоить взволновавшееся население, и ждущее и желающее только одного: уничтожения права земельной собственности (столь же возмутительного в наше время, как полстолетия тому назад было право крепостное), успокоить население тем, чтобы, уничтожив общину, образовать мелкую земельную собственность. Ошибка была огромная. Вместо того, чтобы, воспользовавшись еще жившим в народе сознанием незаконности права личной земельной собственности, сознанием, сходящимся с учением об отношении человека к земле самых передовых людей мира, вместе того, чтобы выставить этот принцип перед народом, Вы думали успокоить его тем, чтобы завлечь его в самое низменное, старое, отжившее понимание отношения человека к земле, которое существует в Европе, к великому сожалению всех мыслящих людей в этой Европе».
Под «передовыми людьми мира» и «всеми мыслящими людьми в Европе» Лев Николаевич, естественно, подразумевал великого себя и ещё нескольких человек калибром поменьше, разделявших его взгляды. Читая это его высказывание, так и хочется вслед за Остапом Бендером, выслушавшим монтёра Мечникова, воскликнуть:
- Хорошо излагает, собака, учитесь.
В данном конкретном случае граф Толстой напоминает мне другого великого русского писателя, которого Владимир Войнович вывел в своём романе «Москва 2042» под именем Сим Симыча, но в котором легко угадывается Александр Исаевич Солженицын.
Итак, в своём имении в Канаде, на берегу своего озера Сим Симыч даёт интервью американскому журналисту и поучает весь западный мир:
- Прежде всего вы должны отказаться от всего лишнего. Каждый должен иметь только то, что ему крайне необходимо. Вот посмотрите на меня. Я всемирно известный писатель, но живу скромно. У меня есть только один дом, два коттеджа, баня, конюшня и миленькая церквушка.
- Скажите, а это озеро ваше?
- Да, у меня есть одно маленькое скромное озеро.
Дело в том, что, призывая других отказаться от принципа частной собственности на землю, сам Толстой владел маленьким скромным имением Ясная Поляна площадью 412 га (380 десятин) и расставаться с ним не собирался. Между прочим, средний размер крестьянского надела на «мужскую душу» в европейской части империи в это время составлял 2,6 десятины, и внедрение принципа отказа от частной собственности Лев Николаевич вполне бы мог начать с себя самого. Поделился бы с мужиками, как это сделал Пётр Аркадьевич в своих собственных имениях. Русские законы этого не запрещали, как и веком раньше они не запрещали декабристам освободить своих собственных крестьян от крепостной зависимости. Но ни Лев Николаевич, ни декабристы с себя не начали. Ведь мечтать о справедливости для всего человечества гораздо легче.
Однако я заболтался, и давайте вернёмся к митрополиту Вениамину, знатоку народной жизни, который утверждал, что у него на родине мужики реформу не приняли. Познакомимся с ним поближе:
Итак, митрополит Вениамин, он же Федченков Иван Афанасьевич. Родился в 1880 году селе Вяжля Кирсановского уезда Тамбовской губернии. Когда он пишет про свою родину, он, видимо, подразумевает именно эти места.
Митрополит Вениамин считал, что идея Столыпина заключалась в организации «…хуторского» хозяйства; это, по его мнению, должно было укрепить собственнические чувства у крестьян-хуторян».
Отметим, что суть реформы он понял неправильно. Хуторские хозяйства были лишь одной (и вовсе не главной) из нескольких форм частного владения землёй.
Далее он пишет, что «тогда» он жил в селе и видел, что народ против реформы. «Тогда» - это видимо годы проведения реформы, т.е. 1906-1916 или хотя бы 1906-1911 годы. В этом случае митрополит Вениамин нагло врёт. У себя на родине он «тогда» не жил.
В эти годы Федченков учился в Санкт-Петербурге в Духовной академии, потом служил в Ярославском синодальном подворье (это тоже в Петербурге), затем был доцентом всё в той же Духовной академии.
Однако, допустим, что в Кирсанов он всё же два раза в год приезжал в двухнедельный отпуск. Что же, в этом случае, он мог там увидеть?
По данным Тамбовской Энциклопедии (есть такой сайт) к маю 1915 более 94 тысяч тамбовских крестьян (24% домохозяев-общинников) укрепили в личную собственность около 386 тысяч десятин надельной земли. Действительно в Тамбовской губернии большинство крестьян, укрепивших наделы в собственность, так и не вышли на хутора и отруба, и к 1917 году переселились на хутора всего 976 человек. Но зато по переселению за Урал Тамбовская губерния входила в десятку лидеров. Общее количество переселенцев составило около 108 тысяч. Основную массу мигрантов составили малоземельные и безземельные крестьяне, из которых 27 тысяч (25 %) не смогли или не захотели закрепляться на новых местах и вернулись на родину.
Как видим, общая картина исполнения аграрной программы вполне соответствовала её ходу по всей России.
Что же касается именно хуторов, то согласно переписи 1897 года средняя плотность населения в губернии составляла по 45 человек на квадратную версту. Картина типичная для Центральной России, где три берёзки считаются лесом, а с околицы села видна соседняя деревня. При такой тесноте с хуторами особо и не разгуляешься.
Но тем не менее… В состав Тамбовской губернии тогда входило 12 уездов. Делим 976 человек на 12 и получаем не три-четыре семьи, а по восьмидесяти одному хуторянину на уезд.
Впрочем, Иван Афанасьевич, возможно и не соврал, а лишь слукавил. Он просто умолчал о том, что в соседнем селе на хутора выделились ещё три-четыре семьи, и в другом соседнем тоже…А ещё он умолчал о том, что 108 тысяч из 2 490 756 человек сельского населения губернии, т.е. каждый двадцать третий решил воспользоваться переселенческой программой Столыпина. А ещё он умолчал о том, что, никуда не переселяясь, каждая четвёртая крестьянская семья из общины вышла.
Вот и верь после этого бывшим главным духовникам армии Врангеля.
От темпов сплошной коллективизации ход реформы, конечно, отставал, но это имело и свои плюсы. Сравнить есть с чем.
Столыпинская аграрная политика не повлекла за собой ни массового забоя скота, ни массовых убийств чиновников, представлявших землеустроительные структуры на местах, ни массового голода и необходимости вводить карточную систему распределения продуктов. А каждый, кто решил переехать в Сибирь, сделал свой выбор добровольно, не прибегая к услугам ОГПУ, Гулага или Дальстроя.
В целом реформа шла успешно. Валовой сбор зерна увеличивался, и сельское хозяйство России стремительно развивалось, в огромных количествах поглощая стройматериалы, средства механизации, удобрения и многое другое. А это, в свою очередь, повлекло за собой развитие промышленности, т.к. покупательная способность крестьян возрастала.
Так, ввоз и внутреннее производство сельскохозяйственных машин и орудий возросли (по стоимости) с 39,7 млн. в 1906 до 109,2 млн. руб. в 1913 году, т. е. в 2,8 раза. Стоимость наличного парка машин и орудий за то же время увеличилась примерно со 163 млн. до 408 млн. руб., т. е. в 2,5 раза. Вырос спрос на искусственные удобрения. В частности, потребление суперфосфата только с 1908 по 1913 г. увеличилось с 8 млн. до 20 млн. пудов, т.е. в 2,5 раза.
И всё это без раскулачивания. В деревне происходило именно увеличение стоимости живого и мёртвого инвентаря и другого имущества, а не перераспределение его одной и той же массы от одних владельцев к другим в результате раздела помещичьих и кулацких хозяйств.
Бездомная мастеровщина
Теперь, поговорим о тех, кто в результате всех этих пертурбаций перебрались в город, и, по словам Бушкова, «превратились в бездомных бродяг, пополнявших ряды городской «мастеровщины».