Продолжение. Предыдущую публикацию можно прочесть ЗДЕСЬ
К концу января 1098 года крестоносное воинство, четвёртый месяц безрезультатно осаждавшее Антиохию, оказалось на грани всеобщего масштабного голода. Раймунд Ажильский – непосредственный свидетель и участник осады в своей хронике подробно описал всю критичность и безысходность сложившейся на тот момент ситуации:
«…в лагере [франков] недостаток дошел до того, что одному человеку не хватало в день хлеба на два солида, и все прочие припасы продавались так же дорого. Бедные начали оставлять лагерь; многие из богатых, опасаясь бедности, также ушли; а те, которые по чувству долга остались, видели с грустью, как их лошади околевали ежедневно от голода; соломы было мало, а сено было так дорого, что для корма одной лошади на ночь не хватало семи и даже восьми солдиов»[1].
Стремительно надвигающийся голод, постоянные вспышки инфекционных заболеваний, отвратительная погода – промозглый холодный ветер и непрекращающиеся проливные дожди, частые вылазки гарнизона Антиохии, приводившие к существенным потерям среди пилигримов – все эти и многие другие причины стали причиной резкого падения дисциплины среди воинов-крестоносцев и простых паломников.
Наивно полагая, что во владениях Киликийского армянского царства их ожидает сытость, тёплый кров, мягкий климат, приветливые и радушные местные жители, многие простолюдины из числа участников похода подались на север. Те из них, кто не умер в пути и не был убит сельджуками в горах, испытали горькое разочарование, чудом добравшись до армянских поселений. Жители Киликии не собирались даром кормить страдающих от голода и холода европейцев, а также бесплатно предоставлять им жильё и тёплую одежду.
Некоторые из паломников напрасно собрались у гавани Святого Симеона. Тут было также ветрено, холодно и дождливо, а главное на опустевшем морском берегу не осталось ничего пригодного в пищу. Генуэзские и византийские капитаны соглашались отвезти отчаявшихся паломников в порты Кипра или западного побережья Малой Азии только за золото или серебро.
Инфекции, простуда, дезертирство и многочисленные случаи самовольного оставления лагеря воинами для участия в поисках пропитания заметно ослабили количество боеспособных бойцов-крестоносцев. От голода страдали не только люди. Бескормица и отсутствие фуража вызвали массовый падёж лошадей. К концу четвёртого месяца осады среди всего «воинства Христова» не набиралось и 1000 лошадей, пригодных для участия в битве.
Среди передумавших продолжать дальнейший путь к Святой Земле и дезертиров были не только простолюдины, а также слабые духом и телом несознательные воины. В одну из дождливых ночей из расположения лагеря Боэмунда Тарентского пытались незаметно смыться два наиболее известных участника так называемого «Народного крестового похода» – Пётр Пустынник и виконт Гийом (Вильгельм) де Мелен.
После того, как в октябре 1096 года сельджуки разгромили, истребили и рассеяли «народников» у Кивота (Дрепана), стремительный карьерный взлёт Петра Амьенского резко пошёл на спад. Он более не произносил зажигательных проповедей, вводивших дремучую и неграмотную публику в состояние экзальтации и религиозного экстаза.
После кровавого провала «Народного паломничества» простолюдины больше не почитали Отшельника святым, а знатные крестоносцы относились к нему как простому монаху. Тем не менее, Пустынник являлся одним из первых видных религиозных агитаторов и вдохновителей массового паломничества к святыням иерусалимским. Крестьяне и городская беднота, пусть в гораздо в меньшей степени, но всё же прислушивались к мнению и проповедям Петра Амьенского.
Будучи известным аскетом, он служил символом стойкости истинного приверженца католической веры ко всевозможным тяготам и лишениям походно-полевой жизни. И вдруг – постыдный и малодушный побег среди ночи. Подобного «кидалова» в отношении своей паствы, а также очернения образа истинного паломника и безупречного идейного вдохновителя народным масс предводители похода допустить никак не могли. Особенно теперь, когда дела у «освободителей Святого Гроба Господня» складывались самым неблагоприятным образом.
Что касается виконта де Мелена (Мелуна), то это был тот самый Гийом по кличке Плотник – один из наиболее одиозных инициаторов, организаторов и активных участников еврейских погромов, которые озверелые толпы антисемитов устроили в городах Священной Римской империи в мае-июле 1096 года. Этот позорный виконт на «заре своей рыцарской карьеры» принял крест и стал участником одного из походов против мавров, оккупировавших Пиренейский полуостров.
Быстро поняв, что мавры – сильный, грозный, опасный и умелый противник, Гийом самовольно покинул театр боевых действий (де-факто дезертировал, нарушив присягу и условия контракта). Во время упомянутых еврейских погромов он «отличился» тем, что с особой жестокостью, хладнокровием и цинизмом убивал иудеев внушительных размеров плотницким топором, имевшим длинную рукоять, а также широкое острое лезвие. Собственно по этой причине он и получил своё прозвище – Плотник.
Танкред де Отвиль со своими людьми поймал дезертиров-народников и доставил их обратно в лагерь. Посовещавшись, лидеры крестоносного воинства решили «не выносить сор из избы», чтобы не смущать простой народ, который и без того находился в крайне бедственном положении. Петру Амьенскому и виконту де Мелену сделали «словесное внушение» (объявили «строгий выговор с последним китайским предупреждением»).
С обоих несостоявшихся беглецов было взято слово чести, скрепленное клятвой на кресте, что никогда и ни при каких обстоятельствах они не покинут без разрешения лагерь паломников. Памятуя о былых проповеднических и вдохновительных заслугах Пустынника, а также учитывая его преклонный возраст, Петю не стали подвергать телесным наказаниям.
А вот Плотнику пришлось всю ночь и целое утро неподвижно стоять «по стойке смирно» у центральной подпорки шатра Боэмунда Тарентского. Это наказание стало альтернативой привязывания виконта к позорному столбу. Данная воспитательно-показательная экзекуция не возымела на Гийома должного воздействия. Спустя несколько недель он всё равно дезертировал, в очередной раз нарушив слово чести дворянина и презрев священную клятву.
Тем временем, голод и физическое истощение прочно заняли первое место среди главных причин непомерно высокой смертности европейских паломников, находившихся под стенами Антиохии. Известный армянский хронист – Матфей Эдесский (настоящее имя его Маттео́с Урхаеци́), чья молодость пришлась на события Первого крестового похода, сообщал следующие удручающие статистически сведения: «…из-за нехватки еды, высокой смертности и страданий, выпавших на долю франкской[2] армии, выжил только один человек из пяти, и все чувствовали себя покинутыми вдали от родного дома»[3].
О гораздо более нелицеприятных и отталкивающих подробностях зимнего голода повествует Фульхерий Шартрский – один из главных и наиболее известных летописцев Первого крестового похода: «Изголодавшиеся люди начали питаться стеблями бобов, все еще растущих в полях, разными травами, не приправленными солью, а также чертополохом, который из-за недостатка дров был плохо приготовлен и колол языки едоков. Кони, ослы, верблюды, собаки и даже крысы – всё шло в пищу. Те, кто был победнее, питались шкурами животных и зернами, найденными в навозе»[4].
Как часто бывало в подобных случаях, изголодавшиеся люди, страдающие от холода и нескончаемых дождей, рыскающие дни напролёт по округе в поисках хотя бы крупиц чего-нибудь съедобного, стали задаваться вопросом о том, почему на них обрушились эти многочисленные несчастья? Разве заслужили они – паломники, что стремятся смыть свои грехи освобождением Иерусалима и Святой Земли, стольких бед, страданий и горестей!?
Чтобы успокоить излишне возмущенные и озадаченные народные умы, а также для скорейшего пресечения крамольных дум, пересудов и неудобных вопросов, папский легат Адемар Монтейльский (Аймар де Монтейль) быстро нашёл и публично озвучил главную причину происходящего. Епископ де Пюи объяснил, что паломники ещё не смыв свои прежние грехи (до Святой Земли ведь крестоносцы ещё не дошли и не освободили Горб Господень), запятнали себя во время похода грехами новыми.
Среди этих «походных» грехов значились распутство и блуд (войско и колонны пилигримов, несмотря на все протесты легата, неизменно сопровождали путаны и прочие девицы лёгкого поведения), алчность, гордыня, грабежи, сквернословие, ненадлежащее для истинного католика прилежание и рвение в посещении походно-полевых месс и церковных служб.
Какие же экстренные меры по очищению от «походной скверны» предложил идейно-религиозный предводитель паломников? Первым делом Адемар Монтейльский настоял на том, чтобы из лагеря удалили не только дам с низкой социальной ответственностью, но и вообще всех женщин – прачек, поварих, маркитанток, служанок и пастушек.
Требование сурового прелата было исполнено. Однако полное запрещение блуда и узаконенных браком интимных отношений никак не повлияло на улучшение продовольственной ситуации. Вскоре крестоносцы самовольно и не совсем легально сняли с женщин опалу. Ведь помимо сферы оказания сексуальных услуг, женщины выполняли широкий перечень всевозможных хозяйственных работ: готовили мужчинам еду, стирали их одежду, носили воду, следили за порядком в лагере, обустраивали походно-полевой быт, смотрели за домашней скотиной и птицей (пока всю живность не съели) и т.д. Как быстро выяснилось, самостоятельно крестоносцы и паломники мужского пола без участия женщин заботиться о себе полноценно не могли, не умели и не хотели.
Помимо строго запрета на общение с женским полом, епископ де Пюи велел всем паломникам целую неделю держать самый строгий пост (в условиях голода это было совсем нетрудно исполнить), ежедневно в обязательном порядке читать несколько молитв, а также раздавать милостыню. Последнее предписание было практически невыполнимым, поскольку подавляющее большинство пилигримов истратили последние свои гроши на покупку еды. Наконец, каждый на протяжении длительного времени во всех лагерях крестоносцев совершались общие молебны и литании[5].
Религиозные мероприятия, организованные по настоянию папского легата, не принесли положительных результатов. Голод, инфекционные и простудные заболевания, холод и проливные дожди, а также общая плачевная антисанитарная обстановка, царившая в лагерях крестоносцев, ежедневно выкашивали из строя и сводили в могилы десятки паломников.
Проблемы с продовольственным снабжением, отвратительная погода, дезертирство, ослабление военной мощи, падёж лошадей, общий подавленный настрой «защитников и освободителей Святой Земли», массовое обнищание паломников, вылазки вражеского гарнизона – все эти и другие проблемы усугублялись нараставшими противоречиями среди предводителей похода.
В самом начале февраля 1098 года стан крестоносного воинства неожиданно и с подозрительной поспешностью покинул Татикий. Официальной версией его внезапного отъезда, более походившего на бегство, было желание личного представителя византийского императора лично заняться вопросами снабжения пилигримов, пока голод не стал причиной отказа от дальнейшего продолжения осады Антиохии.
Татикий обещал, что в скором времени предстанет пред Алексеем I Комниным, поведает ему во всех подробностях о великих бедах и трудностях, выпавших на долю христианской армии, а затем лично займётся организацией поставок продовольствия по морю к гавани Святого Симеона. Что ж, на словах всё выглядело очень пристойно и благородно.
Однако большинство рыцарей, баронов и графов не без оснований восприняли торопливый отъезд Татикия как предательство. Представители европейской знати не сомневались, что больше не увидят византийского военачальника, а обещанные им корабли с провизией вряд ли в ближайшие недели пристанут к берегам залива Антакья, если вообще появятся.
Между личным и уполномоченным представителем базилевса и лидерами похода никогда не было настоящих союзнических доверительных отношений. Западноевропейские аристократы (не без веских оснований) подозревали, что Алексей I Комнин стремится за счёт крестоносного воинства максимально ослабить Кылыч-Арслана, чтобы вернуть как можно больше территорий, завоеванных сельджуками.
В свою очередь правитель Восточной Римской империи постоянно опасался (и не беспочвенно), что наиболее ретивые, честолюбивые, алчные, амбициозные, беспринципные и безземельные графы или герцоги не упустят шанса превратить освобожденные от сельджуков города и земли в свои личные наследные владения.
Что же до Татикия, то большинство современных авторов уверены, что поспешное убытие ромейского военачальника напрямую связано с интригами Боэмунда Тарентского. Подтверждением тому служит подробный рассказ Анны Комниной, которому историки-медиевисты и специалисты по изучению эпохи Крестовых походов доверяют если не полностью, то в большей его части.
Согласно повествованию византийской принцессы, события развивались следующим образом. Накануне внезапного отъезда Татикия крестоносцы получили сведения от своих сторонников из числа армян и христиан сирийских, что Абу Саид Кивам аль-Даула Кербога бин Абдулла аль-Джалали – атабек Мосула собрал огромное войско, с которым вскоре выступит к Антиохии, чтобы освободить её от осады.
Боэмунд, воспользовавшись общим смятением, в приватной беседе с Татикием поведал тому «по большому секрету», что прочие предводители крестоносцев намереваются убить его. Причиной столь радикального намерения стали слухи о том, что якобы Кербогу призвал на помощь не Яги-Сиян, а сам Алексей I Комнин подкупил наместника Мосула, натравив его на католиков.
Боэмунд Тарентский не объяснил, по какой причине византийский император вступил в тайный сговор с Кербогой, и как ему это вообще удалось, учитывая огромное расстояние между Константинополем и Мосулом. Базилевс и Абу Саид Кивам аль-Даула Кербога бин Абдулла аль-Джалали прежде не были знакомы даже заочно. Веских причин у атабека, чтобы доверять христианскому императору не было, а вступать с ним в сомнительный союз – тем более.
Как бы то ни было, но Татикий поверил князю Таранто и в одночасье ретировался из расположения крестоносцев, добравшись благополучно по морю до побережья Кипра. Как только стало известно, что императорский представитель уехал при самых подозрительных и «мутных» обстоятельствах, Боэмунд без всякого зазрения совести объявил Татикия предателем.
Для чего же вообще и с какой целью предводитель итальянских норманнов затеял столь сложную комбинацию? На это вопрос ответ даёт сама Анна Комнина: «Боэмунд не хотел отдавать город Татикию во исполнение клятвы императору, он сам домогался Антиохии, а узнав об агарянах, задумал дурную думу: волей или неволей принудить Татикия отступить от города»[6].
Косвенным подтверждением правоты слов византийской принцессы служат последующие события. Едва византийские контингенты следом за Татикием покинули окрестности Антиохии, как на первом же военном совещании Боэмунд Тарентский буквально шокировал своих соратников заявлением о том, что он намеревается в ближайшее время удалиться от стен осажденного города.
Мотивацию своего решения князь Таранто объяснил следующими словами: «Я пришёл к стенам Антиохии по зову сердца, повинуясь долгу христианина и рыцарской чести. Однако мои воины и лошади ежедневно погибают напрасно. Я не настолько богат, чтобы и далее разоряться, оплачивая скудное пропитание для своих людей…»[7]
Впрочем, практически тут же Боэмунд прозрачно намекнул, что готов остаться и продолжить участие в осаде Антиохии, если предводители похода дадут ему гарантии того, что в будущем после падения твердыни, он – князь Таранто станет новым наместником города, освобожденного от верховной власти мусульман.
Боэмунд выстроил свою «закулисную» игру слишком прямолинейно, а стратегия его непрямых действий была столь очевидна, предсказуема и легко читаема, что прочие графы и герцоги без труда разгадали замысел предводителя итальянских норманнов. Потаенные алчные и честолюбиво-амбициозные намерения Боэмунда были понятны даже рядовым участникам осады.
Раймунд Ажильский в своей «Истории франков, захвативших Иерусалим» без указания каких-либо смягчающих обстоятельств и привычной куртуазности летописания прямо указал истинные мотивы, которыми руководствовался Боэмунд Тарентский, плетя паутину своих интриг: «Впоследствии мы узнали, что он делал всё это по честолюбию, которое заставляло его страстно домогаться звания князя города Антиохии»[8].
Никто из предводителей объединенных крестоносных сил не дал никаких гарантий относительно первоочередного права владения Антиохией дерзкому стяжателю, прибегнувшему к недостойному шантажу в период суровых испытаний, всеобщей нужды и всевозможных лишений. Окончательное решение вопроса о статусе Антиохии и её будущем наместнике было резонно отложено до лучших времён. Во всяком случае, до того момента, когда город капитулирует или падёт к ногам европейцев после штурма.
Боэмунду Тарентскому не удалось выполнить намеченную им «программу максимум». Зато вполне была реализована «программа минимум». Князь Таранто своими речами убедил союзников по вере и оружию в том, что отныне (после постыдного и вероломного бегства – де-факто предательства Татикия) лидеры крестоносцев более не обязаны соблюдать клятву, принесенную ими базилевсу.
Иными словами, раз Алексей I Комнин более не присылает обещанные им продовольствие, фураж, стройматериалы, коней и людей, а доверенное его лицо – презренный грек Татикий позорно дезертировал, то благороднейшим и прославленным сеньорам нет никакого смысла соблюдать условия клятвы данной в Константинополе, а затем подтвержденной под стенами Никеи.
Ход мыслей князя Таранто пришёлся по душе герцогам и графам. Упомянутые клятвы с самого начала тяготили и угнетали западноевропейских вожаков-аристократов. Раз император византийский не держит своё слово и не исполняет взятые на себя обязательства, то благороднейшим лордам можно на вполне законных основаниях считать клятву не действительной.
Аннулирование этой клятвы открывало широчайшие возможности перед предводителями похода, которые по степени своего честолюбия, алчности, коварства и беспринципности немногим уступали Боэмунду. Каждый из могущественных феодалов Западной Европы и Италии мог рассчитывать, что в будущем (при удачном стечении обстоятельств) он сможет обосноваться на просторах Малой Азии, Ближнего Востока или Палестины, став единоличным и самостоятельным правителем отдельно взятого города или целой области.
Первым, кто приступил к реализации подобного рода замыслов, оказался Балдуин Булоньский (Бульонский) – бывший граф Вердена и нынешний «сеньор Тарса». Имея под рукой всего 200 конных рыцарей и всадников, а также две сотни пехотинцев, он в начале февраля направился в далёкую, но очень богатую Эдессу (современный турецкий город Шанлыурфа).
Младший брат Готфрида IV Бульонского действовал отнюдь не спонтанно, повинуясь безрассудному авантюрному порыву. После того, как осенью прошлого года Балдуин очистил от сельджуков Тарс, предводители армянской диаспоры и правящей верхушки многих городов, лежавших к северо-востоку от Антиохии, увидели в европейском полководце того самого харизматичного христианского предводителя, который может избавить древние армянские города от верховной власти мусульманских наместников.
Балдуин Булоньский отлично понимал, насколько ненадёжным является его титул «сеньора Тарса» (византийцы вообще не признавали это титулование). Он также отдавал себе полный отчёт в том, что ни в Антиохии, ни тем более в Палестине ему ничего не светит в плане обретения персонального графства или наместничества в отдельно взятом городе. Откликнувшись на зов армянских христиан, Балдуин шёл не столько спасать единоверцев от гнёта сарацин, сколько добывать себе личное независимое и наследное владение. О том, чем закончилась экспедиция Балдуина Булоньского, будет рассказано в следующих публикациях.
Своих соратников по оружию и общей благородной миссии Балдуин оставил под стенами Антиохии в самом плачевном, если не сказать критически-безвыходном положении. Раскрывая подробности и детали общей ситуации, в которой оказались крестоносцы в первой декаде февраля 1098 года, анонимный автор хроники «Деяния франков» ведёт свой рассказ пессимистично и почти обречённо:
«Таким вот образом впали мы в большую нужду, поскольку турки отовсюду сдерживали нас так, что никто из наших не осмеливался выходить из лагеря. Они теснили нас с одной стороны, и голод мучил нас с другой. Мы нуждались в помощи и поддержке. Простой и беднейший народ бежал на Кипр, в Романию[9] и в горы. К морю идти мы в любом случае не осмеливались ввиду угрозы со стороны турецких подонков. Все пути были для нас закрыты…»[10]
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...
ПРИМЕЧАНИЯ:
[1] - История Средних веков. Крестовые походы (1096-1291 гг.) / Сост. Стасюлевич М. М. – СПб: «ООО Издательство "Полигон"»; – М.: ООО «Издательство "АСТ"», 2001. С. 156.
[2] - коренные жители Малой Азии и Ближнего Востока (в том числе византийцы и армяне) во время Первого крестового похода называли всех европейских паломников франками. По аналогии, в свою очередь, крестоносцы первой волны сельджуков, арабов и прочих мусульман именовали сарацинами.
[3] - Эсбридж Т. Крестовые походы. Войны Средневековья за Святую землю / Пер. с англ. Л. А. Игоревского. – М.: ЗАО «Центрполиграф», 2013. С. 72.
[4] - Фульхерий Шартрский. Иерусалимская история / Перевод с латинского, вступительная статья и примечания А. Н. Слезкина. – СПб.: Евразия, 2020. С. 70.
[5] - литания – христианская молитва в форме распева. Обычно литания состоит из многократно повторяющихся коротких молельных воззваний. Чаще всего литании обращаются к Иисусу Христу, Деве Марии, или наиболее почитаемым святым. В подавляющем большинстве своём литании – это богослужебная практика католической церкви. В Православной церкви вместо литании практикуется крестный ход.
[6] - Анна Комнина. Алексиада / Вступительная статья, перевод, комментарий Я. Н. Любарского. – СПб.: Алетейя, 1996. С. 300-301.
[7] - Крей О. Первый крестовый поход. Сражения и осады, правители, паломники и вилланы, святые места в свидетельствах очевидцев и участников / Пер. с англ. В. С. Мухина. – М.: ЗАО «Центрполиграф», 2020. С. 178.
[8] - История Средних веков. Крестовые походы (1096-1291 гг.) / Сост. Стасюлевич М. М. – СПб: «ООО Издательство "Полигон"»; – М.: ООО «Издательство "АСТ"», 2001. С. 156.
[9] - византийские владения в западной части Малой Азии.
[10] - «Деяния франков и прочих иерусалимцев». Перевод на русский язык и комментарий: учебно-методическое пособие / Т. Г. Мякин, Г. Г. Пиков, В. Л. Портных. Новосибирский государственный университет. – Новосибирск, 2010. С. 171-172.
В данной публикации использованы ссылки на произведения отечественных и зарубежных авторов, имеющих заслуженный авторитет, широкое общественное и научное признание, таких как:
Стасюлевич Михаил Матвеевич (1826-1911) – русский историк и публицист, экстраординарный профессор всеобщей истории Санкт-Петербургского университета. Основные темы исторических работ Стасюлевича – Древняя Греция и Западная Европа в эпоху Средневековья. В 1863-1865 годах Михаил Матвеевич издал трёхтомный фундаментальный труд «История средних веков, в её источниках и современных писателях».
Анна Комнина (1083-1153) – византийская принцесса, старшая дочь императора Алексея I Комнина. Первая в мире женщина-историк. Автор «Алексиады» (1148) – важнейшего памятника исторической литературы Византии. «Алексиада» является одним из наиболее известных и ценных источников по истории Первого Крестового похода.
Томас Скотт Эсбридж (род. 1969) – доктор истории Лондонского университета королевы Марии. Является автором двух десятков документальных книг по эпохе Крестовых походов, Средневековой Англии и Франции. Эсбридж написал сценарий для документального трехсерийного сериала BBC Two о Крестовых походах.
Фульхерий Шартрский (1058-1127) – французский священник и известный хронист. Автор сочинения «Иерусалимская история» (лат. Historia Hierosolymitana) – одного из наиболее ценных и достоверных трудов, описывающих события Первого крестового похода и раннюю историю Иерусалимского королевства. Над «Иерусалимской историей» Фульхерий трудился более четверти века – с 1101 по 1127 гг., используя ценнейшие и ныне утраченные первоисточники из Иерусалимской библиотеки. События хроники охватывают события с Клермонского собора (1095) до вспышки чумы, охватившей Иерусалимское королевство в 1127 году.
Огаст Крей – пока ещё малоизвестный широкой аудитории американский профессор истории, медиевист и автор книги «Первый крестовый поход. Сражения и осады, правители, паломники и вилланы, святые места в свидетельствах очевидцев и участников». В ней профессор собрал, систематизировал, обобщил и аккуратно расставил в хронологическом порядке самые разные документальные свидетельства непосредственных участников и современников Первого крестового похода.
ПОЛНОСТЬЮ ЦИКЛ ПУБЛИКАЦИЙ «Хроники Первого крестового похода» МОЖНО ПРОЧЕСТЬ, ПЕРЕЙДЯ ПО ЭТИМ ССЫЛКАМ:
Часть 1-я. Маршрут построен: от мест родных до Константинополя
Часть 2-я. Особенности дипломатии Алексея I Комнина
Часть 3-я. Вторжение во владения румского султана
Часть 4-я. Первые стычки, первые битвы
Часть 7-я. Очень трудный отрезок пути
Часть 8-я. Киликийское яблоко раздора
Часть 9-я. Почти неприступная твердыня
Часть 10-я. Начало Антиохийской эпопеи
Часть 11-я. Суровые реалии стратегии измора
Часть 12-я. Осада продолжается вопреки грядущей катастрофе
Часть 13-я. Роли поменялись: дела осаждённых всё хуже и хуже
Часть 14-я. Долгожданное падение Антиохии
Часть 15-я. Антиохийская эпопея возобновляется: страдания и горести войска Христова
Часть 16-я. Антиохийская эпопея продолжается: страсти вокруг «Копья Судьбы»
Часть 17-я. Кульминация «Антиохийского сидения» близка и неотвратима
Часть 18-я. Невероятный финал Антиохийской саги
Часть 19-я. Затянувшаяся пауза или проверка пилигримов на прочность продолжается
Часть 20-я. Вперёд – к заветному Иерусалиму!
Часть 21-я. Дежавю или очередная грандиозная осада без шансов на успех
Часть 23-я. Vae victis или Судный день для жителей «Святого города»
Часть 24-я. Окончательное решение иерусалимского вопроса
Все изображения, использованные в данной публикации, взяты из открытых источников Яндекс картинки https://yandex.ru/images/ и принадлежат их авторам. Все ссылки, выделенные синим курсивом, кликабельны.
Всем, кто полностью прочитал публикацию, большое спасибо! Отдельная благодарность всем, кто оценил материал, изложенный автором! Если Вы хотите высказать свою точку зрения, дополнить или опровергнуть представленную информацию, воспользуйтесь комментариями. Автор также выражает искреннюю признательность всем, кто своими дополнениями, комментариями, информативными сообщениями, конструктивными уточнениями, замечаниями и поправками способствует улучшению качества и исторической достоверности публикаций.
Если Вам понравилась публикация, и Вы интересуетесь данной тематикой, а также увлекаетесь всем, что связано с военной историей, то подписывайтесь на мой канал! Всем удачи, здоровья и отличного настроения!
ДЛЯ ПРОСМОТРА ПЕРЕЧНЯ ВСЕХ ПУБЛИКАЦИЙ КАНАЛА И БЫСТРОГО ПОИСКА ИНТЕРЕСУЮЩЕЙ ВАС ИНФОРМАЦИИ УДОБНЕЕ ВСЕГО ВОСПОЛЬЗОВАТЬСЯ ПУТЕВОДИТЕЛЕМ-НАВИГАТОРОМ (ПРОСТО НАЖМИТЕ НА ЭТУ ССЫЛКУ)