Глава 1, Глава 2, Глава 3, Глава 4, Глава 5, Глава 6, Глава 7, Глава 8, Глава 9, Глава 10, Глава 11, Глава 12, Глава 13, Глава 14, Глава 15, Глава 16, Глава 17, Глава 18, Глава 19, Глава 20, Глава 21
Пожав руку Егору, один из военных, мужчина лет пятидесяти, взглянул на Сашу, и девушка поняла, что здесь ей не слишком-то рады. Военный, – судя по всему он был здесь за старшего, – продолжая сурово взирать на неё, спросил Егора:
– Ну и зачем? Здесь не парк развлечений, Егор.
– А я не развлекаться приехала, – неожиданно дерзко даже для себя самой ответила Саша, – а людям помогать.
Мужчина посмотрел на Егора, а тот лишь пожал плечами и развёл руками.
– Допустим, – взгляд военного чуть смягчился. – Тогда запоминай правила, – он поднял кулак на уровень её лица и отогнул указательный палец. – От Егора ни на шаг. Да, – он отогнул большой. – Даже с Егором дальше этой улицы не ходи. Мы рaзминирование провели, – совсем другим тоном пояснил он Егору, – но бережённого Бог бережёт. Сюрпризы вполне могут быть. И три! – это снова Саше. – Так, а ты кто вообще будешь?
– Художник. Студентка, вернее.
– Ага. Значит так, студентка-художник. Никаких фото. Вообще. А ещё лучше… сдай-ка мне свой телефон.
– Беркут, ну так-то уж зачем? – удивился Егор.
– Затем. Делать мне больше нечего – проверять, что она там нащёлкала. Ещё, поди сразу и в тикток выложит. Меня за такое отыме… – он кашлянул. – По голове не погладят.
– А рисовать?
Саша вытащила из рюкзака блокнот для набросков и продемонстрировала его Беркуту.
– Это сколько угодно. Но только…
– Поняла, – кивнула Саша. – Правило один и правило два, – и она, не раздумывая, протянула мужчине свой телефон.
Пока Саша общалась с Беркутом, к машинам стали подходить люди. В основном это были пожилые, даже старики, но были и люди средних лет и, как ни странно, несколько совсем молодых. Они тепло здоровались с Сергеем и Егором, как со старыми знакомыми, приветливо кивали Саше.
Сергей махнул рукой в приглашающем жесте и открыл багажник машины. В первую очередь он передал мужчине и женщине лет пятидесяти три картонные коробки с красным крестом на боку. «Медикаменты» – поняла Саша.
– Это Степаныч, местный фельдшер, – пояснил Егор и тоже открыл багажник. – Ну что, за работу? Всё помнишь?
Саша кивнула. Пока они загружались в Москве, Сергей показывал ей, где продукты, где одежда, где средства личной гигиены, а где бытовая химия.
– Егорка, а посуду-то, посуду привёз? – обеспокоенно спрашивала его бодрая худощавая старушка.
– А то! – подмигнул ей парень. – Целую коробку! Спонсора удалось найти – муж одной замечательной певицы. Он вам и кастрюли, и сковородки передал. Вы только подождите, пожалуйста, мы пока с остальным разберёмся.
– Дай тебе Бог здоровья! – мелко закивала старушка и отошла к Саше.
А возле девушки уже выстроилась небольшая очередь: Саша ловко формировала наборы, доставая из распакованных коробок продукты. Мука, макароны, чай, гречка, сахар, растительное масло – следующий!
– А тебя я раньше не видела.
– А я первый раз! Я Саша, – ответила девушка.
– Хорошая ты, Саша, сразу видно. Божеское дело делаешь. Как управитесь, приходите ко мне с Егоркой чай пить. Да и поужинать уж пора. Вон, третий дом мой. Егорка знает.
– Спасибо, – улыбнулась Саша.
Она раскладывала продукты, стараясь не думать о том, как тут живут люди, враз лишившиеся всего. И всё равно они вернулись сюда, в родную деревню. И ведь не пять, не десять человек – гораздо больше.
Вдвоём с Егором они управились быстро, и парень пошёл помогать Сергею, строго-настрого наказав Саше «быть на виду».
Девушка же впервые с момента приезда внимательно осмотрелась вокруг и вздрогнула. Военная машина около первого дома. И сами военные – вон, на лавочке сидят. Казалось бы, отдыхают, курят, смеются, а взгляды настороженные. То и дело трещит рация. У следующего дома был повален забор и выбиты окна, а во дворе валялись осколки стекла, обломки досок и каких-то железок.
На другой стороне улицы два соседних дома сгорели почти полностью. На заборе третьего было крупно написано белой краской: «здесь живые люди». «А какие ещё могут быть люди?» – подумала Саша, и по её спине пробежал холодок.
Только теперь она до конца осознала, куда именно она приехала. Всё это было по-настоящему. Не в фильмах про Великую Отечественную, не на картинках в книжке и даже не в новостях. Здесь и сейчас. На её глазах. Она свидетель жизненной трагедии этих людей. Саша всхлипнула.
– Многие уезжали, – Егор подошёл сзади, почти не слышно, и осторожно положил руки ей на плечи. – Их эвакуировали. ПВP – пункты временного размещения. Но даже тогда уехали не все. Несколько человек отказались уехать категорически. Пожилые, в основном. Сказали, что никуда не побегут. Здесь их дом. Да и остальные вернулись сразу же, как это стало возможно. Представляешь, Саш, они у нас уже про семена для огорода спрашивают. Нет, ты можешь это представить? И картошки семенной привезти просят. Говорят, земля прокормит…
– Егор, – Саша резко обернулась и ткнулась лбом в его плечо. – Я даже не представляла, что это будет так… так…
– Ну, только не реветь! – он очень аккуратно, боясь испугать, обнял её и погладил по спине. – Детей, вон, напугаешь.
– Детей? – Саша подняла голову.
И правда, чуть в стороне, у края дороги стояли четверо детей: две девочки лет восьми и мальчик с девочкой постарше, подростки лет четырнадцать. Одеты они были чисто, опрятно, по погоде, и вместе с тем было совершенно очевидно, что вещи для них подбирались «с бору по сосенке».
На одной из младших девочек была откровенно мальчишеская зелёная шапка, на второй – девчачья куртка, зато размера на три больше, чем следовало. Мальчишка щеголял в армейских берцах, модных широких джинсах и непонятном то ли ватнике, то ли спецовке. Лучше всех была одета девочка-подросток: серая модная шапочка, светлые джинсы в обтяжку, жёлтые резиновые сапоги и куртка почти по размеру. Правда, куртка была не новой, спереди красовалась шикарная заплатка, прикрывавшая прореху.
– Привёз, – улыбнулся Егор, отвечая на невысказанный вопрос, и достал из машины четыре плитки шоколада.
– Спасибо, – поблагодарил за всех мальчик.
И все дети остались стоять на месте.
– А ты кто? – обратилась к Саше девочка в мальчишеской шапке. – Если ты за Егора замуж собралась, то зря. Я его невеста, – предупредила она, прищурив глаза.
– Вот как? Я это учту, – серьёзно кивнула Саша. – Только на самом деле я приехала просто ему помочь. А теперь… Теперь мне очень хочется здесь порисовать. Если вы не против, конечно.
– А ты умеешь? – подозрительно поинтересовалась девочка в длинной куртке.
– Учусь. Хочешь, покажу?
Саша вытащила свой скетчбук и открыла на страницах, где были наброски:
– Идите сюда!
Все четверо подошли и склонились над блокнотом.
– Супер! – одобрил мальчик. – А мой портрет сможешь нарисовать?
– Наверное. Если очень постараюсь.
– А мамкин? – вдруг тихо и грустно спросила «шапка». – Мамки нет… И фоток нет… Одна только осталась. Сможешь мамку нарисовать?
Саша с трудом проглотила комок в горле. Да уж. «Постановка с драпировкой и натюрмортом», казавшаяся ей такой сложной на занятиях, вдруг стала казаться чем-то простым и незначительным по сравнению с тем, о чем просила девочка. Мамки нет… И фоток нет… Тут на «тройку» не нарисуешь – тут весь свой талант вложить надо…
─ Тебя как зовут? ─ спросила она девочку.
─ Шуркой.
─ Вот это да! Мы с тобой тезки! Я тоже Саша. Вот что, Шурка. Давай ты завтра прямо с утра ко мне подойдешь, и мы с тобой подумаем, как лучше сделать с портретом. Хорошо?
Шурка кивнула.
─ А я в кружок рисования ходила! ─ похвасталась старшая девочка. ─ Целых три года. Интересно было! Мы рисовали, нам про художников рассказывали… А еще мы учили, как краски правильно называются: охра, ультрамарин, кобальт зеленый, краплак, сажа газовая… мне нравилось. Да и удобно. Кружок прямо в школе был, где мы учились, в соседней деревне.
─ А сейчас?
─ А сейчас нет, ─ вздохнула девочка. ─ Нет кружка. И школы нет…
─ Постой-ка, ─ осенило Сашу. ─ А у тебя что-нибудь осталось? Краски, альбом? Карандаши, может быть?
─ Кажется, да. Что-то осталось.
─ И у меня краски есть! ─ похвасталась Шурка.
─ Егор! – позвала она.
Тишина. Саша с тревогой огляделась по сторонам и позвала парня снова. Надо же, она даже не заметила, что он куда-то ушел, пока она общалась с детьми.
─ Что?
Он вышел из-за машины, и девушка вздохнула с облегчением.
─ Слушай, а если я для детей мастер-класс по рисованию проведу? Можно?
─ Ты серьезно?
─ Ну да. Я же в Москве веду группу.
─ Это было бы здорово! Ну что, бойцы, ─ обратился он к детям. ─ Через час у Бабани?
─ Да! ─ весело крикнула Шурка и первой умчалась – видимо, искать краски.
─ Я тоже приду, ─ буркнул мальчик. ─ Можно?..
─ Конечно. Я жду всех, кому интересно.
─ Ну что, а мы к Бабане ужинать? ─ спросил Егор, когда дети ушли. ─ Должны успеть до твоего мероприятия. Я что-то проголодался.
─ К кому?
─ Саш, та милая старушка. Про кастрюли спрашивала. Анна Петровна. Разве она нас не приглашала?
─ А! ─ поняла Саша. ─ Баба Аня. Идем!..
Совершенно не задумываясь, что делает, девушка взяла Егора под руку. И вдруг почувствовала, что от него пахнет табаком. Вот, оказывается, куда он пропал и зачем прятался за машиной.
─ Пахнет? ─ снова прочитал он ее мысли. ─ Прости. Я несколько лет назад бросил, а как сюда приезжаю… Не могу…
─ Понимаю, ─ вздохнула Саша и чуть крепче сжала его руку.
Бабаня уже ждала их. Не откладывая в долгий ящик, она решила опробовать новую сковородку и теперь, кроме кастрюли с картошкой и тушенкой, на столе стояла тарелка с толстыми румяными блинами – их пока было немного, но они продолжали прибывать. Увидев входящих молодых людей, она приветливо улыбнулась от плиты:
─ Проходите, проходите, не стойте на пороге! Щас Нинка придет, обещала меду принести. А я мигом. Эх, жаль, сметанки нету… И молочка… Корова-то наша… ─ она не договорила и махнула рукой.
─ А вы давно вернулись, Анна Петровна? ─ поинтересовалась Саша, усаживаясь за стол.
─ Дак я и не уезжала никуда! ─ всплеснула руками Бабаня. ─ Куда мне ехать-то? Здесь родилася, здесь и пoмру… Дом, конечно, жалко – отец еще мой строил, сто лет бы простоял… И корову, Зоську мою… Дак что делать-то? Судьба, видать, такая у меня. Хоть курочки уцелели…
Она поставила на стол разномастные чашки и заварочный чайник, а в это время в дом зашла, видимо, та самая Нинка – полная румяная старушка в платке, лихо повязанном, как бандана. В ее руках была литровая банка с медом.
─ Вот, очень вовремя, ─ похвалила ее Бабаня. ─ Ребяткам мед полезно.
─ Да вы не беспокойтесь…
Саше было неудобно, что они с Егором создали такую суету, озадачили пожилых людей. Она хотела сказать, что они вовсе не голодны, но, увидев строгий взгляд Бабани, взяла ложку и начала есть.
─ А почему вы сказали, что ваш дом пропал? ─ поинтересовалась она? между делом.
─ Дак ведь пропал же!.. ─ Нинка тяжело опустилась на стул. ─ Нешто не видала? Вон, на той стороне… Одни головешки от наших с Нюрой домов остались. Стояли рядом, сгорели вместе… Спасибо, Николай, Царство ему Небесное, к себе нас пустил пожить. А сам-то через месяц… ─ она вздохнула и перекрестилась.
Саша прикусила губу, чтобы не разреветься. И они так спокойно об этом говорят?.. Потеряли дом, потеряли все имущество, потеряли вообще все, неизвестно, что будет с ними завтра – а вдруг объявятся наследники того самого Николая и просто выгонят их на улицу? По закону-то, ни Бабаня, ни Нинка никакого права на этот дом не имеют. А они – вон – блины пекут. Мед где-то достали. Радуются, что электричество восстановили, которого несколько месяцев не было. Месяцев!.. Да у них в домовом чате массовая истерика начиналась, если электричество на час отключали… А газ? Саша никогда не задумывалась на эту тему: повернула ручку, щелкнула кнопкой автоподжига – конфорка горит. И стоит это все какие-то чисто символические деньги. А здесь газ завозят в баллонах – пока магистрального нет, не восстановили…
Егор же, чуждый рефлексии, тем временем уже налил чай себе и Саше и ухватил с тарелки первый блин.
─ Бабань, ─ едва прожевав, спросил он. ─ Ничего, что я к вам ребят ваших позвал? Саша их рисовать будет учить. Часик там, не больше. Саша художник! ─ откровенно похвастался он.
─ А хоть бы и на три часика! ─ улыбнулась Бабаня, тоже присаживаясь к столу. ─ Пусть приходят, все веселее, все занятие какое. Глядишь, и меня чему обучишь, а? ─ она подмигнула девушке.
Саша рассчитывала, что рисование надоест детям уже через полчаса. Максимум, через сорок пять минут – длина стандартного занятия. Однако Анна Петровна с Ниной Сергеевной еле-еле выпроводили их через два с лишним часа, да и то только потому, что уставшая девушка начала усиленно зевать и подтормаживать, прежде, чем ответить на какой-нибудь вопрос.
─ Сашку здесь ночевать оставишь! Нечего ей с мужиками в одном доме!
Тон Бабани был таким суровым, что что Егор даже не посмел возразить. Пожелав Саше спокойной ночи, он отправился в дом, где жили военные: им с Сергеем ночлег предоставили там.