В одном женском коллективе встреча Нового года обсуждалась жарко. Все же последние дни до великого празднества остаются. И каждому есть чем поделиться. И любой человек точно знает - как правильно этот Новый год встречать. И уж давно подмечено: как встретишь, так оно дальше и покатится.
Варвара Семеновна, старейший работник коллектива, холодцом много хвастала.
- Я, - аппетитно рассказывала Варвара Семеновна, - загодя самую большую свиную голову на рынке беру. Традиция у нас такая в семье. Холодец только на Новый год варим или ежели кто в родне женится. Варю эту голову потом тщательно. Очень моя семья холодец обожает. Прямо ходит и облизывается на головешку-то.
- А я, - приятельница ее, Зинаида Петровна отвечала, - такого уже и не практикую. Чай, не голодная година свиные головы на праздник есть. Мы с мужем Колей икрой себя побалуем. Взяли прямо три кило красной. Дорогая икра, собака такая, но что поделаешь? Шампанского в фужеры нальем. Лангустины закажем. И вот так праздновать будем. Клининг накануне еще, конечно, вызывали- чистоту нам в жилище клининг вылизал. Очень удобно получается - и у плиты не стоишь, и высоким обществом себя почувствуешь. И чего мы раньше так по этому Новому году убивались? Целыми днями у печи изнемогали. А до этого еще с неделю ковры колотили да люстры мыли. По канону ж советскому жили. А сейчас, к счастью, можно обойтись лангустином. Прямо камень с плеч.
- И даже “Сельдь под шубой”, Зин, не сделаешь? - Варвара Семеновна охнула.
- Да ну ее, - Зинаида Петровна отмахнулась, - за пятьдесят лет жизни надоела эта шуба уже основательно. Только икра да шампанское. Лангустины еще, конечно. И платье бархатное надену. Такое, помнишь, где плечо совсем обнаженное? На юбилей твой в нем как-то приходила. Все еще тогда шеи посворачивали - сногсшибательное платье-то. А Коля мой - рубашку белую нацепит с галстуком. И посидим так, икру поедим с лангустинами. Посмеемся над всеми, кто на кухне убивается с селедками и шубами.
- Ну это тебе с Колей не повезло, - Варвара Семеновна опять хвастает, - а у меня дома три мужика нормальных. Муж и сына два. Все взрослые мужики. Они не поймут, если им только икру в блюдце выставить. Они меня тогда, пожалуй, даже саму съедят. Они к богатому столу крепко привыкшие. С холодцом, с горячим двух видов. Колбасы еще и рыбки красиво так нарезать. “Наполеона” испечь. И салатов штук семь разных. Клинингов ваших не зовем, сами хату драим, небось, не немощные в доме-то у нас проживают.
- А с майонезом, - подозрительно Оля спросила, новенькая в коллективе девушка, - салаты-то? Небось, ведрами у вас этот вредный соус-то идет в праздники?
- С ним, - Варвара Семеновна подтверждает, - с ним, родимым. Иного мои мужики и не признают. Но я и сама люблю.
- Ой, - новенькая Оля морщится, - вы будто с каменного веку со своими мужиками. Давно уж шуб этих и голов никто не готовит. И салаты майонезные запретить пора законодательно. Нынче Дракона год отмечать будем. А потому фруктов и орехов достаточно. Дракон, люди знающие пишут, хорошо на орехи приманивается. Мы с мужчиной любимым бокалы вином наполним и свечи на стол поставим. Очень романтично посидим с вином и свечами. Орехи погрызем. Мне мужчина любимый пеньюар подарить хочет. Прямо в нем и встретим праздник. Нам эти архаизмы с салатами и колбасой в детстве надоели. Мы совсем другое поколение.
А на Олю с осуждением коллеги посмотрели. Ишь, “мужчин любимый” у нее. Ишь, в пеньюаре она сидеть будет. И колбаса ей скучная! Но на новеньких молодых людей в коллективе часто старейшие сотрудники с осуждением глядят. Поэтому Оля еще про пеньюар всем поведала: какие на нем рюши и во сколько мужчине этот подарок обошелся. И что не экономил мужчина ни капельки!
- А мы совсем не празднуем, - Галя говорит, еще одна коллега молодая, - Новый год этот. Уж пятый раз не празднуем. Не поддаемся ажитации. Подумаешь-ка, год окончился. И чего? Поужинаем семьей в шесть часов вечера. Мультик новогодний с детишками посмотри. И спать раненько свернемся. И совсем этот вечер от прочих для нас не отличается. Только соседи шумят более обычного.
- И “Голубой огонек” пропускаете, - Варвара Семеновна Гале отвечает, - и не по-людски это все - не отмечать праздник такой веселый. И детишки, небось, ваши в Деда Мороза уже не верят. Лишаете вы их прекрасной части детства. Эх, лишаете! Мои чуть не до совершеннолетия Снегурку ждали.
- А там, на “Огоньке”, - Галя морщится, - все равно одно мракобесие показывают. И детишкам мы не врём даже в мелочах. Коли нет Деда Мороза, так и нечего детишкам мозги пудрить. Зато первого января все мы бодрые. Прямо с раннего утра на лыжах носимся. А люди объедятся ночью, спят до вечера, потом головы у них трещат и лица опухшие. А мы на лыжах с детишками. И решительно не понимаем суеты с Новым годом этим.
- А я вас не пойму, - Варвара Семеновна хмурится, - как это так - не праздновать? Скоро по пути американскому пойдете с детишками своими. И станет Новый год для вас днем почти обыденным. Так вот и уходят традиции. Один не празднует, второй лангустином давится, третий в пеньюаре со свечкой сидит и в Деда Мороза не верит! Не по-людски.
И долго спорил еще этот коллектив: надо ли Новый год отмечать или уж архаизм это какой-то. А если отмечать, то накрывать ли стол салатами майонезными или орехами обойтись возможно. И на что Дракон клюет охотнее - на орехи или колбасу. А если на колбасу, то на какую именно?
К консенсусу не пришли. А какой тут консенсус? Каждый празднует так, как ему веселее.
Поели дружно "Оливье" Варвары Семеновны да по домам разошлись.
