Начало. Часть 2. Часть 3. Часть 4. Часть 5. Часть 6. Часть 7. Часть 8. Часть 9. Часть 10. Часть 11. Часть 12. Часть 13. Часть 14. Часть 15. Часть 16. Часть 17. Часть 18. Часть 19. Часть 20. Часть 21. Часть 22. Часть 23. Часть 24. Часть 25. Часть 26.
За окном было уже светло, солнце позолотило верхушки деревьев и стучало своими горячими лучами прямо к дом.
Катерина распахнула окно. Утренняя свежесть ворвалась в комнату, охватив девушку какой-то новой энергией. Хотелось кружиться в танце, смеяться и… любить.
Катерина не понимала своего состояния, но мысль о том, что она стоит на пороге большого дела не покидала ее. Она чувствовала, что именно сейчас, в эти минуты, в этот день закроется одна страница их семейной истории и откроется совершенно другая.
Не давая себе времени на раздумья, Катерина собрала все необходимое в сумку и еще раз сверилась с Книгой теней.
«Воду, воду забыла», - пронеслось в голове Катерины.
Она нашла стеклянную банку, налила в нее холодной воды из-под крана и положила туда три ложки соли. Потом, размешивая ложкой воду и заглядывая в Книгу теней, трижды прочитала зачитку:
«Угомонись. да от меня и дела моего отступись. Семи чертями на отмерь зарекись, да четыремя ветрами отмолись. Тако ходами окоянными иди, да в даль уходи. Да тамо жаром испепелись. да тамо огнем гибельным опались, да тамо жаждой изнурись. К колодцу засветленному присверись. да водой сей утолись. Да вода сия соленая, да вода та кривленая, да вода та мертвая, да солю накиданная, да каждой крупинкой осиленная, да на тебя зариненая, да на твою силу зашептаная. Да тако тебе отступом деланая, да тебе зачитом читаная. Нам послабину колдованая, тако на смирь ложеная, да на твою нечетницу заверяная. а коль заверяная, то на гибель твою уготованая. На смирение ложенная, да на могилу твою порошеная. Аминь, аминь, аминь»
Многих слов зачитки Катерина не понимала, улавливала только общий смысл, но верила, что именно этот способ положит конец теткиным пакостям. Верила и старалась сделать все в точности, как описано было в книге теней.
Затем она поставила банку с водой в сумку, огляделась вокруг, закрыла окно и вышла из дома.
В деревне начиналось раннее утро. Кое-где слышались голоса людей, управляющихся по хозяйству, где-то плакал ребенок, где-то работала бензопила.
«Утро, все торопятся домашние дела переделать. Кому-то на работу, кто-то по утренней прохладе хочет все сделать. Живут люди каждый своею жизнью», - философствовала Катерина направляясь знакомой уже дорогой.
Она встречала односельчан, доброжелательно кивала им в знак приветствия и не замечала, что люди провожают ее долгим внимательным взглядом, удивляясь, куда это понесло городскую приезжую с утра пораньше.
Выйдя за деревню, Катерина остановилась на первом попавшемся перекрестке. Это были две неширокие дороги, заросшие выгоревшей на солнце травой. Одна из них шла вдоль деревни и уходила прямо в лес, а другая сворачивала на деревенское кладбище.
Оглянувшись вокруг и убедившись, что поблизости никого нет, она достала банку с водой и вылила часть воды на перекресток. Выливала, да приговаривала:
«Тебе раба божья Ольга попить принесла, твою темноту отбелить, да черное светлым сделать. Аминь».
Затем закрыла банку, поставила ее в сумку и решительно направилась в сторону кладбища.
Могилу Ольги она запомнила еще с первого своего посещения. Поэтому прошла сразу туда. Каково же было ее удивление, когда она, подойдя к могиле, увидела прямо у креста черную кошку. Кошка лежала на могиле и, не мигая, смотрела на Катерину.
Ноги у Катерины моментально стали ватными. В голове запульсировала кровь, а по спине побежал липкий пот страха.
«Испугалась? – услышала она хриплый голос и от неожиданности оглянулась по сторонам, словно хотела увидеть рядом с собой тетку.
«Вижу, что испугалась. А еще ведьму из себя корчишь. Далеко тебе до настоящей ведьмы то. А могло ведь быть и по-другому. Только зря ты против меня идешь. Сильнее меня нет никого, я ведь и мертвая много чего могу. Могу, например, счастье у тебя забрать, а могу и жизнь».
Голос замолчал. Катерина стояла в ступоре и не знала, продолжать задуманное или рвануть назад. Кошка сидела и не двигалась с места. В эту минуту она была похожа на изваяние. Она смотрела на Катерину, чуть прищурив глаза. И всем своим существом показывая равнодушие и спокойствие.
«Тоже мертвая», – подумала Катерина, вглядываясь в кошку.
«Пока нет. Все будет зависеть от тебя», - вновь услышала Катерина хриплый голос.
«Оставь меня в покое. Я обещаю, что не сделаю ничего плохого ни тебе, ни твоей матери. Наоборот, помогу тебе жениха вернуть, подружку накажу так, что мало не покажется. Уходи отсюда, а все, что с собой принесла, в речку выбрось, все вода смоет».
Голос замолчал. Казалось, ждал ответа от девушки. Но Катерина словно оцепенела. Язык онемел, во рту было сухо, хотелось пить.
«А ты выпей воды из банки», - услышала она голос тетки.
То, что с ней разговаривает Ольга, а не какая-то там кошка, Катерина уже догадалась. Как и поняла то, что слышит этот голос только она одна. А Ольга отвечает, словно мысли ее читает.
«А если не отстану», - вдруг так же мысленно спросила Катерина.
«Твоя воля. Но жить ты будешь тогда весело. Не с песней, конечно, больше со слезами. Уж я тебе скучать не дам. Мне, сама понимаешь, сроку нет. Я теперь вечная. Вот и потешусь с последней представительницей рода. Да и мать твою прихвачу для удовольствия».
«Ах ты…», - вырвалось у Катерины вслух. Она даже испугалась своего голоса. Он тоже стал каким-то хриплым и глухим.
Слова Ольги о маме словно подстегнули девушку. Она решительно прошла к могилке и протянула руку, чтобы согнать кошку. Кошка неторопливо поднялась, выгнула спину дугой и зашипела на Катерину. Глаза ее вмиг из сонных и безразличных сделались злыми и ярко голубыми, как утреннее небо.
- Давай, давай, освободи место. Будут всякие кошки меня с пути истинного сбивать, - проговорила Катерина тем же хриплым голосов.
А сама невольно схватилась за руку, проверяя на месте ли ее защитное кольцо. Кольцо было на месте. Не отдавая отчета в своих дейсвиях, Катерина повернула кольцо камнем вовнутрь и выставила вперед руку открытой ладонью прямо на кошку.
Кошка подпрыгнула на месте, жалобно мяукнула и быстро скрылась в траве между могилками.
«Вот так-то лучше», - подумала Катерина, чувствуя, что силы возвращаются, а страх и волнение покидают ее.
Она подошла к могиле вплотную, поискала глазами прут, которым в первый свой приход подперла наклонившийся крест. Прута не было. Крест стоял прямо, было видно, что кто-то старательно выровнял его, присыпав свежей землей.
Тогда Катерина оглянулась в поисках старой решетки, от которой в прошлый раз оторвала прут. Она быстро нашла и решетку, и сам прут, валяющийся радом.
Девушка достала из сумки то, что принесла с собой.
«Смотри, не пожалей. Без меня не стать тебе полноценной ведьмой. Будешь как бабка твоя, только травки собирать, да людишек мелких пользовать. Все твои способности уйдут вместе со мной. Подумай, от чего ты отказываешься», - голос в голове у Катерины еще что-то говорил, убеждал, доказывал, но она уже делала свое дело.
Катерина выкопала прямо на могилке небольшую ложбинку в форме креста. На дно ложбинке вылила оставшуюся воду. Вода быстро впиталась в сухую землю. Затем положила туда нарисованную фотографию тетки вместе с кольцом, остатки догоревших свечей и неиспользованные кусочки ладана. Посмотрев, все ли положила правильно девушка быстро засыпала ложбинку, сравнивая ее в общей поверхностью земли на могилке. Голос в голове Катерины замолчал.
Катерина встала, прислушалась к себе и решительно направилась к решетке. Она подняла прут, внимательно оглядела его.
«Жаль, что не серебряный, - подумала она, - ну да ладно. Для того, чтобы закончить начатое этот тоже подойдет».
Она вновь вернулась к могилке, оглянулась по сторонам. И, убедившись, что никого нет, с силой воткнула прут прямо в центр могилки.
-Колдовская сила из рабы Ольги выйди и в матушку землю войди. Аминь, - громко и четко проговорила Катерина и перекрестилась.
Затем, перевернула банку, в которой была соленая вода, поставила ее за крестом и быстро, не оглядываясь, пошла в сторону выхода из кладбища.
Уже у знакомого перекрестка какая-то неведомая сила заставила ее остановиться, отдышаться и идти вперед спокойно и размеренно.
«Что же это. Получается я сама, своими руками. Убила свою тетку», - вдруг подумала Катерина, и ей стало не по себе.
«Почему ты. Она сама себя убила. Тем, что сильнее всех хотела стать, людей не любила. Всех хотела своей воле подчинить. Вот и не справилась. Надломилась горемычная. Никто не должен себя выше других ставить. Все люди одинаковые. Ольга этого никак не понимала. Гордыня ее убила, да желание властвовать», - услышала она тихий и мягкий голос внутри себя.
«А ты молодец, ничего не испугалась. Только хочу тебя огорчить. Ведьмой, хоть и белой ты стать не сможешь. Лечить будешь. Людей чувствовать будешь. Боль их понимать будешь. А вот все остальное не для тебя. Это ведь я тебе помогала. А теперь нет Ольги, не будет и меня. Останется наш род только в памяти, да в благодарностях к тебе за лечение».
Катерина слушала этот голос. Было непонятно, что она хочет больше всего. Запомнить голос или понять, что он говорит. Только в душе постепенно нарастала какая-то печаль.
«Бабушка, - Катерина впервые так обратилась к голосу, - мне так жаль, что мы мало знали друг друга. Прости меня. А то, что лечить буду, это здорово. Я всегда мечтала стать хорошим доктором. Значит, все у меня получится. Спасибо тебе. И за помощь, и за знания».
Катерина разговаривала мысленно с бабушкой, представляя ее живой. Такой, какой увидела на фотографиях, какой запомнила из детства.
- Здравствуйте. А я вас ждал, - знакомый голос вывел ее из задумчивости, - хотите войти в храм?
Катерина огляделась. Она стояла перед калиткой на территорию церкви. Калитка была распахнута настежь, мимо шли какие-то бабушки, а прямо на церковном крыльце стоял ее недавний знакомый, отец Серафим, настоятель церкви.
На этот раз Катерина быстро взяла себя в руки.
- Нет, пока нет, но я зайду, может быть даже сегодня. Обязательно зайду, - весело проговорила она и, развернувшись, быстрым шагом отправилась к себе домой.
Теперь она точно знала, что делает все правильно и обязательно победит. Но впереди было еще одно дело.
«Вот закончу со всем этим ведьминским хороводом и обязательно схожу в церковь», - подумала она, внезапно вспомнив свой недавний сон.
Вернувшись она, не заходя в дом, тщательно вымыла руки, сняла с себя рубашку и спортивные штаны, которые надевала, помня о кладбищенских слепнях и оводах. Бросив одежду прямо на крыльце, Катерина прошла в дом, переоделась и пошла выполнять вторую часть своего замысла.
Теперь это была баня.
Подходя к бане по свежескошенной траве, она невольно замедлила шаг. Потом взяла себя в руки и решительно подошла к дверям. Замок на бане никуда не делся. Висел так, как оставила его Катерина. Девушка вытащила замок из заушин, проверила в кармане спички и с силой дернула дверь.
Дверь не поддавалась. Катерина дернула еще раз, потом еще и еще. Ее охватил какой-то охотничий азарт. Стало казаться, что там за дверью и есть самое главное, до чего ей обязательно надо добраться.
Наконец, сообразив, что дверь намертво вросла в дерн, Катерина сбегала за лопатой. Ее еще накануне принес Павел, но тогда дверь открывать они не стали.
А сейчас она легко срезала часть земли, подкопала под той стороной, которая не давала открыть дверь, и отложила лопату в сторону.
Протягивая руку к ручке на двери, Катерина слышала, как громко бьется ее сердце.
«А что, если вдруг…», - подумала она, но рука уже тянула дверь, открывая вход в полутемное помещение бани.
В лицо Катерине пахнуло прохладой, сыростью, какими-то травами и чем-то таким, от чего голова сразу закружилась.
«Проветрить надо», - сообразила Катерина, с силой опираясь на дверь, чтобы не упасть.
Когда в голове немного прояснилось она смогла взглянуть в глубь банного пристроя.
Прямо перед ней, на деревянном полу бани стояла большая черная кошка с голубыми, как небо, глазами…
