Продолжение. Предыдущую публикацию можно прочесть ЗДЕСЬ
Одержав триумфальную победу над объединённым исламским воинством Кербоги, крестоносцы поставили окончательную и увесистую точку в Антиохийской кампании, которая затянулась на восемь месяцев и одну неделю. Первые дни латиняне, пребывавшие в радостной эйфории, занимались подсчётами, сортировкой и переносом в городские склады и закрома многочисленных трофеев, захваченных во вражеских лагерях и главном стане атабека Мосула.
Пилигримам достались сотни телег с продовольствием и фуражом, запасы оружия, одежда, дорогие ткани и восточные ковры, мешки с экзотическими и практически неизвестными ранее специями и приправами, позолоченная и серебряная посуда, палатки и шатры, конская сбруя и упряжь, сёдла, предметы роскоши. Наиболее ценной и крайне важной добычей оказались сотни лошадей, мулов, верблюдов, волов, а также стада домашнего скота и овечьи отары.
Практически все европейские хронисты сообщают о том, что захваченной у разгромленных мусульман провизии крестоносцам хватило для полноценного утоления голода. Теперь у участников похода вновь была кавалерия, вьючные животные и тягловый скот, а также достаточное количество повозок, телег и прочих транспортных средств. Во многих первоисточниках встречаются упоминания о том, что буквально все паломники, принявшие участие в дележе трофеев и добычи, стали в одночасье гораздо богаче, чем они были в самом начале похода.
После того, как всё захваченное у бежавшего противника добро было поделено, а общие стратегические запасы продовольствия, фуража, оружия, экипировки и военного снаряжения убраны в кладовые, предводители крестоносного воинства занялись решением другого – ещё более насущного вопроса. Благородным герцогам и графам предстояло определить дальнейший статус Антиохии.
Боэмунд Тарентский на правах недавнего главнокомандующего объединенными христианскими силами сразу же предъявил свои претензии на то, чтобы стать наместником города. С формальной точки зрения князь Таранто был прав. Именно благодаря ему Антиохию удалось захватить практически без потерь буквально за два дня до прихода армии Кербоги. Во всех предыдущих битвах и осадах сицилийские норманны играли если не решающую, то одну из ключевых ролей в итоговых победах и успехах крестоносцев.
Решительно против передачи Антиохии в наместничество Боэмунду выступил только Раймунд IV Тулузский. Граф Тулузы и Прованса настаивал на том, что для продолжения паломничества и будущего захвата Иерусалима без военной помощи Алексея I Комнина обойтись невозможно. Если сейчас передать Антиохию в управление Боэмунду Тарентскому, то базилевс, безусловно, откажет в какой-либо помощи и поддержке крестоносцам, раз они нарушили клятву, принесенную ему в Константинополе.
В доводах Раймунда IV звучали здравый смысл и вполне определенная логика. Однако император византийский был далеко, и не слишком-то он старался в плане оказания помощи, когда паломники голодали, находясь в роли осаждающих, и когда сами оказались осажденными. Кроме того, идти на Иерусалим можно было только в том случае, если Антиохия будет находиться в руках надёжного военачальника и толкового администратора. Вот почему все остальные предводители похода хранили задумчивое молчание, не отвечая на притязания Боэмунда окончательным «Да», но и не говоря категоричное «Нет».
Спор о судьбе Антиохии быстро и необратимо превратил Раймунда IV Тулузского и князя Таранто в непримиримых и злостных врагов. Дело едва не дошло до прямого столкновения между отрядами южных франков и сицилийских норманнов. Только благодаря вмешательству Адемара Монтейльского дело не завершилось взаимным кровопролитием.
В конце концов, лидеры воинства Христова пришли к компромиссу. Дальнейший поход к святыням иерусалимским был отложен до начала ноября текущего 1098 года. Лето выдалось неимоверно жарким и засушливым, а потому идти через каменистые и песчаные пустыни крестоносцы решили только с приходом прохладной осени.
Чтобы прояснить позицию Алексея I Комнина, а также ненавязчиво, но настойчиво побудить его к исполнению обещаний по части регулярного снабжения паломников и посыла для их усиления византийских воинских контингентов, в Константинополь отправились в качестве посланников Гуго Капетинг и Бодуэн II де Эно, граф Геннегау.
Уже почти в самом конце пути – близ Никеи посольская миссия подверглась нападению сельджуков. Граф Вермандуа с несколькими десятками воинов сумел отбиться и вырваться из засады. Судьба Бодуэна II де Эно оказалась менее счастливой. По наиболее распространенной версии он был убит в схватке, ряд некоторых современных авторов допускают вероятность того, что он мог оказаться в плену.
Что касается Гуго Капетинга, то возложенные на него дипломатические обязанности он не выполнил. Доподлинно известно, что младший брат французского короля Филиппа I получил аудиенцию у Алексея I Комнина. Предмет их приватного разговора, а также достигнутые договоренности (если таковые имели место быть) навсегда остались тайной для историков.
В Константинополе граф Вермандуа пробыл недолго, отправившись прямиком от берегов Босфора в родную Францию. В одних первоисточниках говорится, что Гуго Великий поступил подобным образом из-за стыда. Дескать, миссия его не увенчалась успехом, и он, боясь позора, насмешек и порицаний со стороны соратников, предпочёл удалиться домой. Другие хронисты объясняют возвращение Гуго Капетинга во Францию тем, что он сильно соскучился по своей семье и родным краям.
Какими бы мотивами ни руководствовался граф Вермандуа, но он поступил крайне неблагородно по отношению к своим союзникам, не известив их о своём решении прервать поход, а главное – так и не сообщив, чем завершились его переговоры с византийским императором. После ухода Гуго Капетинга и гибели Бодуэна II де Эно крестоносное воинство лишилось ещё двух влиятельных аристократов, а также рыцарей и воинов их сопровождавших.
Тем временем, Боэмунд, ожидая официального ответа от Алексея I Комнина, вёл себя так, словно он уже стал наместником Антиохии. Воины князя Таранто заняли и единолично контролировали большинство сторожевых башен, а также стратегически важные участки внешних крепостных стен, главные городские ворота и бывшую резиденцию эмира Ягисияна. На всех этих объектах, фортификационных сооружениях и высших точках зданий красовались флаги Боэмунда.
Едва в гавань Святого Симеона прибыли генуэзские корабли, как предводитель сицилийских норманнов выдал пронырливым и вездесущим итальянским морским торговцам специальную грамоту. Она позволяла генуэзским купцам вести на льготных условиях торговлю во всех азиатских и ближневосточных землях и городах, уже завоеванных крестоносцами, а также на тех территориях, которые ещё только предстояло отвоевать у мусульман. Подобный ход помог Боэмунду Тарентскому заручиться поддержкой Генуи и союзных ей итальянских портовых городов.
Покуда остальные предводители похода отдыхали, пережидая знойную жару в тени антиохийских садов, Раймунд IV Тулузский проводил рекогносцировку дальних окрестностей. 20 июля 1098 года один из его вассалов – отважный рыцарь Раймунд Пиле, предприняв внезапное нападение, захватил сирийский город Тель-Маннас.
Развивая успех, дворянин из Лимузена[1] неожиданно появился с небольшим отрядом всадников у крепости Маарра (современный сирийский город Мааррет-эн-Нууман). Однако навстречу французским крестоносцам выступило многочисленное войско, которое возглавлял Фахр аль-Мульк Рыдван – самозваный сирийский султан. Не имея возможности сражаться на равных, Раймунд Пиле укрылся в Тель-Маннасе. Рыдван попытался выбить оттуда латинян, но безуспешно.
В конце июля жителей Антиохии и крестоносцев поразила эпидемия. Судя по обрывочным описаниям хронистов, в городе свирепствовал брюшной тиф, источником которого стала заболоченная вода Оронта. Ежедневно заразная инфекция приковывала к постели десятки людей, многие из которых в последствие умирали.
Самой известной жертвой эпидемии стал папский легат Адемар Монтейльский (Аймар де Монтейль). Он скончался 1 августа. Для воинства Христова это была по истине невосполнимая утрата. Епископ Ле Пюи был не только прирождённым религиозным предводителем и идейным вдохновителем Первого крестового похода.
Он неоднократно показал себя отважным и неустрашимым воином, талантливым организатором, умелым оратором, опытным и удачливым военачальником, который внёс решающий вклад в победу при Дорилее и у стен Антиохии. Адемар Монтейльский в самые трудные минуты, кризисные моменты, затяжные периоды страданий и невзгод умел найти нужные слова, чтобы одобрить защитников Святой Земли.
Наравне с простыми паломниками он стойко и безропотно переносил многочисленные тяготы и лишения, выпавшие на долю пилигримов. Папский легат был тем самым важным и незаменимым связующим звеном между строптивыми, обидчивыми, амбициозными, честолюбивыми графами и герцогами, выполняя функцию миротворца. В том, что с самого начала похода и вплоть до триумфального завершения Антиохийской эпопеи крестоносное воинство сохраняло свой единство, а также узы боевого братства и взаимовыручки, огромная заслуга принадлежала именно епископу Ле Пюи.
Спасаясь от стремительно распространявшейся заразы, оставшиеся предводители латинян до глубокой осени разбрелись в разные стороны. Готфрид IV Бульонский посетил владения младшего брата – Балдуина, принявшего титул князя Эдесского. «Братья-бульоны» договорились о том, что герцог Нижней Лотарингии отправится на завоевание Палестины и захват Иерусалима, чтобы в дальнейшем иметь все права на участие в дележе освобожденной Святой Земли. Балдуину в это время надлежало активно расширять свои владения. В идеале князю Эдесскому очень хотелось объединить свои нынешние земли с владениями Киликийского армянского царства.
Роберт III Нормандский практически без боя овладел Лаодикеей Сирийской (современный сирийский портовый город Латакия). Местные жители первоначально охотно согласились на то, чтобы их наместником вместо часто меняющихся корыстных эмиров и атабеков был герцог Нормандии. Однако Роберт, носивший забавное прозвище – «Короткие чулки», оказался ещё более деспотичным и алчным правителем, чем прежние сирийские градоначальники.
В Латакии едва не разразилось всеобщее восстание. Местные жители, до крайности возмущенные стяжательством и авторитарным стилем правления Роберта III, готовились повсеместно взяться за оружие. Нормандский герцог предпочёл поскорее покинуть враждебный город, опасаясь, что его немногочисленное войско перебьют на узких улочках. По взаимной договоренности всех заинтересованных сторон в Латакии разместился гарнизон, который прислал Евмафий Филокал – дука (наместник) Кипра, опытный военачальник и преданный вассал Алексея I Комнина.
В первую декаду ноября, когда эпидемия явно пошла на спад, предводители крестоносного воинства вновь собрались в Антиохии. Состоялось несколько совещаний и военных советов, на которых обсуждались дальнейшие совместные планы и мероприятия. Поход на Иерусалим был отложен в связи с тем, что до сих пор не было никакой информации из Константинополя. До сих пор оставалось неизвестно, будет ли в дальнейшем базилевс оказывать какую-либо помощь латинянам, а также примет ли участие византийское войско в штурме Иерусалима и освобождении Святой Земли.
Лидеры католического воинства приняли решение написать римскому папе подробное письмо, обстоятельно изложив все события, что произошли с момента очищения от сельджуков Киликии до текущего момента. Герцоги и графы настоятельно просили Урбана II прислать им нового легата, а также дать совет относительно того, как следует поступить крестоносцам в ближайшем будущем.
Пока гонец вёз письмо в далёкий Рим, паломники в который раз столкнулись с самой главной и трудноразрешимой проблемой, преследовавшей их на протяжении практически всего похода. В преддверии наступления зимы неожиданно выяснилось, что имевшиеся запасы продовольствия стремительно подошли к концу. Над Антиохией, её многострадальным местным населением и пришлыми европейцами вновь нависла угроза голода.
Рядовые участники похода уже давно роптали вслух, что пора, наконец-то, покинуть Антиохию, ставшей огромной братской могилой для тысяч христиан. Паломники недоумевали, зачем так долго и без веской причины задерживаться у берегов Оронта, когда конечная цель паломничества – Иерусалим. Чтобы пресечь всевозрастающее недовольство и возмущение, а также решить продовольственную проблему, предводители крестоносцев приняли решение захватить два богатых и крупных близлежащих сирийских города – Эль-Бару и Маарру.
23 ноября Раймунд IV Тулузский и Роберт II, граф Фландрии, совместными усилиями захватили Эль-Бару. Маарра оказалась куда более мощной и надёжно защищенной, а потому взять этот город сходу не удалось. Граф Тулузы и Прованса 27 ноября приступил к осаде. Опасаясь, что предводитель южных франков распространит свою власть на все близлежащие к Антиохии сирийские города, Боэмунд Тарентский также поспешил со своим войском под стены Маарры.
Осада продолжалась две недели. Сирийский гарнизон отчаянно сопротивлялся, отбивая приступы и штурмы. Войско Раймунда IV использовало баллисты, метавшие на внешние стены и внутрь города зажигательные снаряды, пропитанные «греческим огнём» – специальной горючей жидкостью, которую иногда называют средневековым напалмом. Только при помощи передвижной осадной башни крестоносцам удалось 12 декабря ворваться в осажденную твердыню.
Как обычно бывает в подобных случаях, чем упорнее защитники города оказывали сопротивление, тем более беспощадной и жестокой была резня, которую учинили захватчики. Вот какие подробности о расправе над местными жителями Маарры сообщает анонимный автор «Деяния франков»:
«С окончанием дня они [латиняне] стали убивать всех сарацин, мужчин или женщин, где бы их ни находили. В городе не было такого угла, где бы ни лежали трупы сарацин, и невозможно было пройти по улицам города, не наступая по телам сарацин. Боэмунд захватил тех, кому ранее приказал отправиться во дворец и отобрал у них все, что у них было, а именно золото, серебро и другие драгоценности. Из прочих одних он казнил, других приказал увести для продажи в Антиохию»[2].
Арабский историк Ибн аль-Асир сообщает, что грабежи и убийства в Маарре продолжались без остановок на протяжении трёх суток. За это время по подсчётам сирийского летописца крестоносцы убили 100 000 мусульман, захватив множество пленных[3]. Разумеется, эти цифры многократно завышены, но тот факт, что убийства и расправа над местным населением имела массовый характер, сомнению не подлежит.
Раймунд Ажильский рассказывает в своей хронике о том, что мусульман, прятавшихся в окрестных пещерах, земляных подполах и погребах, латиняне выкуривали при помощи огня и дыма, добавляя в костры серу. Каждого жителя Маарры, заподозренного в утаивании ценностей или еды, нещадно пытали и истязали.
Зная о том, какая участь их ожидает, мусульмане предпочитали самоубийство плену и пыткам, добровольно прыгая в глубокие колодцы и цистерны с водой, а также сбрасываясь с крыш домов и минаретов мечетей. Провизии, ценой добычи и трофеев было захвачено совсем не много. Тела убитых местных жителей бросили в близлежащие болота. Трупов было столько много, что по ним можно было ходить, как по мосту, не опасаясь увязнуть в трясине[4].
Разграбив дочиста Маарру и Эль-Бару, заклятые враги-конкуренты – Раймунд IV Тулузский и Боэмунд Тарентский возобновили свой конфликт. Теперь они не только продолжали спорить о статусе Антиохии, но и выясняли, кто имеет больше прав на то, чтобы владеть захваченными сирийскими городами. И вновь дело едва-едва не дошло до открытого вооруженного столкновения.
Пока граф Тулузы и Прованса выяснял отношения с князем Таранто, в Маарре начался жестокий голод. На этот раз положение с провизией оказалось настолько катастрофическим, что повсеместное распространение получил каннибализм. Сразу три наиболее авторитетных хрониста (все они были непосредственными участниками тех драматических событий) в своих трудах приводят шокирующие, нелицеприятные и просто омерзительные подробности голода, разразившегося в стане крестоносцев в конце декабря 1098 года.
Читателям, обладающим ярким воображением, чрезмерной впечатлительностью, повышенным чувством брезгливости, а также не переносящим и отвергающим любые проявления жестокости, следующие четыре абзаца читать настоятельно не рекомендуется.
Фульхерий Шартрский, прежде всегда старавшийся обходить стороной подобные негативные моменты и изнаночную сторону войны, на этот раз со всей прямотой и откровенностью приводит следующий комментарий: «Мне даже страшно поведать о том, как многие из них, вконец измученные разразившейся нуждой, отрубали от ягодиц убитых сарацин куски мяса, готовили и грызли их, пожирая жадными ртами едва прожаренную плоть»[5].
Неизвестный автор хроники «Деяния франков и прочих иерусалимцев» на страницах своего повествования рассказывает о том, как крестоносцы вспарывали животы убитых мусульман в надежде обнаружить в их чреве проглоченные золотые монеты. Когда начался голод, то плоть убиенных арабов использовалась латинянами для приготовления пищи[6].
Рауль Канский – хронист, находившийся при отряде Боэмунда Тарентского, поведал с шокирующей откровенностью о том, что оголодавшие крестоносцы не гнушались самых варварских методов каннибализма: «Некоторые из переживших голод, говорили, что им, лишенным всякой пищи, приходилось варить взрослых мусульман в котлах, а детей насаживать на вертела и зажаривать»[7].
Самые омерзительные и отвратительные подробности содержатся в хронике «История франков, завоевавших Иерусалим», принадлежащей перу Раймунда Ажильского: «Тем временем в войске [латинян]разразился такой голод, что люди поедали разлагавшиеся тела сарацин, что были выброшены в болота более двух недель назад»[8].
Как бы это кощунственно не звучало, но именно голод с повсеместными и вопиющими, отвратными и шокирующими проявлениями каннибализма и поедания мёртвой человеческой плоти послужил отправной точкой для продолжения похода. Рядовые пилигримы окончательно устали от склок и разборок высокородных аристократов, деливших между собой Антиохию – изрядно надоевшую и опостылевшую многим простым паломникам, а также сирийские города, в которых процветали голод и поедание мертвечины.
12 января 1099 года толпы простолюдинов, воинов-крестоносцев, женщин, ополченцев, а также несколько рыцарей и дворян устремились к крепостным стенам Маарры. При помощи заступов, молотов, мотыг, ломов, кольев и простых дубин они принялись неистово и энергично крушить сразу несколько участков стены.
Логика возмущенных масс была проста: нужно срочно разломать внешние фортификационные сооружения проклятого города, чтобы лишить его какой-либо защиты. Может, тогда Раймунд IV Тулузский и Боэмунд Тарентский, наконец, перестанут собачиться между собой, прекратив постыдный делёж нечестивых сарацинские земель и крепостей. Когда Маарра потеряет всякую ценность, то свара главных лидеров похода завершится, и тогда, возможно, они вспомнят, что главная цель истинных христиан, бесцельно томящихся в Антиохии и близлежащих городах – это святой город Иерусалим.
На Раймунда IV акция всеобщего возмущения и протеста возымела самое положительное действие. На следующий же день – 13 января он объявил, что навсегда покидает Маарру ради продолжения своей священной миссии – освобождения от сарацинского ига Земли Обетованной и главных святынь иерусалимских.
В знак своего раскаяния и искреннего покаяния за чрезмерную гордыню, алчность, стяжательство и честолюбивые амбиции, граф Прованса Тулузы вышел из города босым, одетым в рубаху из грубой ткани, как и подобало кающемуся грешнику.Рядовые участники похода с ликованием и восторгом приветствовали искреннее и своевременное покаяние Раймунда IV Тулузского, а также его твёрдое намерение продолжить путь к Иерусалиму.
Что касается Маарры, то её внешние стены были чуть позже основательно разрушены, а затем срыты вовсе. Также разрушению подверглись мечети и каменные жилища местных богачей. Все деревянные постройки и элементы сооружений были подожжены. После этого повсеместного и масштабного акта разрушения и предания огню Маарра длительное время пребывала в полном упадке, навсегда утратив своё прежнее величие, процветание и могущество.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...
ПРИМЕЧАНИЯ:
[1] - исторический регион на юго-востоке современной Франции.
[2] - «Деяния франков и прочих иерусалимцев». Перевод на русский язык и комментарий: учебно-методическое пособие / Т. Г. Мякин, Г. Г. Пиков, В. Л. Портных. Новосибирский государственный университет. – Новосибирск, 2010. С. 197.
[3] - Заборов М. А. История крестовых походов в документах и материалах. – М.: Высшая школа, 1977. С. 127.
[4] - Крей О. Первый крестовый поход. Сражения и осады, правители, паломники и вилланы, святые места в свидетельствах очевидцев и участников / Пер. с англ. В. С. Мухина. – М.: ЗАО «Центрполиграф», 2020. С. 264.
[5] - Фульхерий Шартрский. Иерусалимская история / Перевод с латинского, вступительная статья и примечания А. Н. Слезкина. – СПб.: Евразия, 2020. С. 84.
[6] - «Деяния франков и прочих иерусалимцев». Перевод на русский язык и комментарий: учебно-методическое пособие / Т. Г. Мякин, Г. Г. Пиков, В. Л. Портных. Новосибирский государственный университет. – Новосибирск, 2010. С. 197.
[7] - Rubenstein J. Cannibals and Crusaders // French Historical Studies. – Vol. 31/4, 2008. Р. 535-536.
[8] - Крей О. Первый крестовый поход. Сражения и осады, правители, паломники и вилланы, святые места в свидетельствах очевидцев и участников / Пер. с англ. В. С. Мухина. – М.: ЗАО «Центрполиграф», 2020. С. 266.
В данной публикации использованы ссылки на произведения отечественных и зарубежных авторов, имеющих заслуженный авторитет, широкое общественное и научное признание, таких как:
Заборов Михаил Абрамович (1920-1987), советский историк-медиевист, доктор исторических наук, профессор, популяризатор исторических знаний. Известен как автор более трехсот печатных работ и крупнейший отечественный специалист по эпохе Крестовых походов. Михаил Абрамович на протяжении всей своей научной деятельности занимался вопросами, связанными с историей Крестовых походов, по праву став ещё при жизни крупнейшим советским специалистом в данной области.
М. А. Заборов является автором 365 печатных работ, в том числе 14 книг. Он также активно занимался переводами источников, написанием рецензий и исторических обзоров. Известен как автор глав по истории Крестовых походов и в нескольких изданиях учебников и учебных пособий по истории Средних веков для ВУЗов.
Огаст Крей – пока ещё малоизвестный широкой аудитории американский профессор истории, медиевист и автор книги «Первый крестовый поход. Сражения и осады, правители, паломники и вилланы, святые места в свидетельствах очевидцев и участников». В ней профессор собрал, систематизировал, обобщил и аккуратно расставил в хронологическом порядке самые разные документальные свидетельства непосредственных участников и современников Первого крестового похода.
Фульхерий Шартрский (1058-1127) – французский священник и известный хронист. Автор сочинения «Иерусалимская история» (лат. Historia Hierosolymitana) – одного из наиболее ценных и достоверных трудов, описывающих события Первого крестового похода и раннюю историю Иерусалимского королевства. Над «Иерусалимской историей» Фульхерий трудился более четверти века – с 1101 по 1127 гг., используя ценнейшие и ныне утраченные первоисточники из Иерусалимской библиотеки. События хроники охватывают события с Клермонского собора (1095) до вспышки чумы, охватившей Иерусалимское королевство в 1127 году.
ПОЛНОСТЬЮ ЦИКЛ ПУБЛИКАЦИЙ «Хроники Первого крестового похода» МОЖНО ПРОЧЕСТЬ, ПЕРЕЙДЯ ПО ЭТИМ ССЫЛКАМ:
Часть 1-я. Маршрут построен: от мест родных до Константинополя
Часть 2-я. Особенности дипломатии Алексея I Комнина
Часть 3-я. Вторжение во владения румского султана
Часть 4-я. Первые стычки, первые битвы
Часть 7-я. Очень трудный отрезок пути
Часть 8-я. Киликийское яблоко раздора
Часть 9-я. Почти неприступная твердыня
Часть 10-я. Начало Антиохийской эпопеи
Часть 11-я. Суровые реалии стратегии измора
Часть 12-я. Осада продолжается вопреки грядущей катастрофе
Часть 13-я. Роли поменялись: дела осаждённых всё хуже и хуже
Часть 14-я. Долгожданное падение Антиохии
Часть 15-я. Антиохийская эпопея возобновляется: страдания и горести войска Христова
Часть 16-я. Антиохийская эпопея продолжается: страсти вокруг «Копья Судьбы»
Часть 17-я. Кульминация «Антиохийского сидения» близка и неотвратима
Часть 18-я. Невероятный финал Антиохийской саги
Часть 19-я. Затянувшаяся пауза или проверка пилигримов на прочность продолжается
Часть 20-я. Вперёд – к заветному Иерусалиму!
Часть 21-я. Дежавю или очередная грандиозная осада без шансов на успех
Часть 23-я. Vae victis или Судный день для жителей «Святого города»
Часть 24-я. Окончательное решение иерусалимского вопроса
Все изображения, использованные в данной публикации, взяты из открытых источников Яндекс картинки https://yandex.ru/images/ и принадлежат их авторам. Все ссылки, выделенные синим курсивом, кликабельны.
Всем, кто полностью прочитал публикацию, большое спасибо! Отдельная благодарность всем, кто оценил материал, изложенный автором! Если Вы хотите высказать свою точку зрения, дополнить или опровергнуть представленную информацию, воспользуйтесь комментариями. Автор также выражает искреннюю признательность всем, кто своими дополнениями, комментариями, информативными сообщениями, конструктивными уточнениями, замечаниями и поправками способствует улучшению качества и исторической достоверности публикаций.
Если Вам понравилась публикация, и Вы интересуетесь данной тематикой, а также увлекаетесь всем, что связано с военной историей, то подписывайтесь на мой канал! Всем удачи, здоровья и отличного настроения!
ДЛЯ ПРОСМОТРА ПЕРЕЧНЯ ВСЕХ ПУБЛИКАЦИЙ КАНАЛА И БЫСТРОГО ПОИСКА ИНТЕРЕСУЮЩЕЙ ВАС ИНФОРМАЦИИ УДОБНЕЕ ВСЕГО ВОСПОЛЬЗОВАТЬСЯ ПУТЕВОДИТЕЛЕМ-НАВИГАТОРОМ (ПРОСТО НАЖМИТЕ НА ЭТУ ССЫЛКУ)