Глава 1, Глава 2, Глава 3, Глава 4, Глава 5, Глава 6, Глава 7, Глава 8, Глава 9, Глава 10, Глава 11, Глава 12
– В целом неплохо. Только я бы так не темнил левый угол. И тень. Максим, объясните мне, пожалуйста, почему у вас стул отбрасывает тень, а модель – нет?
Грушин неторопливо перемещался по мастерской, переходя от студента к студенту, от работы к работе. Заметив приближение преподавателя, студенты поспешно выдергивали беспроводные наушники из ушей и прятали телефоны – уличенные в срисовывании с фото, вместо того, чтобы рисовать с натуры, молодые художники подвергались едкой критике.
– Много хорошего. Только непонятно, почему у вас пол и подиум наклонены под таким углом? У вас модель не стоит, а с горки едет. Вместе со стулом. А стул почему такой маленький? Его из детского сада забрали? Нет, вы со мной не согласны? Ну сами посмотрите – вот высота стула, а вот высота голени модели. Вы действительно думаете, что такой игрушечный стульчик выдержит такого крупного мужчину? А здесь у вас что? Пока я вижу какую-то вату. Туман. Полная неопределенность. Это что? Стена? Ну стена-то – это плоская жесткая поверхность. А это? Рука модели? Рука – это объемная цилиндрическая форма. А это, как я понимаю, драпировка. Из ткани. Мягкой. Так почему же вы рисуете все одинаково?..
Грушин дошел до Саши и покачал головой:
─ Начало хорошее. Задумано неплохо. И скомпоновано грамотно. И эскизы хорошие. Но дальше-то что? Медленно! Очень медленно!..
Саша вздохнула.
– Энергичнее! Жестче! Взбодритесь! Разозлитесь! – Грушин и сам уже эмоционально размахивал руками перед планшетом Саши, а потом, вспомнив нечто важное, поинтересовался совсем другим тоном: – А как ваши дела с выставкой?
– Все хорошо, – улыбнулась девушка, – Для каталога я Вите всю информацию отправила. И фото работ, и названия, и размер.
– Хорошо, – кивнул Геннадий Петрович, – Вы талантливый художник, Саша. Я считаю, вам надо выставляться как можно чаще. Обязательно! И ваши «ёлочки-грибочки»! Вы потом ее отвезите на выставком, как раз по времени успеваете. В этом году на молодежной выставке решили что-то вроде конкурса устроить, дипломы победителям вручить – это будет хорошая строчка в резюме. Я уверен, что с этой картиной у вас очень неплохие шансы если не на победу, то на призовое место – точно.
Грушин отошел к Вере, а Алиса, рисовавшая совсем рядом с Сашей, бросила на нее странный взгляд.
– Ёлочки-грибочки, – чуть слышно пробормотала она, – А это, и правда, шанс…
На большом перерыве Саша и Капа отправились в продуктовый магазин, расположенный неподалеку от института. Им было поручено купить три пакета сока, два небольших торта и коробку пирожных. Последняя предназначалась Валере, которого большинством голосов решили поздравить отдельно, так как наступающее 23 Февраля было его профессиональным праздником. Саша же, оставшаяся в меньшинстве, по дороге в магазин продолжала протестовать.
– А я против! – горячо говорила она, – Одно дело – предложить модели попить с нами чай и угостить тортом и совсем другое – покупать для него индивидуальный подарок! У него же не день рождения! Почему мы тогда Ване отдельный подарок не покупаем? Он тоже служил! Да Капа же! – она остановилась около дверей магазина. – Ну никогда мы так не делали! Никогда моделей отдельно не поздравляли!
– Так и героев у нас никогда в моделях не было, – всплеснула руками Капа, – И офицеров тоже! Блин, целый полковник, Саш! Участник бoeвых дeйствий! Ты сноб, Александра!
– Я разумный человек! Как, кстати, и Ваня. А вы все не видите очевидного. Да какой рaзведчик будет без умолку трыдеть о своих подвигах? Да и карьера его выглядит крайне сомнительно. Ну какое восстание в Индии? Ну вы серьезно? Какое свержение короля в Сомали? Да он вообще знает, где это Сомали-то находится?
Понимая, что спор затягивается, Капа достала сигaрeту и закурила. Ей было совсем непонятно, с чего это милая и добрая к всем Саша так взъелась на натурщика.
– Ты к нему несправедлива, – сказала она. – Просто придираешься. Ты, действительно, думаешь, что по телевизору в новостях или в интернете тебе всю правду напишут? Про все oпeрации в подробностях расскажут – кто, где и зачем? Он же сказал – секретно. Может, он вообще специально не ту страну назвал, чтобы мы не поняли, где это на самом деле было? Об oперации никто не знал, кроме исполнителей и непосредственного начальства. Да и посмотри, в какой он замечательной физической форме! У нас никогда такого накачанного натурщика не было! Гора мышц просто, хоть анатомию изучай!
– Кстати, да! Про физическую форму! Ты видела, как он футболку снимает? Ах, внимания не обратила? А вот я обратила. Еле-еле. Кряхтит и пыхтит. У него руки почти не поднимаются – суставы мясом заросли. И это спeцназ? Ну ты серьезно?.. Да я уверена, что он даже на турнике повиснуть не сможет, я уж не говорю о том, чтобы хотя бы подтянуться. Качок – да, согласна. Физическая форма… Ты меня извини…
– Хорошо, а фото?
Саша хотела, было сказать, что сейчас не только фото, сейчас хоть голос, хоть видео можно создать дома с помощью нейросетей, а потом просто махнула рукой:
– Да покупайте вы что хотите! Ваше дело! Только я его принципиально поздравлять не буду! Не нравится он мне!
Саша чувствовала, что с этим Валерой что-то не так. Он или врет, или недоговаривает, или, наоборот, говорит слишком много. Зачем? С какой целью? Где здесь правда, а где нет? К сожалению, доказать она ничего не могла. Как и убедить однокурсников хотя бы немного задуматься – натурщик словно всех околдовал. Ее слово против его слова. Утешало, правда, то, что Ваня был полностью на ее стороне. И, кстати, Алиса, которая первые дни не сводила глаз с атлета-натурщика и откровенно кокетничала с ним, теперь сторонилась его, здоровалась сквозь зубы и даже «спасибо» после окончания сеанса позирования не говорила, что было, так-то, нарушением этики.
«Алиса очень умная, – думала Саша, – Понятно, что увлеклась сначала. Валера – абсолютно ее типаж, она же мне все уши прожужжала, что любит атлетически сложенных мужиков. А тут еще и военный… Понятно, чего уж там… Только она не такая дурочка, чтобы в розовом тумане долго пребывать. Быстро разобралась, что к чему. Вот и славно. Мне так не хотелось обсуждать с ней эту тему, спорить, убеждать… Алиска молодец! Сама справилась!»
Вернувшись в институт, все девушки, собравшись в центре мастерской, поздравили парней с наступающим праздником, а потом Вита, Капа, Вера, Ксюша и Даша торжественно вручили Валере прозрачную коробку с двумя пряниками, на глазури которых были изображены танк и самолет. Саша и Алиса в это время делали вид, что крайне увлечены разрезанием тортиков на равные куски и в сторону Валеры даже не обернулись.
– Спасибо, что уступила мне тему, – тихо сказала Алиса, разглядывая шоколадный листик на торте.
– Это самое меньшее, что я могла для тебя сделать. Конечно, я бы и сама очень хотела написать зимний пейзаж…
– Тогда… – Алиса отложила нож, помолчала и продолжила, по-прежнему, не глядя на Сашу: – Тогда, может, ты мне поможешь с дипломом?.. Тем более, что тебе самой хочется… Самой эта тема интересна… – она взяла Сашу под локоть и отвела к дивану.
– Элис, – Саша вытаращила глаза и посмотрела на подругу – не шутит ли? – Ты серьезно? Ты же знаешь, что у меня скоро выставка. И новую тему мне искать надо. ТЕПЕРЬ надо. Да и дома у меня… Ты же сама все знаешь – как мне крутиться приходится…
– Ладно-ладно, не оправдывайся, – усмехнулась Алиса. – Я пошутила. Шутка, понимаешь? Я просто очень за диплом переживаю…
– Элис, – с облегчением выдохнула Саша и улыбнулась. – Вот напугала… Я же решила, что ты серьезно!..
– Тортик?
К девушкам подошел Ваня и протянул Саше кусок торта на пластиковой тарелке.
– А это мне, получается? – Алиса потянулась за второй тарелкой, но Ваня ловко отвел руку в сторону.
– Это МНЕ. Это мой праздник. И торта там еще много осталось, если что.
– Возьми, – Саша протянула подруге свою тарелку.
– Спасибо, – Алиса села на диван и демонстративно уткнулась в телефон. – Что-то расхотелось.
Живопись закончилась, и натурщик, кряхтя и вздыхая, переодевался за ширмой. Все студенты куда-то быстро разбежались, а Саша, Ваня, Алиса и Вера продолжали увлеченно работать: кому-то надо было дописать фон, у кого-то не был готов натюрморт, так что и без модели работа была.
– Вань! – позвала Саша.
– Чего?
– Слушай… Хочу с тобой посоветоваться… У меня же эта картина… Ну, «ёлочки» мои… Преподы сказали, что она самая хорошая у меня. Я вот подумала, может раму сделать? Или так просто на подрамнике оставить?
– Не знаю даже… А можешь еще раз мне ее показать?
– Конечно.
Саша отложила кисть, подошла к стеллажу и вытащила картину. Ваня почесал затылок:
– Даже не знаю, что сказать…В принципе, и так норм. Мне нравится. А если раму сделать… Такую, не слишком широкую… Светленькую… Может, и лучше будет, кстати… Знаешь, а давай в понедельник отнесем ее к нам в мастерскую? Я подумаю, как сделать.
– В смысле? Сам сделаешь?
– А что тут прямо такого хитрого? – удивился Ваня. – Это же не позолоченный резной багет делать!
– Спасибо! – Саша взвизгнула от восторга, обняла его за шею и чмокнула в щеку.
– Да не за что пока, – смутился он.
– Саш, ты на пары идешь? – прервала их беседу Алиса.
Она что-то увлеченно и чересчур энергично замешивала на палитре, хмуря брови, и, казалось, на Сашу и Ваню внимания вообще не обращала.
– Нет, Элис, – вздохнула Саша. – Опять прогуляю. Завтра же праздник… Надо хоть квартиру немного убрать, а то Антон опять ругаться будет… А ты идешь?
– Пока не решила. Вроде, надо, вроде и лень… В любом случае, сорок минут на раздумья у меня есть.
Саша кивнула – понимаю, - нанесла еще несколько мазков на холст и вытерла кисть.
– Я пошла! – громко оповестила она всех. – Всем пока!
– Я тоже пойду! – спохватился Ваня, – Мне же на работу, совсем забыл!
Он спешно протер кисть, подхватил свой рюкзак и поспешил вслед за Сашей. Алиса проводила его взглядом, швырнула кисть на тумбочку и отошла к окну. Бесят! Как же они ее бесят! Оба! «Хорошие ребята», блин!.. Талантливые художники! Идеальные студенты! Хотелось заорать или что-нибудь разбить.
– Я в столовку, пока не закрылась, – подала голос Вера. – Тебе кофе взять?
– Нет!!! – рявкнула Алиса, вложив в одно короткое слово всю злость, что сейчас кипела в ее душе. – Спасибо, не надо, – добавила она гораздо тише, увидев испуг Веры.
Вера хмыкнула, пожала плечами и отправилась в столовую, а Алиса снова отвернулась к окну. Саша и Ваня как раз вышли из института. На улице светило солнце, и все таяло – обещанная синоптиками оттепель пришла точно по расписанию. Сугробы как-то быстро потемнели и осели, а на тротуарах и проезжей части разлились самые настоящие моря-океаны. Проехала машина, взметнув веер брызг, и Саша ловко отскочила в сторону, увернувшись, а вот Ване досталось по полной, судя по тому, как он погрозил кулаком давно уехавшему водителю. Они прошли совсем немного, и путь им преградила очередная лужа, кажется, особенно широкая и глубокая.
Саша остановилась в нерешительности, что-то сказала Ване, он ответил, а девушка отрицательно покачала головой и замахала на него руками. Ваня сказал что-то еще, а потом вдруг подхватил девушку на руки, в три быстрых шага перешел лужу и снова поставил Сашу на тротуар. Оказавшись на твердой поверхности, она расхохоталась и ударила кулачком по плечу парня.
– Стерва! – Алиса с силой стукнула ладонью по подоконнику и зашипела от боли.
– Лисенок?..
Совершенно неслышно, как и положено настоящему рa зведчику, Валера подошел к ней сзади и легонько обнял за талию, готовый в любой момент отступить. Они с Алисой решили, что об их отношениях никто не должен знать: девушка предложила, а Валера сразу согласился. Ему не привыкать к секретности! Он даже сказал, что будет лучше при всех демонстрировать некоторую холодность по отношению друг к другу, чтобы уж наверняка никто не догадался. Зато их встречи… О, что это были за встречи!
Алиса прекрасно понимала, что денег у военного пенсионера не так много, поэтому водить ее в какие-то дорогие места он не сможет. Да ей это и не было нужно. Она сама могла его сводить куда угодно. Другое дело, что Валера считал это совершенно недопустимым – идти в ресторан или театр за счет девушки. Нет, это все было не про них.
Они гуляли по паркам и усадьбам, Алиса рассказывала мужчине про архитектуру, историю и особенности живописи того или иного периода, а Валера делился с ней воспоминаниями о бoях и срaжениях. О бывшей жене говорил мало, скупо, болезненно морщась. «Какой же он порядочный человек! – восхищалась девушка, – Другой бы уже десять раз полил бы грязью бывшую за то, что она его бросила в самый тяжелый момент, а он…»
Потом они шли или ехали в гостиницу, где снимали на пару часов номер.
– Как же я мечтаю о том, чтобы пригласить тебя к себе, – жарко шептал Валера, крепко обнимая девушку, – но пока что это мечты… Ни вещей, ни мебели, ни ремонта… Мне стыдно, но пока мой дом не достоин того, чтобы принять такую принцессу… Я обещаю! – – нет, я клянусь тебе! ─ я все сделаю для того, чтобы мы были вместе! Навсегда! Вот только здоровье немного поправлю…
– Обещай, что больше не поедешь… туда, – со слезами в голосе просила Алиса.
А Валера только качал головой. Как он может такое обещать? Это его жизнь. И она об этом знала…
…Алиса резко обернулась, и мужчина испуганно отпрянул – столько ненависти было в ее красивом лице.
– Как же я ненавижу эту лицемерную дрянь! – прошипела она. – Ууу… Стерва! В глаза – сю-сю, мы подружки, да я для тебя все, что угодно… А по факту! Знаешь, что она хотела сделать? Тему диплома у меня забрать! И это зная, какие у меня проблемы с живописью… Поможет она! Да с такими подругами врагов не надо! Некогда ей! Выставка у нее! Да пошла она со своей этой выставкой! Нашла, чем хвастаться – ДК! Местный ДК! Самое место ее «ёлочкам» дурацким! Жалкая поделка! Наив! – Алиса ткнула пальцем в холст, который Саша до конца не задвинула на полку, и теперь его угол немного торчал.
– Вот это барахло – на выставку? Что-то жидковато даже для ДК, – громко расхохотался Валера.
Он огляделся по сторонам, а потом решительно подошел к тумбочке Ксюши и взял с нее нож. Валера покрутил его в руке, разглядывая, хмыкнул и протянул Алисе:
– Я бы на твоем месте защитил бы зрителей от этой халтуры.
Алиса криво улыбнулась, взяла нож, кивнула Валере, чтобы он вышел в коридор – в любой момент могла вернуться Вера из столовой или еще кто-нибудь из однокурсников, надумавший поработать в мастерской.
Девушка подошла к стеллажу, занесла над картиной руку с ножом, на несколько секунд замерла и отступила. Нет. Она не такая дура. Порез на картине – это слишком явно. Все должно выглядеть как самый обычный несчастный случай. Точнее, обычное студенческое разгильдяйство. Сколько бывало случаев, когда холсты продавливались неаккуратно прислоненными подрамниками? Да миллион! И, главное, крайнего никто никогда не найдет – ну так получилось. Никто ничего не видел.
Она отложила нож и подобрала с пола обрезок рейки – Кирилл на днях делал себе подрамник и, конечно же, не убрал за собой. Деревяшка была отличная – с углом, спиленным под сорок пять градусов, остренькая!.. Придерживая одной рукой подрамник картины, Алиса другой рукой сильно ткнула рейкой в холст с обратной стороны и, когда ткань подалась, усилила нажим и провела деревяшкой немного вниз. Чтобы уж наверняка. Ну вот и славно. С такой дыркой ни «ёлочки», ни «грибочки» никому не будут нужны.
– А потому что сама неаккуратно поставила, – довольно хмыкнула Алиса, заталкивая испорченную картину обратно на полку. – Выставка отменяется! – проинформировала она Валеру, выглянув в коридор, – По крайней мере, для некоторых. Иди в «ПирожокЪ», жди меня там. Минут через двадцать я подойду.
Вера вернулась из столовой минут через пять, сетуя на большую очередь, и застала Алису, невозмутимо скребущую мастихином свою работу.
Саша рассталась с Ваней в метро – ему нужно было делать пересадку на другую линию, ─ запрыгнула в свой поезд и торопливо принялась записывать в телефоне список дел, которые нужно сделать сегодня.
Конечно, та ссора с Антоном сильно охладила ее чувства и желания устраивать мужу пир на весь мир, как она планировала, теперь у Саши не было. Марш-бросок по магазинам, тяжеленные сумки… А потом носиться по кухне, строгать салатики, накрывать стол с его любимыми блюдами… Нет. Не хотелось. Вообще не хотелось. Однако Саша понимала, что это будет некрасиво да и просто неприлично: Антон как-никак учился на военной кафедре, значит, отношение к празднику имеет. Тем более сейчас, в эти непростые времена, даже сама формулировка «защитник Отечества» звучала по-особенному.
Девушка не рассчитывала, что отношения с мужем снова будут такими же безоблачными, как раньше. Нет. В ней что-то надломилось, и она чувствовала непонятную пустоту внутри. И все-таки она решила, что худой мир лучше доброй ссоры. Она, конечно, не будет плясать с бубном, но минимально что-то приготовит. Да и уборку, действительно, надо было сделать. Это будет гораздо проще, чем снова выслушивать упреки и нравоучения. А на ужин, так уж и быть, она приготовит что-нибудь, что нравится и мужу, и ей самой.
Она все-таки зашла в магазин около дома, потом наскоро убралась в квартире и протерла пол. «Идеальная жена, Антон будет мной доволен!» - почему-то сегодня внутренний голос прозвучал с приличной долей сарказма. Саша вздохнула. Ладно. Надо просто пока постараться избегать открытых конфликтов, а дальше… Дальше будет видно.
Блямкнул таймер духовки, и Саша аккуратно вытащила форму с запеканкой из брокколи и куриной грудки – пахнет вкусно, да и на вид вполне прилично получилось. Вот и славно. А завтра, так уж и быть, пожарит стейки. В честь праздника, тем более, что она и сама их любила.