Вот уже два дня меня преследуют совпадения. Началось все вчера, когда я случайно нашла свой старый текст о двух собаках, с которыми сталкивала меня судьба, когда я работала в ветеринарной клинике. Одного из псов звали Одином, совсем, как мага из "Родовицы". Здесь я текст не публиковала и решила показать вам эти короткие истории.
Иногда редкая порода может спасти собаку, а иногда наоборот. Вот вам две истории. Грустная и с хорошим концом.
Привели к нам родезийского риджбека Одина. Вообще-то они охотятся на львов и нравом весьма строги, но этот был мил до безобразия. И слава Богу, потому что требовались ему уколы в больной сустав. Делалось это так: Один лежал на полу, хозяин держал его голову, я ложилась рядом, своим весом фиксировала его тело (так вот зачем меня брали на работу! Я же даже алабая без проблемы удерживала, навалившись) и держала лапу, а врач уже делала укол. Одина я просто обожала, и пока готовилась инъекция, я с ним валялась на полу, гладила его примечательный породный гребень и рассказывала ему, какой он славный.
- Ты бы поосторожнее с ним, - в один из визитов клиента с собакой сказала мне вет врач, глядя как я воркую с большим псом. - Это же ридж! Он тебя перекусить может.
Бог его знает почему, но Одину я пришлась по душе, и мы с ним отлично ладили. А потом... потом хозяин уехал в длительную командировку, и собака осталась без внимания и лечения. Когда он привез Одина через полгода или даже больше, это был скелет, обтянутый тусклой шерстью, пустые глаза, унылый взгляд... Хозяин не хотел отдавать собаку просто так. Он хотел ее продать. Она была очень породистой и дорогой. У меня была мысль попросить ее себе, но я даже ее не позволила себе думать. Джоник и Мерлин после визитов Одина в клинику отказывались пускать меня во двор, нервно нюхали мою одежду и страшно волновались, они так реагировали только на его запах, а, значит, самого Одина не приняли бы ни при каких условиях. К счастью, я не помню, когда я его видела в последний раз. Я запомнила его полным сил, с налитыми мускулами и веселыми глазами. Что с ним сталось, я не знаю.
Леонбергер настолько редкая для нас порода, да, какая там редкая! Он один был на все Кавминводы. И он убежал. Был еще щенякой (да, щеняка, ростом с хорошего немца), испугался новогодних залпов и (что меня всегда поражает) вместо того, чтобы кинуться к дому, к людям, он повалил забор и был таков. Скитался он пару месяцев непонятно где. Город у нас маленький, еду большой собаке добыть трудно. Он голодал, тощал и как-то сломал лапу, но ему повезло. Его приняли за алабая и, зная, как много ест эта собака, дали объявление о находке. Хозяева к тому времени уже и перестали его искать и вот оно - чудо! Чудо было измученным, с поджатой лапой, поносом, бабезиозом и огромной душевной травмой. У меня создалось впечатление, что он так настрадался, что и не рад был возвращению к хозяевам. Что-то безнадежное было в его взгляде. Но хозяева и врачи вцепились в густую шерсть и собачью душу, прооперировали, прокапали, пролечили и собака потихоньку стала возвращаться к жизни. В своих странствиях он то ли познал дзен, то ли стал равнодушным. Он всегда был одинаков, никогда не радовался, но и не жаловался, и по взгляду его ничегошеньки нельзя было понять (такое редко бывает, даже у самых недалеких собак по взгляду можно сказать многое) и когда он входил в клинику, на всех снисходило спокойствие, потому что огромный красивый пес как бы всем говорил, что торопиться никуда не надо и все пустяки, дело житейское. Как его звали, я, к сожалению, забыла.
Сегодня же я почему-то вспомнила свою старую сказку про Галину Васильевну и вампира, и не зря она пришла мне на ум! Оказывается, она была написана 2 года назад и год назад я тоже о ней вспоминала! Есть в этой сказке какая-то загадка! Итак, год назад случилось вот что:
Вчера совпало несколько событий: во-первых, страшная жара, которой уже не должно быть, во-вторых, печальное отсутствие холодного арбуза, который эту жару мог бы слегка притушить, в-третьих, гулящий нрав Донны Розы: она убежала гулять в полночь, и в час ночи я бродила по огороду и звала эту освобожденную и измученную детьми кошку Востока. Бродя по темному огороду, где от жары даже муравьи вывелись и только комары стали еще злее, я почему-то вспомнила свою старую сказку про вампира и бессильную Галину Васильевну и подумала, что становиться кровососом, конечно, не вариант, но вот сил добыть где-нибудь мне бы не помешало. Донна Роза наконец-то соизволила прибежать, и я пошла спать. Но произошло четвертое событие, которое лишило меня сна. Как уже говорилось, котик Мефодий затаил и в спальню почивать не идет. Вчера я затащила его туда насильно, долго уговаривала и гладила, но кот взбрыкнул и куда-то ускакал. Я расстроилась и легла спать, покрутилась и уже совсем было стала засыпать, как мне показалось, что на меня кто-то смотрит. Ночь была темной, не видно ни шиша, именно поэтому, когда я включила свет и увидела котика Мефодия, сидящего на спинке кровати у меня в ногах и глазеющего на меня весьма укоризненно (как выяснилось, дети стали ссикать по всему дому, так как Мефодий и сам не без греха, он надеялся на немедленное показательное наказание), сердце чуть не выскочило у меня из горла, так как одно дело, когда кот спит под боком или на подоконнике, а совсем другое, когда сидит и глазеет на тебя. Сон у меня отбило напрочь и я снова вспомнила сказку. И вуаля! Как выяснилось, она была написана год назад.
Год назад я написала второй рассказ о Шарапове, да и не только о нем. Котодети подрастали, молока Донны Розы не хватало, и ветеринары посоветовали докармливать котят овсянкой. Я купила большую коробку и вспомнила, как после болезни Боткина меня закармливали этой противной кашей, из которой торчали какие-то почти ветки. Современная овсянка утонченна и почти изысканна. Недаром мне ее захотелось! Даже сейчас я иногда варю себе эту кашу и кошки с удовольствием ее за мной доедают. А год назад все было совсем по-другому!
Вот так живешь и вдруг, абсолютно внезапно понимаешь, что тебе страсть, как хочется овсянки.
На обед у меня была запланирована курица в сметане и гречка по рецепту Вилльяма нашего Похлебкина. Яйца варились, курица чинно мариновалась, а я варила кашу котодетям. Жиденькую, из самой мелкой крупы, чтобы маленьким лакать удобно было. Дети бегали вокруг меня, покусывали мои ноги, чтобы я быстрее шевелилась, Донна Роза мявкала только для порядка, сама в нетерпении ожидая кашу. Лишь строгий и неприступный котик Мефодий сидел на подоконнике и с тоской вспоминал то время, когда он жил у нас один. Кстати, недавно я вспомнила, что кота Яшу он не воспринял настолько в штыки.
- Видимо, он чувствовал, что Яша недолго с нами проживет, - высказал предположение Сережа, и я склонна с ним согласиться. Яша проболел у нас три недели, и его пришлось избавить от мучений.
Мефодия можно понять. Из нашей спальни он сначала вынужденно переселился в зал, дабы не слышать ночных тыгыдыков подрастающего поколения. Сегодня же, проснувшись, я не увидела котодетей на их любимом сундуке, она разбежались по дому и, судя по недовольной морде Мефодия, вовсю бесились в зале, отнимая у кота и эту комнату.
Но вернемся к каше. Помешивая жиденькую овсянку, я почему-то вспоминала Эбенезера Скруджа из своего любимого рождественского фильма. Как он приходит домой и наливает себе овсянку из маленькой кастрюльки, что греется над огнем очага. Он ел ее с большим удовольствием мне непонятным, овсянкой меня закормили после того, как я переболела гепатитом, и мне всегда было жаль богатого скрягу: взрослый человек, ужинающий жидкой кашей! Грустно! Так я думала и все помешивала кашу, которая почему-то становилась все притягательнее и притягательнее. Я нерешительно посмотрела на курицу (ее жарить минимум полчаса, а есть уже хочется!), на сваренные яйца (а еще лук резать, крупу промывать, варить и заправлять) и уже решительно налила себе тарелочку детской каши. Немного посолила и щедро подсластила (котодетям не надо сладкого и соленого) и, уже понимая аппетит жадного Скруджа, съела половину детской каши. Я и понятия не имела, что жиденькая овсянка на молоке может быть такой вкусной! Что там нужно было моему организму, что он запросил не трюфелей и омаров (о чем это я? я такого и не пробовала никогда!), хорошо, не запросил черной икры (ээээ, матушка! больше двадцати лет ты ее не пробовала, вкус уж забыла), ладно, не запросил суши, к примеру, а удовлетворился скромной овсянкой? Не знаю. Гречки мне немедленно расхотелось, и я решила потом настрогать скоренько оливье, чтобы яйца не пропали, курица тоже отправилась в холодильник, а мы с котодетьми решили отдохнуть после такого сытного обеда - тарелочки овсянки.
Вы думаете, это конец истории с кашей? Как бы не так! Я мыла посуду, когда за спиной раздалось торопливое чавканье. Шарапов собственной мордой! Облезлый, недовольный (ему пришлось перепрыгивать через коробки, которыми я загородила открытую дверь, т.к. котодети уже пытались прогуляться) и голодный Шарапов быстро доедал кашу, не отвлекаясь на всякие приветствия, комплименты и сантименты. Шарапов - отец-ехидна, он нарычал на одного из Новосельцевых, когда тот попытался поиграть шараповским хвостом, а также на Донну Розу, потому как баба должна знать свое место. На меня он тоже дуется, лелеет обиду, помнит, как я ему на хвост случайно наступила. Вообще кот из-за жары несносен и противен. Отказался гладиться, доел уху Донны Розы и быстро уковылял. На детей не посмотрел, алименты не принес. Дал понять, что его появление - дар, который мы просто обязаны оценить, а также налить ему молока и позволить поковыряться в мусорном пакете.
Вот так мы и съели ковшик каши. Курицу я все-таки пожарила, и она запланирована завтра на обед. Так я думаю. Но кто знает, что произойдет, когда я поставлю на огонь ковшик молока, дождусь, пока оно закипит и кину в белую пену два маленьких стаканчика мелкой овсяной крупы...
На фото один из Новосельцевых устроился на моем стуле, глазки продолжаем лечить. Видно, что один глаз чуть прикрыт.
Пролетел год (по ощущениям небольшая вечность). Все также жара измывается над нами, все также Шарапов недоволен, и хвост у него абсолютно неприлично куц. Но есть и новости: вчера у меня появилось новое домашнее животное. Леля - сиамская бурманка или бурманская сиамка заботливо принесла в дом мыша. Выпустила его в ванной комнате, где мышь с радостным писком удрал под стиральную машинку. Леля волновалась и спрашивала, как он там, заглядывала под стиралку и пела песни, мол, выходи, вдвоем интереснее. Мышь оказался котоненавистником, выходить отказался и сейчас таится где-то в доме. Я сначала немножко попереживала, потом вспомнила, как глупая, деревенская кошка Манька притаскивала мышей маме в дом, и однажды серый негодяй ночью пытался свить гнездо в моих волосах, я сонно смахнула его с подушки, даже не понимая, что там мягонькое бегало по моим локонам (хорошо, что я мышей не боюсь, а вот мама потом увидела, как мышь отважно штурмует занавеску и заорала так, что у меня чуть инфаркт не приключился). Мыша потом поймал мамин Дымок, а Маньку я строго отругала: раз заводишь себе мыша, так следи за ним. Сейчас бесхозный мышь играет в прятки, а я вот думаю: сколько котиков должно жить в доме, чтобы поймать одного единственного мыша? Шести своих и двух пришлых (Шарапова и Серого) явно не достаточно. Значит ли это, что мне и "громкого", противного сфинкса надо заманить в дом?
