Глава 1, Глава 2, Глава 3, Глава 4, Глава 5, Глава 6, Глава 7, Глава 8, Глава 9, Глава 10, Глава 11, Глава 12, Глава 13, Глава 14, Глава 15, Глава 16, Глава 17, Глава 18, Глава 19, Глава 20, Глава 21, Глава 22, Глава 23, глава 24, Глава 25
Апрель промелькнул незаметно, как один день. Саше казалось, что она не успела оглянуться, как подоспели майские праздники. И только тогда она обнаружила, что уже давно ходит в легкой куртке и светлых кроссовках, на газонах желтеют одуванчики, а на клумбах и в палисадниках – цветут нарциссы и тюльпаны. Да и вишни рядом с ее домом уже облачились в свой белый наряд, приняв эстафету у отцветающей черемухи.
Девушка крутилась в череде будней, удивляясь тому, что ее бурный роман с Егором вовсе не мешает учебе, а, напротив, как будто вдохновляет и придает сил. Теперь она не прогуливала пары, наверстывая упущенное почти за весь год, и – странное дело, - Егор совсем не ругал ее за то, что она возвращается поздно. Если он приходил с работы раньше, чем она, то старался сам приготовит нехитрый ужин, а если готовить было совсем лень, заказывал доставку из кафе или предлагал Саше сходить куда-нибудь поесть. Он не делал из этого проблемы.
Его совершенно не раздражало то, что и по вечерам девушка часто продолжает заниматься учебными делами, а каждую свободную минуту посвящает работе над дипломом. Наоборот. Несколько раз она сам помогал ей написать реферат, демонстрируя чудесные возможности нейросети. Подрамники для трех дипломных он тоже делал сам, правда, под чутким руководством Саши.
─ Мне приятно, что я могу чем-то помочь тебе, ─ говорил он, а сердце девушки счастливо замирало – неужели это правда? Это не сон? Так бывает?
Приближался срок развода с Антоном – его назначили как раз между праздниками. Саша теперь практически переселилась к Егору, появляясь дома раз в неделю – если нужно было что-то забрать. Она, хоть и редко, но все же чувствовала уколы совести за свое счастье, ведь, как ни крути, она пошла наперекор своим принципам и повела себя ничуть не лучше Антона. Ей было стыдно. Ненадолго. А потом она снова ныряла с головой в глубокий омут чувств.
Саша очень переживала за то, как объяснить родителям такие глобальные перемены в личной жизни. Мама точно будет плакать, а папа… Как вот он воспримет это все? С его-то больным сердцем? Ему вообще лучше лишний раз не волноваться. Особенно, если он докопается до истинной причины развода… Еще, глядишь, поедет к Антону отношения выяснять… С другой стороны, долго скрывать от родителей такую информацию тоже было некрасиво, и Саша, промучившись сомнениями около двух недель, все-таки позвонила маме и рассказала ей все, что касается Антона. Максимально смягчив и умолчав о многих обстоятельствах. Про Егора она решила пока ничего не говорить, решив выдавать информацию строго дозированно.
К ее огромному удивлению, мама не стала просить ее «одуматься» и «не делать поспешных шагов».
─ Мне очень жаль, что все так вышло, ─ грустно сказала она. ─ Но я знаю, что ты у меня умная девочка, сама поняла, как тебе будет лучше. Напрасно только ты сразу нам с папой ничего не рассказала, мы же думали, что у вас все хорошо и не беспокоились. Антон казался таким интеллигентным, внимательным, воспитанным… Обидно, что мы так сильно в нем ошиблись. И слава Богу, что ты сумела из всего этого выбраться. Мы очень хотим, чтобы ты была счастлива. И всегда тебя во всем поддержим. Не переживай. Папе я сама все объясню.
В институте тоже все было благополучно. Она уже показала преподавателям один готовый холст и успела устранить недостатки, на которые ей указали. Вторая картина тоже близилась к завершению. Оставалась еще одна – центральная часть триптиха. Вот за нее девушка волновалась больше всего, потому что именно эта картина должна была стать смысловым центром цикла, его стержнем, логической основой. К счастью, световой день был уже длинным и продолжал прибывать, поэтому времени для работы было гораздо больше, чем месяц назад. И все равно было страшновато. А вдруг не получится? Вдруг не хватит времени? Или таланта? Или комиссия не поймет задумку? Скажет, что тема не раскрыта?
Саша уже общалась с Асей, девочкой с искусствоведческого факультета, которая сразу же, без раздумий согласилась стать ее рецензентом на защите – без раздумий, едва увидев первый холст и эскизы остальных.
─ Это очень круто! ─ говорила она, и ее глаза горели азартом. ─ Я прям чувствую! Поверь мне – все в восторге будут! Это бомба!..
Суханин и Грушин тоже подбадривали девушку, правда, не забывая в очередной раз напомнить ей, что «время – неумолимый фактор». Однокурсники от всей души желали ей удачи: та картина, которую они уже видели, произвела впечатление и на них.
По странному стечению обстоятельств, оба раза, когда Саша приносила работы в мастерскую, Алиса отсутствовала, поэтому ее работ не видела. Впрочем, и Саша не знала, какой степени «готовности» диплом у бывшей подруги: ребята говорили, что та, вроде бы, даже не начала работу над холстом, потому что застряла на уровне эскизов. Наверное, это было вполне объяснимо: Алиса никак не могла вылечиться до конца и постоянно чувствовала недомогание. То кашель, то насморк, то горло. Да и противная температура в тридцать семь «с копейками» заставляла ее постоянно чувствовать себя разбитой и уставшей.
─ Алиса, а когда вы уже планируете начать работу? ─ хмурил брови Суханин. ─ Или вы комиссии в зале выставите справку, что вы болели? Алиса, вас никто не освободит от защиты малого диплома. Это обязательная часть обучения. И так далее. Если состояние здоровья не позволяет вам работать – идите и пишите заявление на академический отпуск.
─ Вы что, хотите меня из мастерской выгнать? ─ хотя голос девушки был хриплым, глаза сверкали по-прежнему яростно.
─ Алиса… ─ Николай Иванович тяжело вздохнул. ─ Вас никто ниоткуда выгонять не собирается. Но поймите и вы. Я несу за вас ответственность, как ваш руководитель. И я говорю вам: малый диплом не пишется за одну ночь! И даже за неделю вы его не напишете. Время – неумолимый фактор. А, учитывая, что вы работаете крайне медленно… ─ он развел руками.
─ Я принесу!
─ Когда?
─ На следующей неделе. Это точно!
На следующей неделе она снова заболела.
В конце апреля к институту приходил Антон. Он с угрюмым и решительным видом сидел на скамейке около выхода, намереваясь дождаться Сашу во что бы то ни стало. Рядом с ним лежал букет бордовых роз. Она же, увидев почти бывшего мужа через стеклянную дверь, отпрянула и поспешно отошла вглубь холла, где он точно ее не заметит.
Саша очень сильно сомневалась в том, что он пришел с добром. Скорее всего, он снова начнет кричать и скандалить. Прямо у всех на глазах. Стыд-то какой…
─ Саш, ты чего?
Девушка вздрогнула и обернулась на голос Вани. На секунду у нее возникло желание попросить его проводить ее до дома Егора. До метро. Или даже до общежития – куда угодно, лишь бы не одной идти. Справившись с минутной слабостью, она беспечно улыбнулась:
─ Пропуск забыла, прикинь? Зачем-то выложила и в мастерской оставила.
─ Бывает. Тогда до завтра?
─ До завтра, ─ задумчиво отозвалась Саша.
Надо идти. Самой. Одной. В конце концов, не станет же он набрасываться на нее с кулаками прямо возле института? Тут, как бы, и охрана есть. А орать… Что же поделаешь? Надо уже поставить точку в этих отношениях. И она, больше не медля, пошла к турникетам, доставая на ходу из рюкзака пропуск.
─ Привет, ─ странным, необычным тоном поздоровался Антон, увидев подходившую к нему Сашу и поднялся со скамейки.
Девушка кивнула, глядя на него.
─ Может, пойдем куда-нибудь? Посидим? Нам надо поговорить.
─ Нет, ─ ответила она и поразилась, как легко ей дался отказ. ─ Я не хочу с тобой нигде сидеть. Если тебе надо сказать что-то важное – говори здесь.
─ Что, прямо здесь? ─ с ироничной улыбкой он обвел рукой площадку перед входом, где, по обыкновению, находилось десятка полтора студентов и несколько преподавателей.
─ А что такого?
─ Ну… хорошо… ─ Антон явно чувствовал себя не в своей тарелке из-за того, что его план рушился с самого начала. ─ В общем… Я хотел сказать… Саш, может, хватит уже? Мы оба наделали ошибок, пора это признать. Нас обоих занесло не туда. Может, и я в чем-то был неправ. Словом, давай попробуем все забыть и начать с чистого листа. Мы семья. Мы столько уже всего пережили. И… вот…
Антон ловко подхватил со скамейки букет и протянул Саше.
─ Прости, ты сейчас серьезно? Семья? ─ она удивленно смотрела на него, не делая попыток забрать цветы. ─ И ты вспомнил об этом за неделю до развода? Нет, Антон, ─ девушка очень редко называла его полным именем и сейчас это прозвучало так резко и непривычно, что мужчина вздрогнул. ─ Не мы наделали ошибок, а ты мне изменил. Давай называть вещи своими именами.
─ Но я был совершенно уверен, что ты…
─ И это тоже говорит о многом. Ты мне не верил, не доверял, думал обо мне плохо, хотя я никаких поводов не давала.
─ Но мне прислали фотки, где тебя мужик целует! И на руках держит!
Саша рассмеялась:
─ А то, что это было в спортзале, в толпе народу тебя, конечно, не смутило? Это были фотки с соревнований! И ты вполне мог задать мне вопрос, на который я бы честно ответила. А ты выбрал другой путь – молча меня осудить и обвинить. Ты сделал выводы, не стал меня слушать… Может, потому что тебе это было выгодно? Давало карт-бланш? И знаешь… Только теперь я поняла, что, даже если бы не было твоей измены… Все равно наша жизнь, наша семья была очень далека от идеала. Да что там говорить... И от нормы тоже. Когда один требует и обвиняет, а второй все время оправдывается и просит прощения неизвестно за что – это неправильно. Нет, Антон. Мы с тобой разные люди. И самое лучшее, что сейчас можем сделать друг для друга – это разойтись без сцен и скандалов. Поэтому – прощай!..
Саша сделала шаг в сторону, намереваясь пройти мимо него, но Антон свободной рукой схватил ее за руку и удержал:
─ Подожди! Да, ты права! Я виноват и прошу прощения!
─ Я прощаю тебя. И ты меня тоже прости, если я тебя обидела. Я, правда, не держу на тебя зла.
Она выдернула руку и, не оглядываясь, пошла по улице. С ненавистью глядя ей вслед, Антон швырнул цветы на асфальт и несколько раз яростно наступил на них ногой.
─ Ты еще пожалеешь об этом, стерва! ─ прошипел он и пошел к машине, припаркованной рядом.
Через неделю Саша получила свидетельство о разводе, с облегчением вздохнула и снова погрузилась в работу над дипломом. Дело шло. Картины писались быстро и легко. «Это вдохновение!» - повторяла девушка, которая часами стояла перед мольбертом, не чувствуя усталости.
Правда, стоило признать, что в создании комфортных условий для творчества очень сильно поучаствовал и Егор. Он понимал, насколько важно для девушки создать подходящую обстановку, не отвлекать, не дергать по пустякам. И, конечно, поддерживать нужное настроение.
Он много рассказывал ей о своих прошлых поездках на освобожденные территории, о людях, с которыми там общался – военных и гражданских, об их жизни, мечтах, надеждах. Показывал фотографии. Рассказывал о происшествиях: и страшных, и смешных. Да, такие тоже бывали, оказывается!..
Все это поддерживало девушку в тонусе, создавало неповторимую атмосферу и очень сильно вдохновляло ее. Саша теперь еще лучше понимала, о ком ее картины и что именно она хочет ими сказать зрителю.
К тому же, Егор полностью взял на себя все бытовые вопросы, повторяя, что ни видит в этом никаких проблем.
─ Мне неудобно, ─ смущалась Саша. ─ Мало того, что ты с меня денег за продукты не берешь, так еще и готовишь сам. Еще и краски мне покупаешь…
─ Ерунда, ─ отмахивался Егор. ─ сейчас у меня есть такая возможность – на работе все штатно. А у тебя защита через две недели. Ёлки, я волнуюсь так, как будто это мне диплом защищать надо... В общем, сейчас твоя защита – это самое важное.
Саша расплывалась в улыбке, а Егор тут же опускал ее с небес на землю:
─ Вот защитишься, потом твоя очередь наступит. Будешь мне пироги каждый день печь!..
─ Растолстеешь!
─ Мне это не грозит, я подвижный.
Вот, наверное, это и было самым важным. То, чего не хватало в браке с Антоном: поддержка и понимание. И легкость в общении.
До защиты оставалась неделя, и Саша, чуть смущаясь, спросила:
─ Ты придешь?
─ А что, можно?
─ Можно. И нужно. Мне нужно. Тем более, что родители не смогут приехать. Представляешь, папу скрутил радикулит, теперь еще недели три за руль сесть не сможет. А я так боюсь… Нет, честно! Мне очень страшно! Мне же не только работы показать надо, мне еще и говорить придется… Пусть и несколько слов, но это же перед комиссией… Перед полным залом… Ужас, в общем. А еще меня могут начать ругать…
─ Сашунь, ─ Егор взял ее руки в свои и легонько сжал. ─ У тебя все получится. И слова свои скажешь. И ругать тебя никто не будет. За что ругать-то? Ты же говорила, что тебя преподаватели хвалят, говорят, что «хорошо идет». А я приду обязательно. Ты что? Как ты могла подумать, что я пропущу такое событие? Фигу! Приду и буду смотреть.
Саша всхлипнула и крепко его обняла.
В день защиты малого диплома погода выдалась как по заказу. Не жарко и не холодно, солнце не слепит, периодически прячась за легкими белыми облаками. И, самое главное, не было дождя, который вчера шел весь день. Саша, конечно, упаковала свои работы в пленку, но дождик сейчас все равно был бы очень некстати.
Девушка раз сто сказала Егору, что картины отвезет сама, на тележке – чего тут идти-то? Ерунда! Парень же согласно кивнул и все равно проводил ее до института.
─ Я должен был убедиться, что все в порядке, ─ пояснил он. ─ И с тобой, и с работами.
─ Все в порядке, спасибо!
Саша улыбнулась ему, поцеловала, но по ее отрешенному взгляду было понятно, что мыслями она уже не здесь. Оно и понятно. Переживает. Егор махнул на прощание, еще раз сказал, что придет на защиту и направился к метро: до обеда надо было поработать.