Архивариус: Я обещал вам рассказать о том, как посетил Киево-Печерскую Лавру, которая в этот приезд произвела на меня особое впечатление. Но сначала давайте почитаем об этой весьма примечательной обители. Я в Киеве купил репринтное — то есть воспроизведенное точь-в-точь — издание старого путеводителя по Киеву, составленного в 1917 году Константином Витальевичем Широцким. Вот тут отмечены карандашом отрывки из этой книжки.
Кирюша: Давайте, я почитаю.
КИЕВО-ПЕЧЕРСКАЯ ЛАВРА
…Весной и в конце лета сюда стягивается множество народа. Чем-то несовременным веет от этих людей, приходящих сюда за многие сотни верст. В старину было то же самое: приходили поклониться лаврским святыням князья и бояре, старшины и казачество — но тогда эта толпа имела иной вид; в дни праздников из Лавры тянулись, по направлению к Подолу, вереницы любознательных и честолюбивых посетителей академических диспутов, блистали красочные кортежи знатных путешественников и золотые поезда киевских митрополитов, великолепие которых особенно выигрывало среди зелени тутовых, миндальных и виноградных садов (…) Лавра издревле была центром религиозной культурной жизни. Она была не просто твердыней аскетизма, но и культурным центром (…).
Кирюша: А аскетизм — это что?
Архивариус: Это отказ от всех радостей жизни, самоограничение во всем — в пище, питье, общении.
Кирюша: А зачем? Что во всем этом плохого-то? В пище, особенно вкусной. Очень даже много хорошего!
Архивариус: Ну, цели у аскетов бывают разные. Монахи уходили от радостей жизни, чтобы сосредоточиться на служении Богу, — мы об этом уже говорили. Индийские йоги так вырабатывают в себе особые качества. А некоторые особо совестливые люди нередко отказывались от роскошной жизни потому, что считали себя не вправе иметь в жизни больше, чем народ. Но вообще-то люди селились в сухих и удобных пещерах с очень давних времен. Тут скрывались от врагов, тут и клады прятали.
Я вам привез фотографии, мы их посмотрим, и я расскажу о Лавре. Уже вход в Лавру настраивает на особый лад — Святые ворота с надвратной церковью нарядны и красивы. А когда входишь в ворота и идешь между низенькими корпусами — глаз не отвести от огромного, сияющего золотыми куполами Успенского собора —Великой Печерской церкви – второй в Киеве после Десятинной. В 1073 году был заложен и за пять лет построен каменный однокупольный шестистолпный храм. Позднее перестроенный в духе украинского барокко. Во время войны его взорвали партизаны, потому что ждали приезда Гитлера. Главный фашист не приехал, но все же при взрыве погибли очень большие фашистские начальники.
Архивариус: Колокольня храма поздняя. Я поднимался наверх: вид оттуда замечательный, вот смотрите, я сфотографировал. Сходишь с колокольни, идешь мимо собора, все вниз и вниз и попадаешь в пещеры — ближние и дальние. Дальние производят особенное впечатление. В них ходят не все, идут поклониться праведникам, помолиться о своем. Тут никому и в голову не придет громко заговорить. Тишина и темнота окутывают человека, словно монашеские одежды. Только огоньки свечей теплятся — перед иконами и в руках посетителей. И бесконечные ряды гробниц и замурованных склепов, темные, почти скрытые помутневшим лаком старинные портреты и портретные иконы. Странно, но страха нет. Такое чувство, словно кто тебя оберегает. Только один раз я дрогнул от неожиданности: в нише, без света сидит молодой монах, наблюдающий за посетителями. Я увидел, как в свете моей свечи блеснули живые глаза — и это впечатляло!
В ближних пещерах народа больше. Много родителей с детьми. Они знают, кто там похоронен, и идут поклониться им, как близким людям.
Кирюша: У них там родственники?
Архивариус: И у вас тоже, потому что эти люди оставили нам такое духовное наследие, которое стало корнем нашей культуры. Это, во-первых, Антоний Печерский, известный всей Православной Руси основатель нескольких монастырей. Во-вторых, Нестор-летописец — автор «Повести временных лет», «Жития Бориса и Глеба» и других замечательных сочинений. А еще иконописец Алипий. До нашего времени дошла замечательная икона, которую предание связывает с его именем — Ярославская Оранта.
Тата: А почему тогда она Ярославская?
Архивариус: Потому что обнаружили ее в Ярославле. Но написана она в XII веке. Посмотрите, какая прекрасная. А еще тут в особом затворе похоронены двенадцать зодчих и живописцев — создателей Успенского собора. И что, наверное, покажется вам неожиданным - Илья Муромец, тот самый богатырь, о котором вы все хорошо знаете.
Кирюша: Вот, наверное, гроб у него огромный! Он же богатырь был!
Архивариус: Нет, гроб показался мне совсем небольшим. Во-первых, все мы к старости усыхаем и словно бы вниз растем. А во-вторых, в древности был иной чин захоронения монашествующих: их тела, завернув в саван, но без гроба на три года укладывали в могилу. А потом косточки откапывали и складывали в гроб. Я даже подумал, что и Муромца, который, судя по всему, принял постриг, похоронили именно так. Потом где-то прочитал, что нет – его мощи лежат в полной сохранности.
Кирюша: А чего это он в монахи-то пошел? Он же богатырь был, землю Русскую защищал, ему что ли каяться в этом надо было?
Архивариус: Ну, каяться-то каждому из нас есть в чем. А Илья Муромец ведь немало людей поубивал — чистые ли, нечистые, а все души человеческие, и тяжесть их погибели на душу всякого человека тяжелым бременем ложится. Так что…
Тата: Да уж! А мы с бабушкой в пещеры не ходили, она сказала, что мне еще рано.
Архивариус: Посмотрите-ка сюда! Узнаете?
Кирюша: Да это же наш Смольный собор, его еще Растрелли при Елизавете Петровне построил!
Тата: Сам ты Смольный собор!
Кирюша: Как это? У меня и куполов-то нет!
Тата: Это вовсе даже Андреевский собор! Его тоже построил Растрелли, он похож, но другой! Как же можно этого не видеть!
Архивариус: Тата, я вас не узнаю! К чему такая горячность? И Кирюшу обижать не за что — соборы действительно похожи. А возле собора, Кирюша, и по всему Андреевскому спуску продавались для туристов произведения народного прикладного искусства: вышиванки — вышитые рубашки, мужские и женские, ручники, горшки и резные изделия, всяческие поделки. А еще на этом спуске несколько интересных музеев, в том числе замечательного писателя Михаила Булгакова.
Тата: Мы там были. Там такие комнаты — в них вещи настоящие и еще из гипса. Настоящие принадлежали писателю, а из гипса — те, которые были в доме его героев Турбиных. Только я еще про них не читала.
Архивариус: Какие ваши годы, барышня! Все у вас впереди. Я вам даже завидую — вам предстоит впервые прочесть роман «Мастер и Маргарита» — а это огромное наслаждение, поверьте мне. Ну, что делать будем?
Кирюша: Я придумал:
Задание: Посмотрите на фотографии и сравните два собора — Смольный в Петербурге и Андреевский в Киеве и напишите, чем они похожи и в чем различны.
Нонна Яковлева