Архивариус: Приветствую вас, друзья мои! Как вы отдохнули летом? Где на сей раз удалось побывать, что интересного увидеть?
Тата: Ну, мы с бабушкой опять в Починке были, под Бологое. В Тверь и в Москву ездили, а из Москвы — во Владимир — на электричке. А потом бабушка мне сделала подарок на день рождения: купила билеты на поезд и мы съездили в Киев. Так что лето у меня было просто замечательное. А еще Кирюшин папа на своей машине возил нас в июне в Новгород, во Псков, мы в Изборск заезжали и в Пушкинские горы — в Михайловское…
Кирюша: Ну хоть про это-то дай мне рассказать! Мы в Тихвине были и на Карельском перешейке! А помнишь, как отец нас в Репино возил — в «Пенаты», где дом Ильи Ефимовича? Эх, и покрутили мы там стол этот, где они все без прислуги обедали! Это, знаете, Илья Ефимович не любил, чтобы за ним ухаживали слуги, и там такой стол крутящийся: если за обедом или там за завтраком кому чего надо — покрутил к себе серединку стола — и можешь сам взять с блюда — винегрет или там колбасу!
Архивариус: Интересно, кто это вам позволил стол крутить? Это же музейный экспонат!
Тата: А с нами бабушка была, у нее там подруга работает, так мы вообще в выходной в музее были, одни-одинешеньки, с тетей Леной! Правда, здорово, Кирюша? Да мы этот стол и не крутили — так, чуть-чуть повернули. Это Кирюша хвастает всем!
Кирюша: Ага, а еще нам фильм про Репина показали. Он уже старенький был, по снежку так идет… мелкими шажками… Я после Пенат как-то по-другому на его картины смотреть стал. Это ж подумать только — один маленький человек столько картин написал замечательных! Их много: и в Музее Академии художеств, и в Русском, и в Третьяковке, и еще в разных наших городах, и за границей! Миллион раз надо краски на палитре смешать, кисточку в них макнуть, мазочек поставить. Отойти — посмотреть, а потом опять… У него к старости одна рука стала сохнуть, так он палитру привязывал — и все равно работал… Я теперь картину долго рассматриваю: какие краски и какие мазки — это же все художник не просто так делал, а со смыслом… Вот так мы ездили-ездили чуть не весь июнь, а потом я на даче сидел и огород то поливал, то полол… Но зато накупался! А на зорьке мы с отцом на рыбалку ходили. Смотрите, как я загорел! А куда мы нынче путешествовать будем?
Тата: Догадайся с трех раз! Ну, сперва мы путешествовали по Петербургу — так?
Кирюша: Ага, на целую книжку напутешествовали!..
Тата: Потом — по области нашей и вокруг — верно?
Кирюша: Верней не бывает! Это называется — Северная Русь! Все вокруг нашего города — и в области, и по границам области! Мне понравилось! Будто я — точка в серединке, а вокруг меня все строится кругами — и каждый следующий шире…
Тата: Значит, догадался?
Кирюша: Ну, если еще вспомнить, что тебя бабушка возит в те места, о которых мы будем говорить... а вы где этим летом были? В Киеве, Владимире, Москве! Про эти города и говорить будем, только какими они были в древности, правда? Тебе так хорошо — ты с бабушкой ездила. Расскажешь? А мы опять читать и разговаривать будем?
Архивариус: Конечно, но читать вам придется все-таки побольше — вы ведь выросли, Кирюша теперь и сам читать полюбил. Я прав?
Кирюша: Еще бы! Я летом знаете сколько книжек прочитал? Про Тома Сойера и Гекльберри Финна, и про графа Монте-Кристо. И про Гарри Поттера, вот! Ага, а еще про собачку Муму и Герасима. Очень жалостная история!..
Архивариус: И еще, обратите внимание, в этом году мы больше будем рассматривать картин, потому что по этому периоду нашей истории художники написали их довольно много. Так что ваши размышления о труде живописца, Кирюша, весьма кстати. Только до Москвы пока едва ли доберемся. Во времена домонгольской Руси она была слишком маленьким городком – а мы будем говорить о нашей Родине, какой она была до нашествия монголо-татар – до середины XII века. Я-то, честно говоря, ждал, что вы спросите меня об иконе, с которой начинается наша книжка: ведь на первых страницах всегда помещается нечто самое важное. А раз вопросов не последовало, позвольте мне предложить вам первый рассказ о Владимирской иконе Божьей Матери.
Кирюша: Можно — я прочитаю?
Архивариус: Пожалуйста! Только сначала давайте посмотрим на репродукцию и прочитаем молитву.
Богородице Дево, радуйся!
Благодатная Мария, Господь с Тобою!
Благословенна Ты в женах
И благословен Плод чрева Твоего,
Яко Спаса родила еси душ наших.
Кирюша: А я все понял! Вроде и на старинном языке — а понятно. Только почему «Дево», а не «Дева»?
Архивариус: А это звательный падеж! В старославянском и древнерусском языках был звательный падеж. Он сохранился, например, в украинском языке до сей поры. Вот мы зовем: «Мама!» — в именительном, а украинец крикнет: «Мамо!» — в звательном. Как «О Русская Земле!» — призыв к родной земле.
Тата: А «яко» — это что такое? И «еси»?
Тата: «Яко» — значит «как». В украинском сохранилось «як?» — «как?».
Кирюша: Ха-ха! Як — это же бык, такой большой и сильный! Так все же перепутать можно! «Як?» — «Як!»
Тата: Но ты же не путаешь косу, что у девочки, и ту, которой траву косят! Это же омонимы. То есть слова, которые одинаково звучат и пишутся, а значение имеют разное.
Архивариус: А «еси» значит «есть», ну, то есть «имеет быть», «действительно так и было». Только это устаревшее выражение… Но вообще должен отметить: большой молодец Кирюша! А Тата какая умница! Просто гордиться вами можно! Но скажите-ка мне, друзья мои, на сам-то образ вы посмотрели?
Кирюша: Да мы же молитву слушали, а там все-таки слова не сразу понятные…
Архивариус: Мне очень жаль, что я не могу дать вам послушать эту молитву в аудиозаписи - в исполнении церковного хора. Давайте просто помолчим, а вы посмотрите в глаза Матери Божьей и прислушайтесь к своему сердцу!.. А теперь попробуйте про себя словами определить, какое чувство у вас в душе возникло. Пока вслух не произносите — поговорим попозже.
Кирюша: Так я читаю.
ЧУДЕСА ОТ ВЛАДИМИРСКОЙ ИКОНЫ БОЖИЕЙ МАТЕРИ
Эта икона пришла на Русь в стародавние времена, в начале XII века. По верованию наших предков, этот святой образ был написан евангелистом Лукою еще при жизни Богоматери — почти две тысячи лет назад. Царьградский патриарх прислал икону в дар великому князю Юрию Владимировичу Долгорукому, основателю Москвы. Встреченная Русью с великим почитанием, икона была поставлена в храме девичьего монастыря в небольшом городе Вышгороде возле Киева. С той поры много чудес совершила Матерь Божия по молитве перед этим образом, получившим прозвание Владимирского после того, как он был перенесен в город Владимир князем Андреем Боголюбским. Специально для этой иконы князь повелел построить собор Успения Богородицы, в котором и сегодня русские люди молятся своей Защитнице и Покровительнице.
Многим помогла Богоматерь в их горе и заботах, много слез осушила. И сегодня приходит к Ней человек со своей бедой, взглянет на Ее светлый лик и вспомнит, каково было Ее материнскому сердцу, когда стояла Она на Голгофе у подножия креста, на котором был распят Ее Сын… Все Матерь Божия выдержала, все перенесла, молилась и молится за людей. Постоит человек, глядя на светлый лик, помолится, поговорит с Нею — и легче на душе станет.
По молитве перед Владимирской иконой поддерживала Богоматерь дух русского воинства в битвах.
Во время нашествия ордынцы содрали с нее драгоценный — золотой, каменьями дорогими убранный оклад, но икону не тронули. И в Куликовской битве 8 сентября 1380 года, когда русичи насмерть бились с татарами, был Владимирский образ залогом Господней помощи русскому воинству и князю Дмитрию Донскому.
Величайшие чудеса по молитве перед этим образом связаны с Москвою. В 1395 году пришел на Русь страшный завоеватель Тимур — Тамерлан. Тимур-аксак – по-тюркски, Тимур-ленг – по-персидски звали этого Хромого Тимура, «железного хромца». Огнем и мечом прошел он по русским землям и приблизился к Москве. И тогда привезли в Москву из Владимира Святой Образ Матери Божией. Усердно молились Владычице и князь, и его воинство, и все люди русские. Рассказывают — явилась Богоматерь во сне Тамерлану, и он, убоявшись Ее гнева, отступил от Москвы и покинул Русскую землю.
Верили русские люди, что по их молитве перед Владимирской иконой спасла их Пресвятая Покровительница Русской земли в 1408 году — от ордынского хана Едигея; в 1451 — от ногайского царевича Мазовши; в 1521 — от воинства Мехмет-Гирея, предавшего огню русские города и села от Нижнего Новгорода и Воронежа до берегов Москвы-реки. А когда в 1812 году Михайла Илларионович Кутузов повелел оставить Москву, Владимирскую икону унесли во Владимир и после ухода французов из Москвы вернули в собор Успения Божией Матери в Московском Кремле.
В годы советской власти икона была передана в Третьяковскую галерею как величайшая культурная и художественная ценность. Теперь она стоит в особом киоте в храме Николая Угодника, что помещается во дворе музея, и каждый может прийти поклониться Владычице Небесной, взглянуть в ее светлые и печальные очи. Снова русские люди молятся перед Образом, увидев который, Она, по преданию, некогда сказала: “Благодать Родшагося от Меня и Моя с сею иконою да будет”.
Архивариус: Спасибо, Кирюша, Вы замечательно нам прочитали это повествование. Теперь я готов ответить на вопросы, если они у вас появились. Но сначала, если позволите, я напомню вам свой первый вопрос: вот когда вы смотрите в глаза Богоматери на этой иконе — что вы чувствуете?
Кирюша: Она такая грустная — и мне грустно. И еще — тепло в груди становится. Вот здесь.
Тата: Она добрая и светлая. И строгая в то же время.
Кирюша: Ну почему Она такая грустная?
Тата: Ты что, не знаешь, что Ее Сына распяли?
Кирюша: Так Он же еще маленький! Вон Он к Ней как ласкается! Щечкой прижался, за шею Ее обнял!
Архивариус: Видите ли, Кирюша, ведь это не простой младенец — Он Бог-Сын и потому все знает. И, прежде всего, Ему ведомо главное: когда Ему исполнится 33 года, Его приведут на Лысую гору — Голгофу — и там гвоздями приколотят Его руки и ноги к большому деревянному кресту. Предание гласит, что Матери Иисуса было открыто будущее Сына, Его распятие - жертвенный подвиг во имя искупления людских грехов.
Кирюша: Даже думать об этом страшно! Как можно знать такое — и жить!
Тата: А каково маме! Вот моя всегда говорит: “За себя ничего не боюсь, а за тебя всегда страшно!” Ой, нет, я бы так не смогла!
Кирюша: Ну, она же богиня! А может, и Христу на кресте было совсем не больно! Вон я по телеку видел, один чудак себе иголок по всему телу натыкал — и хоть бы что!
Архивариус: Позвольте Вас поправить, Кирюша. Это очень важный разговор, может быть, самый важный из всех, какие мы с вами вели до сей поры. Интересно, что вы сразу на него меня вывели. В том-то весь смысл и состоит, что Дева Мария была земной женщиной, только безгрешной, чистой, любящей и стойкой. Потому и была избрана стать Матерью Сына Божия. Так что страдала Она не меньше, нежели любая земная мать за свое дитя. И Христос на земле жил как Сын Божий и как рожденный земной женщиной человек — безгрешный и всеведущий — то есть все знающий. А главное – милосердный. Потому что Он как человек чувствовал боль и печаль, понимал человека в его слабости и знал силу его раскаяния. И любовь к людям была в Нем такой, что во искупление грехов человеческих Он добровольно пошел на муки распятия. Предполагать, что он не чувствовал боли, глупо и даже кощунственно. Накануне распятия в минуту слабости душевной он даже спросил Отца, не минет ли Его чаша сия – то есть, не может ли Он избежать муки. Но Отец укрепил Его душевные силы. В Евангелии рассказано о том, как в нестерпимой муке на кресте Христос воскликнул: «Отче, зачем Ты меня оставил?..»
Тата: Очень страшно про это читать и слушать… А я вот чего не понимаю: в рассказе говорится, что эту икону написал Апостол Лука. Значит, это было почти две тысячи лет назад: все знают, что 7 января 2000 года был двухтысячный день рождения Христа. А под репродукцией написано: XI — первая половина XII века! Это что — опечатка?
Архивариус: Нет, Тата, это не опечатка. Искусствоведческая наука говорит, что эта икона написана византийским мастером в XI —начале XII века, и это словно бы противоречит церковному преданию. Мне пришлось однажды встретиться с монахом, который верит, что это оригинал, написанный Апостолом. Вопреки всем технико-технологическим особенностям. Он так и сказал: «Мне все равно, что там ваша наука сказала. Я верю, что эту икону написал апостол Лука. Это не обычных людских рук дело. А вы думайте, как знаете». И мы в нашей книге и в наших разговорах не будем навязывать друг другу своего мнения — человек вправе сам выбирать, во что и как ему верить. Если хотите знать мое мнение — могу сказать. Та икона, что находится в Третьяковке, создана, скорее всего, именно в то время, которое указано в каталоге, но по гораздо более раннему образцу. Это так называемый список с более раннего Образа. Вот такой же, как Белозерская икона Богоматери Умиление работы уже русского мастера.
Кирюша: А почему Умиление? И вот тут оно в скобках указано? И что значит “ГТГ”? А здесь – ГРМ?
Тата: ГТГ – это Государственная Третьяковская галерея! А ГРМ — Государственный Русский музей! И еще я знаю ГИМ — Государственный исторический музей!
Архивариус: Спасибо, Тата! А вот с именем “Умиление” разговор непростой, но и промолчать об этом нельзя! Подробнее, может быть, попозже поговорим, а здесь только об одном: Умиление — потому, что, как вы и сами заметили, эта икона смягчает, делает милым, нежным сердце всякого, кто посмотрит в глаза Богоматери! Русские люди это заметили и назвали образ: Умиление. Византийцы-то его именовали «Елеуса», что значит — Милующая. Разницу улавливаете?
Тата: Еще бы! Милующая — это о Ней, о Богоматери сказано. А Умиление — это то, что с нами происходит. То есть наши предки подчеркнули, как они воспринимают… ну, сердцем открытым ее видят…
Кирюша: А посмотри, Тата, на иконе из Русского музея Ребеночек на руках совсем как взрослый, и личико будто даже стариковское.
Тата: А знаешь, как ребенка трудно написать? Эту-то икону русский мастер писал и, наверное, еще ребеночка изобразить не сумел,
Архивариус: Да нет, друзья мои, все гораздо сложнее. Русский мастер хотел таким образом показать, что Иисус–Младенец — это Бог, который все знает, как взрослый, даже умудренный старец, что Он одновременно — и Отец, и Сын, и Дух Святой.
Кирюша: Как это — одновременно? Так не бывает! Я этого понять не могу!
Тата: И я тоже!
Архивариус: А это понять разумом никому не дано. Это непостижимая для человека истина, но о ней мы еще поговорим. Верующий человек в это просто верит, а неверующему это неважно. Главное — это то, что Владимирская икона Божией Матери Умиление дарит всякому человеку тепло и свет. Эта византийской кисти Владимирская икона — благословение молодой христианской Руси Божией Матерью. И образ этот во многом определил судьбу и русского искусства, и нашего народа в истории. С ним мы отправляемся в путь! А еще стоит запомнить, что далеко не все в жизни можно до конца понять умом и разложить по полочкам. Что-то ведь только сердцу открывается…
Кирюша: А почему наша книжка начинается с Владимирской иконы Богоматери! И куда же мы сначала отправимся?
Архивариус: Потому что перед дальней дорогой принято было благословлять путников иконой - образом. А мы отправляемся в глубины времени – больше чем на тысячу лет назад. В Киев, который не случайно называют матерью городов русских! А первое задание вам очень сложное:
Сравните два образа Богоматери - Владимирский и Белозерский и постарайтесь найти слова для выражения своих впечатлений.
Нонна Яковлева
