Архивариус: Я вот тут вам приготовил альбом “Третьяковская галерея”. Посмотрите-ка, Кирюша, тут как раз та картина Виктора Михайловича Васнецова — “После побоища Игоря Святославича с половцами”, которая особенно Тате понравилась.
Тата: Да-да, мы в Третьяковке эту картину видели. Очень печальная картина. И такая красивая. Вот смотрите: это молодой княжич убитый, а это, наверное, его старший друг, он его до последней минуточки защищал, пока сам не погиб. Вокруг них цветы. И луна такая огромная над этой долиной… Так этого молодого князя жалко! Он как сказочный принц тут лежит.
Кирюша: Да, а какой богатырь рядом! И хищные птицы дерутся! Представляешь, какой тут бой был!
Тата: Это по “Слову о полку Игореве”.
Архивариус: А что вы знаете о самом “Слове о полку Игореве”?
Тата: Мне бабушка читала отрывочки. Там как раз о битве. Это когда русские князья все перессорились и каждый перед другими стал похваляться. Они и друг с другом тоже воевали, брат на брата шел. Князь Игорь захотел один прославиться, пошел в поход и даже не испугался солнечного затмения.
Кирюша: А чего его пугаться-то? Мы вон позатем летом затмения ждали, я стекол на полдеревни накоптил, а у нас весь день дождик шел. Так что никакого солнечного затмения мы и не увидели, только что по телевизору.
Тата: Как ты не понимаешь, в древности люди считали затмение страшным предвестием. Тогда ведь не было ученых, которые бы все заранее вычислили и сказали, что это просто явление природы, — когда луна между землей и солнышком встает и его закрывает на некоторое время. Но князь все равно проиграл битву и сам в плен попал. И столько воинов погубил! Там так сказано: «Никнет трава от жалости…» Я запомнила.
Кирюша: Господин Архивариус, не читал я «Слова о полку Игореве», а она тараторит, как сорока, скажите, в чем там хоть дело-то было?
Архивариус: Хорошо, давайте по порядку. В конце XVIII века в одном из рукописных собраний города Ярославля была обнаружена рукопись — сборник различных текстов светского, то есть не церковного содержания. И среди них «Слово о полку Игореве». Слово «полк» в данном случае означает поход. И рассказывается в «Слове» о том, как весной 1185 года князь небольшого Новгород-Северского княжества Игорь с несколькими князьями-соратниками отправился в поход на половцев. Несмотря на то, что бились и князья, и их дружины очень храбро, силы были неравными, русичи были разбиты, множество их погибло, а сам князь Игорь попал в плен…
Тата: Ой, а еще я слушала с мамой оперу «Князь Игорь»! Там половецкий князь Кончак поет, что князь Игорь не пленник, а гость и друг…
Кирюша: Ничего себе друг! Сам дружину перебил, а сам в друзья набивается.
Архивариус: Эту оперу написал русский ученый-химик и композитор Александр Порфирьевич Бородин, правда, закончить не успел, и после его смерти ее завершили композиторы Римский-Корсаков и Глазунов. А хотите, я вам отрывки почитаю — из «Слова»? Вот давайте сначала маленький кусочек на языке оригинала прочту — вы только послушайте, как красиво звучит. А потом из разных переложений — их великое множество скопилось за последние два столетия. Ну слушайте. Это зачин — самое начало.
СЛОВО О ПОЛКУ ИГОРЕВЕ, ИГОРЯ, СЫНА СВЯТОСЛАВЛЯ, ВНУКА ОЛЕГОВА
Не лепо ли ны бяшеть, братие, начати старыми словесы трудных повестий о полку Игореве, Игоря Святославлича? Начати же ся той песни по былинам сего времени, а не по замышлению Бояню. Боян бо вещий, аще кому хотяше песнь творити, то растекашется мыслию по древу, серым волком по земли, шизым орлом под облакы…
Архивариус: Поняли что-нибудь?
Кирюша: Ну, как сказать…
Архивариус: Извольте – послушайте перевод. Выбирайте – в прозе или в стихах?
Кирюша: Давайте в прозе. А кто перевел?
Архивариус: Ученый-филолог, великий знаток древнерусской культуры Дмитрий Сергеевич Лихачев, мы о нем уже говорили. Итак:
Слово о походе Игоря, сына Святославова, внука Олегова.
Не пристало ли нам, братья, начать старыми словами печальные повести о походе Игоря, Игоря Святославича? Пусть начнется же песнь эта, следуя былям сего времени, а не по замышлению Бояна. Ибо Боян вещий, если кому хотел песнь воспеть, то растекался мыслию по древу, серым волком по земле, сизым орлом под облаками…
Кирюша: Да я же, оказывается, все так и понял – правильно. Ага, вот тут про Баяна!
Архивариус: Это, как вы помните, знаменитый песнопевец древности. Его изображение в русской живописи вы видели в Русском музее — картину Виктора Васнецова “Боян” и панно Николая Рериха. Мы с вами говорили, что былины вплоть до XX века исполняли нараспев, аккомпанируя себе не гуслях. Не было пира без такого певца. Но былинники многое приукрашивали — они ведь создавали поэтическое произведение, а не историческое. А вот автор “Слова” с самого начала говорит, что он предлагает “трудную повесть” о том, что было на самом деле. Но, конечно, и он поэтизирует события. Вот я вам сейчас почитаю то место, которое вдохновило Виктора Михайловича на его картину.
Кирюша: Только все же давайте по-современному, а то не сразу понятно!
Архивариус: Хорошо. В стихах или в прозе?
Кирюша: В прозе!
Архивариус: Тогда — снова то же переложение, которое сделал Дмитрий Сергеевич. Ну, слушайте. Про битву и про то, как печалилась русская земля. А непонятные места я вам буду пояснять по ходу чтения. Напоминаю: дело происходило в эпоху феодальной раздробленности, когда русские князья боролись между собой за земли и за власть. Об этом говорит и автор «Слова о полку Игореве»: “по Русской земле редко пахари покрикивали, но часто вороны граяли, трупы между собой деля, а галки свою речь говорили, собираясь полететь на добычу”.
Кирюша: Давайте лучше я почитаю. Я “с выражением” буду читать, раз там по-современному все написано.
Архивариус: Извольте!
“…С раннего утра до вечера, с вечера до света летят стрелы каленые, гремят сабли о шлемы, трещат копья булатные в поле незнаемом, среди земли Половецкой. Черная земля под копытами была костями засеяна, а кровью полита: горем взошли они по русской земле.
…Бились день, бились другой; на третий день к полудню пали стяги Игоревы. Тут два брата разлучились на берегу быстрой Каялы…
Архивариус: Это река такая в степи.
…тут кровавого вина не достало, тут пир окончили храбрые русичи: сватов попоили, а сами полегли за землю Русскую. Никнет трава от жалости, а дерево с тоской к земле преклонилось (…) О далече залетел сокол, птиц избивая, — к морю. Игорева храброго войска не воскресить! (…) Жены русские восплакались, приговаривая: “Уже нам своих милых, любимых ни мыслию не смыслить, ни думою не сдумать, ни глазом не повидать, а золота и серебра совсем не потрогать”.
И застонал, братья, Киев от горя, а Чернигов от напастей. Тоска разлилась по Русской земле; печаль обильная потекла по земле Русской. А князья сами на себя крамолу ковали, а поганые, с победами нарыскивая на Русскую землю, сами брали дань по белке со двора”.
Тата: Какая жалость!
Архивариус: Я вот еще два места особенно люблю — слово князя Святослава и плач Ярославны, жены князя Игоря. Тут уж вы подавно сами почитаете — за Святослава Кирюша, а за Ярославну, естественно, Тата. Но теперь давайте откроем переложение “Слова о полку Игореве”, сделанное поэтом Николаем Заболоцким. Кирюша, пожалуйста.
Золотое слово великого князя Святослава
И тогда великий Святослав
Изронил свое златое слово,
Со слезами смешано, сказав:
- О сыны, не ждал я зла такого!
Загубили юность вы свою,
На врага не вовремя напали,
Не с великой честию в бою
Вражью кровь на землю проливали.
Ваше сердце в кованой броне
Закалилось в буйстве самочинном.
Что ж вы, дети, натворили мне
И моим серебряным сединам?
…А ведь было время — без щитов,
Выхватив ножи из голенища,
Шли они на полчища врагов,
Чтоб отмстить за наши пепелища.
Вот где славы прадедовский гром!
Вы ж решили бить наудалую:
“Нашу славу силой мы возьмем,
А за ней поделим и былую”.
Диво ль старцу — мне помолодеть?
Старый сокол, хоть и слаб он с виду,
Высоко заставит птиц лететь,
Никому не даст гнезда в обиду.
Да князья помочь мне не хотят,
Мало толку в силе молодецкой.
Время, что ли, двинулось назад?
Ведь под самым Римовым кричат
Русичи под саблей половецкой…
Архивариус: А теперь – Тата.
ПЛАЧ ЯРОСЛАВНЫ
Над широким берегом Дуная,
Над великой Галицкой землей
Плачет, из Путивля долетая,
Голос Ярославны молодой:
Обернусь я, бедная, кукушкой,
По Дунаю речке полечу
И рукав с бобровою опушкой
Наклонясь, в Каяле омочу.
Улетят, развеются туманы,
Приоткроет очи Игорь-князь,
И утру кровавые я раны,
Над могучим телом наклонясь.
Далеко в Путивле, на забрале,
Лишь заря займется поутру,
Ярославна, полная печали,
Как кукушка кличет на юру:
Что ты, ветер, злобно повеваешь,
Что клубишь туманы у реки,
Стрелы половецкие вздымаешь,
Мечешь их на русские полки?..
Днепр мой славный, каменные горы
В землях половецких ты пробил,
Святослава в дальние просторы
До полков Кобяковых носил,
Возлелей же князя, господине,
Сохрани на дальней стороне,
Чтоб забыла слезы я отныне,
Чтобы жив вернулся он ко мне…
Солнце трижды светлое! С тобою
Каждому приветно и тепло.
Что ж ты войско князя удалое
Жаркими лучами обожгло?
И зачем в пустыне ты безводной
Под ударом грозных половчан
Жаждою стянуло лук походный
Горем переполнило колчан…
Архивариус: Ну как?
Кирюша: Хорошие стихи, красивые. Но проза лучше.
Тата: Зато стихи лучше запоминаются!
Архивариус: А знаете, как трагически сложилась судьба “Слова о полку Игореве”? Приобрел рукопись знаток и собиратель русских древностей граф А.И. Мусин-Пушкин.
Тата: Он что, родственник Александра Сергеевича?
Архивариус: Он из рода Пушкиных и добрый знакомый Александра Сергеевича, насколько мне известно. Так вот он купил рукопись, велел ее скопировать и в 1800 году издал. А в 1812 рукопись при пожаре Москвы сгорела. Вот уже больше двухсот лет ученые исследуют этот текст, пытаясь восстановить его в первозданном виде, потому что в нем масса неясностей, идущих, возможно, от переписчиков. Некоторые даже утверждали, что это поздняя подделка, а не оригинальное произведение. В оригинале рукописи нет не только знаков препинания, которые способны полностью изменить смысл фразы (помните — “КАЗНИТЬ НЕЛЬЗЯ ПОМИЛОВАТЬ”?), но и слова написаны слитно! Я вот был знаком с замечательным исследователем “Слова”, который жил в Хабаровске и предложил свой перевод. Но работа эта при его жизни так и не была опубликована. А самая большая загадка, над которой бьются ученые, — это авторство «Слова»… Кто его написал – нам неведомо, а предположений множество, вплоть до того, что это сам князь Игорь.
Кирюша: Как жалко, что рукопись-то сгорела. Да еще сколько всего сгорело – то просто пожары, то войны!...
Архивариус: Да, дети, история у нас суровая. И не только у нас. Какой народ ни возьми — он идет сквозь время в слезах и в крови. Но больше всего бед Руси принесли междоусобицы! Издревле и посейчас. Вот послушайте, как сказал автор “Слова о полку Игореве” о времени, когда шел брат на брата и каждый князь говорил: “То мое и это мое же”:
Погибала жизнь Дажбожьих внуков,
Сокращались веки человекам...
В те дни редко ратаи за плугом
На Руси покрикивали в поле;
Только враны каркали на трупах,
Галки речь вели между собою,
Далеко почуя мертвечину...
Тата: Как печально звучит... Враны — это вороны? Слышишь, Кирюша? Вра-ны... Вра-ны...
Архивариус: А на древнерусском языке — еще печальнее: “Сеяшеть и растяшеть усобицами, погибашеть жизнь Даждьбожа внука; в княжих крамолах веци человеком сократишась. Тогда по Руской земли ретко ратаеве кикахуть, но часто врани граяхуть, трупна себе деляче, а галици свою речь говоряхуть, хотять полетети на уедие”.
Кирюша: А я почти ничего и не понял.
Тата: Да ты послушай — и так понятно: слезы даже слышно — вот как грустно звучит!
Архивариус: Конечно, в переложениях все понятнее, я вам до этого читал кусочек из переложения Аполлона Майкова — замечательного поэта XIX века, но все же хоть изредка нужно возвращаться к подлиннику. Ни один поэт не переложил печального рефрена прощания воинов, идущих в поход, с родной землей так, чтобы он звучал согласно оригиналу: “О Руская земле! Уже за шеломянем еси!” Это словно бы вечное наше обращение к родной земле, которая дает нам силы выжить и выстоять! Конечно, прошлое ушло. И в нем было много печального. Вы об этом узнаете в свой черед. Но в нашем прошлом немало славных страниц, до нас дошло множество сокровищ — памятников культуры. И меткое народное слово, и наши храмы, и светоносные иконы. Они все напоминают нам: у Руси было немало бед, и куда более страшных, чем сегодняшние. Временами пустела родная земля — от мора и пожаров, вражеских нашествий и пуще всего — от братоубийственных междоусобиц. Но всегда, чуть ли не в последний момент, умудрялся наш народ собраться с силами, объединиться — и выстоять!
А кстати, ведь и «Слово о полку Игореве» заканчивается радостно: князь сбежал из плена и пришел в Киев — столицу, к великому князю: «Игорь едет по Боричеву ко Святой Богородице Пирогощей. Села рады, города веселы».
Если так всегда было — почему теперь-то иначе может быть? Вот мы и обращаемся к родной земле, к славной нашей истории, чтобы силы набраться. Не за далекими верстами эта Русь, а в глубине столетий, куда мы с вами спускаемся.
Ну, а коль скоро вам понравились стихи, то вот вам
Задание: Выучите наизусть любой отрывок из “Слова о полку Игореве”.
______________________________________
Нонна Яковлева